Чтобы полностью освоиться в своем теле, подростку придется решить еще один важнейший вопрос – сексуальной идентификации.

По большому счету главная задача природы – сделать так, чтобы из беспомощного детеныша выросла половозрелая особь, способная к размножению. Эту задачу природа решает эффективно для себя, но достаточно волнительно для всех окружающих.

Когда наступает пубертат, эндокринная система активирует развитие половой системы, работу которой дети до этого момента еще не чувствовали. Теперь же она просыпается и набирает силу.

Представьте, что вы нашли в своем телефоне незнакомое системное приложение, которое без вашего ведома меняет подсветку, громкость звонка, отключает Wi-Fi и периодически запускает YouTube с шокирующими роликами. Примерно так подростки себя ощущают в этот период.

Поверьте, мало кто из детей относится к этим изменениям с восторгом и радостью, потому что они тревожат и беспокоят. Появляется незнакомое ощущение полового влечения, с которым подростки пока еще не знают, что делать. Взгляды представителей противоположного пола приобретают доселе неведомый смысл, интересуют, но при этом напрягают. В 10–17 лет общение, романтика и физиологические желания пока не стыкуются друг с другом.

Половое развитие для подростка – определенно новая грань реальности и неведомый пласт отношений. Процесс изучения появившихся возможностей протекает беспорядочно и неуправляемо, отнимая приличное количество энергии.

Снова предлагаю «телефонную» аналогию: чтобы настроить GPS, нужно положить смартфон на ладонь и плавно водить ею в пространстве, пока спутники не засекут движение и изменение координат. Примерно то же происходит с сексуальной идентификацией: какое-то время юного человека «болтает» туда-сюда, его чувства, вкусы и эмоции разбалансированы, пока он ловит свои ориентиры.

Чем родители могут помочь детям в этот период?

С одной стороны, информации о сексуальности, сексе в целом и идентификации в частности просто навалом, медиа перенасыщены сексуальным контентом. С другой – адекватной информации, на которую подростку можно опереться и понять, что с ним происходит, крайне мало.

Согласно опросам, мальчики и девочки в 10–17 лет больше доверяют друзьям или интернету – редко кто задает вопросы «об этом» напрямую родителям. Мы, взрослые, тоже не любим обсуждать такие темы со своими детьми и ощутимо напрягаемся, если нам задают провокационные вопросы.

Книги, видео и блоги хороших сексологов могут помочь, но в любом случае на тему сексуальной идентификации имеет смысл разговаривать задолго до наступления подросткового возраста. Лет в 12, например, уже бывает поздно – Америку вы не откроете и какую-то базу в сознание ребенка тоже не заложите.

Главное – помните: задачу сексуальной идентификации дети будут решать обязательно, хотите вы того или нет. Внушение «Сначала учись, а девочки/мальчики – потом» не сработает, потому что биология утверждает обратное: «Девочки/мальчики – это очень важно!» Поиск привлекательного партнера – и речь тут не идет о немедленном сексе – процесс, который сильнейшим образом влияет на самооценку и психику в целом.

Возглавляет этот «бунт» природа, а с ней тягаться бесполезно. Наша родительская задача – быть в курсе, присматривать и как-то сопровождать.

Следующая потребность возраста – общение со сверстниками. Несмотря на всеобщую виртуализацию и социальные сети, подростку важно «найти своих и успокоиться», найти группу, которая его примет. Это немного парадоксальная задача, потому что в то же время хочется еще и быть уникальным, особенным – «белой вороной, принятой в социуме». Подростки мучаются, когда не получается ни то, ни другое.

Родителям, переживающим по поводу школьных оценок, стоило бы задуматься о другом: есть ли у ребенка в классе друзья, компания, поддержка? Если нет, то на учебе можно смело ставить крест на ближайшее время. Потому что вся его энергия, психическая и эмоциональная, будет сосредоточена на решении задачи, связанной с социализацией.

С возрастом характер общения, конечно же, меняется. Но поскольку по задачам возраста мы здесь проходимся вкратце, то получается, что все дети с 10 до 17 лет у нас идут под одну гребенку, что не совсем корректно. Правильнее их делить на младших (10–13 лет) и старших (14–17 лет) подростков. На практике границы этих групп размываются, поскольку развитие – процесс нелинейный, но возраст все равно имеет значение в вопросах взаимодействия и управляемости.

В 10–13 лет как раз происходит старт гормональных изменений, и этот период самый сложный и для подростков, и для их родителей:

•физиология правит бал, изменений много, и организм от них просто трясет;

• недостаточно развитости в частности тех зон мозга, которые отвечают за саморегуляцию, – в 10–13 лет никому не удается удержать себя в рамках;

•с пониманием своих и чужих эмоций все плохо, но спектр переживаний при этом огромный: страдания, гнев, протест, влюбленность, эйфория, разочарование, возмущение;

• взрослых навыков мышления, прогнозирования будущего пока еще просто нет.

Общение со сверстниками в этом возрасте протекает специфически: если до пубертата дети собирались вместе в основном для того, чтобы побегать и поиграть, то теперь фокус сместился в сторону разговоров и обмена информацией. Они хотят иметь больше возможностей и разнообразия коммуникативного опыта. Им нужны общие темы для обсуждения с друзьями – и на передний план выходят гаджеты, компьютерные игры, TikTok и блогеры, так раздражающие родителей. Поэтому будьте, пожалуйста, аккуратнее с запретами, контролем контента и гаджетов, чтобы случайно не сделать своего ребенка «белой вороной» в его компании.

В 14–17 лет мозг потихоньку развивается, и мы постепенно начинаем видеть в своих детях то, чего так от них ждали: больше рациональности, способности к прогнозу и саморегуляции. Гормональная буря немного утихает, но сепарация и сексуальная идентификация по-прежнему в топе задач.

Старшим подросткам важно почувствовать свою независимость – психологическую, физическую и эмоциональную. Чем они взрослее, тем больше у них возможностей – и это порой пугает родителей. Ведь в 11–13 лет дети вроде бы многого хотят, но редко выходят из-под контроля, а в 14–17 уже вполне могут скрыться с радаров и натворить дел.

В общении со сверстниками старшие подростки ориентированы на глубину и выстраивание отношений. Они ищут своих, и уже от них надеются получить признание, а также найти среди них партнера, прожить влюбленность.

Родители совсем перестают быть значимыми фигурами с точки зрения оценки происходящего. Сверстники становятся самыми умными, самыми важными, даже если они несут полную ересь. Подросток скорее поверит им, чем вам, и это тоже абсолютно нормально.

Следующая задача возраста – самопознание и самоопределение. Родители, услышав о ней, обычно благодарно вздыхают, но потом разочаровываются. Подросткам важно определиться, что они хотят делать в этой жизни, как хотят ощущать себя, кем быть, – но это не совсем то же самое, что выбрать вуз. Здесь, скорее, психическая задача, интегрированная с социальной.

Подростки переживают за будущее, которое их тревожит и волнует, но никаких структурированных, четких представлений о нем не имеют. Родители тоже волнуются, из-за чего давят на детей, оценивают их действия как правильные или неправильные (чаще второе, конечно), достают, требуют определенности, пытаются «выбить дурь из головы». Им кажется, что если дать отпрыскам правильный план и заставить действовать по нему, то все будет хорошо. Если это про вас, скажите, в какой точке и как именно вы поймете, что у ребенка «все» действительно хорошо?

Вот как подростки 10–15 лет отвечают на вопрос: «Что ты думаешь о будущем?»

10 лет:

– Я думаю, что поеду учиться в Санкт-Петербург.

– В будущем хочу поступить в университет в Новосибирске.

11 лет:

– Мечтаю уехать от родителей и снимать квартиру с подругами.

– Хочу петь на сцене перед толпой фанатов или писать книжки!

– Жить в другой стране с семьей, зарабатывать кучу денег и кайфовать.

12 лет:

– Хочу просто быть счастливым. Съехать от них, работать баристой в кафе.

– Думаю, что, когда вырасту, наконец-то куплю себе все, что хочу.

– Хочу, чтобы нас с братом любили одинаково.

13 лет:

– Я мечтаю обустроить свою комнату так, как хочется мне. И я это сделаю.

– О будущем думаю редко, но надеюсь, что не буду как отец.

– Я мечтаю построить свой дом, но не думаю, что это получится осуществить, а так в целом я не знаю, чем буду заниматься и вообще кем я буду.

14 лет:

– Надеюсь, я буду самым свободным человеком в мире.

– Совсем ничего не понимаю, правда. Есть какие-то мечты, но я не уверена, что это то, что мне нужно…

– Пока не знаю, все хочу попробовать.

15 лет:

– Хочу стать замечательным хореографом и помогать людям.

– Не знаю, ни о чем не мечтаю, не знаю, куда хочу идти, просто плыву по течению.

– Собираюсь поступить на программиста. Вообще большие планы на жизнь.

С определенностью и с реальностью у подростков бывает по-разному: иногда хорошо, а иногда – не очень.

Подросток не способен дать вам полный визуализированный отчет о своем будущем, но в целом достаточно и того, что он задумывается на эту тему.

Еще раз перечислим основные задачи этого возраста:

• сепарация;

• принятие своего тела и сексуальная идентификация;

• сверстники, группа «своих»;

• самопознание, (профессиональное) самоопределение и будущее.

Вокруг них в основном и вращается мир подростка.

Конфликт интересов, наших и подростка

Есть такой анекдот: корабль потерпел крушение и затонул. К уединенному острову подплывает чудом спасшийся мужчина, а на острове его встречает чудом спасшаяся жена: «И где это ты шатался целые сутки? Ведь пароход затонул еще вчера!»

Родители подростка часто ведут себя как та самая «жена» из анекдота: во что бы то ни стало требуют, чтобы муж «прибыл вовремя», а сам факт выживания не так уж и важен.

Рассмотрим типичную ситуацию, когда подросток пришел с прогулки в 23:00, хотя была договоренность, что он вернется в 21:00. Ничего плохого с ребенком не произошло. С ним просто случилась… его жизнь: немного прошлись с ребятами, поговорили, слушали музыку, что-то обсуждали, зашли к кому-то в гости. В общем, «корабль тонул, он плыл» – и все это было очень значимым для него.

Но родителей в этот момент волнуют только операционные проблемы: договоренности нарушены, а значит, ребенок охамел и не уважает их; пришел поздно и опять не выспится; завтра, возможно, контрольная в школе, и он точно напишет ее на двойку. Наконец, взрослые могли просто хотеть спать, а не грызть ногти и пить валерьянку, впиваясь взглядом в цифры на часах.

Обычно в такой ситуации начинается битва, «чья важность важнее».

Желание родителя: «Хочу, чтобы дочь взялась за ум и ходила к репетитору». А дочь, например, погрузилась в переживания первой любви, и ей совсем не до математики.

Желание родителя: «Хочу, чтобы сын вежливо общался с соседями и мне не приходилось краснеть за него». А сын отказывается: «…потому что мне эти соседи неприятны и здоровья я им не желаю».