Чердак представлял собой солидных размеров помещение с наклонными стенами. Этакая Египетская пирамида. В отличие от остального дома, где вещей было – раз-два и обчёлся, тут был целый склад. Шкафы с болтающимися дверцами, продавленный диван, письменный стол, на котором кипами пылились книги и бумаги. Не совсем было понятно, то ли тут кто-то жил, то ли сюда просто стаскивали всё ненужное и поломанное. Единственное круглое окошко располагалось выше человеческого роста и было забрано частой решёткой. Приоткрыв дверь одного из шкафов, я увидел штук десять платьев, висевших на плечиках.

– Хозяин дома – маг, – с порога объявила Авелла. – Тут повсюду руны, стены заговорены страшно.

– На что? – спросила Натсэ.

– Не знаю. Но, наверное, на удержание.

Я нашёл взглядом повторяющийся рунический орнамент и моргнул. Зрение изменилось, как в тот раз, когда я наблюдал за Искаром в его саду. Руны как будто расплылись, и вместо них появились понятные местные письмена.

– «Не выпускать узника, – прочитал я. – Если будет использована магия Огня, обездвижить. Разрешённые заклинания: Трансформация, Захват».

– Здесь держали мага Огня? – ахнула Авелла.

– Мага… – пробормотала Натсэ, что-то подняв из угла.

Мы повернулись к ней и увидели, что она держит пыльную картину. Натсэ дунула на неё, и, когда пыль разлетелась, мы увидели портрет. Не в той очаровательной манере, которую исповедовал Вимент – нет, обычный портрет, которых куча во всяческих галереях, и которыми принято восторгаться, если не хочешь выглядеть невеждой.

Это был портрет девушки в скромном платье тёмно-синего цвета. Она сидела на стуле, позируя художнику, и даже тени улыбки не было на её лице. Чёрные волосы были стянуты сзади не то в косу, не то в хвост.

– Прости, – сказала Натсэ.

– Что? – Я шагнул к ней.

Натсэ молча ткнула пальцем в угол картины. Там, где обычно выводят свою подпись художники, было лишь одно слово: «Прости».

– Это посмертный портрет, – глухо сказала Натсэ и не то бросила, не то уронила картину обратно. – Художник очень старался. Но мертвеца от живого человека я отличу даже на картине.

Глава 14

После слов Натсэ дом стал другим. Мрачным и неприветливым. Из него хотелось поскорее уйти. Во всяком случае, я так чувствовал, и, кажется, Натсэ отчасти разделяла мои эмоции. У неё на лице читалось что-то вроде: «Ну вот, опять мертвецы…». Авелла же отреагировала совершенно иначе.

– Бедная девочка, – прошептала она. – Её тут замучили…

– Н-да, пожалуй, что так, – отозвалась Натсэ. – Останков нет – и на том спасибо, как говорится. Ладно, идёмте. Морт, мне нужна от тебя польза!

– Да, как скажешь…

Мы двинулись к выходу, но у квадратного отверстия в полу оглянулись. Авелла стояла возле письменного стола, перекладывала книжки.

– Ты идёшь? – позвала Натсэ.

– Что? – вскинула голову Авелла. – А… Нет, я тут ещё посмотрю. Вы идите, я приду.

Оставлять её одну не больно-то хотелось, но умом я понимал, что никакой опасности здесь быть не может.

– Главное, не закрывайся тут, – сказала Натсэ на прощание. – Вдруг руны сработают на мага Огня. Доставай тебя потом отсюда…

Авелла рассеянно кивнула, шелестя страницами. По лестнице на чердак тихонько забрался кот. Выглядел он настороженным, но не испуганным – изучал новое место. Посмотрев на него, я заставил себя успокоиться насчёт потусторонних сил.

– Идём. – Натсэ потянула меня за рукав.

Притащила она меня в ванную. Открыла высокое окно, впустив внутрь холодный осенний ветерок, и указала вперёд и вниз:

– Видишь? Колодец как раз под окном. Справишься?

– А то! – обрадовался я.

Колодец был накрыт каменной крышкой, как на заднем дворе дома Лореотиса. Спускаться и сбрасывать её я не стал, поступил умнее. Или глупее… Даже не знаю. В общем, я вызвал синюю печать, мысленно «нащупал» в колодце воду и потянул её на себя, даже без заклинания. Крышка подпрыгнула и упала на землю, вода расплескалась по сторонам.

– Неплохо, – прокомментировала Натсэ. – И-и-и…

Подходящее заклинание называлось достаточно очевидно: Водопровод. Стоило его активировать и вообразить нужную траекторию, как вода степенно поднялась из колодца и поплыла к окну, как будто текла по невидимой трубе сантиметров тридцать диаметром. Мы с Натсэ посторонились, позволили этой «водной колбасе» достичь ванны и наполнить её.

– Блеск! – Натсэ похлопала в ладоши.

Я коснулся воды пальцами – ледянючая. Так, где-то должно быть что-то подходящее, не магией Огня же её греть… А хотя, почему бы и нет? Зажмурившись, я в который уже раз провернул свой читерский трюк. При активной водной печати попытался использовать заклинание Огня Воспламенение. Интерфейс привычно зарябил, задёргался, но в этот раз довольно быстро определил, что от него нужно, и от моих пальцев, погруженных в воду, пошёл пар. Я торопливо выдернул руку.

Натсэ пощупала воду, перемешала и с улыбкой посмотрела на меня:

– Вот видишь? А ты беспокоился. Да без тебя на эту ванну часа два-три бы ушло!

– Ну, хоть в чём-то я хорош, – улыбнулся я и, встав, повернулся к двери.

– Морт, – негромко окликнула Натсэ. – Ты сильно торопишься?

Я оглянулся. Натсэ медленно расстёгивала пуговички на платье…

***

– Эй! Ну-ка не спать! – Натсэ ущипнула меня за руку.

Мы с ней лежали в горячей ванне, обессилев от быстрой и яростной любви, которая нас буквально опустошила. Хотелось и вправду расслабиться, уснуть, забыться, но только один крохотный червячок глодал душу: Авелла. Неужели так теперь будет всегда? Это беспросветное чувство вины?..

– Я не сплю. Я думаю…

– И совершенно напрасно. Если уж у тебя нет в обычае думать до того, как сделал, то думать после – вообще потеря времени.

Натсэ с наслаждением потянулась. Она лежала прямо на мне спиной, и сквозь прозрачную воду я любовался линиями её тела, такого знакомого и такого словно бы чужого, после всех событий.

Многое хотелось бы сказать сейчас, но все мысли, доходя до той стадии, когда их можно высказать, почему-то превращались в банальные фразы, которые ничего не могли выразить. Поэтому я лишь сильнее прижал к себе Натсэ.

– Ладно, – вздохнула она. – Согласна, это было слишком поспешно. Нужно учиться думать не только о себе.

– Угу, – подтвердил я. – Понятия не имею, как…

– Если ждёшь от меня совета – будешь ждать долго. Я не знаю, как. Я знаю только, что я смирилась с тем, что нас трое, и готова терпеть трудности. А теперь кыш отсюда.

– А? – удивился я.

– Ты меня услышал! Мне твои Огненные способности хорошо известны, но я слишком устала. Да и ты тоже. Нужно, наконец, выспаться! Я поэтому решила взять отдельные спальни хотя бы на первый день. И, Морт…

Она повернула голову, посмотрела мне в глаза.

– Можешь считать, что я не знаю, что произойдёт между тобой и Авеллой в ближайшие сутки.

– Да ничего не произойдёт, – смущённо произнёс я.

– Не мели ерунды. Она придёт к тебе.

– И ты… Ты так спокойно…

– Пока ты со мной, я готова мириться, что ты – с ней.

В этом мне почудилась некая мудрость.

***

Вырубился я, едва разобравшись с разорённой постелью. Теперь-то уж точно было не до всяких портретов мёртвых дам. Я бы уснул хоть на улице, до такой степени ощущал себя вымотанным.

Проснулся резко, будто от толчка. Сон слетел моментально, голова прояснилась. Только вот вокруг было темно – хоть глаз выколи. Не сразу получилось сообразить, где я нахожусь, и что от меня требовалось. Так, да, точно. Я в домике. Город Дирн. Не надо никуда бежать, ни с кем сражаться – по крайней мере, пока.

Интерфейс показывал половину второго ночи. Значит, я проспал весь день. Надо будет теперь как-то режим себе восстанавливать… Но это, пожалуй, второстепенный вопрос. В первую очередь нужно понять, что это копошится у меня под одеялом…

Я вытянул руку и коснулся обнажённой кожи, которая показалась мне горячей. Вздрогнул от неожиданности. Переключился на Магическое зрение и увидел рядом с собой маленький пожарчик.

– Авелла? – шепнул я.

Она заворочалась, повернулась ко мне лицом, придвинулась ближе. Ещё спала, но уже просыпалась.

– Мортегар, – услышал я шёпот. – Она такая несчастная…

– Кто? – не понял я. – Натсэ?

– Мекиарис…

– Кто?!

Послышался глубокий вдох, перешедший в зевок, и мне показалось, что в темноте сверкнули синие глаза Авеллы. Проснулась.

– Мекиарис, – шёпотом повторила она. – Так звали девушку с портрета. Я нашла её дневник. Такая ужасная судьба…

Про ужасную судьбу Мекиарис думалось с трудом. Потому что Авелла прижалась ко мне всем телом, и я вдруг понял, что тело её ничем не прикрыто. Я осторожно положил руку ей на спину, провёл ниже… Голова закружилась, и я услышал, как прерывается дыхание Авеллы. Кажется, она чувствовала то же, что и я, но не только. Она ещё плакала.

– Ты из-за неё? – шёпотом спросил я.

Не увидел, но почувствовал, как в ответ она кивнула.

– Нам нельзя терять ни минуты, – жарко прошептала она мне на ухо. – Смерть всегда рядом, Мортегар, и ей плевать, кто успел, а кто не успел жить!

Я нашёл своими губами её губы. Она жадно ответила на поцелуй, потянула меня к себе, ложась на спину. Я попытался что-то сказать – она мне не позволила. Её трясло, как в лихорадке. Быть может, она и вправду заболела? И не совершу ли я глупость, воспользовавшись ситуацией сейчас?..

Однако Авелла, пусть и в каком-то болезненном состоянии, точно знала, чего хотела, и это её желание было настолько явным, что у меня не было шансов отступить. Вот она вздрогнула, судорожно вдохнула в темноте. Я замер, но спустя два быстрых удара сердца ощутил её движение навстречу и заставил себя отбросить мысли, а вместо этого просто жить, просто быть здесь и сейчас. Жить. Дышать. Любить. Как и научила меня сама Авелла.

Словно погрузившись в некий транс, я слушал, как всё тяжелее бьётся моё сердце, как всё чаще становится её дыхание. Вот с невидимых в темноте губ сорвался чуть слышный стон, потом – ещё один, и вот уже нет им числа. По всему её телу пробежали судороги, руки и ноги с силой обхватили меня…

Вдруг она просто расслабилась, выдохнула словно бы с облегчением, и я, остановившись, коснулся губами её губ. Так мы и лежали молча, приходя в себя, под звук биения сердец.

– Мортегар, – прошептала Авелла. – Скажи мне честно…

Я готов был услышать: «Ты меня любишь?», или что-то в этом духе, но Авелла меня удивила:

– Я теперь забеременею?

– Эм… Нет, – сказал я.

– Т-т-ты ув-в-верен? – Она опять задрожала, на этот раз словно бы от холода.

– Да.

– А почему т-т-ты т-так уверен?

– Ну… Неудобно о таком говорить, но… Я маг Воды и, как оказалось, могу полностью контролировать жидкости…

– Фу! Не говори такие вещи! – Авелла заговорила в полный голос, и прозвучало это неожиданно, но тон заставил меня улыбнуться.

– Ты сама спросила.

– Я больше не буду задавать таких вопросов.

Она вывернулась из-под меня, повернулась спиной. Я притянул её к себе – она не возражала. Свернулась калачиком. Я осторожно гладил её плечи, бёдра и чувствовал, как она наслаждается этими прикосновениями.

– Ты – чудо, – шёпотом сказал я.

– Правда?

– Истинная. Когда я тебя увидел впервые – так и подумал. Что ты какое-то чудо, а не человек. И ты ни разу меня не разубедила в этом.

Луна доползла до окошка, и стали видны смутные очертания. Авелла приподнимала голову, прислушиваясь.

– А Натсэ? – спросила она.

Ответить я не успел – Авелла вдруг вскрикнула и резко села в постели.

– Натсэ… – пролепетала она.

Я тоже приподнялся и увидел, что дверь в спальню раскрыта и в проёме стоит тёмная фигура. Стоит и молча на нас смотрит. Лицо тонуло во мраке. Я лишь различал длинную ночную рубашку, кажется, кружевную – и где она её только взяла? – да чёрные волосы, спадающие по плечам.

– Натсэ… – сказал я, понятия не имея, что собираюсь говорить дальше.

Она не стала слушать. Повернулась и неслышно ушла.

– Постой! – Сердце переполнила непонятная тревога. Я соскочил с постели, спешно натянул трусы. Авелла подскочила следом, завернувшись в одеяло.