Я поспешил встретиться взглядом с Лизой и едва заметно покачал головой, останавливая её от заступничества. А в том, что оно воспоследует, у меня никаких сомнений не было. Насколько я не верил в семейные узы в родном мире, настолько же крепко я уверовал в них здесь. Эта пигалица готова была порвать за меня весь белый свет, и плевать, что мы совсем недавно слегка повздорили. Это другое.

Мы с Марией отсалютовали друг другу клинками и тут же встали в позицию. Я ожидал, что княжна отнесётся ко мне с толикой пренебрежения, и причина вовсе не в социальном статусе или старшинстве. Просто как мои родители уделяли мне время, обучая владеть клинком, точно так же заботились о своих чадах и родовитые дворяне, а у князя всяко-разно есть возможность нанимать лучших мастеров фехтования.

Но девушка меня удивила, начав прощупывать мою оборону по всем правилам, постепенно и методично наращивая натиск. Я мысленно усмехнулся, думая о том, что если бы она бросилась сразу в атаку, то, скорее всего, «нанизала» бы меня на свою шпагу. Ну, хотя бы потому, что слова Иванова настроили меня на лёгкую победу, и я не ожидал, что Мария подходит к обучению со всей серьёзностью. Однако в ходе обмена короткими атаками мы оба сумели убедиться в том, что легко не будет.

В смысле, это она убедилась в этом, я же осознал, что без режима аватара я у этой девчонки не выиграю. Не то чтобы без вариантов, но уж точно не в мою пользу. А потому без зазрения совести использовал свой козырь.

Впрочем, это не помешало мне проиграть свою первую схватку. Просто упустил тот момент, что передо мной девушка, а грудь у них почти столь же болезненная точка, как и причинное место у мужчин. При всем том дурные последствия в их случае куда вероятней. А я как раз туда и нацелился, сообразил, решил переиграть, замешкался и получил набалдашником прямо в душу. Аж в глазах потемнело.

С болью я управился быстро, уже давно научился притуплять её, сводя до вполне терпимой. Можно и вовсе её заблокировать, но тогда ни о какой подвижности можно и не вспоминать. Ну если только тебе неизвестен стиль пьяного паралитика. Я им не владею, а потому лишь частично купировал болезненные ощущения.

Продышавшись, невольно посмотрел на Рябову, которая развела руками, словно хотела сказать, что она подобного от меня не ожидала и сильно разочарована. Да я сам в шоке! Вот какого начал сомневаться посреди атаки? Тем паче что при дворе у князя имеется сильный целитель, и уж кому-кому, а Марии Ивановне за своё здоровье переживать не приходится.

Выражение лица Долгоруковой я не видел из-за маски, но, судя по блеску её глаз, она улыбалась. Весело ей, одним словом. О том же свидетельствует её реверанс с выставленной левой ногой и разведёнными руками. Княжна всем своим видом приглашала меня продолжить.

– Достойный контрудар, – обозначив кивком поклон, произнёс я.

– Так себе атака, – легонько пожав плечиками, оценила она.

– Согласен, глупо вышло. Но я исправлюсь.

– Очень на это надеюсь. А то столько слышала о вас, и такое разочарование.

– Просто верьте в меня, – поклонился я и встал в позицию.

Поверила и не стала расслабляться, но ничего не смогла противопоставить моей ловкости и стремительности. Пожалуй, что именно произошло, до конца не поняла не только она, но и её одноклассники. Не успели мы обменяться парой прощупывающих ударов клинками, как я провёл атаку, отбросив её шпагу, как тростинку, и вогнав свою точно ей в живот.

Стоя над скрючившейся Марией, невольно обругал себя за мстительность. Я ведь уже говорил, что защита стёганых нагрудников, мягко говоря, была слабой. Вот же, связался чёрт с младенцем. Но с другой стороны, в воспитательном плане получалось более чем наглядно.

– А вот это уже было знатно, – отдышавшись, произнесла Мария.

– Согласна, хорошая скорость и великолепное исполнение, Пётр Анисимович, – поддержала Долгорукову Рябова, при этом зыркнув в сторону боярича Тучина, дёрнувшегося было в мою сторону.

Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что молодой человек имеет виды на княжну. И, между прочим, не такие уж и призрачные. Она третья дочь, сиречь сильной одарённой ей не быть, и при отсутствии подходящей партии среди княжеских родов её вполне могут выдать и за боярина. Тучины старинный, знатный и состоятельный род. Привязать такого вассала ещё крепче семейными узами вполне оправданный шаг.

– Итак, судари и сударыни, поглазели и хватит. Хорошего понемногу. Разбились на пары и отрабатываем третью и пятую связки. Веселее, господа, веселее! – захлопав в ладоши, громко произнесла Рябова.

Сразу видно, что не при штабе ошивалась, а командовала ротой. Сама она бахвалиться своими гвардейскими похождениями не любит, но к гадалке не ходить, ей есть что порассказать.

Мы с Марией обменялись любезными поклонами и вновь встали в позиции. В общей сложности счёт по схваткам остался за мной, но и она неоднократно «насаживала» меня на клинок. Причём весьма чувствительно. По здравом размышлении я решил дать ей возможность несколько раз выиграть. Но в общем и целом сделал вывод, что девушка хорошо тренирована, а из того, что я видел в схватках её одноклассников, отметил для себя, что соперников у неё среди них нет. Так что зря грешили на неё учителя.

– Удивили вы меня, Пётр Анисимович, – произнесла Рябова.

Мы с княжной потные, усталые и все в ссадинах предстали перед ней после очередной схватки, которую я оставил за своей соперницей. Признаться, поддавки тут ни при чём, просто ей реально нужен побудительный мотив для роста, а если я её буду валять по песку как куклу, это ей самооценку не повысит. Классовой ненависти у меня к ней нет, как отсутствует и неприязнь. Так к чему тогда перегибать?

– Сам себе удивляюсь раз в неделю, Эльвира Анатольевна.

– Если бы точно не знала, что вы не из простецов, то решила бы, что вам нанесли узоры. Великолепная скорость и отменная реакция.

– Благодарю, Эльвира Анатольевна.

– Только не зарывайтесь, молодой человек.

– Не буду, – искренне заверил я.

– Мария Ивановна, вынуждена просить у вас прощения. Я неоднократно замечала, что ваши прежние соперники вам поддавались, поэтому попросила лучшего фехтовальщика гимназии сойтись с вами в поединке. И была приятно удивлена. Моё мнение было ошибочным, у вас всё просто замечательно даже без скидок на ваш возраст и незначительный практический опыт.

– Благодарю, Эльвира Анатольевна.

После урока Рябова окликнула меня и попросила задержаться. Отчего-то сразу же вспомнилась сцена из сериала «Семнадцать мгновений весны». Ну та, где: «Штирлиц, а вас я попрошу остаться».

– А ведь за исключением первого раза, где вы не вовремя проявили галантность и не стали бить её в грудь, в остальных проигрышах вы поддались. Не так ли, Пётр Анисимович?

– Ну, у вас ведь не было цели извалять её в песке и пустить юшку. Вы лишь хотели понять, насколько хорошо подготовили её к выпуску из гимназии.

– А вы ещё и галантный кавалер, – одобрительно кивнув и одарив меня тёплой улыбкой, заметила Рябова.

– Ну, вот такой, какой есть, – пожал я плечами.

– Не смею больше вас задерживать, сударь.

– До свидания, Эльвира Анатольевна.

Итак, первые два часа занятий миновали, впереди ещё целых четыре. Вопрос: стоит ли мне отсидеть на всех уроках, а потом ещё и на самоподготовке, или лучше свалить отсюда в город, благо хотел навестить Дудина и обсудить изготовление новых карабинов и пистолетов моей конструкции. Стоп! Я же вроде сам себе пообещал, что сегодняшние уроки отбуду полностью, даже на завтрак старался успеть. М-да. Ну, тогда на уроки. Что там у нас следующее? Латынь. Только бы сдержаться и не указывать на ошибки учителя. Ну не виноват он в том, что ему со мной не тягаться.

Глава 6

– Ну-ка, ну-ка, Пётр Анисимович, чего ты тут измыслил, – принимая из моих рук чертежи, с интересом произнёс Дудин.

Оружейник был высокого роста, что говорится, косая сажень в плечах и обладал недюжинной силой. В свою бытность подрядился молотобойцем в кузнице. Но тупо махать тяжёлым молотом ему оказалось недостаточно, так что довольно скоро он стал подмастерьем у одного из оружейных дел мастера, а там и сам в умельцы выбился.

Потом обзавёлся своей небольшой мастерской в слободе, начал ладить ружья и пистолеты на заказ да ремонтировать стреляющее железо. Дела у него шли не сказать, что замечательно, но и неплохо. С долгами, что сделал, чтобы подняться, худо-бедно расплатился, не смотри, что ростовщики поблажек не делали.

А когда всё вроде бы устаканилось, на его пути повстречался я, малец, у которого оказались поистине золотые руки, в голове в достатке «масла», и какая-никакая деньга водилась, которую мне не жаль было вложить в инструмент. Именно через меня-то дела оружейника и пошли по-настоящему в гору. Сегодня он уже не успевает выполнять все заказы, не хватает ни рук, ни оборудования, и он начал подумывать об очередном расширении, хотя средств для этого пока и не хватало.

Однако, несмотря на загруженность, он с готовностью взялся изучить мою задумку. Понимает, что она может сулить серьёзную выгоду, потому как все мои предложения неизменно приносили ему барыши. Большие или малые – не имеет значения, в плюсе он был всегда.

К слову, с чертежами разбираться его научил я. Впрочем, с моими куда проще, чем с местными аналогами, где размеры отсутствовали как класс. Есть общий рисунок, пусть и со всеми частями, да куцее описание механизма, а уж как оно всё там устроено в деталях, мастер пусть додумывает сам. Поэтому и казалось, вроде бы одинаковые механизмы зачастую сильно отличались друг от друга. О взаимозаменяемости деталей я и говорить не буду. Если потерялся какой винт, то просто заменить его не выйдет, придётся вытачивать новый.

– Та-ак. Получается опять колесцовый замок. А ить ушли от них, не хороши они оказались.

– Если прежняя конструкция, то неудобно, конечно. Оно и громоздко, и мешкотно заряжать. Но вот так, когда одним движением рычага и взводишь колесо, и открываешь казённик, и откидываешь крышку пороховой полки, то уже совсем другое дело. И потом, ударный замок после нескольких выстрелов начинает давать осечки из-за загрязнения кресала. Кремний просто скользит по пороховому нагару, не выбивая искры. А колесцовый всё одно будет её высекать.

– Ага. А заряжать чем? Эти твои патроны, поди… – Он запнулся, прочёл пояснительную надпись и скривился. – Латунь. Да ты знаешь, в какую цену выйдет припас к такой фузее.

– Не фузее, а штуцеру. И ладить ты их будешь не для солдата, а для покупателя с достатком. Опять же, сам посуди, калибр малый, зато пуля вдвое длиннее, вес и скорость не теряет, против «Панциря» действие сопоставимо, зато точность боя куда лучше и значительно дальше. А главное, скорострельность выше, чем у фузеи. Я так полагаю, что даже не особо подготовленный стрелок сделает четыре выстрела в минуту, а добрый и все шесть выдаст.

– Ну, не знаю. Пробовать надо.

– Так, а я за что? Сначала смастерим из дерева один к пяти, глянем, как оно станет работать. Если всё ладно, тогда и в железе исполним. И вот ещё.

– А это чего?

– Пистолет. Тоже колесцовый, только перезарядка переломкой ствола. Думаю, хода хватит, чтобы нормально взвести колесо.

– Думает он. Смотреть надо, – вроде как и недовольно, но вместе с тем с любопытством пробурчал Дудин.

За работу я взялся рьяно. Шутка сказать, двое суток провёл в гимназии. Поначалу выполняя обещание, данное самому себе. Потом матушка решила навестить нас с сестрой. Впрочем, волновал её не столько я, сколько Лиза. Так уж вышло, что инициация у неё в мае, а матушке нужно уезжать на заставу, и сие событие пройдёт мимо неё. Увы, но отсрочить отъезд не получится.

Она, разумеется, постаралась сделать всё для того, чтобы присутствовать при этом, но случилось непредвиденное, и теперь ей надлежало спешно выдвигаться на границу. Жаль. Признаться, я всё же рассчитывал успеть изготовить опытные образцы, испытать их в должной мере и подарить матери.