Уже через пять минут трудно было сказать, где именно сейчас король, потому что лай собак теперь несся отовсюду. И она могла поклясться, что он все ближе. В какой-то момент Маре показалось, что стая несется прямо на нее. Она пришпорила лошадку и попробовала уйти вправо. Но справа, как назло, было поваленное дерево. Мара уже хотела повернуть, но лошадка взяла препятствие.

Удалось. Лай собак теперь слышался в стороне, и на некоторое время она могла сбавить ход. Дать отдохнуть лошадке и осмотреться. Потому что теперь Мара вдруг поняла, что из тех, кто прежде был слева и справа от нее, никого не видно.

Заблудилась? Черт…  Однако шум охоты хоть и удалялся, но все же был слышен отчетливо. Не так уж далеко она ушла.

В конце концов, нагонит, подумала Мара и пустила лошадь шагом. Вокруг был незнакомый лес. Красивый, ухоженный, чистый. Королевский. И раз уж у нее есть немного времени, она решила полюбоваться. Когда еще будет такая возможность.

Высокие деревья, кружевная листва вверху, над головой в небольшой прогал между кронами виднелся кусочек неба. Справа довольно густой подлесок, так что не продерешься, только объезжать. А слева небольшой поросший мхом овражек.

Казалось, все спокойно, но видимое спокойствие было обманчивым. Вскоре снова стал доноситься шум охоты, она даже видела, как среди стволов мелькнули темные фигуры всадников. Лай собак теперь слышался слева и все более отчетливо.

Мара подумала, что надо бы теперь придержать лошадь, а еще лучше развернуться и сдать назад. И это было последним, что она подумала.

Потому что из небольшого овражка прямо на нее вылетел волк.

глава 12

Волк был такой огромный, как в том сне, страшный!

Ее серебристая лошадка тут же взвилась на дыбы и шарахнулась в сторону. А Мара чудом удержалась в седле, но от неожиданности упустила поводья. Она вцепилась в гриву. Только бы усидеть!

Если сейчас лошадь понесет, ей конец! В этом дурацком платье и в женском седле она просто свалится. А лошадь испуганно ржала и храпела, перебирая тонкими ногами.

Волк… Волк рычал!

Было дико страшно, она просто онемела, не слышала ничего вокруг и не сводила с ощетинившегося зверя глаз. Надо суметь развернуть лошадь и уйти раньше, чем зверь бросится. Но как же повернуться к нему спиной?!

Она почти справилась с собой. Почти…

И тут со стороны того овражка вылетел всадник! Родхар. Один! Несся, как бешеный, опережая всех своих  собак. На всем скаку скатился с коня и бросился на волка с кинжалом.

Боже! КАК ей теперь было страшно!

Потому что волк и человек сплелись в единый рычащий клубок. Наверное, все длилось доли мгновения, а ей казалось – вечность. И не разобрать, что происходит. Где челюсти волка, где кинжал?! Чья это кровь?! Она не могла заставить себя тронуться с места, пока не узнает.

Но тут наконец следом вылетели своры собак и всадники. И все действительно смешалось. Крики, рев, рычание, лай собак. Это было слишком! Маре в какой миг стало дурно, а серебристая не выдержала, сорвалась с места и помчалась, не разбирая дороги.

Прямо сквозь подлесок и дальше, ныряя между стволами. Повод болтался, задевая за ветви, но Мара даже руки не могла разжать. Еще сильнее вцепилась в гриву и прижалась к шее лошади, чтобы не вылететь из седла.  А ветки секли по лицу, хлестали, цеплялись за волосы и платье.

Самое ужасное, что она не видела дороги, не разбирала, куда мчится. Но лошадь, похоже, все-таки не понесла, просто сильно испугалась. И теперь она уже так безумно не мчалась, вытягивая шею. А Мара хоть и не решалась разжать руки, чтобы поймать повод, но потихонечку стала подтягивать ее за гриву. Все время в левую сторону.

 Потому что из глубины памяти вдруг яркой искрой пришло, как отец рассказывал, что под ним однажды понесла лошадь и он все подтягивал левый повод, стараясь заворачивая ее кругами, пока она наконец не стала в полной мере слушаться поводьев. Было трудно. Они еще некоторое время так проскакали, потом серебристая все же начала сбавлять ход, а потом и вовсе пошла шагом.

Сколько все это длилось?

Может, несколько минут, но Маре показалось – вечность.

Серебристая шумно дышала, бока ходили ходуном, а она просто распласталась в изнеможении на шее лошади и закрыла глаза. У нее тряслись руки от усталости и шумело в ушах.

Кажется, обошлось. Она попыталась бледно улыбнуться, не открывая глаз. Теперь только собраться с силами. Вот сейчас, немного отдохнет, придет в себя. И…

Мара поздно среагировала на шум, не успела подготовиться.

Когда сбоку вылетел всадник и буквально сшиб их, она все-таки вылетела из седла.

***

Первый момент удара о землю – сразу вышибло дыхание и посыпались искры из глаз. Боль от ушиба пришла только потом, но такая сильная, что не вдохнуть. В глазах потемнело.

Она только чувствовала, что кто-то пытается тормошить ее и что-то быстро причитает.

Ах… Ах… Ей слышалась возня, а глаза толком не открыть и слова не вымолвить. Ей хотелось отпихнуть от себя  эти руки и сказать:

«Да подождите вы! Нельзя же так…»

Но в тот момент не было сил шевельнуться, а мутное сознание плавало в каком-то киселе. Наверное, на какое-то время Мара все-таки отключилась, потому что, когда она смогла открыть глаза, обнаружила себя уже не в том месте, а у дерева. А тот, кто был рядом, быстро сдергивал с нее платье, открывая грудь.

Как она шарахнулась, как закричала:

– Нет! Оставьте меня! Уберите руки! Нет!!!

А он, это был барон Малгит, этот кошмарный старикашка, конечно, осадил немного, но равно все тянул к ней руки и приговаривал, улыбаясь ей, словно она несмышленый ребенок:

– Ну что вы, мадхен, милая, что вы. Не надо так кричать, я не причиню вам зла.

А глаза алчные. Она пыталась его отталкивать, но он был сильнее. И главное, все норовил стянуть платье!

– Сейчас мы вам поможем, да, мадхен? Вам же трудно дышать? Конечно, трудно.

– Не трудно мне! – рявкнула она.

Из последних сил попыталась встать, оступилась и завалилась набок. Он тут же оказался рядом:

– Успокойтесь, милая, не надо так вырываться! Я не сделаю вам ничего дурного, я хочу жениться на вас. Мара-Элизабета, ваш дядя уже дал согласие! – выпалил он, воодушевленно блестя глазами.

Очевидно, ожидал, что она тут же кинется  ему в объятия. А Маре дурно стало. Отвратительная догадка. Все эти платья, спешка, странные оговорки и взгляды смотрительницы…

– Мой дядя продал меня вам, – проговорила она потрясенно. – А матрес Фоурм была в курсе… А  как же король?

– Не надо говорить такие вещи! – Мужчина вдруг испуганно заозирался и буквально вцепился в нее клешнями.

И было от чего. Все слышнее становился конский топот, к ним явно приближался кто-то, круша все на своем пути.

– Помните, что я хочу на вас жениться, мадхен, – успел шепнуть старый барон.

Дернул ее за платье и прижал к стволу дерева.

***

С самого начала Родхар исподволь наблюдал за девушкой. Она вызывала у него смешанные чувства, странные, цепляла чем-то. Не красавица, но…

На той серебристой кобылке она смотрелась идеально. Глядя на нее, король испытал  горячее предвкушение сладкой охоты.

А потом увлекся охотой настоящей и на какое-то время упустил ее из виду.

Когда опомнился, девушки нигде не было видно. Отстала? Потерялась? Он решил найти ее потом. Потому что в тот момент отвлечься было невозможно, он был слишком разгорячен охотой и гнал зверя дальше.

Когда зверь вылетел прямо на нее, Родхар чуть с ума не сошел. Бросился на волка. За тот ужас в ее глазах готов был голыми руками рвать зверя на части. И в запале боя даже не обращал внимания на то, что происходит рядом.

Заметил только краем глаза, как рванулась с места серебристая лошадка и мелькнуло розовое платье. А следом за ней понесся кто-то из лордов. Пока добил зверя, пока выкарабкался, вскочил на коня, потерял время. А потом он гнал, как безумный.

И не зря.

Девчонка была в лапах Малгита. Серебристые волосы растрепаны, на щеке царапина, порванное платье. Родхар увидел, в каком она состоянии, и зарычал от ярости:

– Убрался от нее! Сейчас же!

глава 13

Время на миг замерло.

Боже, какой это был стыд и ужас…

Маре хотелось провалиться сквозь землю. Она же жалкая, беспомощная и грязная! Это проклятое розовое платье, наполовину сползшее с плеч, разодранный подол. Барон, вцепившийся в нее. Все смешалось. Как будто кто-то безжалостный в один миг перекроил всю ее жизнь, пустив по наихудшему пути из всех возможных.

И ей некуда было деваться, скрыться некуда!

Но тут все с мертвой точки стронулось.

– Отойди от нее! – голос короля был страшен.

Родхар наступал на старого барона, словно разъяренный зверь. А тот пятился от него и лепетал, что у него самые честные намерения и что он готов на Маре-Элизабете Хантц жениться.

– Замолчи! – зарычал Родхар и рванулся вперед, стискивая кулаки.

Малгит наконец убрался в сторону, и теперь Маре хорошо было видно, что король в крови. Заливая руку, кровь текла по рукаву, разодранному волком. Кровь была на шее. На лице ссадины… У него раны! Ему же, наверное, больно? Мара зажмурилась, снова встала перед глазами та дикая картина, когда он бросился на волка врукопашную.

Это было так страшно!

Но тут вернулась реальность.

Она съежилась у дерева, пытаясь как-то поправить на себе съехавшее платье. Сразу наваливалось все: осознание, боль от ушиба. Она тихонько застонала и всхлипнула, закрывая рот ладонью.

Совсем тихо, почти беззвучно.

Но он услышал. Родхар немедленно повернул в ее сторону голову. А потом в два счета оказался рядом. Оглядел ее. Мара втянула голову в плечи, ледяные иглы побежали по позвоночнику. А король перевел на Малгита безумный и злой взгляд, видно было, что в нем еще кипит ярость боя, и угрожающе рыкнул:

– Чтоб я тебя рядом с ней не видел!

Потом рывком подхватил ее на руки и прижал к себе. А после, так и не выпуская ее из рук, вместе с ней взлетел в седло и поскакал на своем мощном жеребце куда-то через лес.

***

Он прижимал ее к себе так крепко, словно она драгоценность, и несся вперед как одержимый. А Мара была настолько шокирована всем этим, что просто затихла, невольно прислушиваясь к тому, как вырывается шумное дыхание из крепкой широкой груди мужчины и как поют его стальные мышцы.

Куда он ее везет, что с ней теперь будет? Эта мысль пришла только потом.

И да…

Когда рядом появились другие всадники, псари и лорды и участницы отбора, вот тогда Мара в полной мере осознала, что произошло. После того, как все видели ее в разодранном платье, вырываться, пытаться высвободиться бессмысленно, она скомпрометирована безнадежно.

Вокруг уже была толпа, а король и не думал выпускать ее из рук. По-прежнему прижимал к себе, он даже словом ни с кем не перемолвился, только коротко приказал, чтобы нашли ее лошадь, и понесся на своем скакуне в лагерь.

А вокруг столько глаз, вся эта орда. Псари, лорды, принцесса Амелия, Истелинда, другие участницы отбора. Ей даже показалось, что где-то мелькнул барон Малгит. ВСЕ глазели на нее, и Мара не знала, что сейчас может быть хуже.

И все-таки… Она слушала шумное дыхание мужчины, стук его сердца, ее держали его сильные руки. Было в этом что-то жаркое, живое… Неизвестно, что случится в следующий миг, в тот момент она чувствовала, что нет места надежнее.

Но ничего не может длиться бесконечно.

Момент прошел.

Король наконец доскакал до лагеря перед лесной опушкой. Какими их встречали взглядами! Мара думала, матрес Фоурм в обморок упадет. Эта сухая чопорная дама рысью бежала за королевской лошадью с вытаращенными от изумления глазами и разинутым ртом.

А король доскакал до шатра в центре лагеря и бросил поводья конюху. Вместе с ней спрыгнул наземь и понес ее на руках в шатер.

***