– Что это за девчонка?

– Да, Князь, колись, кто она такая?

– Это твоя новая девушка? Тогда почему она не тусит с нами?

Я не слышала, что он ответил.

Глядя на дверь, судорожно выдохнула. Было четкое ощущение, что по мне до сих пор гулял взгляд того неприятного типа.

Едва я успела подойти к окну, как в дверь громко постучали.

Мое сердце забилось у горла, во рту резко пересохло.

– Тась, открой! Это Руслан.

– Слава богу! ― выдохнула я, положив руку на сердце.

Не знаю, что нашло на меня в тот момент, но как только Руслан появился на пороге комнаты, мои руки тут же оказались на его шее.

Я прижалась к нему всем телом и почему-то едва не расплакалась.

Зажмурила глаза, чтобы сдержать слезы, а когда распахнула их, замерла, глядя в конец коридора.

 Рядом с ванной комнатой стоял Князь.

Он, не сводя с меня взгляд, наощупь нажал на выключатель, висящий на стене у ванной комнаты и, переведя взгляд на спину брата, скривил губы.

Я снова в полной мере ощутила то состояние страха, что преследовало меня в школьные годы.

Тогда его выражение лица было один в один, как сейчас.

– Тась, ты чего? ― Руслан положил ладони на мои щеки и с тревогой заглянул в глаза. ― Ты вся дрожишь. Тебя кто-то обидел?

Я быстро замотала головой.

– Испугалась, что в доме столько людей? ― входя в комнату и закрывая дверь, спросил Руслан. ― Это еще немного. Раньше, когда брат жил с нами, здесь каждую неделю были такие движухи.

Глава 18

Тимур

Одержимое желание схватить брата за грудки, впечатать его в стену лопатками и как следует съездить по морде, не покидало меня весь остаток чертовой вечеринки.

Я сидел на диване в гостиной словно в каком-то коматозе.

Рядом со мной по дивану скакали чьи-то ноги, девчонки извивались под музыку как змеи, повсюду разливался смех, сумасшедший ор.

А внутри меня все распирало от злости.

«Какого дьявола она смотрит на меня как на врага, а моего брата обнимает так, словно он ― ее все?!»

Я понимал, почему предки не боялись, что у Руси с Таей вдруг вспыхнет любовь.

Скорее всего, они наивно думали, что сердце брата до сих пор принадлежало Лике.

Ведь раньше эту больную любовь невозможно было из него выкорчевать.

В Москве к Руслану клеились многие девчонки. Те же подруги Алины просили меня познакомить их с ним, но все попытки были тщетны.

Брат надеялся, что однажды его любовь нечаянно нагрянет обратно в Россию. Поэтому он и отметал всех без исключения. Будь там модель или самая популярная девчонка в универе.

Но к Тасе, кажется, он проникся…

Видимо, предки здорово просчитались.

Брат крутил с ней прямо у них под носом.

Зато мой интерес к Тасе они заметили сразу.

И не случайно.

С того момента, как я впервые увидел ее в своей спальне, внутри меня сгорели какие-то предохранители.

Мое состояние невозможно было сравнить ни с чем.

Сначала она боялась меня как огня, потом начала вести себя немного дерзко, что мне чертовски понравилось.

Ее красивые глаза вспыхивали и становились как у маленького дьяволенка ― обалденное зрелище.

 Но в них я никак не мог рассмотреть интерес к себе.

Зато ненависть за прошлое  ― да. Ее там было очень много.

Ей явно не понравилось, что я сегодня коснулся ее плеч. Они тут же стали каменными. Тася вся напряглась.

Не такие ощущения испытывают девчонки, когда их касаются симпатичные им парни.

Оказывается, за все нужно платить.

И если бы я, будучи школьником, знал, что однажды мне придется добиваться этой девчонки, то миллион раз бы подумал, прежде чем обидеть ее.

А теперь Тимур Князев попробуй доказать ей, что в тебе больше не осталось ни капли того дерьма, что было еще пару лет назад.

Я разогнал гостей, и почти два часа прибирал дом. Напоследок закинул посуду в посудомоечную машину и поднялся наверх, чтобы перед сном принять душ.

По звукам из комнаты брата я понял: они играли на гитаре. И им там было очень весело.

Руки снова непроизвольно сжались в кулак.

Стоя под горячей водой, я задумался: черт возьми, ведь рядом с ним она заметно менялась.

Вспомнить только как сидя за столом, она засияла, когда Руслан обнял ее за плечи. А картинка, как она повисла в его объятьях, окончательно вышибла меня из равновесия.

Сказать честно, я никогда не пробовал завоевывать девушек.

Обычно они сами брали все в свои руки.

Алинка, к примеру, почти три месяца добивалась от меня взаимности.

А потом на вечеринке нашего общего друга пустила в ход тяжелую артиллерию: заманила меня в спальню и…

Короче, в сексе ей не было равных.

А потом у нас с ней завертелось.

Мне кажется, меня мог бы понять любой нормальный мужик. Если он не гомосек, конечно.

Нет ничего прекрасней просыпаться утром и видеть рядом с собой обнаженную девушку, у которой далеко не идеальные мозги, зато какая фигура. Одна ее задница чего стоила.

И тут перед глазами встал образ Таси в этих ее обтягивающих джинсах.

И мне пришлось убавить горячую воду, чтобы потушить в себе желание вытащить ее из комнаты брата.

Я понял: Тася ― мой запретный плод.

Чем больше эта девчонка будет избегать меня, тем сильнее будет мое желание забрать ее себе и никому не отдавать.

Я вышел из ванной и… мой запретный плод стоял прямо передо мной в своей соблазнительной пижамке с бабочками.

Глава 19

Тася

Я носилась по комнате как ужаленная.

– История, физика, информатика… Стоп! Где информатика? – Я открыла ящик стола и перевернула там все вверх дном.

Нашла нужный учебник и бросила его в рюкзак.

Я злилась на себя: «И зачем переводила будильник на каждые пять минут?»

В итоге проспала.

За себя я не особо переживала, но то, что Руся из-за меня рисковал опоздать на первую пару, мне это категорически не нравилось.

Я перекинула через голову майку с бабочками, сняла спальные шорты, бросила их на кровать и на несколько секунд задержала на них взгляд.

Перед глазами встала картинка, как я вчера столкнулась в коридоре с Князем.

Он бессовестно поедал меня своим елейным взглядом и игриво улыбался.

– Может, поцелуешь за то, что я любезно предоставил тебе свою комнату? – спросил он, нарочно загораживая вход в ванную.

– Не волнуйся, завтра уже съеду, – съязвила я и мило улыбнулась.

– А может, останешься? Моя кровать хоть и небольшая, но если прижаться друг к другу, то нам будет очень даже комфортно.

Я закатила глаза, вздохнула и протиснулась мимо него в ванную комнату.

А увидев его отражение в зеркале, поторопилась захлопнуть дверь.

Этот засранец, закусив губу, изучал мою задницу.

«Боже, что делают с парнями короткие шортики?»

Если б я только знала, что он блуждал ночью по второму этажу, то потрудилась бы набросить на себя халат.

«Этот парень правда рассчитывает на то, что у нас с ним что-то будет? Серьезно?» – хохотнула я, застегивая перед зеркалом белую блузку.

Заплела волосы в хвост, подкрасила ресницы и губы, расправила черную юбку и, прихватив рюкзак, вышла из комнаты.

Но тут же замерла, услышав голоса с лестницы:

– … Думаешь я правда поверю, что вы с ней полночи играли на гитаре? – раздался щелчок пальцев. – Эй, алле? Я по-твоему похож на лоха?

– Ого, как тебя это задело! – усмехнулся Руслан и повысил голос. – Смотрю, ты даже закипел от ревности! Я, в отличие от тебя, отношусь к Тасе исключительно как к сестре. Чего и тебе советую!

– Да пошел ты, советчик! – выплюнул Князь. – Без тебя как-нибудь разберусь.

– Можешь хоть раз в жизни думать не только о себе, Тимур? Подумай о матери! Нельзя, ну нельзя ни тебе, ни мне быть с ней!

– Подумать о матери, говоришь? Серьезно? Хм… – Князь помолчал несколько секунд и бросил. – Она же не думала об отце, когда он хотел жить… С чего я должен подумать о ней?

Послышался топот по лестнице.

Я успела сделать пару шагов по коридору, как из комнаты, на ходу надевая пиджак, выбежал папа.

– Привет, дочь! Ты как? – он бегло обнял меня и мы вместе быстрым шагом пошли к лестнице.

– Все нормально, пап. Опаздываешь?

– Мы только час назад вернулись из Ярославля. Думал, успею подремать, но на работе опять аврал! – нахмурился папа и тут же заводил носом по воздуху.

– М-м-м, Катерина испекла блинчики?

Во время завтрака за столом повисла подозрительная тишина.

Папа с Катей смотрели на нас троих по очереди, но не задавали никаких вопросов.

А когда они отводили взгляд, я замечала, как Руслан и Князь испепеляли друг друга взглядом.

Князь подмигнул мне, а Руслан, заметив это, сжал вилку так сильно, что на его руке забелели костяшки.

Мне казалось еще чуть-чуть и эта вилка прилетит кому-то в глаз.

Князь, нагло глядя на брата, почесал средним пальцем щеку. А переведя взгляд на меня, снова подмигнул.

– Так все, Кать, нам пора! – взглянув на часы, сказал папа и, убрав за собой со стола, пошел одеваться.

Катя быстро допила чай и тоже вышла из-за стола.

А братья Князевы, несмотря на то, что в их тарелках и чашках было уже пусто, сидели неподвижно и ждали, когда я доем блин.

Я поняла: Князь не желал, чтобы я оставалась наедине с Русей, а Руся – не хотел оставлять меня в компании брата.

А как только я вышла из-за стола, они оба тут же последовали моему примеру.

Одновременно пошли одеваться, и одновременно вышли на улицу…

«О, боже… Не хватало еще что б из-за меня братья стали еще большими врагами…»  – вздохнула я, застегивая куртку.

Руслан сидел в машине, а Князь – стряхивал со своей снег.

– Может, со мной прокатишься, сестричка? – улыбнулся он. – Уверен, ты еще не каталась на нормальных тачках.

Я усмехнулась над ним и, проходя мимо, бросила:

– Вот бы в школьные годы в тебе было столько же ума, сколько сейчас самоуверенности.

– А ты не веришь в то, что люди могут меняться? – выкрикнул он мне в спину.

– Пока что я этого не заметила, – не оборачиваясь, ответила я и села в джип.

По дороге в универ Руслан возмущался:

– Ведет себя как упрямый ребенок! Мама заслуживает счастья, как он этого не понимает? За жизнь с отцом она достаточно хлебнула горя… – Руслан замолчал, но я не могла не спросить.

– Почему Тимур винит Катю в его смерти?

Руслан вздохнул и, выдержав небольшую паузу, все же посвятил меня в их семейную историю.

– У отца было тяжелое заболевание сердца, против которого российские врачи были бессильны. Мама отчаянно искала, где смогут ему помочь, и нашла единственную клинику в Германии. Операция стоила огромных денег, просто неподъемных для нашей семьи. А еще нас предупредили: вероятность того, что обойдется без рецидива, ровнялась одному проценту из ста.

Руслан свернул налево, умело вписался в поток машин и продолжил.

– Отец напрочь отказался от операции. Он не хотел, чтобы мама продавала квартиру и дачу. Так и сказал: один процент – это капля в море. Почти без шансов. А ты с детьми останешься на улице. И мама согласилась с его решением… Чем и разозлила Тимура. Он до последнего настаивал, чтобы она все продала и отвезла отца в Германию, – Руслан глубоко вздохнул.

– После смерти отца Тимур на какое-то время потерял с нами связь. Переехал к бабушке, ездил от нее через весь город в школу. Брат никак не мог понять: мама не заслужила такого отношения. Она сделала все, что было в ее силах. В последние годы, когда отец уже не мог работать, она пахала как проклятая. Его обезболивающие лекарства стоили очень дорого, поэтому днем мама работала в бухгалтрии, а вечером – расклеивала листовки на подъездах. Мы с Тимой, кстати, ей тоже в этом помогали.