Таня покрутила головой и, заметив высокого чернявого парня, сидящего на такой же скамейке в нескольких метрах от них, цокнула языком:

– Ля, охрана твоя! Давай его спросим?

– С ума сошла? – Алиса схватила ее за руку и с силой сжала.

– Ага, – Таня махнула ногой, отгоняя голубей. – Это ты себе скажи. Твой отец вообще в курсе, что ты в универ поступила?

– Это мое дело.

Таня откинулась назад и вытянула руки вдоль скамейки.

– Твое дело, ага.

– Мне восемнадцать исполнилось, если ты забыла, – продолжила Алиса срывающимся голосом.

– Я не забыла. Хорошо погуляли. Мы так никогда не жрали и жрать не будем. Спасибо, что пригласила.

– Таня, хватит! – Несмотря на жару, Алиса побледнела.

– Ладно, я не со зла. Просто у меня живот болит, – Таня погладила себя поверх платья. – Пироги эти… Слушай, ну дался тебе этот универ? Зачем тебе вообще учиться? Денег вагон, отец вон… – она поморщилась и прикусила нижнюю губу. – Не жизнь, малина! Ну хочешь, я тебе билет возьму?

– Там все равно по паспорту. Сразу донесут, – вздохнула Алиса.

– На автобусе можно, – предложила Таня.

Алиса дернула подбородком в сторону парня:

– Шагу ступить не дают, какой автобус? Везде глаза и уши.

– И шо теперь делать? – протянула Таня, обмахиваясь ладонью. – Даже если тебе удастся уехать, он все равно узнает, где ты. Хотя, может, смирится? По головке погладит? Скажет, умница, дочка!

– Кто? Мой отец? – Губы Алисы задрожали. Она покачала головой и закрыла лицо. – Если бы ты только…

– А? – склонила голову Таня. – Не погладит?

– Хватит об этом, – Алиса поднялась и тряхнула волосами.

– Так что ты решила? – Таня приложила ладонь ко лбу и посмотрела на нее снизу вверх.

– Да ничего, – отмахнулась Алиса. – Может, ты и права. Ну чего мне жаловаться, правда? У меня же все хорошо! Пойдем, еще прогуляемся! Можно до магазинов дойти.

– Не! Жарко. Домой надо. Мать вишню велела перебрать, огород полить. Короче, дел по горло.

Алиса вцепилась в ремешок сумки и несколько раз дернула его.

– Слушай, – приподняла брови Таня, – парень какой в кафешке сегодня был, а? Походу, залетный. Не знаешь, кто? Срочно-обморочно хотелось бы знать! – Глаза ее загорелись. – Спроси у отца, а? Ну он же всё про всё знает! Мимо него мышь не проскочит! Спроси, а?

– Не буду я ничего спрашивать! – вспыхнула Алиса. – Отдыхающий, наверно.

– Не бреши! Костюм видела? А машину? А море? – прыснула в кулак Таня. – Отдыхающий… Какого он у нас забыл? Я курапачей* за версту узнаю. Этот другой…

– Тебе виднее, – пожала плечами Алиса.

– А что ты ему сказала? – улыбка на лице Тани заледенела. – Я заметила, как ты разговаривала с ним.

Алиса выдержала ее взгляд и спокойно произнесла:

– Сказала, чтобы не пялился на тебя.

Не дожидаясь ответа, она стянула с шеи сумочку и закинула ее за плечо. Парень на соседней скамейке поднялся и на некотором расстоянии последовал за ней.

– Ну пока, подруга! – крикнула Таня и состроила глазки парню. – Звони!

Алиса обернулась и быстро вытерла слезу в уголке глаза. В эту же минуту зазвонил телефон.

– Да? – хрипло ответила она, едва сдерживая участившееся дыхание.

– Хватит шляться! Быстро домой! – сквозь шум в ушах донесся до нее голос отца.

Алиса остановилась, глядя на экран телефона. Затем развернулась и, сунув его в карман, склонила голову к плечу и улыбнулась.

– Гоча, – крикнула она, дожидаясь, когда парень подойдет ближе, – не устал?

– А шо, есть предложение за отдохнуть? – криво усмехнулся тот.

– Есть предложение за покурить, – почесала кончик носа Алиса.

– А за покурить, я тебя, малая, в бараний рог скручу, – беззлобно отозвался Гоча, поравнявшись с ней.

– Не скрутишь, – фыркнула Алиса. – Пошли вон туда! – она вскинула руку, указывая на узкую тенистую аллею, ведущую к складу паркового инвентаря.

– Кончай, ну, – Гоча быстро огляделся. – Батя ведь звонил?

– Откуда знаешь? – прищурилась она.

– У тебя все на лице написано, принцесса, – вздохнул Гоча. – Только ты зря дергаешься, все ведь для тебя! Ну это – закаты и восходы! – гнусаво протянул он и покраснел.

Не мигая, Алиса смотрела на него и теребила локон. Затем, упрямо приподняв подбородок, направилась внутрь аллеи.

– Ну шо опять, а?.. – хлопнул себя по ляжкам Гоча.

– Отцу нажалуешься? – оказавшись под ветвями старого платана, Алиса еще раз внимательно посмотрела на Гочу.

– Попадет ведь, – незлобиво напомнил он, и рука его дернулась к карману, в котором лежала сигаретная пачка. Заметив ее взгляд, Гоча широко улыбнулся, обнажив желтые в пятнах зубы и погрозил ей пальцем. – Не-а, даже не думай.

– Гоча, а я тебе нравлюсь?

Лицо парня вытянулось, но тут же расслабилось.

– Я за тебя любого загрызу. А если батя скажет, то и живьем съем.

Алиса сглотнула и поморщилась:

– Фу! Ладно, пошли, живодер!

Обхватив себя руками за плечи, она стремительно зашагала по дорожке к выходу из парка.

Тимашаевск городок небольшой, но красивый, как и все южные города. И даже отсутствие моря, вернее, его отдаленность, не мешало воспринимать его как курортное место. Но сейчас Алиса думала о том, что если бы море было, то был бы и порт. С кораблями, яхтами и баржами. И, следовательно, шансы покинуть Тимашаевск резко бы возросли. Однако с таким же успехом можно было мечтать и о самолетах. Или о космодроме.

Она ловила на себе взгляды прохожих и, время от времени, кивала и здоровалась в ответ. Проблема была в том, что в Тимашаевске каждый знал, что Алиса – дочь Виктора Бражникова, владельца аграрно-промышленного комплекса, нескольких магазинов и заправок, местной "крыши", входящего в когорту городских "управленцев". Тимашаевск – государство в государстве, впрочем, как и, наверное, любой город в стране.

Вокруг было чисто и красиво, но сквозь эту пастораль просвечивала бедность, которую Алиса видела без пресловутых "розовых очков". Ей хотелось верить, что где-то все устроено совсем иначе, и что она сможет жить совсем другой жизнью – без отцовских соглядатаев, без подобострастия вперемешку с ненавистью, и без постоянного чувства страха. Казалось бы, уж кому-кому, но только не ей чего-то бояться, однако Алиса ощущала опасность кожей и объяснить этого не могла.

Даже сегодня в вокзальной кафешке повела себя как умалишенная!

Она опять остановилась и подняла голову. Солнце ослепило ее, и на мгновение Алиса почти потеряла опору под ногами.

– Шо, малая? – тут же раздалось за спиной. – Воды?

Гоча рванул к магазинчику на первом этаже каменной двухэтажке и вернулся уже через минуту, держа в руках запотевшую бутылку минералки.

– Спасибо! – Алиса скрутила пробку и прильнула к горлышку. Сделав несколько обжигающих глотков, протянула бутылку обратно.

– Ни, – дернув кадыком, отмахнулся парень.

– Пей, Гоча!

– Я такое не пью, – гоготнул тот. – Сейчас придем, я пивасиком поправлюсь.

Алиса приложила холодный стеклянный бок бутылки к щеке.

Таня права. Странный парень. Симпатичный. В костюме. Друзья отца тоже почти всегда в костюмах, но они все такие противные, что… не костюмы, конечно, а друзья. Когда ты маленький, то особо не задумываешься о том, что чувствуешь к людям. Но с каждым годом в тебе открывается что-то такое, что позволяет тебе разделять людей на плохих и хороших. Ты можешь ошибаться, это нормально. Но такое случается все реже и реже…

Вот, например, Гоча – он хороший, потому что не дает ей делать плохие вещи. Ей, конечно, на самом деле все это ненужно, просто…

– Просто мне очень плохо… – неслышно прошептали ее губы.

Парень из кафешки никак не выходил у нее из головы. Как и его голос.

Алиса задержалась у витрины с бытовой техникой. Стояла, покусывая ноготь и бездумно глазея на выставленную стиральную машину.

Да, его голос! А еще интонации и произношение. Этот парень говорил, будто диктор телевидения. С центрального канала. В белой рубашке, выбритый, с красивой стрижкой…

Алиса наткнулась на отражение маявшегося за ее спиной Гочи и поджала губы.

И одеколон у него классный!

Алиса глубоко вздохнула, пытаясь вспомнить его аромат. Но так и не смогла, потому что он воспринимался не запахом, а чем-то волнующе-странным, отчего у нее все сжималось и пульсировало внутри.

Если бы она могла все вернуть назад, то не вылила бы на него свое отвратительное настроение. Она бы вообще промолчала. Сидела бы и смотрела на него.

– Господи, ну и дура, – прошипела Алиса, злясь на саму себя.

– Шо? – Гоча подошел ближе, обдав ее смесью табачного запаха и дезодоранта.

– Слушай, Гоча, а у тебя тачка есть?

– Конечно, – хмыкнул тот.

– А ты меня водить научишь? Я правила знаю.

Гоча скривился, словно от зубной боли:

– Ну ё-моё, опять двадцать пять! Батя же сказал, шо тебе не надо! Вон машина, гы-гы! – ткнул он пальцем в стекло.

Алиса скрипнула зубами и, оттолкнув его, зашагала дальше.

– Да я понимаю, – пошел на попятный Гоча, – хочется тебе! Я с 13 лет за рулем. И курю с десяти. Но ты же девочка, ё-маё! Сама же пешком уперлась сегодня. Можно ведь на машине было.

– Ходить полезно, Гоча, иначе жопа вырастет!

– А шо, хорошая жопа у бабы это… – он кашлянул и вытер рот ладонью. – Но это у бабы. А у принцесс, сама понимаешь, оно по-другому устроено.

– Да ты философ, Гоча, – не удержалась от смеха Алиса.

– Говорю же, я для тебя кем хочешь стану! Ну, в смысле… – Гоча покрутил в воздухе загорелыми руками и тоже рассмеялся.

У ворот Алиса увидела серый "ландкрузер" и вновь ощутила, как ледяной озноб коснулся разгоряченной солнцем кожи.

Войдя в дом, она прислушалась, а затем на цыпочках подбежала к закрытым дверям зала. Резкий скрип отодвигаемых стульев заставил ее отшатнуться и с той же скоростью кинуться обратно. Но убежать не получилось, голос отца пригвоздил ее к месту, будто бабочку к картонному листу.

– А, пришла!

Алиса обернулась и выжала из себя улыбку для отцовского гостя.

– Здравствуйте, Георгий Робертович!

– Здравствуй, Алиса! Как ты похорошела!

– Я же с вашим Мишей в одном классе училась, – пожала она плечами.

– Так вы с ним почти родные люди! – гортанно ответил он, поглаживая крупные, поросшие темными волосами руки.

Алиса поежилась от липкого взгляда черных выпуклых глаз. С Мишей Карапетяном никакого особого родства она не чувствовала, но произносить этого вслух не стала. Обычный парень, который не орел.

– Почти не почти, а, если договоримся, то роднее некуда будет, – вдруг произнес отец и протянул руку своему гостю.

*курапачи – гости, отдыхающие

3 Андрей

Как только закрылась дверь кафе, Андрей вместе со стулом отклонился назад, чтобы увеличить обзор в окне. И в тот же самый момент по другую сторону стекла появился высокий, коротко стриженый парень со скуластым лицом. Прильнув к окну, он оглядел пространство и мазнул по Андрею внимательным взглядом.

"А вот и придворный менестрель… Или паж", – понял Ольховский.

Алиса с подругами скрылись из поля его зрения так быстро, что Андрей испытал некоторую неудовлетворенность. Ему хотелось посмотреть, оглянется ли Алиса.

"Чтоб посмотреть, не оглянулся ли я", – хмыкнул он про себя и сгреб разложенные перед собой бумаги.

Пора было действовать. Точнее было бы сказать, что действовать было пора еще вчера. Но все пошло наперекосяк, когда он вдруг решил отвлечься на дочь Бражникова. Хотя, в конце концов, каждый имеет право иногда свернуть налево, разве не так?