От столь откровенного вопроса и его напора я растерялась и только молча смотрела на него круглыми глазами.

 Остро отреагировав на моё молчание и поняв по-своему, мужчина гордо вскинул подбородок:

– Довольно об меня вытирать ноги. Я выхожу из игры. Завтра же я подниму вопрос о нашем скорейшем возвращении в Россию. До отъезда нам лучше вовсе не общаться. Скажи бабушке, что мы поссорились, придумай что-нибудь. Хоть раз сама! Я привезу вас домой, и ты меня больше никогда не увидишь. Конечно, в ваш дом вы не вернётесь, и даже в тот же город мы не сможем поехать – но в Россию я вас верну. Ты можешь не опасаясь открывать дверь – я никогда в неё не постучу. Ты можешь абсолютно спокойно отвечать на телефонные звонки – я тебе никогда не позвоню. Я исчезну навсегда из вашей жизни… Я отпускаю тебя, Вика, – последняя фраза сорвалась губ, ломая голос.

 Егор нервно сглотнул после пламенного монолога и ушёл, громко хлопнув дверью.

 Я обняла себя, чтобы хоть как-то успокоиться, и понуро поплелась в комнату. Слёзы сами собой наворачивались на глаза, мешая видеть ступеньки. Поднялась в комнату и плюхнулась на кровать, пытаясь переварить сказанное Егором. Вот же то, чего я так ждала – Волк отпускает меня. Но нерадостно как-то…

 Мы скоро поедем домой – замечательно. Но там не будет этого сильного мужчины рядом, а я успела привыкнуть. Что же это такое – Егор говорит то, о чём я так давно мечтала, а я не рада вовсе. Или я мечтала не об этом?..

***

 Легкий стук в дверь прервал мои терзания.

 Бабушка, глаза какие-то сочувствующие. Значит, она все слышала. Час от часу не легче…

 Женщина молча присела рядом со мной и нежно обняла.

– Бабушка, – прошептала я и уткнулась ей в щёку, пытаясь бороться с непрошеными слезами.

Она терпеливо гладила меня по плечу, ожидая, когда я немного успокоюсь, и мы сможем поговорить.

 Когда всхлипы стали тише, бабуля мягко сказала:

– Прости меня, птичка. Егор очень громко говорил.

– Ты догадалась обо всём?

– Да, – кивнула бабушка.– Никакая вы не пара.

 Я совестливо заёрзала:

– Извини меня. Я обманула тебя… Я так запуталась!

– Не стоит. Я догадалась обо всём ещё в первый же день, но посчитала, что вам самим необходимо разобраться друг с другом.

– Правда? И мы зря вот это всё?..

– Правда, – ответила женщина. – Ну, почему же зря? Кое-что каждый обязательно из этого вынес. Например, я поняла, что ваши отношения фальшивые, но чувства – самые настоящие. Ты обижена на него, да?

 Бабушка как всегда была очень мудрой и проницательной. А ещё она слишком хорошо знала свою внучку, чтобы я могла утаить от неё хоть что-то. Тем более – первые чувства.

– Да, – опустив голову, произнесла я. – Я не могу тебе всего рассказать, но Егор в начале нашего знакомства вёл себя со мной не лучшим образом.

 Бабушка многозначительно вздохнула:

– Ох, птичка… Ты ещё очень молодая и не понимаешь, что ничего однозначного в нашем мире нет. Всё имеет две стороны медали – плохую и хорошую. И Егор, и ты, и я тоже. Мы все не ангелы, и порой очень серьёзно оступаемся. Но надо уметь прощать и давать шанс человеку, который этого очень хочет. Я не знаю, что у вас произошло, но я вижу, как этот мужчина день за днём борется за тебя, воюя с тобой же. Почему ты не хочешь его простить? Я же вижу, что он тебе далеко не безразличен.

– Я не его простить не могу, а себя… Не могу поверить, что полюбила такое чудовище.

– Почему ты так его зовёшь?

 Я прикрыла глаза от боли, снова вспомнив тот дом.

– Потому что я попала в очень нехорошее место. А Егор – был одним из тех, кто меня оттуда не отпускал.

– Но в итоге, как я могу догадаться, он же тебя и спас?

 Я подняла глаза на свою бабушку – она что – мысли читает, как рентген?

– Ну… вообще, да…

– Вика, для меня совершенно очевидно, что вы прячетесь. Ты мне рассказывать наотрез отказываешься. Уж не знаю, что там была за история, но этот мужчина сейчас здесь только из-за тебя. Видимо, он рискнул многим, чтобы тебя вытащить. Но ты не можешь сделать и шага навстречу…

 Я молчала, опустив голову, только плечи вздымались от тяжёлого дыхания.

– Я не оправдываю его. Но я хочу, чтобы ты поняла – он устал, это видно. Если ты сейчас ничего не сделаешь – то потеряешь Егора навсегда. А ты его разве ни разу не обидела?

 Я подняла глаза на бабушку, вспомнив кое-какие моменты, и та без слов всё поняла, лишь покачав головой:

– Вот видишь. Никто не идеален. Но иногда нужно переступить через свою гордость, чтобы быть счастливой. Я знаю, ты любишь его. Поверь своей мудрой бабушке – это то самое чувство, не позволь себе допустить ошибку.

 Бабушка ещё какое-то время успокаивающе гладила меня, запутавшуюся в перипетиях первой любви. Затем она встала, чтобы оставить меня наедине с собой, и я подумала над сказанным. В любом случае решать только мне самой.

– Не руби с плеча, девочка. Не руби с плеча, – сказала она и тихо ушла.

 ***

 Утром мужчина объявил Марине и Виктории, что через три ночи у них самолёт, и их путешествие подходит к концу.

Егор избегал смотреть на девушку, решив держаться от неё на расстоянии до самого отъезда.

Бабушка просила упёртую внучку поговорить с ним, рассказать о своих чувствах, но всё без толку. Ей было больно смотреть, как эти двое страдают, любят, но никак не сольются в одно целое.

Осталось только три ночи, когда что-то ещё можно было спасти…

 ***

Игорь.

 Странные отношения с Марго продолжали набирать обороты. Я все больше внимания уделял ей и не позволял ни одной ночи провести в одиночестве. Мой зверь внутри требовал ее тепла каждый день. Желательно не один раз. Она без энтузиазма разделяла моё рвение, но и реагировала уже более спокойно – со временем ко всему можно привыкнуть.

 Однако, эта пустота внутри меня все больше стала тяготить. Да, было приятно каждый день видеть её, иметь возможность прикоснуться, обладать этой женщиной – даже сейчас от одной только мысли об этом зверь снова начинал просыпаться.

 Наваждение не прошло, а только с каждым днём крепло. Только ответа всё не было. Всегда Я её ласкал, только Я начинал разговор. Рита же просто позволяла проводить с ней ночи, но была холодная, словно Снежная Королева.

 Видимо, дальше тупик, и, промучившись несколько дней, я принял решение её отпустить. Если она не может ответить мне взаимностью, пусть уходит – обладания одним только телом мне стало слишком мало…

 В один из вечеров собрался с духом сказать о своём решении.

– Мне нужно кое-что тебе сказать, – хмуро обратилась ко мне женщина.

Опередила. Ладно, пусть будет первой.

– Говори, – достал сигары и поглядывал с любопытством.

– Мне… нужно к врачу.

– Ты заболела? Что у тебя болит? – я искренне заволновался.

– Нет, это не болезнь, – ответила Марго, пряча глаза. – Нужно кое-что проверить.

– Ничего не понял, – я подался в её сторону корпусом.– Хватит говорить загадками. Объясни нормально, что тебя беспокоит и какой врач нужен?

 Женщина молча достала тонкую полоску… Чёрт, тест на беременность! Глянул ближе – две полоски…

Поднял на неё круглые глаза:

– Это – твоё?

– Да. Чьё ещё…

– Ты один сделала? Бывает, они бракованные попадаются, показывают неверно.

 Марго молча достала ещё два теста с точно таким же результатом. Я вскинул брови вверх:

– Ясно. Значит, вариант с браком теста исключён. Ты беременна.

– Да, я беременна! Осталось только получить подтверждение врача. Но после трёх тестов, вероятно, он только констатирует беременность. Надеюсь, ты хоть к врачу мне позволишь выехать?

– Конечно.

– Надо же что-то с этим решать.

– Сначала пусть врач подтвердит. Прямо сейчас сможешь поехать?

– Сейчас? Но ведь десять вечера уже.

– Это неважно, – сказал я, вставая на ноги. – Собирайся, – кинул ей, набирая номер знакомого владельца медицинским центром.

 ***

Марго.

– Вы беременны.

Будто окатило холодной водой. Не может быть… Я подняла глаза на доктора. Вдруг ослышалась?

– Примерно три-четыре недели. Плод один. Вот он, смотрите. Ещё очень маленький. Скажите, вас что-нибудь беспокоит?

– Нет, – пробормотала я в ответ.

– Вам плохо? – забеспокоился доктор, глядя на моё выражение лица.

– Нет. Аборт сделать можно? – спросила я.

– Да, конечно. Мы делаем прерывание беременности. Но, прошу простить мою невежливость, в вашем возрасте это может быть последняя возможность родить. После прерывания шанс повторно забеременеть становится маловероятным.

– Неважно. Запишите меня на самый ближайший день.

 Врач деловито открыл на компьютере запись на данный вид операции:

– Есть место на завтра. Записываю?

– Да.

ГЛАВА 26.

Марго.

 С трудом переставляя ноги, вышла из поликлиники и села в машину. Тело будто налилось свинцом и слушаться отказывалось. Мужчина в ожидании ждал информации, но я будто в рот воды набрала.

– Ну? – поторопил он.

– Беременность. Три-четыре недели.

 Застыл на месте, будто я сказала «Беременна морским ежом, три-четыре недели». Уставился в окно, и за время поездки до дома мы оба не проронили ни слова. Поднявшись в его спальню, я села на кровати и обняла себя, пытаясь унять нервную дрожь. Решиться на аборт тяжело…

 Он смотрел на меня, пытаясь подобрать какие-то слова.

– Что врач ещё сказал? Когда следующая консультация?

– Завтра.

– Зачем?

– Я записалась на аборт.

 Игорь подошёл ближе. Взял за плечи, развернул к себе и сказал твёрдо:

– Никакого аборта не будет.

– Ты не можешь решать это один. Это моё тело.

– А внутри этого тела – мой ребёнок. И ты его родишь.

– Я не хочу его!

– Я хочу.

 Я смотрела на него ненавидящим взглядом.

– Ты и родить меня заставишь? Сначала ты меня заставил с тобой спать, потом – с тобой жить. Теперь ты хочешь, что я тебе родила?

– Да, – просто ответил он.

 Опустила голову, чувствуя себя пойманной в ловушку. Я так надеялась, что уже совсем скоро Игорю надоест это всё, и он отпустит меня. Но теперь этому не бывать – ребёнок свяжет нас навсегда, а родить он меня заставит…

– Ты плачешь? – поднял моё лицо вверх кончиками пальцев. – Тебе вредно теперь.

– Я думала, что скоро ты отпустишь меня…

– Я хотел. Сегодня хотел отпустить.

– Но теперь… не отпустишь? – лицо исказилось от отчаяния.

 Он молча опустил голову, плотно сжав губы. Я закрыла глаза и пыталась держать себя в руках, но сил уже не было. Внезапно мужчина спустился с кровати и сел прямо на пол у моих ног. Я в удивлении посмотрела на него сверху вниз. Впервые он позволил мне быть выше.

– Рита. Так, кажется, тебя называет мама. Очень красивое имя. Я понимаю, что ты не простишь меня. Но убить ребёнка я не позволю. Он не виноват.

– Ты забыл, как он появился?

– Как?

– Принуждением.

– Нет. Любовью…

– Какой ещё любовью, Игорь?

– Я люблю тебя, Рита. Давно. Я понял это за те недели, что ты здесь.

 Недоуменно смотрела на него. Что?!

– Что это за любовь такая? – прошептала я.

– Ну, вот так я умею любить. Я сам не думал, что это настолько далеко зайдет. Мой образ жизни сделал из меня подонка, но даже такие способны полюбить. Я пошёл на поводу у страсти и теперь не знаю, как искупить свою вину. Простишь ли ты меня когда-нибудь?

– Не знаю… Ты брал меня силой.

– Только поначалу. Ты думаешь, я не чувствую, как твоё тело отвечает мне? Пусть даже ты и пытаешься это скрыть.

– Неправда, – вспыхнула я.

– Правда, и ты сама это знаешь.