Мой взгляд упал на аккуратно завязанный пакет с мусором, стоящий так, словно должен был стать напоминанием о необходимости его вынести. Я бросилась к нему, словно голодная собака, и начала ворошить. Мне нужно было увидеть там, скажем, пустую упаковку от лапши быстрого приготовления. Ну, или пластиковый контейнер из-под еды, заказанной через доставку.

Впрочем, почти это я и обнаружила. Только не что-то безлико-белое, а яркое, разноцветное, с симпатичными пандами, украшающими собой коробку с остатками суши. Я вытряхнула мусор и убедилась – наборов использованных деревянных палочек было два. А также две соусницы, из которых тут же закапала коричневая жижа.

Меня вновь затошнило. В первую очередь – от самой себя. Сижу на полу, роюсь в остатках чужой еды и ищу то, что убедило бы меня в наличии любовницы у мужа.

Что это? Неужели я была такой всегда? Подозревающей? Нервной? Встревоженной? Отнюдь. Хоть Слава и пользовался успехом у женщин, я была уверена. И в нём, и в себе самой. В том, что буду интересна ему и впредь. И вот теперь какие-то крохотные вещи, вроде разлитого по столу масла и двух пар китайских палочек лишили меня душевного равновесия?

Я с остервенением запихала всё обратно в пакет. Поднялась с пола и, открыв дверцу шкафчика, за которым стояло ведро, занесла руку, чтобы отправить в него мусор. И снова замерла. В него был буквально запихнута одна из моих домашних толстовок, поверх которой лежали пустые створки от устриц…

Что происходило со мной в тот момент, когда я, как помоечный пёс рылась в чужих объедках, трудно описать словами. Однако от увиденной любимой вещи, выброшенной в мусорку, я почувствовала себя так, словно это меня только что отправили на помойку.

Бросив всё так, как оно и было, я мельком заглянула в ванную. На полке лежала небольшая расчёска. В стаканчике стояли две щётки – мужа и незнакомая мне, розового цвета. Также взгляд нашёл дорогой люксовый ночной крем, и на этом всё… Может, были ещё какие-то атрибуты присутствия в моём доме чужой женщины, но я уже не стала их искать.

Найденные вещи удивительным образом… успокоили. Я впала в состояние странного ступора, но при этом мысли мои выстроились в трезвый логический ряд.

Итак, у Славы была другая. Думая об этом, я направилась в прихожую, где постояла немного, глядя на неразобранную сумку и размышляя, не стоит ли забрать вещи и попросту уйти? Вот так, без объяснений, ссор и скандалов.

Потом мои мысли переключились на любовницу мужа. Судя по всему, она с ним здесь жила, пока меня не было. Или приезжала и оставалась на ночь. Менял ли он их, своих женщин? Или у него была постоянная грелка в постель, заменяющая жену?

Горько рассмеявшись над самой собой, я вышла из квартиры, а через полминуты уже барабанила в дверь соседкиной квартиры.

Баба Маша появилась почти сразу. Открыла мне и, воззрилась со странным выражением на лице, вдруг спросила:

– Знаешь всё?

Это поставило окончательную точку в тех сомнениях, которые ещё оставались. Да и сомнениями их было особо не назвать. Так, отчаянные попытки уцепиться за прошлую жизнь, которая уже никогда не станет прежней.

– Знаю, – кивнула в ответ, как мне казалось, спокойно. – И как часто она здесь бывает?

Я вдруг покачнулась и инстинктивно попыталась уцепиться за воздух. Тело словно жило отдельной жизнью. Мозг пытался фокусироваться на чём-то разумном, а вот оно не справлялось.

– Каждый вечер.

– До этого её не видели? – продолжала я расспросы.

Баба Маша поджала губы и отвела взгляд. Всё понятно.

– Ты как из дому… ну, на время… Она тут как тут. Хозяйничает.

Голова закружилась и я зажмурилась. Баба Маша увещевала меня не волноваться. Говорила, что они не стоят и слезинки. А я представляла себе, как другая женщина живёт в моей квартире и спит с моим мужем в моей кровати, пока меня нет дома… а у меня внутри всё от ужаса полыхало.

– Баб Маш… Позвоните Славе, пожалуйста. Скажите, что у нас из квартиры дымом пахнет, – проговорила я, наконец, взяв себя в руки.

Ждать вечера, когда муж придёт домой, я не хотела. Нужно было решать всё как можно скорее. Хотя, я плохо представляла себе, что будет дальше. Что стану делать, когда вновь увижу Славика.

– Что? – не поняла соседка и даже на нашу дверь покосилась.

– Позвоните Славе и скажите, чтобы срочно ехал домой.

Она снова поджала тонкие губы. Глянула на меня исподлобья. Я понимала – скорее всего, баба Маша не захочет в это лезть. Даже вот так, такими, казалось бы, невинными действиями.

– Ладно, – наконец, решила она и, достав старенький кнопочный телефон из засаленного халата, набрала номер моего мужа.

Через две минуты я снова была в своей квартире. Переступая порог, думала, что начну метаться, словно запертое в клетке животное, но не чувствовала ничего, кроме оглушающей пустоты. Наверное, так было правильно и наиболее сохранно для нашего со Славой ребёнка. Хотя, именно о беременности я сейчас не могла думать от слова совсем.

Сколько так простояла, глядя на себя в зеркало, я не знала. Просто смотрела на посеревшее лицо с россыпью едва заметных веснушек, которые сейчас из-за бледности были почти не видны, и ощущала лишь пустоту.

Встрепенулась только когда в замке двери повернулся ключ. Резко обернулась, ожидая увидеть мужа и не зная, что сделать первым – броситься на него и исцарапать лицо, или умчаться прочь и спрятаться в шкафу. Однако в квартиру вошёл вовсе не он. На пороге, запыхавшаяся и сексуально растрёпанная, стояла она. Рыжая женщина, в одночасье перевернувшая мой мир с ног на голову. Та, которую я ненавидела всеми фибрами души. До отчаянного желания взять дробовик и снести ей половину хорошенькой головки.

Любовница Славы.

– Упс! – сказала она и прикрыла рот ладонью с трёхсантиметровыми ногтями.

Именно так – упс. Не стала изображать искреннее удивление, бежать, куда глаза глядят, говорить, что ошиблась квартирой, городом или страной.

Она просто сказала – упс.

А я стояла и не узнавала саму себя. Раньше нет-нет, да и мелькали какие-то обрывки мыслей о том, что стала бы делать, если бы Слава завёл любовницу и я встретилась бы с ней лицом к лицу. О, в такие моменты я представляла себе миллион разных вариантов развития событий, кроме того, который пришёл мне в голову сейчас. Потому что я хотела умчаться прочь. Туда, где меня никто и никогда бы не отыскал.

Вместо этого же, призвав все силы, которых почти не осталось, проговорила:

– Очень приятно. Я – Ксения. Возможно, вы даже меня знаете по рассказам моего мужа.

Сделав ударение на слове «моего», я пристально вгляделась в лицо стоящей напротив женщины. Никакого раскаяния. Никаких эмоций, которые бы говорили, что ей хотя бы не по себе. Отнюдь. Вместо них – чувство превосходства, явственно написанное на довольно миловидных чертах.

– Веро, – представилась она и вздохнула. – И мне жаль, что наше знакомство произошло именно так.

Она принялась разуваться. Скинула туфли на каблуке, размяла ступни. Только сейчас я заметила, что пришла эта самая Веро не одна, а в компании пакета из какого-то бутика. Наверняка была на шоппинге в торговом центре неподалёку.

– Очень интересно, – протянула я, призывая на помощь остатки выдержки. – И как, по-твоему, оно должно было произойти?

Веро пожала плечами. Повернулась к зеркалу и, вынув из сумочки помаду, как ни в чём не бывало начала подкрашивать губы. Меня передёрнуло от ярости и отвращения.

– Ты права, – наконец обновив боевой раскрас, сказала она: – Могло и не случиться вовсе. Вячек говорил, что это вовсе не обязательно.

Вячек? Господи… В каком сюрреализме я оказалась? Это она о моём муже, что ли?

– Было бы странным, если бы он решил познакомить свою законную жену с любовницей, – усмехнулась я, сдерживаясь, чтобы не шагнуть к стулу и не присесть.

Ноги отказывались держать. Казалось, что я не чувствую их вообще, хотя предпочла бы не ощущать не свои конечности, а ту жуткую боль в груди, дыра от которой разрослась до огромных размеров.

– Почти бывшую жену, – растянула губы в противной улыбке Веро, поворачиваясь ко мне. – Он как раз собирался сказать тебе, что вы расходитесь. Ну, если бы ты вовремя прилетела, а не упала нам, как снег на голову.

Она подхватила покупки и с видом победительницы, направилась в нашу со Славой спальню. Этого потерпеть я не могла. Да – муж поступил со мной по-скотски и я действительно собиралась сделать всё, чтобы отныне называть его бывшим. Но это был мой дом! Здесь всё было сделано моими руками. И пускать сюда эту стервятницу я не собиралась.

– Сделаешь ещё шаг – выдеру все волосы, – процедила я, преграждая Веро путь.

Она остановилась, но скорее инстинктивно, чем испугавшись моих слов. Воззрилась на меня сначала с искренним недоумением, затем – с насмешкой.

– Ты разве ещё не поняла? – вскинула она брови. – Это больше не твой дом! Здесь теперь буду жить я.

Я не выдержала. Бросилась на неё, вцепилась в волосы. Не думая ни о чём – ни о том, что мне нельзя предпринимать подобных действий, ни о такте, впитанном с молоком матери. Я просто вымещала на Веро всё то, что бушевало у меня в душе.

– Идиотка! Идиотка-а-а! Отпусти-и-и! – завопила любовница Славы, когда я подвела её к двери и, распахнув ту, выбросила Веро вон, словно ненужный хлам.

Так, как собирался мой собственный муж вышвырнуть меня. Если верить словам этой дряни, разумеется.

– Дура! Открой! Там мои вещи! – вопила Веро, молотя в закрытую дверь. – Не смей ничего с ними делать!

Я рассмеялась, вновь не в силах узнать в себе нынешней ту Ксюшу, которой была совсем недавно. Промчалась по квартире и, собрав всё барахло этой рыжей гадины, которого оказалось с избытком, подбежала к окну.

– Лови свои шмотки на земле! – крикнула в сторону выхода из квартиры и принялась выбрасывать тряпьё и прочий скарб Веро наружу.

Удивительно, но мне совсем не становилось легче. Напротив, было ощущение, что я опустилась туда, откуда муж подобрал свою любовницу. Не испытала я ничего, похожего на лёгкость, и когда отправила следом за вещами Веро одежду Славика.

Когда же силы оставили меня окончательно, я отошла от окна и, буквально стекая по стене на пол, разрыдалась так, как не рыдала никогда в жизни.

Часть 2

Сколько я так просидела, пока в замке не стал поворачиваться ключ, не знала. Слёзы высохли, вместо них на щеках ощущалась лишь соль. С привкусом полыни, которая пропитала всё моё существо.

Я была в ужасе от происходящего. От своего бессилия, от непонимания, как так вышло и что будет дальше. Хотя, нет… Конечно, представляла, чем именно всё завершится, но даже вообразить не могла, как действовать, когда увижу мужа. Начать бросаться в него тарелками с порога? Угрожать? Рыдать? Что мне делать, чёрт бы всё побрал?

Когда он вошёл в квартиру, я поднялась ему навстречу.

Им навстречу. Ибо его треклятая Веро следовала за Славой по пятам.

– В гостиной подожди, – бросил он ей через плечо.

Шагнул ко мне и я испугалась. Этот незнакомый человек, стоящий напротив, вызывал во мне чувство страха. Я не знала, чего теперь от него можно ожидать.

– Почему не позвонила?

Он задал этот вопрос и у меня внутри всё окончательно выгорело дотла. Никаких дурацких фраз вроде того, что я всё не так поняла. Или никаких – прости, я не знаю, меня чёрт попутал. Просто требовательный и сухой безэмоциональный вопрос.

– Как всё это понимать, Слава? – выдавила я из себя, мысленно взвыв от того, как жалко прозвучал мой голос.

Надломленный, какой-то каркающий. Когда каждое слово приходилось выталкивать из себя, а оно при этом царапало горло изнутри.

– Давай только без истерик, хорошо? – мягко предложил муж. Такой чужой, что выть хотелось. – Сядем и поговорим.