Группа вылетела «домой» налегке. На борт взяли только личные вещи, личное оружие. Правда, Олег Маринин вез с собой два комплекта квадрокоптеров, но этих «птичек» можно было считать его личным оружием. И не только личным. Вся группа очень бережно обращалась с этими двумя чемоданчиками Теслы. Практически во время любой операции Маринин со своим оборудованием был глазами группы. И эти глаза не раз спасали жизни спецназовцев и помогали быстро и эффективно выполнить боевую задачу. Сейчас спецназовцы отдыхали, многие дремали, кое-кто просто смотрел в иллюминатор на проплывающие внизу джунгли, саванну.

Африка! Загадочный и такой незнакомый континент. «Хотя почему я его выделяю таким образом, – вдруг подумал Погодин. – Южная Америка, Юго-Западная Азия не менее загадочные места. Просто о них я только слышал и читал, а вот в Африке уже второй раз. Наверное, мою группу и послали сопровождать с российской стороны эти совместные учения, потому что у меня и у большинства моих ребят есть опыт «работы» именно в Африке. Специфика! А впереди долгожданный отпуск. Многие ребята в группе ждут отпусков. – Капитан улыбнулся, представив, как вернется домой, сбросит с себя одежду и погрузится в горячую ванну с солями. И будет отмачиваться час, два. – Неплохо бы в баню сходить, но в баню идти лучше с друзьями, а быстро собрать компанию не удастся. Значит, ванна, холодный сок и настежь открытая дверь в лоджию. И чтобы ветерок теребил тюль на двери. Свой, питерский ветерок, приносящий запахи с Финского залива».

Погодин снова посмотрел вниз, на зеленый ковер джунглей, на бурые пятна открытых участков. Там, в саванне, сейчас наверняка ходят жирафы, бегают стада зебр, а где-то в тени акации лежит пара гепардов. Еще не голодных настолько, чтобы подниматься в такую жару и попытаться догнать копытную жертву. Жара, лень, трепещущее марево на горизонте. «Расслабился я что-то, – подумал Погодин. – Не рановато ли? Еще предстоит совершить посадку для дозаправки. У транспортника практическая дальность шесть тысяч шестьсот километров, ему всю Африку с юга на север не преодолеть. Хотя если он с дополнительными баками, – лениво текли в голове мысли, – то вполне может совершить следующую посадку на базе Хмеймим в Сирии. Что-то там пилоты должны передать или кого-то высадить из военных моряков. А потом прямиком в Питер».

Открылась дверь кабины пилотов, и оттуда вышел молодой штурман. Найдя взглядом Погодина, он подошел к спецназовцу и наклонился к его уху.

– Товарищ капитан, вам просили передать, что мы меняем курс. Садимся в столице Республики Мамуотта. Там вашу группу высаживаем. Вас встретит руководитель российской военной миссии генерал Сафонов. Приказ получите от него. Поступаете в распоряжение генерала Сафонова.

Погодин в ответ только кивнул. Не чертыхнулся, не сморщился от досады, а просто кивнул, как будто штурман вышел, чтобы сказать ему, что в Питере во время прибытия будет прохладно, но не дождливо. М-да, главное, что не дождливо. Капитан обвел взглядом своих бойцов. «Ну что же, пусть еще немного отдохнут, покемарят. Изменение в приказе я сообщу им перед посадкой. Ничего, отдохнем потом. Выполним еще одну задачу, и на отдых. Такая у нас работа, мы спецназ ГРУ».

Самолет по рулежке свернул на край поля, где, кроме колючей проволоки и степных трав, ничего не было. Неприметный запыленный автобус подогнали прямо к грузовому пандусу. Спецназовцы, подхватив свои рюкзаки и зачехленное оружие, быстро сбегали по пандусу на бетон аэродрома и тут же садились в автобус с затемненными стеклами.

– Товарищ генерал, командир группы спецназа капитан Погодин прибыл в ваше распоряжение, – доложил Погодин Сафонову, бросив руку к форменной фуражке без кокарды. – Группа в составе двадцати трех человек. Личный состав здоров и готов выполнить любой приказ.

Сафонов внимательно посмотрел на командира, с удовлетворением отметил, что и сам капитан, и все его бойцы одеты в нейтральный армейский камуфляж без знаков различия и шевронов, которые могли бы постороннему наблюдателю помочь определить принадлежность прибывших к какой-то конкретной стране и армии. Пожав спецназовцу руку, генерал сказал:

– Я перевезу вас в одно укромное место, где вы познакомитесь с заданием, будете готовиться и где я смогу познакомить вас вообще с современной ситуацией в этой стране. Афишировать прибытие группы спецназа ГРУ крайне нежелательно. Это только подчеркнет важность происходящих событий, а политическая ситуация в стране и так напряженная. Вы слышали про Республику Мамуотта? Отлично. На месте вас будут ждать, в том числе в ваше распоряжение поступят компьютеры, и вы сможете получить почти всю информацию о стране.

Задавать вопросы было преждевременно. Пока сам генерал Сафонов не рассказал о ситуации, пока он не поставил задачу, спрашивать не о чем. Ясно, что задача предстоит именно боевая. Не цветочки же собирать на лугу прислали спецназовцев. И не веночки плести.

Когда автобус выезжал с летного поля, Погодин сразу заметил три похожих автобуса, которые разъезжались в разные стороны с аэродрома. Сам Сафонов, не расставаясь с рацией, слушал переговоры в эфире. Видимо, все шло по плану, и генерал не вмешивался в ситуацию. «Серьезно он все обставляет, – оценил Погодин. – Значит, и ситуация соответствующая. И задание будет не из легких».

Через несколько минут генерал Сафонов, убедившись, что обстановка не вызывает опасений, вытащил из портфеля планшет и протянул капитану.

– Время еще есть, часа полтора. Ознакомься с обстановкой в стране. Мы тут для тебя специально сделали подборку.

То, что Погодин увидел на экране планшета, было сжатым анализом ситуации в стране, раскладом политических сил, степени влияния зарубежных стран на политические и экономические процессы в стране. Никаких доводов, просто выводы. Погодин понимал, что, экономя время, специалисты разведки не стали перегружать его голову этими фактами. Только выводы, только описание ситуации и возможные риски.

Из изложенного следовало, что Франция вынуждена покинуть страну, в которой до недавнего прошлого вела себя как хозяин. Несмотря на то что Мамуотта освободилась от французской колониальной зависимости еще в 70-е годы прошлого века, влияние сохранялось вплоть до начала этого века. Париж любыми правдами и неправдами хотел присутствовать в республике. Здесь господствовали французские корпорации, французские офицеры занимались подготовкой республиканской армии, но, по большому счету, они просто держали в стране свой контингент под предлогом защиты республики и предотвращения гражданской войны. Хотя именно французские политики как раз и провоцировали создание этой ситуации, прикармливая оппозицию, финансируя различные вооруженные формирования, раскачивая ситуацию, как лодку на речной стремнине. И все это ради того, чтобы действующее правительство продолжало давать согласие и на присутствие французских вооруженных сил в стране, и на экономическое влияние Франции.

Президент Жан Августо Лурембо пришел к власти три года назад. И за три года он таки добился коренных изменений во внутренней и внешней политике страны. Не продлевались кабальные контракты с французскими фирмами, было отказано французским инвесторам. Год назад было предъявлено требование французским армейским подразделениям покинуть страну. Оппозиция сразу же подняла голову и стала клеймить президента и обвинять его чуть ли не в измене родине за его политику. Якобы только дружеская рука Франции могла поднять республику из нищеты и вывести к светлому будущему. Хотя именно колониальное прошлое и постколониальные годы как раз подтверждали обратное.

По данным российской разведки, несколько лидеров повстанцев, активно участвующих в партизанских действиях в стране, особой опасности для действующего правительства не представляли. С ними можно было справиться действиями республиканской армии. Просто для этого нужно время и средства. А еще необходимо прекратить иностранную помощь радикалам. Самую серьезную силу представлял лидер антиправительственных сил Габриэл Аламо.

Личность Аламо была интересной и противоречивой. Бывший армейский офицер, получивший подготовку во французской армии, но в то же время противник французского влияния. Политической карьеры у Аламо не получилось, но хозяйственник и экономист он был толковый. Его поддерживало почти все население юго-западной провинции Ниджалоди, одной из беднейших в стране, потому что люди видели его помощь населению. Где Аламо брал деньги на эту помощь и на содержание своих партизанских отрядов, было точно не известно. Но кое-какие сведения все же позволяли говорить о финансовой помощи Франции. Значит, Аламо использовал все, что можно использовать, даже помощь тех, кого считал врагами, но с этими внешними своими противниками он, видимо, собрался разобраться позже, когда возьмет власть в стране в свои руки. И в то же время к власти Аламо рвался отнюдь не с помощью штыков своих боевиков, а старался делать все больше политическим путем. Своя партизанская армия давала ему гарантию, что его не уничтожат правительственные войска.

И позиция у Аламо была полностью противоположная позиции действующего президента. Если президент Лурембо пытался наладить международное сотрудничество и широкие экономические и политические связи с другими странами, намеревался активно входить в международные коалиции, то Аламо был ярым противником любого вмешательства извне и любой, пусть формальной, коалиционной зависимости. Никакая Европа, никакая Азия или Америка в стране присутствовать не будут. Только национальная экономика, ни одного франка чужих денег в инвестиции. Торговать – да, но пускать в страну иностранные компании он не хотел. Отсюда и результат – диалог с российскими политиками у него не получался. В России он видел лишь нового колонизатора, который только и мечтает, как бы прибрать к рукам ресурсы страны. Отсюда и вражда, противостояние, а ведь президент республики обратился за военной помощью именно к России. Именно российских военных он пригласил для того, чтобы сформировать и обучить армию, подготовить грамотных офицеров. Именно с Россией президент Лурембо начал выстраивать экономические отношения и разрешил России инвестировать средства в страну.

Автобус свернул с разбитого второстепенного шоссе и поехал по заросшей травой старой грунтовой дороге, пролегавшей под кронами тропического леса. Через час, миновав ржавые покосившиеся ворота, автобус въехал на территорию какого-то заброшенного предприятия. Кругом проваленные крыши одно- и двухэтажных корпусов, растрескавшийся асфальт, зияющие окна с разбитыми стеклами, ржавеющие останки каких-то машин и механизмов под открытым небом. Судя по истлевшим остаткам мешков и эмблемам, это было предприятие переработки сельскохозяйственной продукции. И умерло оно много лет назад.

– Ну, теперь это ваша база, – кивнул на окно Сафонов, когда автобус остановился. – Располагайтесь, осваивайтесь. Кое-какое снаряжение и оборудование я заранее сюда доставил. Так что на первое время жизнь у вас будет с минимальным комфортом. Но все дальнейшее зависит от планов.

Пока бойцы Погодина осматривали территории и периметр, готовили помещение для подразделения и огневые точки для круговой обороны, если возникнет такая необходимость, Сафонов сел с капитаном за стол в небольшом помещении, которое было заранее подготовлено для командира группы. Кроме стола, в помещении были несколько стульев, кровать, полевой телефон, к которому бойцы уже тянули провода для связи с позициями.

– Итак, наша задача? – спросил Погодин, глядя на генерала. – Разведка, устранение оппозиции, обнаружение каналов поставки оружия и снаряжения для оппозиции?

– Возможно, что и это тоже, но по ходу основной операции, Артем Сергеевич, – проговорил Сафонов и на несколько секунд замолчал, собираясь с мыслями. – Основная и первостепенная ваша задача – поиск и освобождение похищенных граждан России.

– Кого мы должны найти и освободить? – спросил капитан. – Представителей посольства, гражданских специалистов?

– Сотрудника военной миссии полковника Нестерова и его дочь, представителя от нашего ведомства здравоохранения Алену Дмитриевну Нестерову.