Ему не было хорошо, хоть Виолетт кормила его досыта и всегда тепло одевала. Ему было одиноко. Сама фея с ним почти не разговаривала, только приказывала, что еще сделать, и ругала за плохую работу. Ему было обидно – как-никак, он сын гордого племени, а стал слугой! Ему было страшно – в доме феи всегда жили коты, и эти твари устраивали охоту на него, бедного беззащитного гнома, потому что им нравилось играть с ним и пугать его. Рослик знал, что котам запрещено причинять ему настоящий вред, и всё равно пугался. А кто бы не испугался на его месте?

Ему было… тошно. Тоска по дому и горячее желание вернуться никуда не делись за много лет. Он часто вспоминал бабку и думал: как она? Гномы живут долго… Бабуля, конечно, ждет его до сих пор и плачет по ночам…

К концу рассказа и у самой Леоны глаза были на мокром месте, стоило только представить себе крошечную старушку в зеленом платьице с белым передничком, которая сидела у окна крошечного домика, вязала крошечные носки для пропавшего внука, а время от времени поднимала глаза и смотрела вдаль – вдруг он сейчас выскочит из-за куста и побежит прямо к дому по тропинке…

– У бабушки, кроме тебя, больше никого нет? – глотая слезы, спросила Леона.

– Почему? – Рослик перестал всхлипывать, высунул голову из кармана и уставился на нее с недоумением. – У бабки одиннадцать детей и шестьдесят семь внуков, а пока меня дома не было, наверное, еще столько же народилось.

Леона поспешно вытерла слезы и уставилась на него в ответ. Похоже, Рослик был тот еще артист и мастер вызывать к себе жалость.

– Зачем ты увязался за мной? – строгим голосом спросила она.

– Говорю, говорю, а эта как глухая! – фыркнул гном. – Сказано же: ты домой меня отвезешь.

– Будешь грубить, никуда не отвезу! – рассердилась Леона. И добавила миролюбиво, заметив, что у Рослика задрожала нижняя губа: – Я про другое. Почему ты уехал именно со мной? За семьдесят лет можно сто раз сбежать от феи.

– Не представилось подходящего случая! – воскликнул Рослик и даже потряс кулачком в воздухе. – К Виолетт, чтоб ей пусто было, народу много приходит, что правда, то правда. Но кто эти люди, по-твоему, а? Крестьяне да горожане со всего Мериньона, настойку от болей в спине берут, всякие там амулеты на удачу, капли для мужской силы. Но издалека покупатели к ней не наведывались. При мне – ни разу. Да и зачем? В каждой провинции есть своя фея, часто не одна. Ты первая, от кого я за все эти годы услыхал про столицу… Ой, а что это у тебя тут такое на шее блестит?

– Цепочка, – машинально ответила Леона.

– Золото? – глаза Рослика блеснули. – М-м, красивое.

Леона прищурилась и посмотрела на гнома с подозрением: похоже, он пытается ее заболтать. Она вдруг осознала, что Рослик-Недорослик присутствовал при разговоре с Виолетт и слышал, наверное, всё. И про дар феи Розанны, и про попавшего под влияние чар кузена Марка… А будет ли этот плут держать язык за зубами?

– Значит, так, – отчеканила она. – Если по пути в Латарис мы наткнемся на твой дом – что ж, прекрасно, повезло тебе. Но специально искать его и гоняться по всему королевству я не буду, даже не мечтай!

– Вредная ты, – надулся Рослик и нырнул в карман камзола. – И глупая, – донеслось оттуда через пару минут. – Я же объяснял: Виолетт возвращалась из столицы в Огнёвку через мой родной лес. Да, я не знаю, в какой он провинции и как называется, но ведь мы едем той же дорогой! Когда мы доберемся до моего леса, я сразу пойму. Мне сердце подскажет, понятно?

Она тихонько вздохнула, не зная, что ответить. Наверное, надо было рассказать Рослику, что лет тридцать тому назад по приказу Эдуарда Мудрого в королевстве построили совсем другую, новую дорогу. Латарский тракт тянулся по прямой из Латариса в Мериньон, и совсем не факт, что проходил через родной лес гнома-потеряшки…

Леона закусила губу и решила пока ничего не говорить. В крайнем случае, можно взять его с собой в столицу. Там она сначала попросит высшую придворную фею развеять чары Розанны. А потом, конечно, выяснит, где все-таки живут гномы. Как только представится удобный случай, она отвезет Рослика домой.

Не бросать же его теперь.

***

Первый день в пути прошел спокойно, а к вечеру Алекс с Габриэлем добрались и до первого на Латарском тракте постоялого двора. Передав лошадей на попечение конюхам, они направились внутрь – надо было договориться об ужине и ночлеге.

Трактир располагался, как всегда в таких заведениях, на первом этаже, и, как всегда в таких заведениях, здесь было людно, шумно и темно – впрочем, для драконов с ночным зрением последнее проблемой не являлось. А еще весь он провонял запахами вареной капусты, горелого масла и дыма, и вот это обстоятельство Алекс скорее назвал бы проблемой для драконов с развитым обонянием. В огромной комнате, по центру и вдоль стен, располагались длинные деревянные столы, под потолком на цепях висели уродливые тусклые светильники, а сбоку примостилась лестница на второй этаж. Увы, все постоялые дворы на дороге в столицу относились к общему разряду, и никаких элитных помещений для знатных господ в них не предусматривалось.

Стоило войти, как рядом очутился хозяин заведения, лысый коротышка в повязанном поверх жилета замызганном фартуке. Что ж, несомненно, в них сразу признали драконов.

– Нужна комната на двоих, с двумя кроватями, самая чистая, какая есть. Ну, и поужинать, – сказал Алекс.

– Так много народу сегодня! – Хозяин с сожалением всплеснул руками. – И так мало свободных комнат!

– Цену набиваешь? – рыкнул Габриэль.

– Ах, что вы, высокородные лорды, и в мыслях не было! Я сейчас же узнаю насчет свободных комнат, а вы пока можете пройти в зал и откушать…

Алекс кивнул, и хозяин немедленно исчез из поля зрения. Габриэль покрутил головой, рассчитывая, видимо, найти места получше, и дернул брата за рукав:

– Вон там свободно.

Алекс обернулся, бросил взгляд в дальний угол, на который указывала рука Габриэля, и замер от неожиданности.

Там, в этом хуже всего освещенном углу огромного зала, за длинным и пустым деревянным столом, спиной ко входу расположилось… неземное создание.

У создания были худые плечи и прямая, напряженная спина, а лица его Алекс, конечно, не видел. А еще у создания были яркие, горящие живым огнем, напоенные солнцем, сияющие, сверкающие, ослепительные рыжие кудри.

С таким чудом Алексу ни разу в жизни сталкиваться не приходилось: он мог бы поклясться, что над головой существа замечает легкое, неясное свечение, ауру, чей приглушенный свет борется с полумраком комнаты – и побеждает.

Алекс и опомниться не успел, а ноги уже сами понесли его в конец зала, так хотелось посмотреть на загадочное явление поближе. Габриэль пробормотал что-то вроде «повезло, нашлось нормальное место» и поспешил следом.

Чем ближе Алекс подходил к столу, тем больше безрассудных, лихорадочных мыслей проносилось в голове. В основном про то, что он никогда не был против завести короткое, но весьма приятное знакомство с какой-нибудь премиленькой человечкой. За годы поиска своей истинной пары Алекс повидал немало дракониц, но поскольку ни одна из них так и не зажгла огня в его душе, приходилось искать утешение в объятиях человеческих девушек. Да, человеческие девушки прекрасно подходили для подобного рода утешений, и, разумеется, эта рыжая, сияющая… Если он сумеет выторговать у хозяина отдельную комнату, чтобы отселить на ночь Габриэля…

Алекс обогнул стол и плюхнулся на лавку как раз напротив рыжеволосого чуда. Поднял голову, столкнулся со взглядом огромных голубых глаз. Восхитился темными густыми ресницами. Умилился веснушкам на носу…

И наконец заметил мужскую одежду.

Перед ним, несмотря на невысокий рост, хрупкое телосложение и нежные черты лица, была вовсе не девушка. Это был парень.

Алекс моргнул раз, другой, потом пришел к окончательному выводу: мальчишка. Лет пятнадцать, наверное, мелкий, худощавый, неудивительно, что со спины так на девушку похож. Рыжий опустил взгляд и принялся за свой ужин – в стоящей перед ним миске дымилась какая-то похлебка. Мальчишка ел аккуратно, изящно даже, и так же аккуратно откусывал по кусочку хлеба от большого ломтя. Алексу пришла в голову мысль: а вдруг все-таки девица, просто переоделась мужчиной… Однако он быстро прогнал эту мысль – ну какая хрупкая человечка рискнет путешествовать и останавливаться на постоялых дворах одна, без сопровождения? – и с трудом подавил скорбный стон. Надо же было так обмануться!

Габриэль наконец тоже добрался до стола и сел рядом. Через минуту к ним подлетел хозяин и принялся объяснять, что сегодня у них подают дичь, гусиную похлебку, котлеты и кашу с жареным луком, и Алекс, недолго думая, заказал всего в двойном размере.

Рыжий мальчишка вытаращил глаза. Габриэль покосился на него и усмехнулся.

– Кажется, брат, люди не в курсе, сколько едят драконы, – вполголоса сказал он, но рыжий, наверное, услышал, потому что слегка покраснел и снова взялся за свою похлебку.

Алекс принялся разглядывать комнату, чтобы как-то отвлечься, хотя, положа руку на сердце, здесь совершенно нечего было разглядывать, кроме сияющих волос парня напротив. Сейчас глаза Алекса уже немного привыкли к сиянию, даже эффект ауры над головой исчез, оказавшись лишь игрой воображения. Тем не менее эти рыжие волосы он по-прежнему мог назвать самыми красивыми из всех, которые ему доводилось видеть в жизни…

Как жаль, что не девушка.

Наконец пришел слуга с большим подносом и ловко выгрузил на стол все тарелки – выглядели и пахли произведения местной кухни вполне прилично. Алекс взялся за вилку и нож, а слуга тем временем приблизился к рыжему мальчишке и поставил перед ним стакан молока.

Как только слуга отошел, мальчишка вытащил из-за пояса флагу. Он открутил крышку; Алекс с любопытством наблюдал, как рыжий зачем-то перелил в эту крышку немного молока из стакана, а потом проговорил совсем тихо, неизвестно к кому обращаясь:

– Вылезай, готово.

Из кармана вдруг показалась маленькая голова – Алекс едва котлетой не подавился. А спустя мгновение выбрался наружу и начал ловко спускаться вниз по бортику камзола… гном, самый настоящий гном, точно такой, какими их изображают в толстых научных книгах, посвященных разнообразию народностей и природы Латер-Леста. Вживую гномов Алекс только раз в глубоком детстве видел.

– Гном… – ахнул Габриэль.

Он протянул руку и схватил крошечное создание за курточку.

Гном тут же поднял пронзительный визг – оказалось, что голос у него тонкий, но хорошо поставленный, – а потом извернулся и укусил Габриэля за палец. Брат приглушенно вскрикнул, но свой трофей всё же не выпустил.

– Ты что творишь? – прошипел ему Алекс по-драконьи. – Это же разумное существо! У тебя мозгов не больше, чем у горного тролля, да?

– Отпусти, отпусти! Подлец! Убийца! – вторил ему гном на общелатарском языке.

– Отпустите его, господин дракон! – прозвенел голос рыжего мальчишки.

Алекс чуть снова не заподозрил, что перед ним переодетая девчонка – голосок был ну ни капли не мужской. Однако стоило перевести на рыжего взгляд, как все сомнения развеялись. Твердой рукой, так, что побелели костяшки пальцев, парень сжимал пистолет, нацеливая его прямо в лоб Габриэлю. В наступившей тишине особенно громко прозвучал щелчок взводимого курка.

Темные красивые брови мальчишки сошлись у переносицы; он кусал губы и был бледен, но настроен весьма решительно. Габриэль рассмеялся, осторожно поставил гнома на стол и поднял вверх руки:

– Ну, ну, боец. Видишь, сдаюсь. Осторожно, не то сам себя поранишь.

– Слова, недостойные благородного лорда, – отчеканил рыжий, продолжая целиться в Габриэля.

Гном выпрямился, отряхнул курточку и потряс в воздухе крошечным кулаком.

Алекс вздохнул – его уже утомила дурацкая ситуация. Мгновенно, так, что никто и опомниться не успел, он подался вперед, протянул руку, ухватился за ствол пистолета и отобрал его у мальчишки. Рыжий тоненько ойкнул, бросил на Алекса растерянный взгляд, а его губы задрожали. Гном подскочил к нему, по бортику камзола вскарабкался наверх и перебрался на плечо.

– Тихо! – прорычал Алекс, демонстрируя всем уверенный голос военного, чьи приказы не оспариваются.