Его рука медленно проникает под рубашку, оглаживая спину.

Гаденыш проделывает свои манипуляции уверенно и нагло. Продолжает лить в уши…

– Мы так же можем поехать ко мне, открыть бутылку вина, и я извинюсь более тщательно…

Слова – дурман.

Филипп как истинный соблазнитель подбирается все ближе, дышит уже в мои губы, но не берет напором как раньше.

Действует нежней.

Наклоняется и высовывает язык, чтобы провести по моим сжатым губам.

Один раз, второй…

Пока я сижу в оцепенении, обездвижено, только с испугом наблюдаю за его действиями, испытывая навязчивое чувство дежавю.

Дергаю снова за ручку, желая поскорей оказаться в безопасности, подальше от этого парня, что видимо никак не поймёт, что его предложения не интересны.

Каким бы соблазнительным он сейчас не был…

– Открой дверь… – говорю ему в губы, дергаюсь в сторону и упираюсь затылком в стекло.

Все, дальше некуда. И бежать некуда.

Я в западне. Поймана.

Смотрю на него округлившимися от страха глазами, упираюсь руками ему в шею и подбородок, чувствую, как сердце стучит по ребрам.

Он словно не слышит меня.

Филипп смотрит на меня стеклянным взглядом, продолжает свой непонятный монолог.

– После этого мы можем съездить и купить тебе что-нибудь, например, нового шмотья… – рука с талии переползает в область моей груди, пока я хаотично продолжаю говорить ему: «НЕТ». Он резко берётся за рубашку и дергает. Слышу, как пуговицы, отлетая в разные стороны, бьются о кожаные кресла. – Тем более эта случайно порвалась…

Смеётся. В голос.

Только в его глазах нет веселья. Они направлены прямо на грудь. Безотрывно наблюдают.

Облизывается, глаза его блестят. В них ад.

Он дьявол, самый настоящий!

Издевается надо мной, мучает, играет.

Руками трогает грудь, талию и живот. Грубо и жестко. Кусает плечо.

А я все дергаю за проклятую ручку. Мечтая ее вырвать. Бью по стеклу.

Слёзы уже хлынули из глаз, снова показывая слабость. Но сейчас мне нет до этого дела, я хочу лишь сбежать.

Тело дрожит, мне кажется, что я сломлена и уже свыкаюсь, с тем, что сейчас может произойти…

Нет!

Я буду биться, не отдамся ему просто так, он не получит мое тело!

– Открой эту чёртову дверь! – кричу я, срывая горло, видя в его взгляде лишь насмешку. Пальцы рук немеют.

Я для него развлечение.

Он не хотел извиняться, это было все обман, повод, чтобы я села в его машину.

Я, глупышка, поверила…

То, что происходит дальше, удивляет ещё больше, слышу щелчок замка, и дверь резко открывается, от чего я почти вываливаюсь наружу.

Парень выпихивает меня из машины, продолжая насмехаться, злобно так, очень неприятно.

– Как скажешь… Насильно держать не буду, – говорит он и закрывает дверь перед моим шокированным лицом. Делаю шаг назад, отворачиваюсь и слышу за спиной: – Увидимся завтра. Мышка…

Глава 21

Терпеть такое скотское отношение, которое к тому же ничем не заслужила, я не собираюсь.

И если не могу возразить этому наглецу прямо в лицо, по независящим от меня причинам, значит нужно искать другие варианты.

Хватит это терпеть, все, что могла, уже испробовала, и теперь решаю, что отвадить его мне поможет подруга, возле входной двери которой, собственно, и топчусь.

Света должна понять и помочь, тем более это ее ненаглядный терроризирует меня.

Я расскажу все, как есть, ведь, по сути, это ее проблемы, пускай сами разбираются и не втягивают меня в треугольник.

Ждать завтрашнего дня я никак не могла.

Неизвестно, что он может выдать в следующую встречу.

От этого неуравновешенного маньяка с извращенной фантазией нужно избавиться, пока он не воплотил свои угрозы.

В голове все перемешалось, ощущаю какой-то коктейль из чувств: страх, злость, бессилие, агония жертвы, симпатия.

Я чувствую, как он необычно на меня влияет.

Разумом понимаю, что он зажравшийся мудак, но почему мое сердце начинает так взволнованно трепетать?

Откуда столько противоречивых чувств. Почему щеки горят, когда я думаю о нем?

Чертовщина.

Это можно было списать на ярую ненависть, но врать себе я не привыкла.

С каждой минутой рядом с ним я теряю себя.

Он красив, обаятелен, его баритон заставляет робеть и, когда он не ведет себя как озабоченное животное, то от него определенно можно потерять голову.

Он смотрит на меня так, как ни один знакомый парень раньше не смотрел.

Мне, как девушке, приятно видеть в глазах такого, как Филипп, симпатию и даже похоть.

Это навеяло мне воспоминание.

Помню ещё в школьные годы мне нравился мой одноклассник, Рома Рогачев.

Вполне обычный паренёк, симпатичный, отличник, отличающийся от многих других острым умом и умением располагать к себе всех, даже учителей.

Не скажу, что я была влюблена, просто, если бы хотела с кем-то завязать отношения, то возможно с похожим на него.

Но он был влюблён в самую красивую девочку класса, и у меня, естественно, не было шансов.

Классика жанра.

Помню, как он на неё смотрел…

Иногда ночами, начитавшись любовных романов, я представляла, что кто-то смотрит на меня точно так же.

И вот столь похожий взгляд Рязанова, или мне только показалось.

Ведь я могу ошибаться, возможно, он дурманит всех девиц, что оказываются рядом с ним.

Не стоит очаровываться, не стоит вестись на красивую обертку.

Ни в коем случае!

Он парень твоей подруги! Очнись.

Я себе такого не прощу. Это мерзко.

Тем более не должна думать о симпатии к парням, когда в планах только учеба, это может разрушить все.

А ещё нельзя смотреть в сторону насильника.

Попахивает всем известным синдромом…

Дверь резко открывается и чуть не ударяется в нос, являя моему взору подругу, что явно только вышла из душа.

На ней была короткая розовая майка, обтянувшая немного мокрую грудь, и такого же цвета мини шорты.

На голове красовалось полотенце, а на лице ни капли макияжа, очень непривычно видеть ее такой.

Сейчас она кажется более естественной.

– Ну наконец-то, сколько можно тебя ждать, – возмущается она и, схватив за свитер, втягивает в квартиру. – Разувайся и бегом на кухню.

Спешу выполнить ее требования и следую за ней, по пути оглядывая шикарные хоромы.

Приятная обстановка, просторные комнаты, да ещё и рядом с универом, понимаю, что цена аренды просто огромная, но с жилищем Филиппа, конечно, не сравнится.

Я была здесь всего несколько раз с тех пор, как мы со Светой сдружились, она нечасто звала, потому как сама обычно где-то зависает.

Познакомились мы, когда я только поступила, меня поселили с ней в одну комнату в общежитии, девушка уже была второкурсницей, вместе прожили недолго, около месяца.

Как оказалось, ее так наказали родители за ее косяки, но после решили сжалиться над бедной дочуркой и вернули ей карточку.

Сколько счастливого визга тогда было…

Сдружились мы далеко не сразу, даже первое время часто ругались, верней, она была вечно чем-то недовольна, но после того, как съехала, начали общаться в универе.

Просто так получилось.

Это был единственный человек, который от меня ничего не требовал, который общался со мной без повода.

Иногда мы ходили по магазинам, Светка старалась скупить все, а я старалась ей советовать, хоть в моде и не смыслю.

Бывало, ходили в кино, но в основном девушка ходила тусоваться в клубы, поэтому выбирались мы редко.

Но я и этому была рада, она делала мое существование здесь не таким одиноким.

Заходя на кухню, вижу на столе одну пустую бутылку вина и новую только что открытую.

– Хм, что за повод? – спрашиваю, кидая рюкзак на пол у холодильника, и опираюсь о стену.

Подруга нарезает фрукты и напевает под нос песню, что исходит из колонок, кидает на меня взгляд и кивает на стул рядом с собой.

Глава 22

– А разве он должен быть? Отец отдал мне машину, и мой парень ведёт себя, как мудак. Будешь? – наполняет второй бокал и пододвигает ко мне.

Отмахиваюсь.

Нет, пить я точно не буду, у меня завтра пересдача у самого вредного профессора и головная боль мне ни к чему.

– Я хотела с тобой поговорить, – проговариваю тихо, набираясь смелости. – Насчёт того, что произошло на вечеринке…

Сглатываю вязкую слюну и приказываю сердцу перестать биться так сильно.

Стыдно и позорно об этом вспоминать…

– А что на ней произошло? – поворачивается Света ко мне и ведёт бровью. Закатывает глаза. – Боже, Рита, ну я же тебе все объяснила, произошло недопонимание.

– Недопонимание? Это как? Он меня чуть не изнасиловал, а ты продолжаешь с ним встречаться, – говорю в порыве, задыхаясь от возмущения. – Знаю, что Рязанов великолепен, но…

– Слушай, ты же понимаешь, что Филипп спортсмен, Саныч, его тренер, следит за его здоровьем тщательно. У него куча ограничений и строгая диета, – тараторит она, делает большой глоток вина и снова возвращается к нарезанию фруктов. – Так вот, он редко пьёт, но когда это происходит, то ему срывает крышу, – замолкает на пару секунд и кидает на меня слишком подозрительный взгляд. – Ты сказала, что он великолепен?

То есть, из сказанного мной, она выделила именно это?

Если бы я застукала своего парня с другой, то точно бросила бы.

А она его оправдывает!

Тренер, диета… О чем она?

– Я не это имела в виду, – отвечаю ей и отбираю у неё бутылку, которую она явно решила осушить.

Судя по блеску в глазах, ей на сегодня достаточно. Да и вообще ведёт она себя странно.

– С каких пор тебя интересуют парни? – фыркает и тянется ко мне, чтобы забрать обратно алкоголь.

Я встаю и отхожу от неё, потому что разговор даётся и так тяжело, а с пьяной девушкой так подавно.

– Они меня не интересуют. Ты не слушаешь меня! Я говорю тебе, он опасен…

Как для меня, так и для тебя.

– Я, конечно, рада, что ты наконец созрела для отношений и секса. Но давай это будет не мой парень, – перебивает меня и тоже поднимается с места, вздыбившись как кошка, подходит ко мне и вырывает бутылку. Как она не понимает, что дело не во мне. – Ты не можешь! Знаешь, сколько я его обрабатывала? Сколько всего стерпела, ты даже и представить не можешь! Бл*ть, так и знала, что это плохая идея…

Она пошатывается, чуть не падая, задевает стол, от чего одна тарелка падает на пол.

Ее последнее высказывание мне непонятно.

Я хорошо помню, сколько она за ним бегала, и была уверена, что это любовь. Но когда все же добилась своего, я была за неё искренне рада.

Так же знаю, сколько нервов он ей потрепал, заставлял плакать и ни раз.

Разве можно прощать подобное?

Он за ее спиной готов изменить с любой, неважно с кем, даже с подругой!

Нет, мне такое понять не по силе.

Недоумеваю, почему сейчас она дуется на меня, а не на него.

Злится, и я уверена, что готова прогнать меня.

А я всего лишь хочу открыть ей глаза.

– Свет, мне он не нужен, он твой, я это знаю, я бы никогда не стала его уводить, – повышаю голос, говорю уверено, дергаю ее за руку, чтобы обратила внимание и слушала то, что я ей говорю. – Он до меня домогается, преследует. А сегодня Он, он…

– Филипп? Преследует. Тебя? – ее глаза на миг загораются превосходством, и она начинает громко смеяться, откинув от себя мою руку. – Это же смешно, Рит, ну правда, у тебя слишком богатая фантазия.

– Думаешь, я вру? – срываюсь на крик, готовая разрыдаться.

Ее слова обижают. Режут по больному.

Да, я не та девушка, которая собирает взгляды и кучку поклонников. Не такая шикарная как она.

Но я не обманываю.

Зачем мне это?

По взгляду вижу, что не верит мне.

А мне что остаётся, терпеть?