– Ужин тебе подадут в комнату. Я решу, что с тобой делать, завтра утром.

Я досидела в саду до того момента, когда все уже должны были уйти на ужин. Однако и тогда не сразу пошла к себе, а еще какое-то время расхаживала по коридору. Когда я вошла, Энн, Мэри и Люси были вне себя от волнения. У меня не хватило духу сказать им, что я не все это время провела с принцем.

Еду уже принесли, и она ждала на столике у балкона. Теперь, когда удалось немного отвлечься от мыслей о моем унижении, я почувствовала голод. Но причиной, по которой служанки пребывали в состоянии переполоха, оказалось вовсе не мое долгое отсутствие. На кровати стояла большущая коробка, так и зовущая ее открыть.

– Можно нам посмотреть? – попросила Люси.

– Люси, это невежливо! – одернула ее Энн.

– Ее принесли сразу же, как только вы ушли! Мы все это время ломали голову, что там! – воскликнула Мэри.

– Мэри! Как ты себя ведешь! – возмутилась Энн.

– Девочки, не переживайте. У меня нет никаких секретов.

Когда утром меня отправят домой, я расскажу служанкам, почему это случилось.

Я слабо улыбнулась и принялась развязывать широкую алую ленту, которой была перевязана коробка. Внутри оказались три пары брюк. Одни легкие льняные, другие – более строгого покроя, но очень мягкие на ощупь. И совершенно роскошные джинсы. Поверх всего лежала карточка с гербом Иллеа.

Ты просишь о таких простых вещах, что я не могу тебе отказать. Но ради меня, только по субботам, пожалуйста. Спасибо за компанию.

Твой друг,

Максон.

Глава 13

Времени на переживания и угрызения совести оказалось не так уж и много. Когда утром служанки принялись как ни в чем не бывало одевать меня к завтраку, я решила, что против моего присутствия в столовой никто не возразит. Даже тут Максон проявил неожиданную доброту: не стал лишать меня возможности насладиться пищей, последнего мгновения в роли одной из Избранных.

Завтрак был в самом разгаре, когда Крисс наконец набралась храбрости.

– Как все прошло? – спросила она вполголоса, как нам и предписывалось во время еды.

Но этот невинный вопрос заставил всех, кто его слышал, обратиться в слух.

– Неописуемо, – вздохнула я.

Девушки переглянулись, явно надеясь на продолжение.

– Как он себя вел?

– Э-э… – Я принялась осторожно подбирать слова. – Совершенно не так, как я от него ожидала.

На этот раз за столом поднялся негромкий гул.

– Ты это нарочно? – возмутилась Зои. – Если да, то это просто свинство с твоей стороны.

Я покачала головой. Ну как я могла это им объяснить?

– Нет, просто…

От необходимости формулировать ответ меня избавил непонятный шум в коридоре.

Эти крики показались мне странными. За время моего непродолжительного пребывания во дворце я не слышала ни единого звука, который даже с большой натяжкой можно было бы назвать громким. Более того, четкие шаги стражников, стук открываемых и закрываемых массивных дверей, звон вилок за столом казались своеобразной музыкой.

Тут же сплошная какофония.

Королевская семья сориентировалась раньше всех остальных.

– Дамы, к дальней стене! – закричал король Кларксон и бросился к окну.

Девушки, растерянные, но не решающиеся ослушаться приказа, сбились у главного стола. Король уже опускал штору. Это была не обычная матерчатая штора. Она скорее походила на металлическую ставню, опустившуюся со скрипом. Подоспевший Максон принялся опускать соседнюю. К другому окну бросилась нежная и хрупкая королева.

В обеденный зал хлынула толпа охранников. Часть из них заняли позицию перед исполинскими дверями, которые поспешно захлопнули, заперли на засов и заложили массивными перекладинами.

– Они проникли на территорию, ваше величество, но мы сдерживаем их. Дамам лучше бы уйти, но мы так близко к дверям…

– Все ясно, Марксон, – отозвался король, перебив стражника на полуслове.

Этих отрывочных сведений хватило, чтобы все понять. На территорию дворца ворвались повстанцы.

Я так и знала, что это произойдет. С таким количеством посторонних людей во дворце, с таким размахом приготовлений кто-нибудь обязательно должен был что-нибудь упустить и тем самым поставить под угрозу нашу безопасность. И даже если они не смогут прорваться внутрь, лучшего времени, чтобы организовать протестную акцию и придумать нельзя. Отбор – громкое событие. Я была уверена, что повстанцы ненавидят его, как и все остальное, связанное с Иллеа.

Но что бы они ни думали по этому поводу, я сдаваться так просто не собиралась.

Вскочив из-за стола так стремительно, что опрокинула стул, я бросилась к ближайшему окну и принялась опускать металлическую штору. Еще несколько девушек, до которых дошло, в каком опасном положении мы находимся, последовали моему примеру.

Спустить штору оказалось делом недолгим, а вот закрепить ее было несколько сложнее. Едва мне удалось как надо приладить защелку, как что-то с грохотом ударило в металлическую пластину снаружи. Меня отбросило назад, и я, наткнувшись на собственный опрокинутый стул, с криком полетела на пол.

Рядом со мной тут же вырос Максон:

– Ты не ранена?

Я торопливо произвела оценку ущерба. На бедре обещал образоваться синяк, а я сама была напугана, но этим все и ограничивалось.

– Нет, со мной все в порядке.

– Давай к дальней стене. Живо! – приказал он, помогая мне подняться на ноги.

Потом бросился вглубь зала и, подхватив нескольких оцепеневших от страха девушек, подтолкнул их по направлению к углу.

Я послушно отбежала к стене, где жались друг к другу остальные. Некоторые всхлипывали; иные потрясенно смотрели перед собой остекленевшими глазами. Тайни потеряла сознание. При виде короля Кларксона – он о чем-то сосредоточенно разговаривал с одним из охранников у стены так, чтобы его не слышали девушки, – я немного приободрилась. Одной рукой король бережно прижимал к себе супругу, спокойно и прямо стоявшую рядом с ним.

Как много подобных атак довелось ей пережить на своем веку во дворце? В новостях говорили, что такое случалось несколько раз в год. Не может быть, чтобы ей не было страшно. Она наверняка понимала, чем это все может закончиться для нее, ее мужа и единственного сына. Что в конце концов бунтовщики так или иначе найдут способ добиться своего. И тем не менее стояла рядом с королем, твердо сжав губы, и ее лицо не выражало ничего, кроме спокойствия.

Я оглядела девушек. Обладает ли хоть одна из них той внутренней силой, которая необходима будущей королеве? Тайни по-прежнему лежала без чувств у кого-то на руках. Селеста с Бариель о чем-то беседовали. Спокойствие Селесты было явно напускным, но по сравнению с остальными девушками держалась она очень неплохо. Кто-то пребывал на грани истерики, сжался в комочек и всхлипывал. Другие мысленно отгородились от всего происходящего и сидели с отсутствующим видом, бесцельно ломая руки в ожидании, когда все закончится.

Марли тихонько плакала, но, по крайней мере, не рыдала. Я схватила ее за локоть и заставила подняться на ноги.

– Утри глаза и расправь плечи, – приказала я ей на ухо.

– Что? – пискнула она.

– Слушайся меня, делай, что говорю.

Марли утерлась рукавом и слегка распрямилась. Потом провела по лицу пальцами: наверное, проверяла, не размазался ли макияж. И обернулась ко мне, ожидая моего одобрения.

– Умница. Извини, что командую, просто доверься мне в этом вопросе.

Мне было неловко, что пришлось рявкнуть на нее, когда ситуация и без того пугающая, но нужно, чтобы она выглядела такой же спокойной, как королева Эмберли. Это качество Максон наверняка захочет видеть в своей избраннице, а я желала Марли победы.

– Нет, все правильно, – кивнула Марли. – Ну, то есть пока все в безопасности, так что не стоит так беспокоиться.

Я кивнула в ответ, хотя Марли и была не права. О безопасности речь не шла.

Стены и окна продолжали сотрясать удары. Охранники напряженно ждали, застыв по обе стороны массивных дверей. Часы в зале отсутствовали. Я понятия не имела, сколько уже длится атака, и это еще больше действовало на нервы. Если они прорвутся во дворец, как мы узнаем? Только когда они начнут высаживать двери? А вдруг повстанцы уже внутри, просто мы не подозреваем об этом?

Я не находила себе места от тревоги. Уставившись на вазу с экзотическими цветами, названия ни одного из которых не знала, я принялась грызть безупречно наманикюренный ноготь. Пыталась сделать вид, как будто, кроме этих цветов, ничто в мире меня не интересует.

Наконец Максон, по очереди подходивший ко всем девушкам, чтобы оценить их состояние, добрался и до меня. Он остановился рядом и тоже принялся разглядывать цветы. Ни один из нас не знал, что сказать.

– У тебя все в порядке? – произнес он наконец.

– Да, – прошептала я.

Он немного помолчал.

– Ты что-то неважно выглядишь.

– Что будет с моими служанками? – спросила я, озвучивая свой самый главный страх.

Я знала, что мне самой ничего не грозит. Но где сейчас они? Вдруг какая-нибудь из них шла по коридору, когда ворвались бандиты?

– С твоими служанками? – спросил он меня таким тоном, как будто я была полной идиоткой.

– Да, с горничными.

Я посмотрела ему в глаза, мысленно упрекая его в нежелании признавать, что лишь избранное меньшинство из всех обитателей дворца сейчас находилось под защитой. Меня душили подступающие к горлу слезы. Плакать было нельзя, и я несколько раз быстро вздохнула, чтобы взять себя в руки.

Он заглянул мне в глаза и, похоже, понял, что меня саму от положения служанки еще недавно отделяла всего одна ступень. Причиной моего страха было не это, но при мысли о том, что меня и кого-то вроде Энн развела какая-то лотерея, я чувствовала себя странно.

– Они уже должны быть в укрытии. У прислуги есть свои убежища. В том, что касается оповещения об опасности, охрана действует очень четко. У твоих служанок все наверняка в порядке. Вообще-то, у нас есть сигнализация, просто во время последнего нападения повстанцы вывели ее из строя. Ее починкой занимаются, но… – Максон вздохнул.

Я упрямо смотрела себе под ноги, пытаясь унять страхи, терзавшие меня.

– Америка, – взмолился он. Я вскинула на Максона глаза. – С ними все хорошо. Повстанцы действовали недостаточно быстро, а во дворце все отлично знают, что делать в таких случаях.

Я кивнула. Мы еще с минуту постояли молча, потом я увидела, что принц собирается уходить.

– Максон, – прошептала я.

Он обернулся, слегка удивленный таким неформальным обращением.

– Насчет вчерашнего вечера… Позволь объяснить. Когда меня готовили к отправке во дворец, к нам домой приходил человек. Он сказал, что я ни в коем случае не должна тебе отказывать. Чего бы ты ни захотел. Ни при каких обстоятельствах.

Мои слова его ошеломили.

– Что?

– Он дал понять, что ты можешь потребовать определенных вещей. А ты говорил, что тебе нечасто приходилось иметь дело с женщинами. После восемнадцати лет такой жизни… и… и когда ты отослал съемочную группу… Я просто испугалась, когда ты оказался так близко.

Максон покачал головой, пытаясь переварить услышанное. На обычно сдержанном лице принца отражались унижение, гнев и потрясение.

– И что, такие инструкции выдали всем девушкам? – спросил он.

Эта идея явно его ужасала.

– Я не знаю. Не думаю, чтобы многим из них понадобилось такое предупреждение. Они, наверное, только и ждут, как бы на тебя наброситься, – заметила я, мотнув головой в сторону остальных претенденток на корону.

Он мрачно фыркнул:

– А ты – нет, поэтому без колебаний заехала коленом мне в пах?

– Я попала тебе в бедро!

– Вот только не надо. Чтобы прийти в себя после удара коленом в бедро, мужчине так много времени не требуется, – скептически отозвался Максон.