Сотня цветов (страница 6)
– Я не помню ничего из того, что произошло за эти полгода, – созналась VOICE. Ее взгляд бегал по кабинету, а слезы лились без остановки. – Не могу даже понять, что мной двигало, когда я уезжала, за что полюбила этого мужчину.
Каори утешающе поглаживала ее по спине. Некоторые записи VOICE так и делала – в объятиях Каори. «Я напрочь забыла о том, как любить», – поделилась она и тут же призналась, что в новых песнях, которые она сочинила после возвращения, все чувственные фразы принадлежали не ей: она просто использовала слова, которые слышала от того мужчины.
– Я прекрасно понимаю, почему мы потерпели поражение, – заявила Каори.
Им подали мясистый говяжий язык. К нему шел разрезанный лимон, Каори взяла половинку и, жмурясь, выдавила сок в пиалу.
– Мы? Это же было личное решение VOICE, – озадаченно заметил Идзуми. Он положил два кусочка говяжьего языка на гриль, не притронувшись к лимону: ему казалось, что политое соком мясо теряет свой вкус.
– Была еще одна вещь, которую мы должны были тогда сделать.
– И что нам следовало сделать?
Манера выступления VOICE после возвращения не несла в себе прежнюю мощную энергетику. Ее голос утратил ту волшебную силу, которая околдовывала людей. Работа в студии ей тоже давалась с большим трудом: каждый день начало сдвигалось минимум на час. Когда нужно было записывать радиоверсии песен, вскрылось последствие чрезмерного употребления антидепрессантов: VOICE не могла связать и двух слов. Сотрудников, которые поддерживали девушку, становилось все меньше и меньше.
– Я считаю, что в окружении артиста обязательно должны быть мать и отец.
– Мать и отец?
– Я имею в виду, должен быть такой человек, который в любой ситуации примет тебя таким, какой ты есть, – как мать, и такой, который не будет сюсюкаться, а вместо этого направит на верный путь, – своего рода отец. Если не будет хоть одного из них – ничего не получится. Обязательно нужны оба.
– Получается, в нашей проектной команде было слишком много «матерей» и ни одного «отца»?
– Я хотела взять на себя роль «отца», но уберечь ее в самый последний момент все-таки не смогла. И в семье у нее отца не было…
Идзуми почувствовал себя не в своей тарелке. Пива у него осталось только на пару глотков, и он думал заказать еще. Он осмотрел зал, но все официанты, как назло, столпились у кассы и над чем-то дружно хихикали.
Сразу после выпуска альбома продажи шли хорошо, но быстро сошли на нет: целевая аудитория, формировавшая спрос, так и осталась в границах того круга людей, которые были фанатами VOICE со времен роликов в интернете. В завершение первого концерта она объявила о приостановлении музыкальной деятельности на неопределенный срок.
Единственным человеком, который до последнего убеждал VOICE продолжать заниматься музыкой, была Каори. Но, казалось, не та Каори, что ночью в гостинице Сибуя не проронила ни слова, когда уговорами занимался Идзуми. Это была другая – невероятно напористая – девушка.
Наблюдая за Каори, выкладывавшей на решетку гриля кусочки аппетитного красного мяса, Идзуми в мыслях невольно вернулся к их поездке в такси, когда девушка сидела рядом с ним, повернувшись лицом к окну. Вдали возвышался сероватый силуэт Токийской башни на фоне розовевшего с восходом горизонта.
– Это действительно так важно? Есть отец или нет…
– Спрашиваешь?
– Каори, ты же и до этого акцентировала внимание на том, что у VOICE нет отца.
– Ну да. Я и раньше упоминала.
– Это что получается: будь у VOICE отец, ничего бы этого не произошло? Не повелась бы она на такого мужчину? Все бы в ее жизни шло как по маслу? – Идзуми почувствовал, что его слова все больше звучат как упрек, и замолчал.
Каори, не отводя взгляда от горящих углей, продолжала выкладывать на решетку гриля кусочки аппетитного красного мяса.
– Мне кажется, отсутствие одного из родителей в любом случае сказывается на жизни ребенка. Взять VOICE: о многом говорит уже тот факт, что она выбрала мужчину, который по возрасту ей как раз в отцы и годился…
– Звучит немного категорично… Следуя такой логике, получается, если кто-то растет в неполной семье или родители у него, так скажем, не идеал, то и достойный человек из него не выйдет?
Внезапно почувствовался запах гари. Идзуми схватил щипцы и резким движением перевернул кусочек мяса, из-под которого уже струился дым.
– Я не это имела в виду. Все, что я хотела сказать, это то, что какие-то последствия от отсутствия родителя все равно остаются. Ничего более.
Все, время было упущено. Все кусочки мяса уже успели подгореть.
– У меня, к слову, тоже нет отца, – выдохнул Идзуми.
Он стал один за одним передвигать дымящиеся кусочки к краю решетки. От черных угольков оставались капли жира. – Его не было с самого моего рождения. Я не знаю ни как его зовут, ни как он выглядит.
После небольшой паузы Каори произнесла:
– Прости. Я не хотела задеть твои чувства.
– Да все хорошо, я понимаю.
Не только отца не было в жизни Идзуми. С дедушкой он тоже никогда не встречался. Несколько превратностей разом свалилось на долю Юрико, и она решила поднимать ребенка в одиночку.
– Я всегда была послушной девочкой, «правильной».
Я думаю, именно поэтому родители так и не простили мне то, что я совершила.
За все то время, что Юрико лежала в больнице, отец ни разу к ней не пришел, мама была единожды, но и она полностью исчезла из жизни дочери после родов.
Юрико ни разу не упоминала о том, как получилось так, что все заботы о ребенке она несет одна, – до одного дня. Была школьная церемония – выпускной из шестого класса, а вместе с ним – и из младшей школы. После окончания они отправились праздновать это событие в кафе неподалеку.
– Знаешь, у меня с детства был такой характер, что меня ничего не сломит. – Мама весело улыбнулась. – Я очень ждала твоего появления. Кстати, с твоим именем я определилась, пока лежала в больнице. Тогда мне еще было неизвестно, будет у меня мальчик или девочка. Но я знала: кто бы ни был, с появлением ребенка в моей жизни радость будет бить ключом. Поэтому твое имя и записывается иероглифом «источник».
На каждую значимую дату мама рассказывала что-нибудь из своего прошлого, постепенно приоткрывая завесу тайны.
Словно стремясь заполнить чем-нибудь повисшее молчание, Каори принялась выкладывать на гриль нарезанную тончайшими пластинами мраморную говядину. Вмиг взметнулось пламя, и дым окутал мясо. Прослойки жира потрескивали над углями, и на эту своеобразную мелодию удачно ложился тихий голос Каори:
– Дети семью не выбирают. И отсутствие родителя – это, безусловно, не приговор. То окружение, в котором росла VOICE, наоборот, подарило ей возможность писать музыку.
– Ну будь у нее оба родителя, может, она бы тоже смогла создавать замечательные тексты.
Идзуми осушил кружку пива и снова пробежал глазами по ресторану в поисках официанта. Но в зале так никого и не было. Он невольно щелкнул языком от досады. «Их же только что была целая уйма!»
– Не исключено. Но в одном я точно уверена: ей удавалось создавать пробирающую до глубины души музыку как раз потому, что на жизненном пути ее было много испытаний, – выдвинула Каори неоспоримое утверждение. Она подумала несколько секунд и продолжила рассуждения, при этом внимательно наблюдая за степенью прожарки укутанного дымом мяса. – Личности отца и матери оказывают колоссальное влияние на формирование личности ребенка. Я тоже не сразу пришла к этому заключению.
В своей семье я постоянно чувствовала давление, это было словно проклятье какое-то. Я хотела избавиться от их влияния и постоянно думала о том, как выбраться из таких бессмысленных оков.
Но в какой-то момент я сделала важное для себя открытие: роль родителей для человека могут выполнять и не его кровные мать и отец.
Мои мама и папа не стали разводиться, но совместную жизнь их никак нельзя было назвать семейной. С родительскими обязанностями они тем более не справлялись. Но с детсадовского возраста я стала ходить в балетную школу, и там мне удалось найти того, кто воспитал во мне человека. Это была моя учительница. Я осознала ее роль в формировании моей личности, когда повзрослела.
Тогда я переосмыслила значение и суть «семьи».
Не связанные кровными узами люди – как раз за счет различий – могут отлично дополнить друг друга, дать что-то уникальное. И если в семье нет отца, то обязательно найдется тот, кто сможет взять на себя его роль.
Я надеялась стать такой заменой для VOICE…
Каори произнесла речь на одном дыхании и тут же сняла с гриля – и тем самым спасла от подгорания – пару кусочков мяса, которые разом закинула в рот. Идзуми наблюдал за ее подбородком, выполнявшим усиленные жевательные движения, и не понимал, как он мог злиться на эту девушку.
– Что тебя так развеселило? Ни с того ни с сего заулыбался, – полюбопытствовала Каори, и только после этого замечания Идзуми почувствовал, что у него на лице застыло выражение удовольствия.
– Да так, ничего, – замялся Идзуми и стал усердно выкладывать на решетку новую порцию мяса. Пытаясь отвести внимание девушки от беспричинной улыбки, он предложил: – Может, рис к мясу заказать?
Идзуми рисковал: многие считают неуместным употребление риса в ресторане, специализирующемся на мясных закусках, да и сочетаемость этого продукта с алкоголем вызывает дискуссии. Но он сделал ставку на отменный аппетит спутницы.
Каори пристально, с ноткой недоверия, уставилась на Идзуми. Но через секунду расплылась в улыбке:
– С удовольствием! Мне – двойную порцию!
Это была первая ее радостная эмоция с начала вечера.
3
Идзуми проснулся от звука закрывающейся входной двери. Он встал с кровати. Белоснежное постельное белье лежало взбитыми сливками.
На другой половине кровати уже не ощущалось тепла. Идзуми потянулся и краем глаза заметил разбросанные по комнате книги и диски.
«Нам нужно будет ставить куда-нибудь детские книжки и другую мелочь… Освободишь место на полках?» – попросила вчера Каори. И, повинуясь, Идзуми тем же вечером принялся перебирать вещи, но далеко он в этом деле не продвинулся: что ни возьми, все навевает воспоминания и невольно начинаешь крутить в руках, рассматривать, перелистывать страницы… Обнаружился CD-плеер, что оказался не у дел, когда появилась возможность слушать музыку на компьютере и на телефоне. Понятно, что все собранные на забытых носителях песни сейчас без проблем можно найти в интернете. Не было никакого смысла хранить эти диски, но совесть не позволяла от них избавиться: они таили в себе воспоминания о том времени, когда их еще слушали.
По темному деревянному настилу коридора Идзуми перешел в гостиную. Планировка квартиры была рассчитана на семью с детьми, все комнаты были просторными: те вещи, которые Идзуми перевез из своего холостяцкого гнездышка, – миниатюрный телевизор, скромный диванчик – сразу бросались в глаза. К покупке общей жилплощади Каори и Идзуми подходили тщательно: они долго обсуждали, какой из вариантов больше соответствует их видению будущего.
Два месяца назад Каори сообщила Идзуми о беременности. Со свадьбы прошло два года. Казалось бы, все шло своим чередом, но известие сбило его с толку: он почему-то никогда не задумывался о том, что это случится. Идзуми еще не до конца осознал, что у них родится ребенок и он станет отцом.
За окном – легкая дымка и северный ветер, который так и норовил пробиться сквозь стекло, но в квартире было тепло и уютно. Наверное, следует признать, что это заслуга Каори, которая настояла на установке теплого пола. Теперь его поверхность приятно грела босые стопы.