* * *

Самый нижний этаж с бетонными стенами чуть ли не в два ряда заполнен пленниками. Смрад и отчаяние так и витают в воздухе. Из одних клеток на нас рычат и скалятся мутированные животные, из других, защищенных еще и стеклянными перегородками, с мольбой о помощи смотрят затравленные люди. Среди них я обнаруживаю женщин, стариков и даже детей, а еще очень быстро сбиваюсь со счета.

«О, господи! Сколько же вас здесь?!» – в ужасе озираюсь по сторонам, едва успевая за размашистой поступью генерала.

Стоит нам выйти из лифта, его хватка на моем запястье становится еще жестче. Так вот какую участь он для меня уготовил? Чертов маньяк!

Мы продвигаемся между рядами бесконечных камер, и пленники просыпаются. Помещение наполняется воем, стонами, криками, другие стучат пустыми кружками по стенам. Но генерал будто не обращает на это внимания, с прежним рвением продолжая запланированную экскурсию.

Когда на всем этом фоне из клеток раздается детский плач, мои нервы сдают окончательно. Резко развернувшись к генералу, у которого под маской, наверняка, ни один мускул не дрогнул, я высказываю все, что накопилось на душе.

– Этих чудовищ вы хотели мне показать?! Обездоленных животных, женщин, стариков и детей? В таком случае я увидела достаточно, и мое мнение остается прежним. Единственный монстр в этом зале стоит прямо передо мной.

Если бы только могла, я испепелила бы его взглядом. Но увы! Такого мой дар не предполагает. А вот его глаза под маской, кажется, даже заулыбались. Это чем же я его так насмешила?

– Ошибаешься, Дженнифер, до главного монстра мы еще не дошли.

Я и не сомневаюсь, что такому, как он, плевать на мои слова и чувства, но глядя на мучения всех этих людей вокруг, моя ненависть к генералу только укрепляется.

Мы идем дальше, пока не достигаем самой последней камеры. Здесь помимо толстого стекла имеется и лазерная защита по периметру. Кто в ней находится, в полумраке сразу не рассмотреть. Какой-то мужчина, замотанный в лоскут окровавленной ткани и распластавшийся прямиком на бетонном полу.

– Чем же он заслужил такую участь? – не сдерживаюсь я, понимая, что и так уже наговорила достаточно, чтобы прописаться по соседству.

– А ты не узнаешь? Это оборотень, от которого тебя спасли мои люди.

– Оборотень?

Шутит он надо мной, или нет, различить сложно. Голос, вроде, серьезный, да и взгляд в этот раз тоже. Осмелев, я подхожу ближе к камере и в ней загорается дополнительное освещение. Я не вижу мужского лица заключенного, только темноволосый затылок. А вот наколку в виде фантастической птицы во все плечо узнаю сразу.

Он-то как здесь оказался еще и под особой охраной? Ведь со слов Лесли этот предатель получил свою награду и убрался восвояси. Или она и не его вовсе имела ввиду, а я себе уже напридумывала?

Сердце учащает ход, оглушая ударами.

– Керук! – срываюсь я с места, желая прикоснуться к поверхности стекла, но едва его достигнув, оказываюсь в объятьях генерала.

– С ума сошла?! Решила без руки остаться? – грозно рычит он в мою макушку, словно моя конечность для него что-то значит. – Сперва нужно отключить лазерную защиту, – кивает в сторону рубильника. – Но я бы не стал этого делать.

– Пожалуйста! Это какая-то ошибка, – плавно разворачиваюсь в мужских руках, чтобы посмотреть ему в глаза. – Уверяю, он не опасен.

– Разве? У меня на этот счет другая информация. Едва этот зверь пришел в себя, отправил в реанимацию двух наших ученых. Мы видели разные мутации у животных и отслеживаем появление новых генов среди людей. Но с таким, чтобы человек превращался в зверя и обратно, еще не встречались.

Мы застываем друг напротив друга. С запястья пальцы генерала медленно соскальзывают к моей ладони, бережно ее сжимая. Я не понимаю, к чему все это, и что здесь вообще происходит, но в этот раз не спешу вырываться. Если я хоть как-то могу помочь всем этим людям, включая Керука, обязательно сделаю это.

– Так вы изучаете мутации?

– Да, и не только, – отвечает он с некоторой гордостью в голосе, и я невольно хмурюсь, хоть и пытаюсь не выдавать истинных эмоций.

– Но как же так? Ведь это живые люди, а не подопытные крысы…

От беспомощности глаза застилают слезы, и я опускаю голову. Кому я вообще все это говорю? У этого солдафона нет сердца. Если оно когда-то и было, давно покрылось непробиваемой броней.

– Ты снова все не так поняла, Дженнифер. Я не для этого тебя сюда привел.

– А для чего же тогда? – вскидываю голову, уже не скрывая мокрых дорожек на своих щеках. – Если вы хотели меня напугать, то добились своего. Я действительно в ужасе! Но не за себя. Моя жизнь давно ничего не стоит, я потеряла всех, кого могла потерять. Мне страшно за этих людей, за новый перерожденный мир, погрязший в жестокости, ведь он катится прямиком в бездну.

Генерал выпускает меня из своих объятий. Мышцы его плеч даже под кителем заметно напрягаются. Знаю, нужно было сдержаться и не говорить всего этого, но уже поздно. Со мной всегда так. Вроде, понимаю, как правильно, но на деле не могу сдержаться, а потом получаю за свой длинный язык. Вот и сейчас я внутренне сжимаюсь, готовясь к удару.

Генерал действительно поднимает руку, но лишь для того, чтобы коснуться моей щеки и стереть слезы, при этом он на удивление спокоен, словно разделяет мои чувства.

– Никто и никого здесь не пытает, – выдает он весьма убедительно. – Все, что тебе известно о Черной башне, всего лишь слухи, которые я сам и приказал распространять.

– Слухи? – все еще не верю своим ушам. – А как же тогда все эти заключенные? Как по мне, они вполне реальные.

– Это карантинная зона. Мы пытаемся им помочь.

Я ожидаю продолжения, но на его электронный браслет так не вовремя приходит сообщение. Прочитав его, генерал на мгновение зависает. Под его жуткой маской, к которой я понемногу начинаю привыкать, не разобрать никаких эмоций, но как пить дать, какие-то плохие новости.

– Продолжим в другой раз, – строго постановляет он, снова схватив меня за руку и потащив за собой по направлению к выходу.

Мне бы радоваться, что моя пытка закончена. Только после его слов вопросов меньше не становится. Напротив, они роятся и множатся в моей голове подобно непоседливым жужжащим пчелам. О многом хочется расспросить, но генерал четко дал понять, что больше не настроен на разговор. И я не рискую испытывать его терпение. На сегодня с меня хватит.

Глава 9
Простые правила

КЕРУК

– Подъем!

Глаза слепит солнце, но больше всего раздражает другое. Меня перенесли на открытую площадку и поливают холодной водой из шланга, как какое-то животное. Я поднимаюсь в полный рост, дергаюсь в сторону парня в форме, который еще и насмехается надо мной, но добраться до него не представляется возможным. Стоит шагнуть, от браслета на ноге тело пронзает заряд электричества, и я скрючиваюсь от боли, не в силах сдвинуться с места.

– Что, оборотень, не нравится? Мы научим тебя подчиняться. Будешь у нас как шелковый.

«Как бы не так!» – стискиваю я зубы, давая себе зарок, еще припомнить этому придурку столь «приятное» знакомство. Его гнусавый смех до жути злит. С другой стороны, смыть запекшуюся кровь с кожи не так и плохо. Да и раны мои почти зажили.

Даже интересно, сколько я провалялся в клетке? А главное, где теперь моя вредная колючка? Поправилась ли она?

После холодного душа мне предоставляют какую-никакую одежду и переводят в отдельную камеру, в этот раз с кроватью и прочими удобствами. Если не обращать внимания на решетку вместо двери, я бы даже сказал, что здесь вполне сносно. А еще меня ожидает сытный завтрак. Вид у него неважный, но выбирать не приходится. Чтобы выбраться отсюда и найти Дженни, я должен быть сильным.

Так или иначе все мои мысли возвращаются к этой девчонке, к ее хрупкой фигурке в моих руках, едва различимому дыханию на коже, и ее запаху… самому нежному из тех двух миров, в которых мне удалось побывать. Пока не знаю как, но я обязательно найду ее и вытащу нас отсюда, остальное – вопрос времени.

По сигналу двери открываются. Меня и других заключенных подобно безмолвному стаду выводят на огромное поле, окруженное трибунами в несколько ярусов. Все мы одеты в одинаково невзрачные костюмы серого цвета и лодыжки наши украшают одни и те же браслеты. Выходит, не такие уж мы все тут и разные. За что-то и остальные сюда угодили.

Первым делом я оцениваю обстановку. Охраны по периметру слишком много, да и чертов браслет на ноге хоть и не мешает двигаться, но стоит ему сработать… С такой штуковиной далеко не убежать, не в человеческом обличье точно. А оборотные ягоды плектирона остались в потайном кармане моего прежнего костюма. Знать бы еще, где он сейчас.

Другие заключенные, даже крепкие с виду парни, держатся особняком, словно побаиваются ко мне приближаться. Все, кроме моего соседа из камеры напротив. С виду он немногим постарше Тео, темноволосый, бородатый. Но взгляд у него не такой потерянный, как у других, будто этот землянин и сейчас точно знает, что делает. Я такое в людях сразу чувствую.

– Правила простые, – обращается к нам главный из охраны, вот только дальше его речь я понимаю через слово. Слишком быстро и невнятно он говорит, словно куда-то торопится, то и дело поглядывая на другой конец поля. Там идут какие-то приготовления, но потом люди расходятся и становится подозрительно тихо. – На этом все. Удачи, парни. Покажите, на что способны.

Раздается новый звуковой сигнал, в этот раз жуткий, заунывный, и заключенные наперегонки срываются с места по направлению к центру поля.

– Всего две минуты, чтобы выбрать оружие, – неожиданно подсказывает мой сосед, и тянет меня за собой.

Добежав до места, я вижу, как остальные разбирают ножи, цепи и пистолеты, за последний из них двое уже устроили драку. А вот пара луков со стрелами так и лежат нетронутыми.

– Надеюсь, ты умеешь им пользоваться, – по-доброму ухмыляется мой сосед, протягивая мне один из луков с комплектом стрел. Второй со знанием дела он крепит у себя за спиной.

Умею и еще как.

– Я, кстати, Мэтт. Держись за мной, если что.

– Керук, – представляюсь и я, благодарно кивая за его помощь.

Я еще не понимаю, к чему мы готовимся, и почему остальные так перепуганы, пока не раздается новый сигнал, и ворота со всех четырех сторон синхронно открываются.

Халгово отродье… Сколько же их там?! Не знаешь куда и смотреть, глаза разбегаются.

Из ворот выходят дикие хищники. Они не похожи на тех, с которыми я столкнулся в лесу. Покрытые густой шерстью, но бурого окраса, они более неповоротливы и крупнее в размерах. А еще они явно голодны. Иначе с чего бы им так злобно на нас реветь?

В то же время с другого конца поля появляется еще одна команда игроков. Все они одеты в черное, и движутся на нас эти вооруженные головорезы единым фронтом как-то очень целеустремленно.

– Животным целиться нужно в глаза или пасть. Шкуру так просто не пробить, только стрелы зря потратишь, – поясняет Мэтт, дополняя жестами.

«А что делать с соперниками?» – киваю я в сторону людей в черном, которые, дойдя до середины поля, неожиданно остановились, заняв оборонительную позицию.

– Повторяй за мной и все поймешь, – подмигивает Мэтт и прицеливается.

Первые минуты игры мы только и успеваем отбивать нападение взбесившихся животных. Сперва я не решаюсь бить на поражение, но и шансов они не оставляют. Осознав свое незавидное положение в сражении по одиночке, постепенно и остальные парни кучкуются к нам поближе. Теперь и они следуют указам моего соседа, который по какой-то причине выбрал меня своей правой рукой.

На холке самого крупного зверя, теперь уже распластавшегося на траве, мы находим закрепленный мяч и биту. Стоит мне взять их в руки, над полем загорается табло, а еще звучит музыка. Парни радостно кричат. Я не ожидаю этого и сперва теряюсь.

– Мы в игре! – подмигивает Мэтт, подбадривая.

Он держится молодцом, но я вижу, что вовсе не в восторге от происходящего. Свободной рукой Мэтт стирает со лба проступивший пот, в итоге только размазывая кровавый след, потому что стоим мы посреди поля побоища.