Саша, угрюмо нахохлившись, уже сидел в повозке, ожидая, когда наши ритуальные танцы с бубнами закончатся. Я поначалу решила, что ему просто уже надоело ждать – от того хмурый. Но причина оказалась в другом. До дому добирались молча – щебетала только наша служанка. Но ей, как обычно, собеседники и не требовались.

– Слава всевышнему, капля упала – Дреус услышал вашу молитву, госпожа. – благодушно разливалась она.

  Какая капля упала? Почему она решила, что услышал? Я-то так вообще ничего необычного не заметила.

  По приезде отпустили её отдыхать и открыли большое совещание по итогам вылазки.

– Ну, что скажешь? – спросила я, разливая чай.

  Как-то незаметно у нас с Сашей сложилась традиция чаёвничать по вечерам, обсуждая события дня.

– Скажу, что этому миру явно не хватает рессор. – пробурчал он.

– Каких рессор? В смысле, при чём тут это? – не поняла я.

– Да все внутренности растряс и пятую точку отбил в этой телеге. – кажется ему просто нужно было время собраться с мыслями.

– У меня, если честно – не густо. В храме все молчали, а на площади только здоровались. Видишь, день не праздничный – народу мало было. Зато немного прояснила брачные вопросы. Информации, касательной мирских законов, там не оказалось. Остаётся только тебе заводить дружбу с кем-то и аккуратно выпытывать.

– Почему мне?

– Да потому, что ты – не местный, тебе простительно кого-то не знать. А я при первой встрече могу сдать себя с потрохами.

– Это точно. Пока ты там со здешним божеством общалась, я за посетителями понаблюдал, а потом и на улице послушал. Тебя обсуждали.

– Что говорят?

– Что мы у них сильные подозрения вызываем. Если коротко. Напрягает это. Не уверен, что сможем убедить всех в том, что мы – это прежние они. Слишком разные. А жить так, как наши предшественники – тоска. Не потянем. Кстати, заметила бабёнку, что за тобой следила?

– Ага, заметила. Неприятный взгляд, честно сказать. А ты-то когда её засёк?

– Почти сразу. Ну я за тем и шёл, чтобы разведывать. И вот что ещё странно, ну понятно, перед посещением храма и в нём самом местные не разговаривают. Но после-то, ты же видела – здоровкаются, толпятся, чтобы поболтать, поделиться новостями.

– Ну да.

– А эта – нет. Как вышла, так шмыг, будто тут и не было. Ох, не нравится мне это. Чего-то мы важного не понимаем. И вообще, знаешь, что я думаю?..

– Ну?

– Валить нам отсюда надо.

– Ты что, издеваешься? – вытаращила глаза я. – Куда? Мы только-только здесь осваиваться начали. Чего тебе не живётся?! Дом – есть, земля – есть, отцовские документы – нашлись. Что мы в две-то головы не разберёмся, как всем этим добром себе на пользу распорядиться? Нет, я категорически не хочу никуда срываться. Да и некуда ведь!

– В город. – как будто и не было моих аргументов, категорично отрезал Саша, – В большой город. В столицу.

– Ты меня не слышишь. –  я шумно выдохнула сквозь зубы.

– Нет, это ты меня не слышишь! – начал заводиться он, – Уходить отсюда надо! Не станем мы для всех прежними Тасмин и Алексом – сколько повторять?! И что, как ты думаешь, произойдёт, когда нас раскусят? И потом, ты права, земля есть – но мы-то нихрена не земледельцы. Оба.

– Так никто же не заставляет самим эту землю пахать!

– А чем тогда здесь вообще заниматься?! Это же деревня! Ничего путнего в таком маленьком населённом пункте не выстроить по одной простой причине – покупать некому будет.

– Да что покупать?! И как же твои эксперименты с алкоголем?

– Эксперименты – прекрасно, но исключительно для души. Измерять температуру нагрева пальцем в производственных масштабах что ли? Мне эта тема для крупного развития – не интересна. Пусть остаётся так, как есть.

– Ну ёлки-палки, какие мы нежные. – тоже начала психовать я, – Что-то я себя не спрашиваю, интересно мне тазики драить, или нет. Беру и драю.

– Так и я, вроде не халявлю. – резонно возмутился он, – Только это – не альтернатива на всю жизнь! У нас с тобой появился реальный шанс прожить новую жизнь! Какого чёрта гробить её, занимаясь нудной неинтересной хренью?!

– Зачем, объясни мне, так скоропалительно бежать от едва забрезжившей стабильности? И неплохих, я тебе напомню, перспектив, способных спокойно нас прокормить. Куда такая спешка?!

– Да времени жалко. И сил, которые мы вбухаем в эту твою стабильность.

– Так, не зря всё-таки про развод прояснила. – про себя подумала я, а вслух решительно заявила, – Тащи сюда свой самогон.

  Саша одарил меня удивлённо-восхищённым взглядом, медленно поднимаясь с места:

– Согласен, здесь без ста грамм – не разберёшься.

– Ну и что ты мыслишь делать в столице, если вдруг теоретически!… Повторюсь, теоретически предположить, что мы и в самом деле туда переедем? – поинтересовалась я, когда ядрёная жидкость разлилась по чашкам.

– Да есть у меня пара задумок....

– Нет, нет и нет! Это авантюра чистой воды…

– Да ты только спокойно послушай!..

  Утром я с ужасом обнаружила свою больную голову… у соседа на плече?

– Мама!..

17

 Мама! – как подорванная, подскочила я, – Ой! – голова тут же отозвалась ощутимым прострелом.

– Ну и чего ты прыгаешь? – недовольно-ворчливо промычал спросонья сосед.

– Эй, сайрон Алекс, надеюсь, мы ничего такого не…

– Чего? – нагло ухмыльнулся он, повернув голову и разжмурив один глаз.

– Ничего! – психанула я и тут же опять не выдержала, – Ну не того? Этого…

– Да не парься, – сжалился он, отворачиваясь на бок и устраиваясь поудобнее на своей подушке, пожевал губами и продолжил, – В таком состоянии, как мы вчера наклюкались – при всём желании ничего "этого" даже теоретически не бывает. Просто ночью погасла печка, и мы замёрзли.

  Только сейчас обратила внимание на то, что в комнате и в самом деле довольно зябко.

– Фу-уф! – с нескрываемым облегчением выдохнула я, – Ну и чего тогда разлёгся? Шуруй давай, кочегарь, а то и чаю согреть не на чем.

– Какой чай, дорогая. Ты что не в курсе, как с похмельем нормальные люди борются? Сейчас по стопочке, потом хорошо покушать – и отпустит. – невозмутимо выдал мне рецепт здоровья Санёк.

  Молодец какой – всё знает, во всём разбирается.

– Ага, прям сейчас. Баста! Пьянству – бой! Хмель, говорит, благородный… Видали мы такое благородство! Больше мне своё зелье даже близко не подсовывай! – развыступалась я, – Уй-й, башка сейчас лопнет.

– Если кто не помнит, прошу отметить – не я это предложил! – коварным образом выкрутился Алекс, – И потом, голова болит не от самогона, а от его количества. Вчера-то не жаловалась – нахваливала.

– Вот же змей! – чертыхнулась я, понимая, что он, таки, прав. Никто мне в рот насильно это пойло не лил. Так что все вопросы – исключительно к себе.

– Горыныч? – хохотнул он.

– Искусатель. – отшутилась я, – Серьёзно, вставай уже – правда не жарко – из под одеяла вылезать неохота.

– Вот и мне неохота. Но я вылезу. – он и в самом деле, всем видом демонстрируя, какой геройский герой, вытряхнулся из кровати.

  Вскоре в печке затрещали дрова.  Я согрела еду и чай, накрыла на стол, удивляясь порядку, царившему в доме. По логике вещей, должен был остаться бардак. Стопроцентно. Вообще не помню, чтобы когда-то напивалась до провалов в памяти, но, смею предположить, что в таком состоянии вряд ли задумываются о том, чтобы затевать уборку.

– Слушай, а кто тут вчера чистоту навёл? – наслаждаясь благодатным ощущением, как горячая похлёбка растекается по внутренностям, поинтересовалась я.

– Ты. – удивлённо ответил напарник-собутыльник.

– Я?! – аж ложку отложила, силясь хоть приблизительно вспомнить окончание "вечеринки".

– Ну да, и меня ещё припахала. Пока, говоришь, порядок не наведём – спать не ляжем. Я тебя чуть не придушил, но пришлось подчиниться – ибо совестлив зело.

– Это тебя с похмелья на витиеватые речи тянет? – хмыкнула я, – А до чего мы вчера договорились? Надеюсь, я не согласилась на переезд?

– Нет. – неохотно ответил Алекс и, задрав указательный палец вверх, добавил, – Заметьте, мог бы и соврать, пользуясь твоим… неведением. Но нет. Дартаньяны не врут! Нежным барышням по крайней мере.  Ты как хочешь, а я не мазохист – стопку налью.

– Погоди, тебе же сегодня ещё к кузнецу топать. И самогон свой волшебный, кстати, прихвати. Вот с ним и угостишься.

– Я же сказал – не мазохист. Какой угостишься? – возразил он, – Одно дело стопка-другая выздоровления для, и совсем другое – на второй круг. У меня что, семь здоровий и девять жизней? Не хочу я… с кузнецом.

– А придётся. Боюсь, у тебя просто нет выбора.

– С чего ты так решила? Может кузнец не пьёт вовсе.

– Пьёт. – уверенно отрезала я, вспоминая характеристику, данную ему Томасиной, – Если бы просто ножи заказать – то пожалуйста, можно и без магарыча, а нам-то разговорить нужно. Значит придётся под пузырь посидеть. Отец Тасмин так и делал. В кабак не ходил, а, чтобы потрепаться, да отдохнуть – к кузнецу наведывался. Так что извини, придётся маленько пожертвовать твоим драгоценным здоровьем. А я тебе даже бульончик на утро свеженький приготовлю. – примирительно добавила, заметив страдальческое выражение на лице собеседника.

  Снарядив нашего разведчика на боевой выход, осталась ждать его возвращения. Чтобы не терять времени даром, а напротив, с пользой его скоротать – взялась за починку одежды. У Томасины сегодня и завтра были законные выходные, так что в тишине и полном одиночестве время тянулось медленно.

  Перештопав Сашины две рубашки, свадебное платье и подметав бортик простыни, решила, что надо бы сменить вид деятельности – спина катастрофически затекла. Пометавшись между отцовскими бумагами и тюфяком – выбрала последний. Ну его, от греха. Сегодняшняя ночь напомнила о том, что всё-таки следует поспешить выселить Александра с кровати. Пока чего лишнего не случилось.

  Как же вовремя я озадачилась этим вопросом! Правда совсем по другой причине. Сказать, что сосед от кузнеца явился расписной – всё равно, что промолчать. Я про себя даже посочувствовала ему заранее и, грешным делом, посомневалась в собственной утренней настойчивости. Зато информации мой "супруг" раздобыл – с лихвой и именно то, что надо.

 В общем, добравшись до мягкой кондиции, кузнец окончательно зауважал Алекса и доверительно, но громко сокрушался об утрате друга – отца Тасмин то есть.

– Не спроста-а-а на них напали! – дублируя слова мастера, горячился Алекс, – Ой, не спроста! И нас порешить по той же причине хотели!

– Да по какой причине? – пыталась я добиться конкретики от хмельного, к тому же булькающего негодованием соседа.

  Опуская подробности того, каких усилий мне потребовалось, чтобы навести ясность, выходило следующее.

  Отец Тасмин получил земли, которыми я сейчас владела – в наследство. Но! Он был не единственным ребёнком в семье. Имелся брат, которого по какой-то неизвестной кузнецу причине дедушка Тасмин обошёл вниманием. Скандал, в общем, вроде того, как Алекса сейчас лишили прав на наследство, только история была явно не романтичная. Нехорошая история.

  В итоге, братец страшно оскорбился, расстроился и затаил обиду. Даже, судя по всему, не просто обиду, а лютую ненависть к отцу. Наступив себе на горло, несколько раз к нему приходил, требуя справедливости, но батюшка ему отказал и в последней перепалке со скандалом выдворил за порог, запретив и носа совать на его земли.

  Вот родственник и нанял разбойничков, чтобы те угробили законного владельца спорного имущества.