– Объяснить сложно, лучше показать на деле, – ухмыляется Шахов, без труда выдергивая из моих рук мою драгоценное одеяло и вышвыривая его с кровати вообще.

Вскрикнув, я дергаюсь было за ним, чтобы сцапать и поскорее обмотаться, но мужчина удерживает меня на себе, заставляет склониться ниже и ловит губы в жадном ожесточенном поцелуе.

Прелесть утреннего секса Рустам доказывает на деле, причем дважды. И, в отличие от меня, он не проваливается в дрему снова, а совершенно бодрый направляется в душ. Я же сбегаю в ванную лишь спустя десять минут, когда он возвращается и снова слишком подозрительно начинает пялиться в мою сторону. Нет уж, еще одного раза я попросту не выдержу!

Когда появляюсь снова, замотанная до самого носа в чистый халат, Шахов встречает меня уже одетым. Светло-голубая рубашка красиво обрисовывает бицепсы, широкую грудную клетку и плечи. Я ловлю себя на мысли, что совершенно беззастенчиво пялюсь на мужчину, и поспешно отвожу глаза, пока Рустам не заметил и не начал подтрунивать.

Но посмотреть снова на Шахова приходится, когда раздается его голос:

– Прими, пожалуйста, – говорит он, протягивая на ладони небольшую круглую таблетку.

– Что это? – спрашиваю с опаской, но таблетку все же беру, хотя пока и не принимаю.

– Противозачаточные, естественно. Я использовал защиту, но лучше подстраховаться. Пей, – он протягивает мне стакан, и я послушно перехватываю его пальцами, проглатывая небольшую таблетку и запивая ее водой.

– Молодец, – одобрительно улыбается Шахов.

Он складывает ноутбук в сумку, туда же отправляются и несколько папок с документами.

– Оставишь счет моему помощнику Тимуру, тебе переведут сумму, которую скажешь, – говорит Рустам, не поворачиваясь ко мне. Он подхватывает со спинки стула пиджак и надевает его, поправляет галстук и запонки, а я…

я чувствую, как внутри все сжимает ледяной рукой. Всё. Это конец. Сказка кончилась, разбилась о реальность, в которой мне наутро, как продажной девке, говорят об оплате за ночь. Да, я знала, на что иду, знала, чем все закончится. Но от этого приятнее ситуация не становится и кошки на душе скрести не перестают. Это ведь мой первый мужчина, особенный для меня, как и прошедшая ночь… От отчаяния хочется заскулить, когда Шахов направляется к выходу, и я произношу быстрее, чем понимаю, что говорю:

– Ты бы… ты бы купил меня надолго?

Говорю это и замираю, глядя на напряженную спину. Одна секунда. Две. Три. Бесконечность.

– О чем ты, куколка? – развернувшись ко мне, вскидывает бровь Рустам.

Вспоминаю про отчима и зажмуриваюсь на мгновение от отвращения. Как он лапал меня, зажимал, пытался взять силой – все эти воспоминания заставляют трястись от брезгливой ненависти. А если дядя Витя узнает, что я была с другим мужчиной, если вдруг такое случится… никто не остановит его. Он меня просто изнасилует. И если у самого не выйдет, дружков своих точно натравит. С Шаховым же я буду под защитой, никто не посмеет меня тронуть, я смогу спокойно выучиться…

– Я хочу стать твоей содержанкой, – говорю твердо, глядя прямо в глаза.

Рустам хмыкает, медленно окидывает взглядом с ног до головы, будто видит впервые. Я уже сталкивалась с таким взглядом, когда он увидел меня впервые. Вот только тогда я была окружена огромным количеством людей, а сейчас наедине с ним.

– Ты понимаешь, на что идешь? Понимаешь, кто я?

– Д-да.

– Вряд ли, – пожимает плечом Шахов, глядя куда-то поверх моей головы, – То, что пишут обо мне в паршивых газетёнках и в интернете отчасти правда.

– В каком плане?

– Что я очень жадный, – он возвращает взгляд к моим глазам и усмехается. Наступает на меня, оттесняя дальше, заставляя делать шаг за шагом, чтобы сохранить безопасное расстояние. Но с Рустамом это невозможно. Натыкаюсь спиной на тумбочку – ее край больно врезается в поясницу, – и оказываюсь лицом к лицу с голодным зверем. Он стоит, нависая надо мной, буквально в нескольких сантиметрах, выбивая из груди дыхание, а из-под ног – землю.

– Что я не делюсь тем, что считаю своим. Что стираю конкурентов в порошок. Что всегда получаю свое, любыми средствами. И женщины не исключение.

– Я ведь не собираюсь становиться для тебя конкурентом, – пытаюсь пошутить, но смешок, слетевший с губ, выходит слишком неестественным и нервным.

Рустам улыбается, но глаза остаются серьезными. Холодными. Они будто сканируют меня, заглядывая в самую душу, считывая, и я абсолютно уверена, что будто на ладони перед ним, что от его глаз ни одна самая сокровенная тайна не скроется.

– Ты точно понимаешь, на что идешь? Провести со мной ночь и остаться в качестве содержанки – две разные вещи. Если останешься, больше никуда не уйдешь, пока мне не надоест играться с тобой и я не захочу тебя отпустить. Только вперед ногами, и я не шучу. Готова стать моей собственностью?

Сглатываю. Я хотя бы не буду нуждаться и бояться за свою жизнь. Получу образование, увезу бабушку, буду знать, что мое будущее точно будет безоблачным. Смогу помогать, в конце концов, онкобольным и детям, пусть и из чужого кошелька. Да и… буду рядом с Рустамом, что уж греха таить. С ним я чувствую себя защищенной, слабой женщиной, которой не нужно бояться или плакать, прятаться и запираться от кого-то. Он, в отличие от отчима, вреда мне не причинил за всё то время, что был рядом, даже секунды плохо со мной не обращался.

– Да, – выдыхаю я, еще не зная, что этим подписываю себе приговор.

Шахов молчит некоторое время, вглядывается в лицо, лишь спустя полминуты кивает.

– Самолет вылетает через три часа. Собирайся, тебе еще нужно успеть попрощаться с родными.

– Точно! И собрать вещи! – отмираю я.

– Ты серьезно переживаешь о тряпках?

– Ну ведь мне нужно будет в чем-то ходить, – удивляюсь я.

– Забудь. При мне тебе стоит приучиться ходить голой.

Я непонимающе пялюсь на Рустама, хмурясь, и вид у меня, похоже, такой обескураженный и недовольный, что мужчина фыркает:

– Да шучу я, шучу. Я куплю тебе столько тряпок, сколько захочешь. Время, лисица, – Шахов постукивает пальцем по циферблату часов на своей руке, – Жду тебя внизу.

– Да! Да, хорошо! – я бросаюсь искать платье, чтобы быстро собраться, но оказываюсь пойманной в кольцо рук. Прежде чем меня все-таки отпускают и дают наконец одеться, проходит еще пять минут, которые мы беззастенчиво тратим на поцелуи. Выставить Рустама из номера удается с трудом и то только потому, что он снова начинает распускать руки, нагло лапая.

– Уходи! Уходи, самолет через три часа! – возмущаюсь я, выпихивая мужчину из номера.

Он, конечно, поддается, потому что сдвинуть такую гору мышц я бы попросту не смогла. Возмущается шутливо:

– Отвратительно. Моя содержанка должна быть послушной и безотказной, а она выгоняет меня из моего же номера!

Я захлопываю дверь прямо перед носом Шахова и тут же закрываюсь на замок. Улыбка не сходит с лица и я, прислонившись лбом к двери, тихо смеюсь. Это такой абсурд, но именно сейчас я чувствую себя наконец такой счастливой, какой не была уже давным-давно.

Глава 10

Рустам

– Достань мне досье вот на ту девочку, – выдыхая дым из кальяна вверх, говорю я, безотрывно разглядывая одну из официанток. Взгляд сам собой возвращается к ней, как будто магнитом притягивается, с того момента, как она обслужила наш столик. Ее темные волосы собраны в строгий пучок, форменная одежда сидит идеально, как влитая, подчеркивая фигуру и заставляя пялиться на нее еще более жадно, как будто голодающий, не иначе. Того и гляди слюни закапают.

Тимур выглядывает из-за плеча, прослеживает за моим взглядом, а потом цепляется глазами за администраторшу, зорко оглядывающую зал, и делает ей знак. Затянутая в деловой костюм дамочка оказывается у столика в мгновение ока, тут же выученно тянет губы в фальшивой улыбке:

– Добрый вечер, менеджер Светлана к вашим услугам.

– Кто обслуживал этот столик из официанток?

– Вас что-то не устраивает?

– Все устраивает, поэтому и интересуемся. Оставим ей двойные чаевые, проследите, чтобы они не ушли в левый карман.

– Что вы! – нервно посмеивается дамочка, – Все чаевые у нас строго забирают официантки, которые обслуживают столик.

Хмыкаю.

– Личные данные вон той девочки организуете, – киваю в сторону показавшейся в зале Алисы.

Администратор разворачивается резко, отрезает:

– Простите, но мы не можем выдавать такую информацию клиентам.

– Это был не вопрос.

Я машу ладонью, давая понять, что разговор окончен и администратор может быть свободна. Светлана, видимо, пребывает в таком замешательстве, что даже слова не говорит и послушно уходит.

– Для чего она тебе?

– Хочу сделать интересное предложение, – усмехаюсь уголком губ.

Предложение сделать не выходит, потому что Алиса опережает. И это просто прекрасно, потому что абсолютно все, от начала и до конца, будет по моим правилам. Подтрунивать над ней довольно забавно, учитывая то, как она прожигает своими серыми глазами каждый раз, когда что-то случается, чем она недовольна.

Уже на вечере она показывает свой характер. Такая вроде бы послушная, но в то же время зубки острые, огрызаться даже пытается. Ее можно приструнить по одному щелчку и заставить себя вести хорошо, но… не хочется. Пусть поразвлекается. Тем более черту она не переходит и даже Софии в открытую не хамит. А это сложно, учитывая ее паршивый характер.

Есть в Алисе что-то необъяснимое, из-за чего хочется смотреть и смотреть. Такая сладкая, аппетитная, отзывчивая, ласковая девочка. Неопытная совсем – это заметно и по тому, как она зажмуривается, когда особенно хорошо, и по тому, как комкает в кулачках простынь. И наутро мне даже становится интересно, как поведет себя девчонка, когда я ей прямым текстом скажу про деньги? Честно, я ожидал, что она стушуется, разревется, да хоть истерику закатит, но не то, что она решит пойти до конца.

Я не планировал ее покупать. И оставлять себе не планировал. Даже когда развернулся и увидел ее отчаявшийся взгляд и такой жалкий вопрос:

– Ты бы купил меня надолго?

Умная девочка, сразу в лоб.

Даже когда я выставлял ей условия и пугал, не планировал забирать ее с собой. Не собирался этого делать, но не колеблясь согласился. И зачем? Разве мало кроме нее девок? Столичных, грудастых и красивых, которых нет нужды тащить за собой из какого-то захолустья следом. Я что, купился на чистые красивые глазки, такие честные-пречестные, что аж тошно? Ну привлекательная, ну милая, ну зубки показывает – что с того? Так какого. Гребаного. Черта. Какого черта я действую совсем не по плану?

Она забавно отбивается, хотя и тает от поцелуев – я это прекрасно чувствую. Реакция тела на нее незамедлительная, из-за геля для душа она пахнет, как карамелька, которую немедленно хочется попробовать на вкус. Так что даже хорошо, что я оказываюсь по другую сторону двери номера. До отлета еще нужно успеть встретиться с Эрнестом, с которым мы договорились уже утром, так что времени даже на обжимания нет, не говоря о чем-то большем.

В холле отеля уже поджидает Тимур Жуков.

– Машина уже готова, – рапортует он.

– Отлично. Останься, подожди, когда девчонка соберется и свози ее домой. Не забудь из номера забрать мои вещи тоже, – отдаю приказы коротко, поправляя галстук.

Его левая щека, пересеченная шрамом наполовину, нервно подергивается.

– Свозить? Ты что, решил взять ее с собой?

– Решил.

Жуков выглядит опешившим. Не ожидал, видимо, что я на бабе из захолустья залипну. Да я сам, брат, не ожидал.

– Рустам, ты серьезно? Это же очередная девка, которая ради пачки банкнот на все способна. На кой черт ее за собой тащить? Или ты в спонсоры решил заделаться внезапно?

– Не вижу ничего плохого в том, чтобы давать женщине достаточно денег. Я не бедствую и считать каждую копейку не стану. Пусть тратит, сколько хочет, – отвечаю равнодушно.