Осенняя женщина – осенняя кошка (страница 9)
Она изо всех сил пыталась пробраться в мир людей искусства, надеясь, что они-то оценят её по достоинству, но, к сожалению, всерьёз ею никто не заинтересовался, а не всерьёз Эля не опускалась – слишком мелко для её уровня.
Зато, за это время она понабралась жизненного опыта, который и вознамерилась продемонстрировать:
– Сашенька… если твой сын уже взрослый, и доли у него тут нет, так чего он тут делает? Ты, даже если он прописан, можешь его выписать! Такие взрослые дети не должны сидеть на шее отцов! – сказала Эля, торжествующе глядя на Артёма.
– Пап! Ты ничего не хочешь сказать этой… тётеньке? – Артём никогда не думал, что может с такой лютой неприязнью воспринимать эту бесспорно очень красивую молодую женщину.
– Саша! Скажи своему сыну, чтобы вёл себя прилично! – скомандовала Эля. Она так увлеклась новым домом, что как-то не очень обратила внимание на потерянный вид своего сердечного друга. – Ну? Почему ты молчишь?
– Эля, понимаешь… это квартира моей жены, – промямлил Саша, понимая, что, если он это не скажет – об этом поведает Тёма.
– Что? Что ты такое говоришь? А куда же делась эта самая твоя жена?
– На дачу поехала, – неохотно ответил Саша.
– За город? У тебя есть загородный дом? – обрадовалась Эля.
– Этот дом тоже мамин! – с превеликим удовольствием просветил красавицу Тёма.
– Ну, в лучшем случае наполовину, как и квартира! – фыркнула Эля, демонстрируя свои познания в Семейном Кодексе.
– Неа, целиком – ей дядя наследство оставил! – просветил кандидатку в мачехи Артём.
У Эли вытянулось лицо.
– Таааак, а твоя квартира где? Ну, куда мы жить поедем? Ты же говорил, что у тебя ещё двухкомнатная квартира есть…
– Эля… понимаешь, я как раз хотел тебе сказать – она сдаётся. Так что тебе, наверное, лучше в свою студию поехать.
– Никуда я без тебя не поеду! Я же тебя люблю! И вообще, ты что? Хочешь, чтобы я позвонила Олеженьке и сказала, что ты меня обижаешь?
Прекрасные глаза как по команде налились слезами и Эля зарыдала.
Артём, неожиданно начавший ощущать удовольствие от разговора, хмыкнул:
– Пап, чего ты? Ты ж скажи ей сразу, что двушка ипотечная, что за неё ещё платить и платить, и вот она-то как раз будет делиться напополам!
– Шшшшштоооо? – Эля аж поперхнулась своим шипением, но это дало ей время подумать – несколько драгоценных секунд…
Оооо, напрасно кто-то мог недооценивать нежную, эфемерную красавицу – в моменты крайней необходимости она думала стремительно!
– Вернуться к Олегу? А если… если у Саши всё-таки что-то есть о чём сын не знает? Нюта говорила об объектах недвижимости, значит, есть ещё что-то! А у Олега мне что светит? Ни-че-го… квартира не делится, фирма на его отце и матери. Если у Саши есть половина двушки и ещё что-то, да БМВ в придачу, я могу уговорить его продать все эти части, машину и купить нам квартиру. Только сначала нужно будет, чтобы он на мне женился! Зарплата у него очень хорошая – я как-то расчётный листок видела, а это значит, что мне хватит. Пока хватит… а там дальше посмотрим! К тому же, Олег – мужлан, а Шашенька душка!
На расчёты хватило откашливаний и двух всхлипов, к третьему новая стратегия была готова.
– Сашенька, милый, ну, неужели же в целом свете у тебя нет уголка, куда ты мог бы меня отвести? – Эля припала к груди «милого Сашеньки».
– Ээээ, ну, есть ещё комната в маминой квартире. Моя личная. Но я не уверен, что тебе там понравится! Там ещё моя сестра…
-Родной мой, я буду счастлива увидеть твоих родных. Уверена, что полюблю их!
Глава 7. За что боролись, в то и вляпались
– Взял, взял! – успокаивающе покивал головой Аринин отец. – Её как раз Тёма унёс. Сумку с овощами и сумку с мясом и котлетами.
Пока шли до подъезда, Юлия Петровна всё порывалась позвонить дочери и высказать своё веское мнение о её поведении – мешала кастрюля с борщом, которую требовалось нести нежно и осторожно.
– Ладно-ладно… я сейчас всё в холодильник поставлю и ей позвоню! – мечтала она. Я уж ей выыыскажу! Ребёнок голодный! Нет, вы только подумайте! Он же испортит желудок! А Саша? Разве же можно мужчину оставлять без еды?
Она так увлеклась обдумыванием того, что скажет старшей дочери, что даже не сразу поняла, что в квартире происходит нечто странное…
Дверь была приоткрыта, а изнутри раздавался чей-то незнакомый голос.
– Телевизор работает! – решила Юлия Петровна, несколько оскорбившись от того, что зять не встречает её у порога и не благодарит за избавление от голодного существования.
И тут она расслышала проникновенный нежный голосок:
«Сашенька, милый, ну, неужели же в целом свете у тебя нет уголка, куда ты мог бы меня отвести?»
А после – ответ явно голосом зятя о том, что у него есть комната в маминой квартире.
Нежный голосок опять начал что-то говорить, такое фальшивое, неправдоподобное…
В голове Юлии Петровны протрубила боевая труба, отдавая приказ к наступлению, она решительно толкнула плечом входную дверь и вошла в квартиру.
От неминуемой немедленной встречи с серьёзной опасностью Сашу и Элю спас борщ. Что бы там ни было, но особо ценную кастрюлю следовало пристроить в безопасное место, а не рисковать её содержимым, борясь с желанием посмотреть, как будет выглядеть картина «Зять в борще».
Правда, как только Юлия Петровна выбралась из кухни, где устроила ценную кастрюлю в уютном холодильнике, она узрела деву, которая картинно припадала к мужу старшей дочери и тут же пожалела о том, что в руках ничего увесистого нет.
– Я бы даже борщ на них потратила! – пронеслось в её голове.
– Тааааак, и что бы это значило? Александр, кто это такая, и почему она выглядит так, словно готова поработать лианой – обвить тебя и повиснуть? – рявкнула Юлия Петровна, и зять аж присел, уставившись на дверь.
На его физиономии явственно выступало выражение панического ужаса из серии «всё пропало, всё погибло».
– Аааээээ, – содержательно, но очень кратко – ничего не понять, откликнулся он.
– Саша, кто эта женщина? – Эля махнула белоснежной изящной ручкой в сторону грозного явления, воздвигшегося на пороге гостиной.
Александр молчал и только тряс головой, словно в надежде, что вот сейчас он встряхнёт действительность, а она возьмёт и кардинально изменится.
Тут вмешался Артём.
– Это моя бабушка, – вежливо представил он Эле свою опасно покрасневшую бабулю, – Бабушка, а это – папина эээээ… подруга. Как я понял, её Эля зовут.
– Понятненько… а это что? Её вещички? – прищурилась на чемоданы Юлия Петровна. – А чего это они тут делают, а? Вместе с владелицей? В квартире моей дочери? На глазах у моего внука?
– Понимаете… Эля просто за мной заехала. Мы сейчас уезжаем к моей матери! – зачастил Саша, нервно косясь на сына и судорожно соображая, как много могла слышать тёща, пока стояла под дверью да пробиралась через чемоданные разливы и завалы.
– Это ты правильно выбрал направление! Только что-то мне так хочется помочь вам скорее убраться! Серёжа, что ты стоишь? Уноси это барахло и скидывай с лестницы! – тёща воздвигла руки на талию, набрала побольше воздуха в грудь и начала многословно излагать зятю своё бесценное мнение о его поведении. Самой приличной из её речи была затравочная фраза:
– Саша, как ты мог?
Нет, конечно же, Аринин отец ничего подобного не сделал. Он, хорошо зная, что его жена, если уж завелась, остановится не скоро, флегматично воздвиг из Элиных чемоданов аналог Великой Китайской стены, весьма колоритно выглядящий на лестничной клетке, а потом так же спокойно взял зятя за шкирку и выволок из-под града обвинений да непрерывного словометания своей распалённой супруги.
– Не рискуй здесь оставаться, езжай, пока ноги можешь унести! – почти беззвучно порекомендовал Саше тесть. – И да… я думал ты умнее. Так вляпаться!
Он легонько кивнул на Элю, и даже несколько сочувственно покачал головой, явно намекая, что избавиться от этого приобретения будет несравненно сложнее, чем его получить.
Пока Саша метался, вызывая грузовое такси и пытаясь одновременно взять хоть что-то из своих вещей, пригибаясь как под обстрелом от пулемётных очередей выпаливаемых тёщей тирад, пока Эля, с очаровательным личиком, залитым слезами, хладнокровно просчитывала какой величины может быть комната у Саши в родительской квартире, благо, судя по адресу, который он назвал для такси, район очень даже хороший, Юлия Петровна мечтала добраться до дочери.
– Да! Это она, дурища во всём виновата! Ну, как можно было не увидеть, что у мужа роман с этакой фффффыдрой? Как можно было взять и уехать? Не бороться за свой брак, за своего мужика? А Тёмочка? Бедный мальчик вынужден смотреть на всё это безобразие! Ну, я ей устрою! Вот пусть только зять уберётся, я ей всё скажу!
– Надо бы маме позвонить… Предупредить, что ли…
Он набрал номер, но мама почему-то не подняла трубку.
Арина безмятежно спала… спала с её-то бессонницей! Да ещё вовсе даже не глубокой ночью, а вечером.
Хватало буквально нескольких минут, и у Арины тяжелели веки, закрывались глаза, книжка выпадала из рук, и сон укутывал её с головой своим тёплым и невесомым покровом.
Звонок смартфона, лежащего на столике в углу, Дрёму встревожил, она подняла голову и покосилась на хозяйку, та беспокойно пошевелилась во сне, но пока не проснулась.
Дрёма аккуратно спрыгнула на пол и отправилась к гудящему предмету.
– Интересно… это важно? Мне её надо разбудить? – призадумалась она над гаджетом, но он внезапно умолк.