Головой поримаю, что она мне ничего не должна, у нас даже свободных отношений и то не было, но всё же пробирает злоба. Какого хрена она мне не сказала? Могла ведь! Хотя бы сегодня, мы с ней по этой сраной развалине бродили не меньше часа, а она всё щебетала о интерьерах с экстерьерами. Могла бы и вставить между делом: "Кстати, я от тебя беременна".

Зоя не сопротивляется, когда я говорю ей выйти из машины. Отпускаю Егора и тут же перевожу взгляд на неё.

Да, раздражение никуда не делось, пока что, но я уже могу мыслить относительно трезво. В первое мгновение, останься мы с ней наедине, я бы наговорил ей такого, что никогда не смог бы потом объяснить такое. Мысли бродили всякие. Сказать, что заберу ребёнка, например.

Но сейчас я вижу, что ей самой хреново. И не просто же так она сидела в другом конце коридора, в то время, как назначенное время уже настало, и ревела навзрыд. Аборт для неё точно не был бы обычной процедурой, так что мне нужно придержать язык за зубами.

– Пойдём, – говорю Зое, которая застыла у входа в подъезд. Она, будто на автопилоте делает, что я говорю, но взгляд потерянный.

Молча поднимаемся на нужный этаж, открываю дверь. Ощущения дежавю нет и в помине, эмоции совсем другие. Я злюсь, но уже скорее на ситуацию, чем конкретно на Зою. Но я себя знаю, и понимаю, что и ей прилететь может.

– Чаю? – спрашиваю, и тут же задумываюсь о том, есть ли вообще в этой квартире чай.

Зоя мотает головой из стороны в сторону, молчит, будто язык проглотила.

Мы идём в гостиную, она присаживается на краешек дивана, старается сжаться, стать ещё меньше, чем есть на самом деле.

– Аборт я тебе сделать не дам, – на кой-то чёрт уточняю, будто так этого не ясно было.

– Я бы и не сделала, – бормочет она.

– Мне напомнить, где я тебя нашёл? – говорю злее, чем нужно.

Зоя опускает голову ещё ниже.

– Я хотела, но не смогла, – я получаю подтверждение тому, что она сама ттказалась от аборта, ещё до моего вмешательства, и немного успокаиваюсь.

– Хорошо, что так.

Что ещё нужно сказать, я не знаю, поэтому просто молча за ней наблюдаю. Мне её не жалко, потму что, по сути, проблему она создала себе сама: сразу бы сказала, как только встретила меня во второй раз, и не тряслась бы сейчас как осиновый лист на осеннем ветру. Но случилось, как случилось, и это не самый плохой вариант.

– Можно мне домой? – подаёт она голос, а я отмираю, вырвавшись из своих мыслей.

– Нет, – в этом вопросе я категоричен.  Вряд ли она вообще когда-то теперь будет жить там, где сейчас живёт. Я же чокнусь, в ней мой ребёнок, а это моё слабое место… Стоит только информации проочиться в массы, как на Зою начнётся охота. И уже, как минимум, Егор в курсе. Он парень хороший, и вряд ли где-то будет болтать, но полностью исключать возможность слива нельзя.

– Почему? – удивляется Зоя. – Я же сказала, что не собираюсь… – она не договариает, делает паузу, и только после неё продолжает говорить: – В общем, ребёнку ничего не угрожает, почему тогда нет?

Объяснять ей сейчас что-то вообще не вариант, беременным же нельзя нервничать.

– Давай ты пока ее будешь спорить? – немного нажимаю голосом, но она не скукоживается обратно, а лишь кивает. – Вот и хорошо. Сейчас позвоню, нам привезут поесть, а потом может, поговорим обстоятельнее, если ты готова.

Зоя, кажется, взяла себя в руки и это не может не радовать. Она не бесчувственная стерва, видно, что ей до сих пор хреново, но она не упивается истериками и умеет думать головой. Дала волю эмоциям, но не утонула в страдниях. Это несомненный плюс, потому что от общения с трепетными барышнями я уже давно отвык.

***

Тот час с небольшим, что мы ждали доставку, Зоя безостановочно пила воду и бегала в туалет. В какой-то момент, даже подумал, что она делает это специально, чтобы сбежать от меня. Может, так оно и было, потому что я сидел, смотрел в стену и вряд ли выглядел дружелюбно.

Но буквально за пару минут до приезда курьера, она в очередной раз вернулась в гостиную, и её живот заурчал так громко, что даже я услышал, отвлёкшись от созерцания краски на стене.

– Извини, – Зоя, кажется, покраснела, и меня это даже умилило.

– Ничего, – сказал я и хотел уверить её в том, что еда скоро будет, как раздался звонок домофона, и я пошёл впускать курьера. Мне лично доставлял еду постоянный курьер, он уже три года исправно исполнял работу и получал немеренные бабки за то, что всё время молчит не только со мной, но и про меня. Хотя на информации мог бы наваритьсч неплохо.

Забрав три бумажных пакета, я направился сразу на кухню. Зоя успела туда прийти, пока я был в коридоре.

Положив его на тарелку овощи и стейк, я подумал, что нужно было спросить, что она вообще ест. И думал не зря, потому что в итоге оказалось, что к мясу она не притронулась. Хорошо, что ещё была выпечка и несколько полуготовых бутербродов на утро, один из которых я сразу закинул в микроволновку и отдал Зое.

Чёрт, прошло от силы часа три с оого момента, как я готов был ей шею свернуть, а сейчас уже как заправская курица-наседка слежу, чтобы она была сыта. Впрочем, я успокоил себя тем, что не хочу морить голодом своего ребёнка.

После того, как мы поели, я сказал:

– Сейчас в душ схожу и поговорим о… будущем.

Зоя кивнула и ушла обратно в гостиную, а я помчался в душ.

Вода нифига не смывала никакие мысли, наоборот, я оказался наедине с самим собой.

И вдруг осознал, что мне страшно. Я нихрена не киборг, и пусть мой ребёнок мне нужее в любом случае, я за него уже боюсь. И уже боюсь его потерять. Зоя, конечно, для него не угроза, но в мире столько дерьма… И я сам то ещё дерьмо и могу навлечь на будущего человека кучу несчастий, как уже было однажды.

Тряхнув головой, я сжал челюсти и буквально силком заставил себя думать о чём-то другом. Накинул на себя домашнюю одежду, вышел в гостиную и обнаружил, что разговора не будет: Зоя мирно спала на диване, свернувшись калачиком.

Глава 5. Зоя.

Проснувшись, я даже не поняла, какое сейчас время суток. Уснула я нечаянно вечером, а сейчас что? Ночь или утро, скорее всего…

Встав с дивана, я огляделась. Я так и осталась в гостиной, но ноги с дивана не свешивала, а лежала в нормальной позе, да ещё и подушка с одеялом появились. Видимо, вчера Андрей решил меня не будить.

Выйдя в коридор, я нашла свою сумку, достала телефон. Оказалось, что сейчас пять утра без двух минут. Не так и рано для москвича, который добирается на работу полтора-два часа. Хотя, конечно, я раньше половины седьмого вставала редко.

Вечером, оказалось, мне звонила Настя. Всё из-за того, что ни в директе, ни в ВК она не смогла доменя достучаться.

Видимо, она собиралась сообщить нечто важное, но сейчас я даже не представляла, что именно может быть для меня важным вообще.

– Проснулась? – я даже не услышала, как из комнаты вышел Андрей, поэтму напугалась его голоса.

– Да. Доброе утро, – оглядев его, я поняла, что он выглядит вполне бодрым. – А ты постоянно так рано встаёшь?

Он подумал и кивнул.

– Приходится. Хотя, надеюсь, однажды я смогу себе пощволить спать до полудня.

Я про себя усмехнулась. Он, может, и будет спать до полудня, а мне надо отсыпаться, потому что после рождения малыша про сон придётся забыть.

Улыбку сдержать не получилось, когда я поняла, что могу спокойно и уверенно думать о том, что будет когда ребёнок родится. Он ведь и правда родится!

– Всё нормально? – Я так и стояла, видимо, улыбаясь и смотря в одну точку, ввглядело со стороны странно, поэтому Андрей и забеспокоился.

– Да, конечно. Ты же вчера хотел поговорить? – решила перевести тему. – Извини, что заснула, но поговорить можем сейчас.

– Думаю, сначала позавтракаем, – предложил мужчина, и я согласно кивнула, но потом кое о чём вспомнила.

– Можно в душ пока? Я быстро, – Андрей кивнул, а я ушла мыться.

Неприятно было после этого натягивать на себя несвежие вещи, а трусы вообще пришлось постирать и гадеть влажными, потому что другого варианта не было.

Завтракали мы молча, оба, похоже, думали о том, что именно нужно обсудить.

– Почему я не могу вернуться домой? – спросила я без предисловий, когда поняла, что и Андрей тоже разделала с бутербродми и соком.

– Это не безопасно, – спокойно ответил он. – Я, знаешь ли, не в шашки играю по жизни, врагов у меня много. Они могут захотеть навредить тебе. Тем более, сейчас.

Я нахмурилась.

– Что изменится через год, например? – я действительно не понимала, что он вообще имеет ввиду.

– Через год каждая собака будет знать, кто ты, так что уже не полезут даже самые отбитые. А сейчас могут сделать вид, что на тебя совершенно случайно хулиганы напали, – говорил он так равнодушно, что мне становилось не по себе.

– И что, мне теперь здесь сидеть, пока все собаки не ознакомятся с новостями жёлтой прессы? – я держала себя в руках, но яд всё-таки просачивался в голос.

Андрея это лишь насмешило, он даже улыбнулся, из-за чего на мгновение перетал быть пугающим.

– Нет, здесь сидеть не очень полезно для здоровья, – ответил он. – Мы поедем в мой загородный дом, я там, в основном, и обитаю.

– И выбора у меня, я так понимаю, нет? – уточнила я.

– Если бы дело касалось только тебя, то я бы ещё сделал вид, что дам тебе рискнуть, но играть в такие игры, ставя на кон нашего ребёнка я не собираюсь.

Я кивнула. Зашибись, да, Зоя, вляпалась ты. Лучше уж матерью-одиночкой осталась, он бы ничего и не узнал.

Так. Стоп! А как он в клинике- то оказался?!

– А как ты меня вчера нашёл вчера? И почему решил, что ребёнок твой?

– А он не мой? – вопросительно вскинул брови Андрей.

– Твой. Но я тебе ничего при беременность не говорила, если ты помнишь.

– О, такое бы я точно не забыл! – похоже, пришла его очередь плеваться ядом. – Но всё просто, ты обронила направление. А там куда занятной информации, включая предположительный день зачатия. Кстати, ты уверена?

– Да, я уверена. После того, как я в последний раз была с… бывшим, у меня были месячный, а после них, кроме тебя, никого уже не было. И сроки, если что, совпадают, – мне неприятно было это говорить, но его вопрос меня нисколечко не обидел. Он совсем не обязан доверять девице, с которой раз переспал, а до этого её вообще знать не знал.

Но осадочек остался. Как минимум, за себя было стыдно. Мило потом ребёнку будем рассказывать: мама и папа друг друга совсем не знали, а потом бах – и завели тебя. А потом ребёнок вырастет и всё поймёт.

– Понятно. Тогда с тестом пока суетиться не будем, разберёмся на следующей неделе, – я не сразу поняла, о каком тесте идёт речь, но потом догадалась, что он имеет ввиду тест-ДНК.

– А это не опасно для ребёнка? – я даже руку невольно положила на живот.

– Узнаем, – не стал спорить Андрей. – Если да, то сделаем после рождения, не вопрос.

Похоже, он вообще всё просчитывал наперёд, ничто не могло его вывести из равновесия. Мне есть чему поучиться.

– Но хотя бы вещи можно забрать? Не буду же я в одном и том же ходить всегда, – решила я перевести тему.

– Конечно, сейчас вызову Егора и поедем, – согласился Краевский и ушёл переодеваться.

Водитель Андрея был невозмутим, и я со своими попвтками ввглядеть непринуждённо смотрелась бледно. Такое ощущение, что и Краевский, и его сотрудники постоянно проходят тренинги по сохранению внешнего спокойствия.

Но, когда мы подъехали к дому, то выражение лица Андрея буквально кричало: "Я знал, что всё плохо, но не знал, что настолько". Тем не менее, он ничего говорить не стал и в квартиру поднялся со мной. И даже увидев в лифте свеженачерканное граффити, которое не успели ещё замазать, он не стал выражать своё миллиардерское негодование.

– Я быстро, – сообщила я, как только мы оказались в квартире.

На самом деле, думала я в основном о том, что у меня только одна сумка, предназначенная для коротких поездок, но никак не для всего моего гардероба, пусть он и не был особо шикарным.