Но после непродолжительного разговора с мистером Эриксоном, управляющим, под началом которого и “работают” наши студенты, понял, что, похоже, пришло время отправиться с инспекцией самому. Потому что мало того, что этот сосунок обматерил сына высокопоставленного политика, так еще и на хер послал все вышестоящее руководство. Вплоть до самого Эриксона. Он у меня, похоже, совсем берега попутал и забыл, что стоит мне только щелкнуть пальцами, останется и без своей дешевской тачки, и без универа, и даже без трусов, скотина неблагодарная!

– Дамир, ты идешь? – выглядывает из дверей ресторана Вероника, трясясь на холоде. Не лето на улице все-таки.

– Заходи, сейчас буду, – Бросаю ей, а сам стреляю сигарету у проходящей мимо парочки пацанов и затягиваюсь, успокаивая нервишки, которые, твари, шалят. Набираю номер Натальи.

– Дамир Таирович?

– Мне нужен самолет до Цюриха. В среду днем и желательно чартерный рейс. На крайний случай, если не успеешь организовать, бери бизнес класс, но прямой, без пересадок. И договорись сразу об аренде авто на месте.

– Вы улетаете?

– Да, появились дела в Швейцарии.

– А как же…?

– Все потом, Ната, – рычу в трубку, перебивая и впервые за все годы работы позволяя себе такую вольность в обращении к девушке. – Просто сделай, как я прошу.

– Хорошо, Дамир Таирович. На сколько бронируем авто?

– Пока на неделю, там разберусь по месту. И позвони Эриксону, пусть готовят мне шале. Желательно подальше от общей суеты.

– Все сделаю, – уверяет секретарь.

– И еще, – торможу Наталью в последний момент.

– Да?

– Девчонка эта, которая с моим сыном поехала от универа. Как ее там?

– Евангелина, кажется. Фадеева.

– Она там в качестве кого?

– Горничной, насколько я знаю.

– Вот пусть Эриксон ее с четверга на мое шале отправляет! – выдаю, и сам не понимая на хера. Но так я, по крайней мере, посмотрю, что за девчонку Тим с собой притащил. Будет ли из нее что-то годное, если это дитя дьявола влюбилось.

– Эм… – тянет в трубке секретарь. – Хорошо. Я вас поняла, – вздыхает, и я отключаюсь.

Делаю еще одну затяжку и, промерзнув до костей, стоя в одной рубашке посреди улицы, выкидываю бычок и возвращаюсь в ресторан.

Пока иду до нашего столика, решаю, что Веронике говорить о своей поездке не буду. Эта внеочередная командировка оказывается совершенно не в строчку, но, с другой стороны, может перерасти в небольшой отпуск. В конце концов, я работаю двадцать четыре на семь триста шестьдесят пять дней в году, уже почти десять лет. Единственный отпуск и тот сорвался через два дня. Думаю, я заслужил передышку.

Глава 8. Ева

Второй рабочий день на базе начинается со звонком будильника.

Вчера Тим так и не объявлялся, а мы со Златкой почти три часа “провисели” на телефоне. И хоть подруга все еще скептически воспринимала мою поездку, но, как мне показалось, искренне порадовалась за меня. А когда я начала расписывать местные красоты, пообещала, что однажды мы туда поедем просто отдыхать! Тему Тимура мы обе предпочли обходить стороной. Равновесие еще было слишком шатким, и ругаться вновь совсем не хотелось.

Я неторопливо переворачиваюсь на спину, сладко потягиваюсь и улыбаюсь. Сама себе, своим мыслям и новому дню. Дню на одном из самых крутых курортов Швейцарии! Я в Альпах, мамочки, с ума сойти, как классно!

Сонным взглядом окидываю свой небольшой номерок, утопающий в предрассветных сумерках. Он совсем небольшой, в приятных глазу светло-голубых тонах, с темно-коричневой мебелью. Кровать, шкаф, комод и зеркало с телевизором, на котором показывают всего один русский канал. Это и все.

Но мне нравится. Здесь мило и уютно. Особенно будоражит вид, открывающийся на деревушку и горы.

Поднимаю свое тельце и, закутавшись в одеяло, несу к окну. Присаживаясь на подоконник, сонная и растрепанная.

На улице еще темно, а в небе медленно кружатся хлопья снега. В двухэтажных гостевых домиках для бюджетных туристов и крутых шале для богачей, кажется, так сказал Тим, что примостились чуть поодаль, еще не горит свет. Гости и хозяева в такую рань еще, разумеется, спят. Зато с каждой минутой на улицу все активней начинает высыпать обслуживающий персонал, рассредоточиваясь по территории, заступая на свой “пост” в ресторанах, барах, отелях.

И… упс! Похоже, мне тоже пора собираться.

Бросаю взгляд на настенные часы и подрываюсь с места. Что-то я совсем потеряла чувство времени.

Бегом скидываю в сумочку шампунь с гелем для душа и несусь в душевую. Нужно успеть до большого потока желающих. Хоть их и целых три кабинки на шесть комнат, но все-таки не хотелось бы опоздать на работу.

Торопливо привожу себя в порядок и уже в начале восьмого, одетая в кофейного цвета униформу базы отдыха и с белым фартучком, заплетаю любимых два дракончика и, натянув куртку, спешу в столовую.

Там озираюсь по сторонам в поисках Тима, который тоже должен был бы здесь быть, но, увы. Похоже, мой засоня опять проспал. А может, после вчерашнего снова решил бойкотировать работу?

Пытаюсь дозвониться, но парень не берет трубку. А в каком он номере я, к сожалению, не знаю. Надо будет разузнать.

– Доброе утро, Валентина! – здороваюсь с пышнотелой миловидной поварихой, той самой, которую невольно словесно “задел” Тим вчера на планерке. Она сегодня самолично на раздаче. Женщина примерно пятидесяти лет, с добрыми глазами и плутоватой улыбкой. Кажется, наполовину немка, наполовину русская. Вообще здесь на курорте очень разномастный подбор персонала. И это круто!

– Доброе, Евочка! – улыбается женщина, кивая.

– Как ваши дела? – интересуюсь, ставя себе на поднос скромную тарелочку с парой блинчиков и зеленое яблоко.

– Да все по-старому. А ты чего скромничаешь? И так тощая, как жердочка, так еще и не ешь ничего, Евка!

– Утро, – морщусь, пожимая плечами. – Не могу себя заставить много съесть.

– А зря!

Вот и бабуля ругается всегда. Кстати, о ней, интересно, она все еще на меня злится?

– Ну-ка давай, кашу возьми, – говорит Валентина и ставит мне на поднос еще и тарелку с рисовой кашей. – Наедайся, сил много надо. Сегодня ожидают наплыв отдыхающих.

– Так вторник же?

– Та кто их разберет, – отмахивается женщина. – Сейчас, перед новогодними праздниками, что ни день, то наплыв.

Перекинувшись еще парой фраз, я быстренько завтракаю и после мчу на планерку. Там старшая по персоналу распределяет между горничными номера. За мной сегодня закреплены десять, три из которых нужно привести в порядок до обеда.

Ну, что ж, восемь утра, и… номер первый.

Вообще я не могу сказать, что мне не нравится или противная такая работа. На поддержании порядка на курорте хозяева явно не экономят. Все номера со свежим ремонтом и новенькой мебелью. Ходишь себе, машешь тряпкой, перестилаешь постели, чистишь до блеска кафельные стены – это даже в какой-то степени успокаивает. Правда, и выматывает нехило.

После трех утренних номеров я иду на обед. И пройти решаю через административное здание отеля, где за стойкой должен быть Тим.

Вообще, все на этой базе прекрасно. Не считая того, что пока я ни с кем особо не подружилась, а Злата, единственная с кем я могла бы поделиться впечатлениями и новостями, молчит. Обиделась, видимо, все-таки.

Заходя в главное здание и оглядывая просторный холл, Тима на рабочем месте я не вижу. Что странно. Время уже половина первого. Ресепшн, в отличие от горничных и официантов, начинает работать с десяти. Не мог же он так сильно проспать?

– Привет, – подхожу к симпатичной длинноногой блондинке за стойкой. Той самой его напарница. Камила – написано на бейджике.

– Привет, – улыбается девушка, хлопая нарощенными ресницами. Вчера она казалась мне милее.

– Тим? Он где, не знаешь?

– А, так его сегодня еще и не было. Не знаю. Эриксон приходил и тоже тут рвал и метал. Он еще после вчерашнего, когда Диккерс ему донес, был злющий, а после неявки Тимура утром на работу вообще с цепи сорвался. Что-то твой напарничек не очень хочет работать.

Ну, Тим! Ну, что такого страшного или тяжелого в том, чтобы оформлять вновь прибывших и улыбаться!

– Ясно. Не подскажешь, в какой комнате он живет?

– Триста три. На третьем этаже, – выпаливает девушка и глазом не моргнув и тут же переключает все свое внимание на пожилую пару туристов с чемоданами. Расплываясь в до ужаса фальшивой и приторно сладкой улыбке. Кажется, у меня даже сахар на зубах захрустел, так этой сладости было много.

– Спасибо, – бросаю на ходу и спешу к общежитию номер два.

На улице и правда многолюдно. Это невольно вызывает улыбку. Тут в горах даже дышится по-другому.

Уютные улочки между невысокими деревянными домами заполонили отдыхающие в полной горнолыжной экипировке с лыжами или бордами наперевес. Одну такую молодую парочку я с сожалением провожаю взглядом.

Это могли бы быть и мы с Тимом.

Может быть, однажды мы вернемся с ним сюда? Только уже не в качестве работников курорта, а в качестве отдыхающих.

Да может, и не в статусе пары, а как муж и жена? Хотя нет, Ева, что-то ты слишком далеко забегаешь вперед.

До общежития добираюсь за десять минут, потеряв их, драгоценные, из своего обеда и сразу же поднимаюсь на третий этаж.

Нахожу дверь с номером “триста три” и стучу. Сначала тихо, а потом, когда ответа не последовало, уже настойчивей.

И о чудо, дверь перед моим носом распахивается, и на пороге предстает сонная, помятая, милая моська Тима. Парень без футболки, в одних боксерах и, судя по бардаку на голове, только сполз с постели. Синяк на губе почти незаметен, так же, как и небольшая рана на брови.

– О, Лина? Приве-е-ет! – улыбается сонной улыбкой Тим, тут же потянув ко мне свои руки. Сгребая в охапку и закрывая дверь, прижимает меня к ней самой спиной.

– Эй, Тим-Тим, – упираюсь ладонями в горячую грудь парня, старательно отводя взгляд от его голого торса с сексуальными кубиками. – Ты почему не на работе? Ты опять нарываешься на скандал?

– Где? На работе? – морщится Тим, – а, на стойке что ли? Ну их в ж…

–Тимур! Что значит, ну их? Это твоя работа. Это были условия практики. Так нельзя.

– Ну, прямо Лин, не занудствуй, – фыркает парень, – лучше давай мы найдем более интересное занятие, чем прислуживать этим противным толстосумам, м? – хитро улыбается парень, и я чувствую, как его мягкие горячие ладони ложатся на мои ноги и поднимаются выше. Комкают подол платья, задирая, подбираясь к бедрам и заставляя меня испуганно сжаться и покраснеть.

– Тим, нет, – шепчу, что есть сил упираясь в его голую грудь. – Не надо. Ты же знаешь, что…

– Лин, ну, ты же несерьезно? – ухмыляется он и укладывает свои ладони мне на попу, ощутимо сжимая и вдавливая в себя. В свое… достоинство, что так страшно торчит под боксерами и которое я слишком отчетливо чувствую. Я даже испуганно тихонько вскрикиваю, отшатываясь. – Да брось, ты просто не понимаешь, от чего отказываешься, малышка, – шепчет парень, наклоняясь и утыкаясь носом в мою шею. Легонько целует, проводя языком по истошно бьющейся венке и…

– Тимур, нет! – собираю всю силу воли в кулак и отталкиваю парня от себя. – Я понимаю. Но ты знаешь, что для меня это непросто. Я… не так воспитана, понимаешь? – говорю, хватаясь за пылающие щеки. Его руки, его губы и движения пробудили внутри новое, сильное и опаляющее все внутренности чувство. Будто… будто там пустота, которую ужасно хочется заполнить. Как и чем, даже думать не хочу.

– Это все старая карга наговорила тебе ерунды, промыла мозг, а ты и поверила, дурочка! – вспылил парень. – Двадцать первый век, никто уже давно не ждет до свадьбы, Лина!

– Я жду, – говорю шепотом, потупив взгляд.

– Глупо быть в девятнадцать невинной.

– Ты так говоришь, как будто невинность – это порок!