Рен знала, что Уна любила ее. В этом была ее уязвимость. Она поднимала меч против любого, кто осмеливался угрожать Рен. Она проявлялась в чашке ромашкового чая и лжи королеве. Но Рен также знала, что Уна может любить ее только на расстоянии.

– Я не смогу быть рядом, если ты не вернешься, – тихо произнесла Рен.

Уна устало вздохнула.

– Я не собираюсь умирать. Я знаю, что тебе было тяжело, но будь благоразумной.

«Я знаю, что ты хотела большего от меня».

Рен прерывисто вздохнула. Глубоко внутри она знала, что Уна права. И все же ей хотелось большего: больше поддержки, больше сочувствия, больше чего угодно. Чего угодно, чтобы знать, что Уне действительно не все равно, что она дорожит чувствами Рен. Но просить Уну обсуждать такие вещи, как эмоции, было равноценно тому, чтобы просить ее вскрыть собственную грудь.

– Я не хочу спорить с тобой прямо сейчас, – сказала Рен. – Мы можем обсудить это позже.

Уна выглядела невероятно довольной – и в то же время невероятно уставшей.

– Ладно.

– Хорошо.

Они продолжали идти, пока не оказались у кованых железных ворот Северной Башни. Они обе медлили, явно размышляя о том, что осталось невысказанным. Снег теперь густо запорошил волосы Уны сверкающей белой короной, и Рен подумала, что она, возможно, не возражала бы, если бы они замерзли здесь навсегда.

Уна первой нарушила тишину. Рен ожидала еще одного резкого упрека, но когда подруга заговорила, ее голос звучал неуверенно и почти нежно.

– Я зайду к тебе перед уходом.

– Хорошо. – Рен ненадолго замолчала. – Не жди слишком долго. Я скучала по тебе.

Уна ответила не сразу. Вместо этого она сняла три блестящие черные запонки. Она закатала рукав рубашки и обнажила длинную мускулистую линию предплечья. И там, бледный на фоне кожи, красовался шрам.

– На последней миссии я обнаружила, что мне не хватает медика.

Ахнув, Рен схватила ее за руку и осмотрела новую блестящую полоску кожи. Не то чтобы это имело большое значение, но любой стоящий целитель мог закрыть рану, не оставив шрама.

– Зачем ты показала мне это? Теперь я буду еще больше волноваться.

– Я не пытаюсь заставить тебя волноваться. Я пытаюсь сказать, что по тебе скучают.

Рен усмехнулась:

– Кто?

– Я, – едва слышно ответила Уна.

– Признание! Дано под давлением, судя по тону, но я приму его. – Рен проверила время на карманных часах. Осталось пять минут до назначенной встречи. – Я должна идти.

– По какому поводу встреча?

Рен нащупала письмо в сумке.

– Мое восстановление в должности.

Уна нахмурилась.

– Ты помнишь, что обещала мне?

– Ничего безрассудного. Я знаю. – Рен опустила взгляд. – А ты?

– Я вернусь к тебе. – Уна криво отсалютовала ей. – Постарайся не беспокоиться так сильно. Я уезжаю через несколько дней. Но до этого я загляну в аббатство.

И с этими словами она исчезла.

Сегодня светлые волосы Изабель были причудливо уложены. Они были заплетены вокруг головы наподобие короны с крошечными белыми цветами и блестящей серебряной лентой. Прическа выглядела божественной и невероятно гладкой, ни одна прядь не выбивалась из нее. Ни единого изъяна, как бы Рен ни старалась найти.

Она не могла не заметить деталей, потому что почти десять минут стояла по стойке смирно, пока королева читала бесконечно длинный документ. Несмотря на все это, на лице Изабель играла слабая самодовольная улыбка. Бумажная королева согласилась на редкую встречу, но гораздо больше, чем пунктуальность, она ценила пытки. Каждый шелест страниц терзал терпение Рен, терзал ее гордость. От каждого тиканья башенных часов у нее дрожали кости.

Все еще уткнувшись носом в отчет, Изабель произнесла:

– Сестра Рен.

Рен вздрогнула, но исправилась, присев в самом подобострастном реверансе.

– Ваше величество.

– Твой визит оказался своевременным. У меня для тебя хорошие новости.

Рен попыталась подавить в себе упрямый проблеск надежды. Варианта, что Изабель действительно восстановит ее в должности так скоро после отстранения, не было.

Рен сжимала и разжимала кулаки, чтобы разогнать кровь по пальцам, и приготовилась к худшему.

– Хорошие новости?

– Я думала, что с тобой делать. Ты была удивительно терпелива.

«Удивительно». Губы Рен скривились от раздражения.

– Благодарю, ваше величество.

– Ты слишком многообещающий целитель, чтобы не использовать твои способности. – Изабель наконец отложила стопку бумаг и сложила руки на груди. – Как ты хорошо знаешь, забастовка шахтеров раздражает меня вот уже несколько месяцев. В ходе недавних переговоров они запросили более безопасные условия труда и, как часть этого, медика, чтобы предотвратить возможные жертвы. Я уверена, что для тебя это станет хорошим местом работы.

Колени Рен чуть не подогнулись. Это был приговор гораздо худший, чем отстранение, не тяжелый труд, но от этого не менее смертоносный. Рен слышала ужасные истории о рабочих, раздавленных обломками или страдающих от пожизненной болезни легких. Эта работа означала будущее, такое же длинное, темное и жестокое, как шахта. Кровь прилила к ее ушам, и все вокруг звучало приглушенно и искаженно. Как будто она находилась под землей. Уже похоронена заживо.

Внезапно ужасная правда поразила ее. Изабель не планировала когда-либо восстанавливать ее в должности.

Как она могла быть такой наивной? С тех пор как ее отстранили, она изо всех сил старалась поступать правильно, ответственно. Не делать ничего безрассудного. И ради чего? Не важно, что сделала бы Рен, это бы ничего не изменило. Изабель не давала вторых шансов. Не проявляла милосердия. Каждая дорога заканчивается здесь. Изабель избавится от нее навсегда.

– Это очень великодушно с вашей стороны. – Рен пыталась говорить спокойно, но получилось грубо и отстраненно. Как и всегда, ее эмоции выдавали истинное состояние.

– Я понимаю, это не то, что ты себе представляла, но ты справишься.

– Ваше величество, позвольте предложить альтернативу. – С этими словами Рен вытащила письмо из сумки. – Я получила его вчера.

Рен наблюдала, как Изабель разглядывает красный конверт, рога из сусального золота. Все мышцы на ее шее напряглись под тонкой кожей. Рен не ожидала радости – возможно, удивления, учитывая, что Кернос никогда не отвечал на просьбы королевы о помощи против весрианцев. Но та только уставилась на конверт с усталым раздражением.

– Что это? – сухо спросила она.

– Письмо из Керноса.

– От кого?

– Лорда Алистера Лоури. – Лицо Рен вспыхнуло под пристальным взглядом тети. – Он предлагает мне работу. В его доме слуги чем-то болеют.

Изабель издала резкий смешок, высокий, как бьющееся стекло.

– Лорд Алистер Лоури? Этот дурак?

– Но, ваше величество…

– Он смеется надо мной. Он и его люди считают себя лучше нас, выше нашего бедственного положения. Это определенно одна из его игр, в которую я не собираюсь играть.

– Прошу прощения за то, что перебиваю, но кажется, это та возможность, которую вы ждали. Почему вы отказываетесь от первого контакта с Керносом за многие годы? Он предлагает политический союз в обмен на мою помощь. Его поддержка могла бы предотвратить войну. Она могла бы спасти жизни.

– Если мне понадобится твой совет, я спрошу его. Ты не имеешь права обращаться ко мне так фамильярно.

– Ваше величество, я настаиваю, чтобы вы передумали! Ради блага Дану мы не можем отвернуться от его предложения. Мы и так уже потеряли слишком многих…

– Позволь мне сказать прямо. – Изабель встала из-за стола, из-за чего ее украшения зазвенели. Даже в шелке цвета слоновой кости и кружевном муслиновом воротничке она была ужасающей. Следующие ее слова были пропитаны ядом: – Давай предположим, что Лоури просит тебя об услуге всерьез. Давай предположим, что ты будешь первым человеком, который установит контакт с Керносом. С твоим послужным списком ты скорее начнешь войну, чем закончишь ее.

– Я знаю, как держать себя в руках…

– Ты только разочаровывала меня, – резко прервала ее Изабель. – Ты безрассудная. Ты чересчур эмоциональная. Тобой легко манипулировать. Ты последний человек, которого бы я отправила на подобное задание.

Каждое слово было иглой, которая пронзала глубже предыдущей. Рен заставила себя проглотить гнев, и он начал сжигать ее изнутри. Однако королева еще не закончила.

– И ты такая наивная. Что, по-твоему, ты могла бы сделать? У тебя нет ни дипломатического, ни политического образования, ни изящества. В тебе нет ничего от моей сестры, и ты бросила тень на ее наследие. – Ее серебряные глаза блеснули, как сталь. – Она была превосходным стратегом, жестоким воином – люди ее любили, а враги боялись. Твой безвестный отец был ее единственной ошибкой. Из-за него ее убили на войне. Потомок Богини – королевы – жертвует жизнью, чтобы защитить человека, выросшего в баре. Я не могу этого понять.

Слезы подступили к глазам Рен, но нет. Нет. Она не будет плакать. Она не доставит Изабель этого удовольствия, не даст ей возможности снова причинить ей боль.

Изабель вздохнула, открыла ящик стола и достала серебряный футляр, полный спичек. Она зажгла одну, и огонь позолотил прозрачный верхний слой платья, блеснул на каждом серебряном кольце и бриллианте на шее.

– Я вижу его, когда смотрю на тебя. – Изабель зажгла подсвечник на столе. По мере того как каждый огонек разгорался, тени под ее глазами становились глубже. – Его волосы. Его глаза. Его дерзость. И все же моя сестра дала тебе его имя, а ты носишь его так, будто заслуживаешь этого. Ты осмеливаешься предстать передо мной, будто ты достойна выполнять работу принцессы. Но это не так.

Рен все еще молчала.

– А теперь… – произнесла Изабель. Она задула спичку. Ее тепло некоторое время мерцало, как вуаль, на лице королевы. – Должна ли я договориться о выходном пособии или ты согласишься на новую должность?

Отказаться от задания было невозможно. Изабель хотела услышать признание поражения. И даже если бы Рен отказалась из-за гордости, она приговорила бы себя к жизни без магии, жизни, прожитой наполовину и полностью потраченной впустую. Без этого она никогда бы не стала кем-то. Она никогда не будет достойна любви.

– Я согласна.

– Хорошо. – Изабель протянула руку. – Отдай мне письмо.

– Нет, – прошептала Рен.

– Я не буду просить дважды.

Рен швырнула его на стол. Изабель поднесла его к пламени свечей, мерцающих рядом с ней. Когда конверт засох и почернел, Изабель бросила его в металлическую миску. Вся надежда Рен исчезла, рассыпалась в прах.

– На этом все, – едва слышно произнесла Изабель. Ее слова уносились вверх в клубящемся дыму.

– Благодарю вас, ваше величество. – Рен сумела поднять подбородок и вышла с мрачной целеустремленностью. Но в главном зале паника, которую она сумела подавить в кабинете королевы, накинулась и раздавила ее своей тяжестью.

Скоро Уна отправится на задание, чтобы поймать Жнеца Весрии. Если ее новый целитель недостаточно компетентен, чтобы не оставлять шрамов, ради Богини, как он сможет защитить ее от магии Хэла Кавендиша? Скоро Уна может стать еще одним именем в заголовке. Еще одна трагическая история, которая ляжет в основу войны Изабель. Еще одного удара Рен не выдержит.

Она никогда не простит себя, если Уна не вернется домой.

И она не позволит себе сгнить в этой шахте. Она не позволит Изабель победить.

Размеренное тиканье часов разрушало ее сдержанность. Ей захотелось сорвать их со стен и швырнуть через всю комнату. Она испытывала извращенное удовлетворение, представляя себе ливень пружин и шестеренок, как Изабель и ее слуги разинут рты в коллективном безмолвном крике.