И этот гад именно так и поступает. Переваливаясь на левый бок, взмахивает рукой, задевает мне по лицу, серьезно так, аж встряхнул там что-то. Я в ответ лишь полоснул по шее лезвием ножа, отлетая в сторону. Кувырнувшись несколько раз, прячусь за деревом, хреново вышло. Шагов не слышу, это радует, чего он там делает, целится? Медленно, прижимаясь к земле и одновременно растирая щеку, куда прилетела тыльная сторона ладони бандита, обхожу кругом место побоища. Замечаю бугорок и взбираюсь на него. Ага, лежит гад, причем без винтовки, вон она, рядом, куда он ее и кинул. Чего, готов, что ли? Вроде я слегка его задел, лишь полоснул. Но, так или иначе, а нужно проверить. Подняв сломанный сучок, прицельно кидаю его в бандита, попал. Но реакции – ноль.

– Анна, давай сюда, – кричу я, не сводя глаз с бандита, – тот продолжает лежать тихой мышкой. Слышу треск сучков, блин, куда она так ломится?

– Что случилось? Ух, ты как? – девушка, взглянув на меня, ошарашенно отпрянула.

– Хреново, удар пропустил, – фыркаю я. – Пойдем вместе, подстрахуешь.

– Они что, мертвые? – девушка, кажется, только сейчас поняла. – Как ты смог с двумя мужиками справиться?

– Да хреново, если честно, видишь, какую плюху получил? Надо было не допрашивать, а сразу валить, был бы цел сейчас, а так башка трещит, – выругался я. Голова и правда сильно болела.

Второй бандит, так удачно заехавший мне в лицо, на самом деле умер. Я думал, что лишь задел его лезвием, но оказалось, рана на шее была очень глубокой. Крови под ним натекло столько, что даже в землю пока не впиталась. Обыскали обоих, забрали оружие и документы.

– Ань, давай в отряд, расскажешь все полковнику, спросишь, что с этими делать. Я возьму одну винтовку, сяду вон на том пригорке, мало ли, вдруг кто-то еще придет. Но думаю, теперь надо ждать целую группу.

– Почему?

– Раз гонца послали, явно вернется не один, пошлют отряд. Беги давай, возле секрета не останавливайся, не теряй время.

Я засел в том же месте, где еще недавно сидели два бульбаша, наблюдая окрестности и следя за партизанами. Место было выбрано очень удачно, в обе стороны просмотр отличный, на бугре росла пара сосен, молодых еще, они укрывали от мимолетного взгляда, и это хорошо. Хорошо бы партизаны успели подойти, а то мне одному тут кисло будет. Сколько я смогу положить из винтовки? Ну, пускай двоих или даже троих, что вряд ли. В низине густой подлесок, да и деревья стоят частоколом, спрятаться и, укрываясь, подойти ко мне близко очень легко.

Через час примерно я уже начал волноваться, болели голова и челюсть. Какой же этот хрен сильный оказался, вроде лишь отмахнулся от меня, но как, блин, сильно-то получилось. Вглядываюсь в пространство вокруг себя до рези в глазах, вроде тихо, а все равно как-то стремно. Наконец, позади, со стороны лагеря, появился легкий шум, по ощущениям, шел один-два человека, странно, думал, больше будет.

– Вот это распронихренажсебе! – аж вслух произнес я, когда рядом со мной оказался целый взвод партизан.

Люди смотрели на меня, а я на них. Молодые парни и мужики среднего возраста оглядывали меня и переводили взгляд на лежавшие поблизости трупы.

– Хорошо повеселился… – произнес старший из их группы, оказавшийся самим полковником Медведевым.

– Самую малость, – уклончиво ответил я, здороваясь, хотя не так и давно виделись.

– Без этого было никак?

– Если б к ним не пошел, они бы не вышли. Сидели в засидке, одного услали в отряд. Наверное, надо поменять наш секрет и перенести его, об этом уже известно.

– Уже сделали, не думай, что тут только ты понимаешь, – вякнул кто-то из партизан.

– Не думаю, – покачал я головой, – уверен. Заминировать догадались? – усмехаюсь.

– Чего заминировать? – не понял борзый партизан.

– Место бывшего секрета, чего ж еще-то? Оставить подарок бандитам.

– Дело старший сержант говорит, – вступил в нашу перепалку Медведев, – Лукьянчук. Сделай там все красиво.

– Понял, тащ полковник, – козырнул рослый светловолосый партизан.

– Ты дальше пойдешь?

– Так не дошли же? – удивился я.

– Помощь нужна? Я бы и так послал, да решил предупредить.

– Ладно, пусть идут, но хотя бы в километре. Эти суки умные, срисуют отряд, будет больно.

– Хорошо. Москаленко?

– Я, товарищ командир.

– Все слышал? Идешь с группой через двадцать минут после нашей парочки.

– Я влево заберу, там ведь дорога? – вставил я пять копеек.

– Да, думаешь, гости будут?

– Уверен.

– И скорее всего, их будет отряд, – многозначительно проговорил Медведев. – Ладно. Иващук, возвращаемся, нужно выдвигать второй взвод сюда, парней из секрета не хватит, только зря погибнут. Похоже, нас выследили. Нужны пленные, нам необходимо точно знать, что выяснили о нас бульбаши. Ладно если придут только они, а если немцы? Придется снимать лагерь.

– Ведите подкрепление, если я успею и перехвачу их, мало ли, вдруг получится, выведу их на вас.

– Устроим засаду прямо тут. Захар, ты сильно рискуешь, – произнес Медведев.

– А что делать, ждать, когда эти гады сами придут?

– Ладно, удачи вам.

Мы с Анной пошли дальше, правда пришлось подставить свою рожу под нежные руки девушки. Она смочила из фляжки, взятой у партизан, тряпочку и протерла мне лицо. Во время процесса почувствовал неприятные ощущения во рту.

– Этот гад мне зуб сломал, похоже, – потрогал языком я больное место и обнаружил качающийся зуб. Зуб маленький, по ощущениям наверняка молочный. – У тебя нет чистой тряпки?

– Сейчас оторву от нижней сорочки, – сказала Анна, задирая кофту.

– Не надо, не порти вещь, у себя оторву, – остановил ее я. Вытянув майку, дернул и оторвал небольшую полоску ткани, чистая вроде, нас хорошо обстирали в лагере партизан.

Усевшись под ближайшим деревом, открыл рот и, положив тряпочку на зубы, нащупал из них тот, что качался.

– Чего, рвать будешь? – удивилась девушка.

– Надо, а то покоя не даст, – кивнул я. Медленно раскачивая больной зуб, черт, болит он и правда уже сильнее, одновременно потягивал его. В один момент набрал воздуха в грудь и дернул сильнее. Есть. На ладони появился небольшой зубик, молочный, не ошибся, у меня такие уже выпадали, осталось их мало, почти все поменялись уже. В голове немного стрельнуло, на уже имеющуюся боль это наложилось не очень заметно, но взвыть пришлось.

– Как ты? – с опаской спросила Анна.

– Переживу, – отмахнулся я. – Ты фляжку-то не отдала партизанам?

– Нет, вот она, – девушка протянула мне емкость с водой.

Несколько раз прополоскав рот, кровь еще шла, но слабо, я закончил эти издевательства над собой. Нужно идти, мало ли, вдруг бандиты уже на подходе.

Идти было далеко, километра три-четыре, да по такому лесу, что ноги сбивались. Обут я был в поношенные ботинки, ноги на мху промокли быстро, стало неуютно. Девушка выглядела не лучше меня, тоже ведь шла не в военной форме и сапогах, а, блин, даже назвать это не знаю, как правильно, опорки какие-то.

– Анют, думаю, надо где-то на пригорке залечь, чтобы дорогу видно было, отсюда самый короткий путь к лагерю. Вряд ли эти ублюдки совсем по памяти ходят, тут и местный-то заблудится, наверняка карта есть и у них.

– Смотри, вон елка хорошая, под ней лечь, и никто не разглядит, а сами далеко вперед все видеть станем, – девушка указала мне на растущие ели на возвышенности, метрах в ста от проселочной дороги.

Я согласился с ней. Расположились мы и правда удачно. Оборвав нижние ветки на ближайшей такой же елочке, застелили себе ложе и, развалившись, устроились для наблюдения. Почти стемнело к этому моменту, поэтому клонило спать.

– Ты как? – спросил я девушку.

Она сняла обувку, и я разглядел на ее красивых узких ступнях мозоли.

– Устала, – честно ответила девушка.

– Ложись отдыхать, разбужу под утро, тогда и сам отдохну.

– Ты же сам устал, – возмутилась Анна.

– Другие варианты? – усмехнулся я. – Давай я тебе ноги разомну, легче станет.

Я, осторожно водя ладонями, растирал девушке ступни, я сам их учил этому, когда еще была цела вся группа, это помогало быстрее отдохнуть. В этот раз все пошло как-то не так. На девушке была длинная юбка и рейтузы, но в какой-то момент я поймал себя на мысли, что разминаю уже ее икры. Черт, так бы и выше колен дошел, чего-то меня перемкнуло, девчонка-то хорошенькая, видимо, увлекся я. А возможно, мне как раз это и требовалось.

– Захар, а у тебя девушки уже были? – вдруг подала голос Аня. Думал, она спит давно, вроде сопела уже.

– Нет пока, в Сталинграде я, кажется, полюбил одну девочку, но вот узнал, что она погибла, – тихо произнес я, вернувшись к ступням.

– Но у тебя с ней было что-нибудь?

– Нет, Ань, тело-то у меня совсем молодое, как видишь, – ответил я.

– У меня тоже никого не было, а попробовать хочется, – вдруг произнесла девушка и обвила мою шею руками. Вот так, блин, и запорешь задание. А главное, отстраняться мне совсем не хотелось. – Поцелуй меня, пожалуйста, ты ведь умеешь?

– Ань, ты уверена? – Не то чтобы я был против, просто, блин, возраст-то какой у меня! Но я уже заметил, что она целиком поверила в мой рассказ и относится ко мне не как к мальчику, это даже во взгляде видно.

– Да, – девушка закрыла глаза и приготовилась, потянув голову мне навстречу.

Я поцеловал ее. Затем еще раз, и через несколько секунд осознал, что уже не могу оторваться. Она еще ничего не умеет, губы твердые, напряженные, нет в них мягкости и податливости, язык вообще не задействован. Чуть было не рассмеялся, вот был бы номер, да? Но взяв все в свои руки, решил все же дать себе небольшой отрыв, уж больно хороша деваха, да и мне давно хочется, останавливал только размер моего «дружка», который, кстати, давно уже напрягся всерьез. Но до этого все равно не дойдет.

– Как хорошо! – прервавшись на секунду, девушка открыла глаза и взглянула в мои. Глаза ее заволокла пелена, взгляд масляный такой и похотливый, что ли. – У меня внутри все горит! Так и должно быть?

Да, она старше меня, но она еще девчонка, ничего такого не испытывала в жизни, а я прожил в прежней жизни сорок лет, разница есть, как ни крути.

– Наверное, – уклончиво ответил я.

– Когда ты мне ноги гладил, у меня в животе пожар начался, да и там… – Аня провела рукой по своему телу и остановила ладонь внизу живота, – что-то необыкновенное.

– Ань, не стоит продолжать, а то зайдем далеко, – начал было я, но девушка вцепилась в меня как клещ, и я осознал, что все, сейчас что-то произойдет.

– Может, я погибну завтра, покажи мне, как это должно быть у мужа с женой, – она смотрела мне в глаза, и я как провалился.

Один раз, после бани в тренировочном лагере под Москвой, я видел девчонок раздетыми, но это было мельком и без подробностей, а тут на меня все же накатило, и я воспылал. Терзала на краю сознания одна подлая трусливая мыслишка: как бы не опозориться, но я задвинул ее в дальний угол. Признаться, по правде, я сам уже был давно на пике, но думаю, что закончится все гораздо раньше, чем могло бы.

– Наслаждайся, – тихо произнес я и принялся медленно раздевать девушку, одновременно целуя в губы, шею, переходя на грудь. Размеры и у нее пока не впечатляли, первый, скорее всего, но грудки так задорно торчали и приятно ложились в ладони, что я совсем потерял голову Хватило ума все же взглянуть по сторонам и понять, что даже специально нас никто здесь не разглядит, да и темно уже.

Два прекрасных полушария, под воздействием моих рук стали каменными, по телу девушки то и дело пробегали судороги, а у себя в штанах я вдруг осознал влагу. Да, так и происходит в этом возрасте. Тело не испытывало такого никогда, вот и реакция. Надеюсь, что и дальше все пойдет, как и должно, «дружок» продолжал оставаться в «рабочем» состоянии, и это придавало сил.