Плохой для хорошей (страница 7)
– Правда? Я не сомневалась, что ты парень сообразительный. Вот и сообрази, что ты не получишь зачёт из-за такой ерунды.
Назар вздохнул, сгрёб одним жестом тетрадь и ручку в рюкзак и встал со своего места.
Его заняла Ирина, а Назар стал спускаться ко мне.
Я надеялась, что он не послушает педагога и сядет куда-нибудь в другое место, не ко мне. Но как назло аудитория была забита под завязку студентами.
Пришлось мне отодвинуться чуть дальше, потому что двухметровый медведь Бодров – это вам не миниатюрная Ирка. Мне бы не хотелось сидеть к нему слишком близко – боялась дурью заразиться.
Бодров сел рядом и плюхнул рюкзак на стол. Демонстративно медленно достал тетрадь, ручку. Убрал рюкзак в сторону и повернулся ко мне.
Я посмотрела на него в ответ.
– Что? – подняла я брови. – У меня цветы на голове выросли?
– Если бы… – хмыкнул Бодров. – Цветы на голове – не самое плохое, что могло случиться по сравнению с тем, что сейчас у тебя там.
Щёки тут же обжёг румянец. Я стала злиться.
Бодров опять за своё? Такое впечатление, что в университет он поступить-то – поступил, а вот развитие мозга так и осталось на ступеньке десятиклассника какого-то.
– А что такого у меня на голове? – спросила я.
– О-о… Лучше тебе не знать.
Засранец.
Всё у меня на голове вполне хорошо. Несмотря на проблемы с зеркалом, которое утром оккупировала Снежана, я всё же причесалась и выглядела вполне прилично.
Просто так это городит, лишь бы задеть по старой памяти.
И ведь получается.
Может, я тоже осталась на той же ступеньке развития, что и Бодров?
Давно пора уже привыкнуть к этому и не реагировать. Ведь сама же знаю, что это всё неправда.
– А вот нашему одногруппнику Нодару – нравится, – выпалила я.
– Что? Твой затылок? – округлил карие глаза Назар.
– И затылок, и всё остальное, – подпёрла я голову рукой и с ядовитой улыбочкой смотрела на парня. Нет уж, милый, я давно уже не та робкая, влюблённая в тебя дурочка. Так просто ты уже меня не обидишь. – Он мне сказал, что я очень красивая.
– Ну-у… – протянул он, разглядывая меня оценивающим взглядом. – На вкус и цвет все фломастеры – разные. Я и покрасивее видел.
– Бесконечно за тебя рада! – практически рявкнула я и отодвинулась ещё дальше от него, насколько мне позволял другой сосед нашей длинной лавочки одного яруса. Стала смотреть на доску. Только ни слова не понимала из того, что написано.
Было очень неприятно услышать, что несмотря на все мои внешние изменения, Назар так и продолжает считать меня никакой.
С другой стороны – не плевать ли мне должно быть?
Нодару я явно понравилась. Я же чувствую его ко мне мальчишеский интерес.
И Егор… Он захотел со мной настоящее свидание. Значит, как минимум считает меня красивой, иначе бы не позвал.
– Кстати, насчёт Нодара… – склонился Назар ближе ко мне и сказал это так, чтобы лишние уши не слышали. – Ты с ним бы поосторожнее. У него таких, как ты – целая рота. Максимум, что тебе с ним светит – час наедине в каком-то закутке на шумной вечеринке.
Я же нервно дёрнула бровями – мол, отодвинься!
И вообще – я сама разберусь.
Кто бы ещё мне подобные советы давал. Сам-то, конечно, Бодров, “нитакой”.
– И вообще, – уставился он снова на меня, сузив глаза. – У тебя же парень есть. Почему ты хвастаешься сомнительной симпатией к тебе другого?
Упс. Закусила нижнюю губу от волнения.
Вот и первый прокол.
Я забыла, что у меня есть парень. Логично, что если он есть, то я бы сказала что-то типа “а вот Егор меня считает первой красоткой универа!”, но я беру и привожу в пример как бы левого парня.
– Просто к слову пришлось, – ответила я и отвернулась от него.
Надо бы поменьше с ним говорить, а то опять ляпну подобную глупость, и мы со своим спектаклем любви и недели не протянем.
– Да? – усмехнулся он. – Ну-ну… Я думаю, Егору стоит знать, что пока он не видит, ты крутишь своим блондинистым хвостиком перед другими парнями.
Вот гад. Он ещё хочет сдать меня моему парню! И пусть он мне никакой и не парень, но всё равно было неприятно.
– Что так смотришь? – спросил он. – Не хочешь, чтобы я говорил ему?
– Ну, допустим, не хочу, – ответила я. Это мне придётся с Тумановым ссору разыгрывать. Расставаться нам вроде как ещё рано. Или сейчас уже пора? Отличный повод, пожалуй. Но если я покажу равнодушие в этом вопросе, то вызову новые подозрения у Назара. – И что дальше?
– Ну-у… – снова протянул он, опять окидывая меня цепким взглядом. – За моё молчание придётся заплатить.
Я помню. А ты?
Я осмотрела его с ног до головы с откровенным презрением.
Шантаж?
Прекрасно.
– Ты у братца курс, что ли, взял?
– Какой ещё курс? – нахмурился Назар, и сидел с таким лицом, словно я несу чушь несусветную.
– “Как общаться с девушками”, – ответила я. – Правило первое: при любом удобном случае – шантажируй её.
– Ой, капец как смешно… – сморщился он.
– Ты знаешь, согласна, – посмотрела я на него, и мы встретились взглядами. – Шантаж – это вовсе не смешно. Это грустно. И мерзко. Может ты, влезая, разрушишь нашу пару и любовь. Не стыдно тебе?
– Нет, не стыдно, – ухмыльнулся нагло мажор. – Я к Туманову отношусь очень хорошо, мы знакомы давно. И такая девушка, как ты, ему нафиг не упёрлась. Поняла?
– Какая – такая? – прицепилась я.
– Которая хвостом крутит, – пояснил он с пренебрежением. – Волосы отрастила и покрасила, привела фигуру в порядок и решила, что тебе теперь всё можно, и любой будет спускать тебе всё с рук, даже откровенный наглый флирт с другими парнями?
А, значит он всё же заметил, что я значительно изменилась. В приятную для парней сторону – с этим Назар даже не станет спорить.
Я победно улыбнулась.
Всё-таки, ты, Бодров, видишь, что я совсем другая стала.
А главное, что больше не та дура, которая готова была облизывать твои ботинки, лишь бы просто посмотрел в мою сторону.
Теперь парни сами готовы делать это для меня.
А кто лижет ботинки Назару Бодрову, меня больше вообще не волнует!
– Слушай, – тихо усмехнулась я. – Меня Егор меньше ревнует, чем ты. Подозрительно как-то, не находишь?
– Нет, – пожал он плечами. – Я беспокоюсь за друга. Не хочу, чтобы такая как ты, взяла и разбила ему сердце.
– Ну да, такое только тебе можно, да? – уколола я его и мы снова уставились друг на друга.
Уверена, что мы оба в этот момент вспоминали наши поцелуи, время, которое мы проводили в больнице, когда он восстанавливался после операции. А потом поправился, выписался из больницы и тут же распушил хвост павлина, немедленно променяв меня на другую.
– А ты, я смотрю, всё очень хорошо помнишь, – сузил Назар глаза и впивался в моё лицо взглядом. – Долго болела этим, да? Вспоминала, плакала…
Пождала губы.
Да. Долго.
И болела, и вспоминала, и плакала.
Любила тебя, дурака.
Но это было вчера.
Сегодня ты не увидишь больше ни боли, ни слёз, ни любви в свою сторону.
Никогда.
– Назар, – улыбнулась я ему снисходительно. – Ну, зачем ты всё ещё вспоминаешь эти детские глупости? Да, ты нравился мне. Но, Господи… Это такая мимолётная симпатия, которая проходит также быстро, как и зарождается. Я ушла из школы по ряду причин. Перестала тебя видеть и сама не заметила, как совсем перестала вспоминать тебя.
– Да, наверное… – улыбнулся он, словно бы искренне. – Глупости – ты права. Как мы с тобой вообще могли…замутить что-то тогда. Стыдно вспомнить.
Щёки снова опалил жар.
Стыдно?
Вот как?
Я целовала его искренне, любила, верила, что он изменится. Перестанет менять девчонок как перчатки, поймёт, что я для него – единственная.
Как для Дани его Огонёк-Агния.
Два брата, одинаковых снаружи.
Два брата, поразительно одинаково сложные внутри.
Два брата, отчего-то невероятно жестокие.
И пусть Назар всегда прятал себя под маской позитива, я словно видела его настоящую натуру – смеха там мало.
Главное отличие близнецов друг от друга – способность любить.
Даня, всегда нелюдимый и грубый, оказался честнее своего близнеца, и оказался способен на любовь.
Как он любит свою Агнию – любо-дорого посмотреть.
А Назар…
В его груди кирпич. А стук живого, горячего сердца, которое может любить – просто иллюзия.
– Да уж, – легко рассмеялась я. – Как молоды мы были… И глупы. Слава богу, я нашла свою настоящую, большую и светлую любовь, настоящего мужчину – Егора. Ты знаешь, мы же тоже знакомы давно – с детства. Наши родители когда-то дружили. А он был влюблён в меня давно, представляешь? Но ответила я ему только сейчас. Романтично, да?
– Розовые сопли в сиропе, – отозвался Назар, лениво пережёвывая жвачку. – Так что насчёт моего молчания? Я ведь могу разрушить твою эту…большую и светлую.
– А если я расскажу Егору, что ты меня шантажируешь? – изогнула я бровь.
– Я ему докажу, что переживал лишь о нём, – ответил Бодров. – А вот ты будешь выглядеть, мягко скажем, не айс, бейби.
Я едва не рассмеялась.
Егор, конечно, огорчится нереально, что его девушка оказалась такой.
Поохает, попричитает. Потом вспомнит, что девушки у него нет и не было и выдохнет.
Мы, собственно, можем на этом моменте и “расстаться” как раз.
Назар не подозревал о том, что не испортит мне жизнь, а поможет, наоборот.
Только знать ему это вовсе необязательно.
– И что ты хочешь? – спросила я, дабы удовлетворить своё любопытство.
Назар снова уставился на меня. Мы молчали и смотрели друг на друга.
В голове пронеслась шальная мысль – а вдруг он попросит меня его поцеловать, как когда-то его брат девочку, в которую на самом деле был влюблён?
Я вытянулась в струну в ожидании ответа.
Что он задумал?
– Хочу пореже видеть тебя возле себя, Лупоглазая, – ответил он. – Старайся не попадаться на мои глаза, понятно?
Снова “Лупоглазая”?
Я поджала губы.
– С удовольствием бы не пересекалась с тобой, самоблювлюблённый нарцисс, – сказала я. – Да только как это возможно, если мы учимся в одной группе, а мой парень – твой друг?
– Ну, хотя бы постарайся, – усмехнулся Назар. – Может, повторишь фокус, который виртуозно показала в школе?
– Какой ещё фокус? – не поняла я и уставилась на него.
– Я тебя обижу, а ты сбежишь в другое учебное заведение.
С подозрением покосилась на него. Не станет же он выживать меня отсюда?
Сменить школу, даже в в выпускной год, совсем не тоже самое, что сменить университет. Я с таким трудом сюда поступила…
Назар не может быть таким говнюком…
– Я ушла из школы не из-за тебя, – ответила я холодно. Шутить с ним у меня желание пропало совсем. – К тому же, ты меня уже успел обидеть много раз. Только я уже не та дурочка, которая тебе…
Хотела сказать “в любви призналась, поддавшись глупому порву”, но решила всё же об этом Назару лишний раз не напоминать. И не унижать себя этим снова. До сих пор сама не понимаю – что мне тогда стукнуло в голову сделать это? Ведь я знала, какая реакция будет у этого бессовестного жестокого мажора. Это он другим улыбался и шутил с ними, казался душой компании, но я ведь уже знала, что скрывается за его улыбками – жестокость и каменное сердце. Почувствовала это на себе не один раз. Многое из этого я даже не рассказывала подруге… Переживала в одиночку.
– Которую ты знал в школе, – договорила я. – И теперь твои колкости меня совершенно не трогают, понятно?
– Правда? – изогнул он одну бровь.
– Правда, – твёрдо сказала я.
– Ну, посмотрим… Насколько крепкими стали твои нервы, – усмехнулся он, а по моей спине пробежал холодок.
Назар что-то задумал? Плохое…