Персей – почти идеально чистый образец героя архаических мифов. Он имеет божественное происхождение, причем неоспоримое: у Данаи вовсе не было мужа, который мог хотя бы номинально назваться отцом, и зачатие сына от золотого дождя являлось в полной мере чудесным. В отличие от некоторых других полубогов, злоупотреблявших родством, Персей всегда оставался почтителен к бессмертным, не дерзил и не превозносился, не пытался присвоить подарки и не забывал поблагодарить. Но самое главное – и это важнейший маркер древности персонажа – его подвиги связаны с победами над чудовищами, а не над людьми. Вновь вспомним бинарные оппозиции древнегреческой мифологии: если добро и зло тождественны порядку и хаосу, то и высшей доблестью будет борьба против порождений хаоса. Это отголосок древнейших времен, когда человек отстаивал свое место в противостоянии с разрушительными силами природы; когда первые племенные общины еще не сложились в традиционные государства, основанные на власти военных элит, а патриархально-военная культура таких государств еще не развилась настолько, чтобы создать культ войны. Архаический герой совершает подвиги, сокрушая угрожающих людям чудовищ, в этой роли он – со-творец и помощник богов; возможно, поэтому убийство подводного монстра, посланного Посейдоном, обошлось для Персея без последствий. Точно так же идеальный герой-правитель, царь или вождь в архаических мифах не военачальник, не воин, но устроитель данной ему земли в гармонии и справедливости. Примером такого правителя является другой хорошо известный герой классического античного мифа – Тесей.

Божественное происхождение Тесея небесспорно: его отцом был Эгей, царь Афин, а матерью – Эфра, дочь царя Трезены Питфея. Утверждение, что настоящим отцом Тесея был Посейдон, сделанное на том основании, что повелитель морей когда-то состоял с Эфрой в кратковременной связи, представляется несколько искусственным – своего рода формальность, необходимая запись в метрике истинного героя.

Тесей появился на свет на родине матери, в Трезене, и оставался там до совершеннолетия. Его отец Эгей сразу после рождения сына вернулся в Афины, но перед отбытием оставил под обломком скалы свой меч и сандалии: по ним он должен был узнать Тесея, когда тот наберется достаточно сил, чтобы сдвинуть увесистый камень, и только после этого отправится в Афины, чтобы принять у отца царский престол. Это типичный сюжет инициации героя: схожим образом, например, юный Артур извлекает меч из камня и тем самым свидетельствует свое право на власть над всей Англией.

Когда Тесею исполнилось шестнадцать лет, мать привела его к заветной скале; сын с легкостью сдвинул камень, надел сандалии, опоясался отцовским мечом и отправился в Афины. Здесь мы видим еще один характерный сюжетный архетип, связанный с инициацией – путь испытаний, пройдя который до конца, герой доказывает свою состоятельность. От родного Тесею Трезена (сегодня это небольшое село с населением около семисот человек) до столичных Афин примерно 160 километров в обход залива Сароникос – расстояние не очень большое по меркам любого времени: первый марафонский бегун Фидиппид за полдня пробежал 42 километра, чтобы принести афинянам весть о победе над персами. Тем более удивительно, сколько опасных злодеев, чудовищ и маниакальных убийц обреталось на этом коротком отрезке пути до тех пор, пока по нему не прошел Тесей.

Буквально сразу, на границе Трезена, ему встречается великан Пирифет – между прочим, сын бога Гефеста! – убивавший всех без разбора железной палицей. Тесей свернул Пирифету шею, чтобы тот не позорил имя отца, а палицу взял себе. На Коринфском перешейке, соединяющем полуостров Пелопоннес с материком, Тесей сталкивается с неким Синидом, известным как «сгибатель сосен», любителем привязывать путников к согнутым верхушкам деревьев и разрывать их таким образом пополам. Та же участь постигает и самого Синида, а Тесей, расправившись с опасным разбойником, буквально сразу вступает в схватку с существом пострашнее: громадной кроммионской свиньей, опустошившей окрестности. Как и прочие подобные монстры, она имела сверхъестественное происхождение и была произведена на свет уже знакомым нам змеем Тифоном, испепеленным Зевсом в последнем акте битвы с титанами, и Ехидной, полуженщиной-полузмеей, инфернальной русалкой с прекрасным лицом и торсом, но змеиным хвостом. Происхождение свинье не помогло: Тесей заколол ее и продолжил свой путь вдоль побережья к скалистым окрестностям Мегары. Тут на горной трапе угнездился разбойник Скирон, угрозами и насилием заставлявший прохожих мыть себе ноги, а потом пинком отправлявший их в пропасть. Изображения на древних амфорах рисуют встречу Скирона с Тесеем по-разному: то ли герой огрел разбойника тазиком для омовения, то ли сразу схватил за ногу и сбросил с обрыва, но исход не вызывает сомнений – путь через скалистое побережье стал свободным и безопасным. Еще чуть больше 20 километров – и неподалеку от Элефсина Тесей вступает в борьбу с неким Керкионом, злобным гигантом, истязавшим дочь за связь с Посейдоном и заставлявшим путников бороться с собой без всяких правил до смертельного исхода. Тесей и здесь вышел победителем из поединка, одолев Керкиона не столько за счет физической силы, сколько ловкостью и мастерством, таким образом положив начало искусству борьбы. Наконец, почти у самых Афин Тесею встретился персонаж, которому современный язык обязан известным фразеологизмом, обозначающим крайне тесные, невозможные к исполнению рамки или ограничения: Дамаст, более известный как Прокруст, со своим прославленным ложем. На него он силой укладывал путешественников, и, если оно оказывалось слишком длинным, то растягивал несчастных, пока не разрывал мышцы и позвоночник, если коротким – отрубал ноги. Тесей той же мерой отмерил и самому Прокрусту: негодяй оказался длиннее на целую голову, чем его роковое ложе, и эту голову Тесей отрубил, поставив точку как в злодеяниях безумного убийцы, так и в своих приключениях по пути в Афины.

Отметим самое главное: во-первых, как и Персей, Тесей совершает не воинские подвиги, он сражается с проявлениями зла и хаоса, пусть даже большинство из них встречаются в человеческом облике; во-вторых, проходя путь испытаний, Тесей, как будущий царь Афин, наводит порядок на своих землях, верша справедливый суд и восстанавливая порядок – важнейшая функция истинного правителя в системе архаической мифологии.

В Афины Тесей прибывает неузнанным и представляется отцу простым странником, ищущим пристанища и защиты. Эгей не узнаёт сына; зато его сразу узнала Медея^[9], беглая волшебница из Коринфа, хитростью заставившая Эгея взять ее в жены. Злокозненная колдунья, умело играя на мнительности престарелого царя, убеждает его, что незнакомец – это лазутчик неизвестных врагов, и уговаривает отравить Тесея. Эгей соглашается, но на пиру, который мог стать роковым, тот показывает отцу свой меч. Эгей узнает и оружие, и сандалии, и сына; Медея в страхе бежит, а торжествующий царь предъявляет Афинам своего наследника. В этой роли Тесей продолжает обустраивать свои будущие владения: он избавляет окрестности от чудовищного марафонского быка, а затем приступает к своему самому известному подвигу. Если для Персея титульные, если можно так выразиться, «программные» свершения – это победа над горгоной Медузой и спасение Андромеды, то для Тесея – визит к Минотавру, и мы последуем за ним, едва только чуть лучше поймем генеалогию как чудовищного персонажа, так и самого мифологического сюжета.

Слово Минотавр (др. греч. Μῑνώταυρος) двусоставное, оно означает буквально «бык Миноса», и если со значением «тавр» – бык, все очевидно, то имя Миноса требует некоторых пояснений.

Царь Минос – квазиисторический персонаж; это означает, что есть основания как утверждать достоверность его существования, так и сомневаться в нем. В мифологическом контексте он сын Зевса и Европы, царь острова Крит; его имя дало название минойской цивилизации, одной из основных средиземноморских цивилизаций бронзового века, существовавшей на Крите в течении почти полутора тысяч (!) лет, с XXX по XII вв. до н. э. События мифа о Тесее и Минотавре относятся к последним векам существования этого впечатляющего социально-культурного образования, когда Крит стал мощной морской державой, а в столичном Кноссе и других областях острова были построены так называемые дворцы, которые представляли собой не просто пышно украшенные жилища правителей, но гигантские комплексы с очень сложной планировкой и архитектурой, совмещавшие в себе представительские, торговые и культовые функции. Одним из таких был и знаменитый мифологический Лабиринт, ставший нарицательным именем для строений с запутанными и изощренными системами ходов и коридоров. Его имя собственное тоже заслуживает внимания: общепринятой является гипотеза его происхождения от слова «лабрис» (др. греч. Λάβρυς), которым называли двухлезвийный боевой топор. Его изображениями якобы были украшены стены Лабиринта, и не случайно: лабрис – не просто оружие, но и древнейший культовый артефакт минойской цивилизации, который использовался для жертвоприношений исключительно женщинами – жрицами. Этот факт, как и версия, что форма лабриса повторяет силуэт бабочки и символизирует женское начало, а также восходит к первобытному матриархальному культу Великой Матери, сделали двусторонний топор одним из современных символов однополой женской любви. Все это: имя Миноса, дворец-лабиринт, секиры-лабрисы – маркеры глубокой архаики, в которую корнями уходит миф о Тесее.

Таким же маркером является и образ самого Минотавра, чудовища с телом человека и головой быка, чья зооморфность указывает на древность происхождения. Он был рожден Пасифаей, женой царя Миноса, от ее противоестественной связи с быком – самым настоящим, а не божественным, как можно было бы ожидать. По одному из преданий, чтобы соблазнить животное, Пасифая ложилась в деревянную корову, специально сделанную для нее знаменитым Дедалом, известным нам как изобретатель крыльев и отец злополучного Икара – мифологический мир иногда очень тесен. Ужасающего отпрыска своей специфически развращенной супруги Минос заточил в Лабиринте и отправлял к нему на растерзание осужденных смерти преступников, а также семерых юношей и семерых девушек, ежегодно получаемых от Афин в качестве символической, но постыдной и страшной дани – явное наследие тех времен, когда власть Крита распространялась на всю островную и материковую Элладу. Избавить афинян от этой дани и отправился на Крит отважный Тесей на корабле под траурными черными парусами, заняв место одного из семерых юношей, обреченных на смерть.

Дальнейшие события хорошо известны. В Тесея влюбилась дочь Миноса прекрасная Ариадна, и тайком от отца передала герою меч и клубок ниток, который должен был помочь выйти из Лабиринта, запутанные ходы которого представляли опасность не меньшую, чем блуждающее в них чудовище. Тесей заколол Минотавра – в другой версии, забил кулаками без всяких мечей – и вывел пленников на свободу. Теперь им предстоял побег; верная Ариадна ждала Тесея, и вместе они поспешили к причалу. Тесей прорубил днища у кораблей критян, вместе с радостными афинянами и Ариадной взошел на свое судно, поднял паруса и устремился в обратный путь. По дороге они сделали остановку у острова Наксос, где произошло одно весьма характерное событие: Тесею явился бог Дионис и без обиняков заявил о своих видах на Ариадну. Тесей не стал спорить, вежливо согласился и быстро снялся с якоря, оставив спящую Ариадну в распоряжении бога виноделия. Он так торопился, что в суматохе забыл поменять паруса: перед отбытием они договорились с Эгеем, что, если предприятие завершится успешно, то паруса на корабле будут белыми. Нечастный Эгей, напряженно всматриваясь вдаль, увидел, что паруса остались черного цвета, что означало гибель сына и всех его спутников. В отчаянии он бросился в море, которое с тех пор носит его имя.