Больше всего Вайса раздражало отсутствие новостей. Сейчас хорошо бы включить первый армейский канал, недоступный гражданским, послушать, что говорят. Куда движется флот, какая обстановка на Прайме. Хотя бы официальные казенные сообщения, щедро сдобренные восторженным патриотизмом. Как в старые добрые времена, когда военные репортеры военных каналов освещали очередные учения флота. Или хотя бы послушать итоговый брифинг, когда очередной штабной докладчик озвучивает итоги проведенных маневров, доводя до сведения экипажей основные проблемы и задачи. Какие глупые мечты.

Это война. Здесь нет новостных каналов. Ты – исполнитель. Ты не знаешь ничего, кроме своей конкретной задачи. И, пялясь в темный экран, не понимаешь, побеждаете вы или проигрываете, стоят ли хоть чего-то смерти твоих сослуживцев из соседних кубриков. Ты просто выполняешь приказ, переводишь дух, заправляешься, а затем снова и снова идешь выполнять задачу, пока не исчезнешь в огненной вспышке. Ты – боевой механизм, машина войны, а вернее, ее маленький винтик. К этому ты стремился, Грегор Вайс? Этого хотел от своей жизни?

Перед глазами капитан-лейтенанта встала картина – черный корабль, напоминающий треугольник, испускает лучи, раскрашенные на экране симуляции желтым цветом. Лучи стирают из пространства корабли Союза – мелкие, большие, огромные. Звенит тревога, уровень радиации скачет, защита дает слабину…

Вайс стиснул зубы. Сволочи! Как они посмели! Посмели напасть, разбить, разрушить! Лишить его будущего, лишить его привычной жизни. Его. Ребят. Прайма. Союза. Что ж это за твари такие? Давно всем ясно, что закариане и окранианцы не играют ведущей роли в этом нападении. Эта мелкая шушера и не помышляла разевать пасть на весь Союз. Те твари на черных кораблях – вот кто стоит за всем этим. Огромная незримая сила, погнавшая на убой мелкие государства.

Пульс участился, снова заломило виски. Грегор с трудом разжал кулаки, пытаясь успокоиться. Нет. Не будет покоя, пока он тоже не отберет у них все. У этих сволочей. Какие бы планы они ни вынашивали, не бывать этому. В порошок сотрет.

Тихо дрогнул в нагрудном кармане коммуникатор. Личный вызов? Здесь, на войне? Вайс разлепил набрякшие веки, вытащил из кармана комм, приложил к виску, неслышно шевельнул губами, отвечая на звонок. Аппарат считывает волны мозга, не обязательно говорить вслух при личном разговоре. Он и так поймет.

– Не спишь?

– Ришта?

От удивления Вайс приподнялся, чуть не стукнувшись головой о верхнюю койку. Не сказать чтобы они были близки с командиром. Холодный тип, себе на уме. Но дело знает туго, в бою командует так, словно полжизни на войне провел.

– Хотел обсудить кое-что, – тихо сказал командир эскадрильи. – В частном порядке, пока есть время.

– В частном? – удивился Вайс и, осознав, что отвечает одними вопросами, яростно потер ладонью лицо, пытаясь отогнать подступающий сон. – Давай.

– Был небольшой брифинг на уровне корабля-носителя, – сказал Ришта. – Итоги, новые цели, новые задачи и все такое. В том числе поднимался и вопрос о реорганизации флота.

– Так.

– Много потерь в экипажах Второго флота. Подбит линкор «Данай», а у него была своя эскадрилья сопровождения. Утратил ходовые свойства, хотя сам цел. Но его истребителям теперь некого сопровождать и прикрывать. А их два звена, и всех переводят к нам. Будет… Будет новая эскадрилья.

– Так, – тоном ниже произнес Вайс. – Легкие? Не «Стрелы»?

– «Звездочки», – отозвался Ришта. – Машины сопровождения. Два десятка. Как прибудут, добавят к ним еще десятку наших местных. Будет небольшая каша, видимо, с разными задачами. Потянешь?

Грегор медленно выдохнул через нос. Что ж, капитан-лейтенант, ты же вроде страстно желал повышения? Еще каких-то три дня назад мечтал о собственной эскадрилье?

– Не знаю, – угрюмо ответил он. – Разнотипные корабли, разные задачи у машин. Надо все одновременно: и планировать, и решать, и командовать. А у меня опыта нет. Не сталкивался с такими задачами.

– У тебя опыта больше, чему у девяноста процентов пилотов, – отозвался Ришта. – Часа на два, не больше.

– А мои? – спросил Вайс.

– А своих заберешь с собой, – отозвался Ришта.

Грегори сосредоточенно посопел носом, прикидывая, какие задачи можно поставить звеньям легких истребителей сопровождения типа «Звездочка» плюс дюжина его более тяжелых «Стрел». Черт знает что получалось. Ерунда какая-то. Хотя если развести их по разным звеньям…

– Сомневаешься? – спросил Ришта. – Это хорошо. В своей храбрости или в своих способностях?

– Во всем, – отрезал Вайс. – Это… это не учения.

– Знаю, – мягко произнес Ришта. – Надо, Грегор. Только мы. Больше некому. Теперь мы – те самые боевые офицеры.

Вайс выругался – тихо, но зло.

– Что с планами? – спросил он. – Хотя бы намекни: потенциально какие задачи? Мы вперед или назад? Хоть что-то знаешь?

– Флот перезаряжается, заправляется, чинится. – Ришта вздохнул. – На ходу. Кто как может. Техники… Они на ходу из головы такое выдают, что не всякий институт разработает. А они придумывают и сразу воплощают в жизнь. Все пашут на износ, без сна и отдыха. Проще действительно за штурвал сесть.

– Это понятно. Всем тяжело. Но что с нами будет дальше?

Ришта помолчал, посопел носом, явно размышляя о том, что следует сказать по открытому каналу, а о чем лучше умолчать. Потом все же решился.

– Идем следом, – сказал он. – У нас не особо много вариантов. Выступаем к Прайму, объединяемся с Первым флотом, занимаем оборону, а потом пусть у генерального штаба голова болит, что делать дальше.

– Когда? – спросил Грегор.

– Скоро, – отрезал Ришта. – Основное время уходит на перезаправку гипердрайвов в походных условиях. Не все корабли способны перезаправиться без станции. Кого-то оставим здесь. Снимем экипажи, поставим туда, где не хватает людей. Поврежденные корабли бросим. Сейчас в авральном режиме техники разбирают их на запчасти. Работают все. Только пилотов не трогают и вахты. Все заберем, что можно, а потом двинем вперед. Ты же знаешь, враги не остановятся. И мы не можем медлить.

– Не можем, – медленно произнес Вайс. – Права не имеем.

– Да, – признал Ришта. – Кто сможет, тот пойдет. Кто не сможет – найдет, как выкрутиться. Только вперед.

– Хорошо, – выдохнул Грегор, словно наяву увидев призрак черного корабля, испускающего ослепительные лучи света. – Я в деле.

– Принял, – мягко сказал Ришта. – Я выдвигаю твою кандидатуру. Собственно… Особого конкурса нет. Так что жди сигнала, назначение придет по официальной сети. И инструкции. Это займет какое-то время. Попробуй поспать. Потому что потом, пока простые пилоты будут дрыхнуть, ты отправишься на инструктаж для офицеров.

– Хорошо, – выдохнул Вайс, чувствуя себя опустошенным. – Хорошо. Спасибо, командир.

– За что? – удивился Ришта. – За то, что затыкаю тобой дыры в штатном расписании?

– За то, что поверил в сопляка, мечтавшего о теплом месте в штабе.

– Все бы такими мечтателями были, – бросил в ответ Ришта. – У твоих звеньев – лучшие показатели на носителе. Ладно. Забудь об этом. Это не учения.

– Это война, – эхом отозвался Вайс.

Ришта отключился, и коммуникатор затих. Грегор лежал на тесной койке, уставившись в серую пласталевую поверхность верхней полки. Внутри зрел неприятный холодный комок. Потянет ли? Не запорет ли все в первой схватке? Тут назад не отыграть. За штурвалами – живые люди, и ты за них в ответе. И за выполнение задачи. Все на твоих плечах. А впереди ждут черные корабли.

Вайс снова сжал пальцы в кулак. «Потяну, – решил он. – Должен. В порошок сотру».

И закрыл глаза.

4

Пространство Минджу

Система Красный Лотос

Орбита Ше

Корабль падал сквозь мутную атмосферу планеты, стремительно приближаясь к поверхности, скрытой сизыми облаками. Корсо, сидевший за пультом управления в легком скафандре, отключил забрало и до рези в глазах всматривался в экраны. Посадка шла в ручном режиме, автоматов-диспетчеров в этом захолустье отродясь не водилось. Задача посадить корабль на поверхность планеты – не из самых простых. Пусть «Хорек» и числится в рядах легких кораблей, но это на орбите он мелкий и юркий. А тут, в плотных слоях атмосферы, это огромная и неуклюжая железная махина, падающая с небес камнем в грязь. Все же легкий грузовик, а не челнок.

Глаза слезились, плечи сводило судорогой. Сутки за штурвалом давали о себе знать. Конечно, ему удалось поспать несколько часов. Урывками, пока корабль шел дальним прыжком сквозь территорию империи Минджу. Дежурил Киддер. Особого вмешательства в работу автоматики во время прыжка не требовалось, его задачей было вовремя разбудить капитана, если что-то пойдет не так. Причем оба понимали, что если что-то пойдет не так во время прыжка, то будить, пожалуй, будет уже некого. Так что вахта Киддера была чисто номинальной, для страховки. Так они поступали не первый раз, и особого беспокойства Флин не испытывал. Другое дело – сам прыжок. Заснуть во время дальнего путешествия сквозь гипер – задача не из легких. Обычно прыжок – несколько секунд легкого неудобства. Дальний – несколько десятков минут. А если подряд? Конечно, пришлось сделать несколько пауз, когда «Хорек» висел посреди «нигде», а системы проводили автодиагностику, остужали движки и готовили корабль к следующему прыжку. Тут удалось подремать спокойно, все же паузы для того и есть.

Нет, Корсо без проблем переносил все тяготы нахождения в гиперпространстве в отличие от многих простых смертных. Но уснуть во время гиперпрыжка – это все равно что уснуть на муравейнике. Все не так. Не то. Другие ощущения, другие запахи, гравитация… А отключить себя успокоительным нельзя. Вдруг понадобится ясная голова. Он все же на работе.

Последний прыжок, через всю империю Минджу, самый долгий и дальний за всю карьеру Корсо, завершился успешно. «Хорек», как ему и было положено, вынырнул в системе красного карлика, формально принадлежащей империи и носившей название Красный Лотос. В другое время Корсо, надуваясь от гордости, станцевал бы победный танец прямо в рубке управления, но сегодня он плевать хотел на все рекорды. Едва продрав глаза и проведя руками по щекам, он сел за штурвал и погнал корабль к единственной планете системы – Ше. Вообще формально она называлась немного иначе – слово было заковыристое, с десятком слогов, но первым был Ше. Так ее все и называли – ну, кроме самих жителей Минджу, для которых заковыристое слово с десятком слогов – это норма.

Планета – небольшой шарик из грязи и песка медленно умирала, теряя остатки атмосферы. Тепла она получала все меньше, и, хотя когда-то давно была цветущей, теперь медленно угасала. Вдоль экватора сохранилась нормальная растительность, воздуха еще хватало, и, хотя на планете в целом было прохладно, жить там было еще можно. Нынешнему поколению хватит. Но в перспективных она не числилась – потому Минджу и не проявляло к ней особого интереса. В империи хватало прекрасных цветущих планет, ждущих колонизации и развития. Это вам не Союз, у него все землеподобные планеты по пальцам пересчитать можно.

В целом Ше являлась самым отдаленным форпостом империи, висевшим на краю бесконечной пустоты, отделявшей один рукав галактики от другого. Присутствие империи тут было минимальное, так, чисто для вида, чтобы можно было официально на крыше управления повесить флаг страны, обозначая принадлежность территории. Поэтому планету оккупировали всевозможные торговцы из разных миров, восхищаясь отсутствием таможни, пограничного контроля, досмотровых зон, налоговых контролеров и прочих благ цивилизации. А там, где они, там и ушлые ребята. Нет, конечно, империю никто не хотел злить, откровенных беспредельщиков, террористов и пиратов тут не было, но постоянный контингент был… специфический. Если кому-то требовалось где-то укрыться или отсидеться, а то и вообще навсегда исчезнуть с радаров родной планеты – Красный Лотос ждал. С распростертыми объятиями – если беглецы не успели подгадить империи Минджу. Тех, кто успел, местная гвардия отлавливала, а на остальных, считавшихся дикарями, плевать хотела. За определенный, конечно, процент.