– Кариш, ты когда вещи свои соберешь?

Закусываю губу. Да, я оттягиваю момент сбора пожитков как только могу. Но время нельзя повернуть вспять.

– На днях соберу. Обещаю, мам, – стараюсь добавить в голос бодрости, и, кажется, даже получается.

– Точно? Завтра мы начинаем перевозить вещи, доча. Не заставляй меня заниматься еще и твоими сборами.

Представив масштаб катастрофы, заверила маму, что обязательно все будет готово, и отключилась.

– У тебя что-то с лицом, – в меня снова утыкается острый коготь.

Пытаюсь припомнить следующую пару и не сразу понимаю брошенную в мой адрес реплику.

– А что с ним? – хмурюсь и смотрю по сторонам.

Эта неделя по расписанию знаменатель, и, если мне не изменяет память, нам идти в другой корпус.

– Ну, оно стало каким-то чересчур озадаченным.

Перевожу взгляд на Милу и вижу натянутую на лицо широченную улыбку.

– Прекрати скалиться, – определяюсь с направлением движения и разворачиваюсь в противоположную сторону.

– Ты куда? – удивленно вырывается из подруги, и она хватает меня за локоть.

Пытаюсь продолжить движение, но сдвинуть с места Милу не так уж и просто, поэтому проходящим мимо студентам открывается весьма занимательная картина. Одна упертая девчонка тащит другую упирающуюся пятками в пол девчонку.

– Нам же в третий корпус?

Мила громко хрюкает от смеха и сильнее сжимает мою руку.

– Вот тундра, уже второй месяц учимся, а ты все расписание не запомнишь. У нас сейчас здесь пара, на третьем этаже, – бодро проговаривает подруга и, дождавшись, когда я остановлюсь ослабляет захват.

– Отлично! Со своими болталками совсем меня вышибла из колеи, – недовольно бурчу, и мы наконец добираемся до нужной аудитории.

***

Если кто-то любит переезды, то такой человек точно заслуживает медаль. Я же стою посреди комнаты и понятия не имею, с чего начинать. Мама шуршит чем-то в своей комнате, а мне отведено несколько часов до приезда Владимира и машины.

– Доча, ну как дела?! – бодро кричит мама.

А я закусываю от досады губу.

Передо мной битком набитый распахнутый шкаф, под ногами крутится кот. Переведя взгляд с одежды на лежащий на кровати чемодан, понимаю, что мне предстоит впихнуть невпихуемое.

– Мам!– кричу уже в ответ.– А у тебя нет еще пяти таких же чемоданов?

В дверной проем протискивается мама с коробками и с довольным лицом ставит их передо мной.

– Специально для тебя. Я же знаю, сколько у тебя шмоток.

– А кто меня заставляет их покупать? – недовольно бурчу я.– Мам, может, я все же не поеду?

Мама скрещивает руки на груди, и в ее взгляде отчетливо читается: «Мы снова поднимаем эту тему?»

– Кариш, тебе опять объяснить, почему ты едешь со мной, и перечислить причины?

Громко выдыхаю воздух и обреченно опускаю плечи:

– Не надо, я все поняла.

– Неужели ты не хочешь пожить в особняке? – подмигивает мама и взъерошивает мои волосы.

– Мне и тут отлично живется. Вон Тимоха подтвердит. Да, пушистый?

Кот дергает хвостом и скрывается за поворотом.

– Предатель! – кричу ему в спину.

Мама усмехается и притягивает меня к себе.

– Все будет хорошо. Уверена, вы с Русланом преодолеете все недомолвки и подружитесь.

Сдерживаю порыв скривиться от такого предположения.

– Люблю тебя, солнышко, – мама чмокает меня в щеку и покидает комнату вслед за котом.

– И я тебя, мам!– кричу вдогонку.

Сажусь на край кровати и окидываю взглядом комнату, в которой жила не один год. Не хочу загадывать, что меня ждет впереди, но интуиция настойчиво шепчет, что с Русланом будет битва не на жизнь, а на смерть. Утрирую, конечно. Но то, как проходит наше общениев стенах университета, дает мне повод задуматься, что там дальше.

Вот с фото мне улыбается мама после нашей совместной прогулки по лесу. Вот на фото уже я с огромным грибом в руках. А вот я отмахиваюсь от настойчивых объятий мамы в день своего совершеннолетия. И каждый раз после таких моментов я засыпала в этой кровати. Я переживала первую влюбленность в мальчика из старшего класса, уткнувшись в матрац, на котором сижу.

Для меня тогда было трагедией, что он назвал меня мелкой. Рыдала три ночи, чтобы мама не спалила.

Губы растягиваются в грустной улыбке, а во рту разливается горечь.

Я с удовольствием бы осталась тут, но прекрасно понимаю, что для мамы это непозволительная роскошь. И я не виню ее в этом. Она давно мечтала о своей квартире, а тут выпал хороший шанс. Хотя я буду очень рада, если с Владимиром все сложится хорошо.

Но мама та еще перестраховщица и думает наперед. Только благодаря этому ее качеству мы не остались на улице голодными и никому не нужными. Папа не спешил помочь, у него появилась другая любовь, а мама слишком гордая, чтоб просить о помощи и унижаться.

На мой взгляд, мама вполне заслужила часть того, что приобрел отец, пока они жили вместе. И для меня до сих пор остается загадкой, почему же мама не стрясла с отца половину, как и положено после развода?

Она только отмахивалась, когда я пыталась спросить ее, и говорила, что чужое ей не нужно и нужно иметь свое.

Стряхнув с себя невеселые мысли, все же начинаю собирать вещи. Как бы я ни оттягивала момент отъезда, он настанет.

Скидываю вещи и радуюсь тому, что я не поклонник мелких безделушек. Полки не завалены различными статуэтками. Только несколько медалей, которые я успела получить за недолгую спортивную карьеру.

– Кариш, Владимир приехал, ты готова?

Проверяю все ящики комода и стола. Убеждаюсь, что все нужное упаковано по коробкам. Давлю в себе грусть и пытаюсь мыслить позитивно. Смена обстановки и новое место должно пойти на пользу. Разве нет?

На меня смотрят пустые стены, на которых минуту назад висели фотографии, пустая кровать и пустой стол. Сглатываю тугой комок, но на глаза все равно наворачиваются слезы, и я шмыгаю носом как раз в тот момент, когда в комнату заходит мама.

– Ну ты чего раскисла, Кариш? – теплые объятия мамы как всегда успокаивают.

– Просто привыкла к этой квартире, – не рассказываю всех сомнений маме, – не хочется уезжать.

– Понимаю, солнышко. Но, думаю, нам там понравится.

В голосе мамы неподдельная радость, и я нагло впитываю ее. Пытаюсь успокоить бешено колотящееся сердце. Не понимаю до конца, от чего взыграли такие эмоции: от страха или от волнения?

Вытираю тыльной стороной ладони скатившуюся слезу и выдавливаю улыбку:

– Все хорошо, мам. Мы справимся.

По квартире разносится звонок.

– Тебе понравится, – шепчет на ухо и идет открывать дверь.

– Привет, красавица, – мне хорошо слышен низкий голос Владимира.– Как ты?

– Устала. Не думала, что в нашей маленькой квартире столько вещей, – отшучивается мама.

Я выхожу из укрытия.

– Привет, Карин.

Мужчина внимательно осматривает меня, словно пытается считать эмоции, но я стараюсь сохранять спокойствие, хоть и хочется сесть на пол и взвыть как маленький ребенок.

Неожиданно Владимир сгребает нас с мамой в охапку и прижимает по бокам. Я застываю, застигнутая врасплох, и, кажется, даже перестаю дышать, пытаясь справиться с шоком.

– Ну что, девчонки, готовы к воссоединению новой семьи? – усмехается мужчина.

Я что-то неразборчиво пищу, а мама тычет локтем в бок мужчине, и он притворно охает.

– Не смущай дочь, она не привыкла к таким проявлениям эмоций.

Меня тут же отпускают, и я наконец набираю в грудь воздух.

– Извини, просто сегодня целый день не мог ни о чем думать, – на лице мужчины расползается улыбка.

К этому только предстоит привыкать. Но ничего…

Я удивленно распахиваю рот, когда Владимир в одиночку начинает грузить коробки. Стискиваю зубы, чтобы скрыть шок. Вопросительно киваю маме, но она только пожимает плечом и загадочно улыбается.

Владимир без труда хватает последнюю коробку, и я уже готова побежать за скотчем, чтобы приклеить челюсть, которая вот-вот отвалится. Уверена, это не последнее удивление на сегодня.

– Ну, если что забыли, вернемся, – говорит мама и закрывает дверь.

– Возвращаться – плохая примета. Купите, если что, – твердо заявляет Владимир, на что мама только качает головой.

Мы втроем выходим на улицу и сталкиваемся с любительницей местных сплетен –соседкой с первого этажа.

– О, Настя, собралась куда? – поправляет прическу, а сама сверлит взглядом Владимира, не обращая на маму никакого внимания.

– Ага, – мама же молча берет за руку спутника и с бесстрастным лицом подходит к большому внедорожнику, – переезжаю вот.

Лицо соседки багровеет, когда Владимир пикает сигнализацией и открывает перед мамой дверь. Еще секунда – и из ушей тети Вали повалит дым, а из пасти – языки пламени.

– Подобрали-таки брошенку, – усмехается змея, и я уже открываю рот, чтобы вставить реплику.

Владимир не обращает никакого внимания на завистницу и открывает дверь уже передо мной, кивает на заднее сиденье и аккуратно закрывает дверь, когда я с трудом беру высоту машины и усаживаюсь на кожаное сиденье.

– Всего хорошего, – напоследок бросает фыркающей соседке, и мы покидаем двор.

Глава 10

Поначалу в машине воцаряется неловкое молчание. Мама переглядывается с Владимиром, и я вижу, как он ей подмигивает. Щеки мамы краснеют, а я закусываю губу, чтобы не усмехнуться. Так приятно наблюдать за ними, но все равно в присутствии Владимира мне некомфортно, потому что не привыкла я к общению с мужчинами.

С отцом я вообще забыла, когда в последний раз разговаривала.

– Я надеюсь, ты не восприняла в серьез реплики этой дамы, – тишину нарушает тихий голос Владимира.

– О, – отмахивается мама, – это просто местная сплетница. Все хорошо. Руслан знает, что мы приедем?

– Руслан пока на сборах. Готовятся к соревнованиям между университетами, – продолжает Владимир.– Думаю, завтра вернется. Хотя может и задержаться. Карин?

Отрываю взгляд от окна и перевожу на мужчину. Он же наблюдает за мной в зеркало заднего вида.

– М?

– Тебе учиться-то нравится?

Если бы не Руслан, то очень бы нравилось. Но, конечно, в слух я этого не говорю.

– Да, здорово. Все интересно, даже не ожидала.

– А почему туризм? Мне Настя рассказывала, что ты выбрала это направление.

– Ну, потому что он более-менее мне интересен, – опускаю глаза на пол, чтобы не выдавать грусть.– Да и слушать про страны, в которых, возможно, доведется побывать, очень занимательно. Традиции, история… Мне всегда нравилось узнавать, как и чем живут другие народы.

Незаметно для себя втягиваюсь в беседу и вижу, как плечи мамы расслабляются.

– А где бы хотела побывать?

– Эм-м-м-м, – этот вопрос ставит в тупик, – на самом деле, много где. Но, наверное, первая в списке Греция.

– Был там, – кивает Владимир, – там есть на что посмотреть. И атмосфера такая, – он задумывается, – умиротворенная, что ли? В общем, это только лично ощущается. На словах даже и не смогу описать.

– И давно ты там был? – к нашему разговору наконец подключается мама.

– Ну, кажется, года три назад. По работе катался. Ну ты сама видела мой темп.

– Еще бы!

Постепенно отпускаю контроль и чувствую себя намного увереннее. Если меня не подводит интуиция, Владимир интересный и спокойный мужчина. Не то что его сыночек. Чуть что – сразу вспыхивает как факел.

Мысленно ругаюсь на себя. И вот к чему эти мысли? Не стоит забывать, что мы друг друга недолюбливаем, и надо думать, как сосуществовать под одной крышей, чтобы ничего ненароком не разнести.

Мы подъезжаем к высокому кирпичному забору с коваными воротами. Владимир нажимает кнопку, и створки приветливо распахиваются. Взору открывается двухэтажный особняк внушительных размеров.