– Прекрасно, – сказала Таня. – И наверное, съедал всех четверых?

При слове «съедал» Андрей проглотил последний кусок сосиски и почему-то едва не поперхнулся.

– Вряд ли, – отозвалась Света. – Он просто проходил по комнате, и его можно было увидеть.

– Давайте попробуем? – предложил Лёша.

– Только у нас нет свечей и солнце ещё даже не зашло, – чуть скептично заметила Таня. – И главное, мы не в Японии.

– Это, конечно, жаль, – согласился Лёша.

– Но идея хорошая, – сказал Андрей.

Лёша чуть поворошил костёр длинной палкой, придвигая горящие ветки ближе к центру. Одна из них откатилась в сторону, точно не желая мириться со своей участью.

– После каждой истории будем вытаскивать полено из огня? – спросил он и тут же ответил сам себе: – Нет, не надо, зря разводили, что ли?

Тонкий язычок пламени охватил придвинутую ветку и, чуть дрогнув, начал расти. Сверху едва-едва прошелестела листва, и снова стало тихо.

– Тогда слушайте, – начала Света. Она стянула резинку, распуская чёрные волосы, тут же рассыпавшиеся по плечам. Её голос изменился, точно у сказительницы древних легенд. – Давным-давно, тысячу лет назад, на этой земле жили пруссы, последние язычники Европы. Они поклонялись богам в дубовых рощах. Сюда приходили христианские миссионеры, которые пытались срубить священные дубы. Пруссы очень сердились и в ответ срубали головы миссионерам. Тогда восемьсот лет назад сюда с крестовым походом пришёл Тевтонский орден, захватил землю и окрестил пруссов. Но они всё равно продолжали тайком поклоняться своим богам в тайных святилищах, укрытых в лесах. И вот, однажды комтур^[1] замка Тапиау^[2]узнал, что здесь, на этом самом холме, находится Ромове, главное святилище пруссов, где днём и ночью горит костёр у подножия дуба…

Громко выстрелила ветка в костре.

– А может быть, и не здесь, – честно призналась Света своим обычным голосом, – ведь святилище было тайное.

– А может, и здесь, – сказал Лёша. – Посмотри, под каким громадным дубом мы сидим.

– И вот, – голос Светы снова стал шаманским, – комтур решил тут же разрушить языческое капище и срубить священный дуб. Собрав отряд рыцарей, он отправился с ними в лес.

– И?.. – спросила Таня, играя прутиком в огне костра.

– И исчез. Летописи гласят, что в тот день лес окутал странный туман. К вечеру рыцари не вернулись. Не было никого и утром. На следующий день прибыли крестоносцы из Кёнигсберга. Они прошли весь лес от края и до края, но не нашли ни следа пропавшего отряда. Не было и святилища. Комтур со своими людьми пропали навсегда.

– Засада, скорее всего, – предположила Таня. – Пруссы знали, что к ним идут воины, и подготовили ловушку.

– Вряд ли, – возразил Лёша. – Рыцарь в кольчуге, с мечом, да ещё на лошади. Что ему могут сделать крестьяне? Стукнуть лопатой по шлему?

Таня пожала плечами.

– Стреле кольчуга не помеха, а в лесу преимущество у тех, кто здесь живёт.

Андрей внутренне восхитился рассудительностью Тани. О подобном он мог только мечтать.

– Я не договорила, – важно сказала Света. – Так вот, с тех пор у всех, кто жил здесь, этот лес считался злым местом. Сюда не ходили ни на охоту, ни за дровами. В восемнадцатом веке по ночам среди деревьев издалека видели голубые огоньки. Говорят, что во время Первой мировой войны в этом лесу бесследно пропал отряд русской пехоты. Во Вторую мировую тут исчез отряд уже немецкой пехоты. А потом:… – Света сделала паузу, словно что-то обдумывая. – Ну, то есть уже после войн, в сорок седьмом, из леса не вернулись два колхозника, только что переселившихся из России. Немцы, которые ещё жили здесь, рассказывали, что лучше не соваться сюда, когда вечером над рекой встаёт туман. А двое парней сразу же решили пойти посмотреть. И больше их никто не видел.

– Хм, – отозвалась Таня. – Ты меня прости, но в лесу после войны подорваться на мине было не просто, а очень просто.

– Но взрыва никто не слышал! – возразила Света. – Следующий случай был в пятьдесят первом. Мальчик пошёл собирать ягоды и пропал. Его искали целую неделю и тоже не нашли. Через месяц он вышел из леса и очень удивлялся – почему все так переполошились, ведь он гулял всего несколько часов! Ну да, он немного заблудился, дошёл до болота, с которого клочьями вставал туман. Мальчик понял, что идёт не туда, повернул назад и выбрался из леса.

Таня пожала плечами, показывая, что всё равно сомневается в этих историях.

– В семидесятых годах про этот лес у грибников ходили дурные слухи. Грибы тут росли замечательные, но заблудиться можно было очень легко. Заплутавшие говорили, что слышали в лесу какие-то странные звуки, будто кто-то крался за ними следом. Ну и второй раз сюда никто не хотел идти. Поэтому, когда я говорила, чтобы вы не сходили с тропинки, я не преувеличивала.

Андрей внимательно посмотрел на Свету. Было непонятно, шутит ли она, войдя в образ сказительницы, или действительно верит своим словам.

– Странно, – сказал он. – Лес не такой уж большой, где тут можно заблудиться? Пять на пять километров. Это ведь не сибирская тайга.

– Разве что залезешь в болото, – согласилась Таня. – Речка же течёт из болота? Вообще, куда она течёт? Налево или направо? Не пойму.

Андрей пригляделся. Водная гладь была неподвижна, и в ней отражалось заходящее рыжеогненное солнце.

– Слева направо течёт, – сказал Лёша. – Значит, и болото слева. Но вряд ли мы к нему пойдём.

– Кто следующий? – спросила Света, прижавшись к нему плечом. – Давай ты?

Лёша хмыкнул.

– Моя история будет не такой страшной. Считай, что ты рассказала и за меня.

– Таня?

Таня махнула прутиком в воздухе.

– Самая страшная история, которую я могу рассказать, – что те два парня из автобуса вышли на нашей остановке и тоже пошли в лес. Вслед за нами.

Андрей без труда вспомнил попутчиков на заднем сиденье автобуса. Двое молодых людей в спортивных костюмах, с короткими стрижками, всю дорогу как-то подозрительно, не скрываясь, смотрели на четвёрку друзей и о чём-то перешёптывались. Действительно, идти в лес с подобной компанией было плохой идеей.

– Какая короткая и жуткая история, – сказал он, повернувшись к Тане.

Девушка, сделав большие глаза, наклонилась к нему и едва не дотронулась носом до его лица. Так близко – каждую ресницу можно разглядеть.

– Ну так реальность страшнее всего, – сказала Таня и два раза демонстративно моргнула.

– Андрей? – спросила Света, выглядывая из-за плеча Тани. – Что-нибудь расскажешь?

Андрей на секунду задумался. Единственной страшной историей, приходившей на ум, была мысль о том, что сегодня, после этого чудесного вечера с костром, сосисками и имбирным чаем, ему придётся делать уроки и готовиться к экзаменам – и так ещё всю осень, зиму и весну, и в лучшем случае он сможет куда-то выбраться вместе с Таней разве что в день весеннего равноденствия. Впрочем, эта история явно не годилась для рассказа, и Андрей поднял глаза вверх, туда, где среди дубовых листьев виднелось осеннее безоблачное небо. Розовый закат сменялся голубыми сумерками.

– Ну что же… – начал он. Неожиданно его голос дрогнул. – Как-то раз четверо школьников в день осеннего равноденствия пошли поискать древнее святилище пруссов.

– Отличная история, – сказала Таня и одобряюще похлопала его по плечу. Уже ради этого стоило начать рассказ. – Самое главное, в неё хочется верить.

– Тань, не перебивай, – попросила Света.

Андрей продолжил:

– Они шли через лес, вышли к старому дубу и развели под ним костёр. Да, в этом лесу семьсот лет пропадали люди. Сидя на большом камне, школьники решили сыграть в игру: рассказать четыре страшные истории, после которых, по легенде, приходит призрак. И вот они рассказали все истории…

В речке что-то громко плеснуло. За камышами начали расходиться круги, и солнечная дорожка дрогнула, рассыпавшись полосками.

– И вот, – повторил Андрей как-то обречённо, – когда четвёртая история была рассказана, они подняли глаза и увидели, что на дереве над ними сидит целая стая ворон и очень внимательно слушает.

Таня, Света и Лёша одновременно подняли головы. Андрей, чуть помедлив, тоже посмотрел вверх, где-то в душе искренне надеясь, что ему показалось и на ветках дуба никого нет. Надежда не оправдалась: как и минуту назад, наверху, почти окружив друзей, в едва желтеющей листве расселись пятнадцать, а может, и двадцать крупных, упитанных серых ворон с чёрными крыльями. Птицы, склонив головы, смотрели внимательно. Если минуту назад Андрею это напомнило Колизей, то сейчас в голове возникли образы английского суда присяжных.

– А они тут были раньше? – почему-то шёпотом спросил Лёша.

– Вроде нет, – так же негромко ответила ему Света.

– Как они так тихо прилетели?

– Слушайте, какие они большие-то…

– Это уже вороны, а не вороны.

– Вороны серыми не бывают.

– Света, а что значит, если в лесу над тобой сидит стая ворон?

Таня встала с «пенки» и потянулась, отведя локти назад.

– Наверное, это значит, что надо отойти, пока на голову не капнуло, – ответила она вместо Светы. – По-моему, им просто скучно в этом лесу, и они прилетели посмотреть на нас. Ну и заодно доесть всё, что от нас останется.

– Эм-м… – протянула Света.

– В смысле какие-нибудь объедки. Туристы вечно разбрасывают что-нибудь такое.

Андрей тоже поднялся на ноги. «Пенка», освободившись от его веса, начала сворачиваться в рулон.

– Вы что-то от нас хотите? – не очень серьёзным тоном спросил он у ворон.

Сначала – в этом Андрей мог поклясться – птицы будто переглянулись. А затем с громкими криками сорвались с веток, разлетаясь во все стороны.

Лёша, отпустив плечо Светы, вытащил телефон из кармана куртки. По экрану расходилась сеточка трещин.

– Ого, сколько времени. До автобуса ещё сорок пять минут, но давайте начнём собираться.

– Солнце уже заходит, – согласилась Света.

«Как быстро заканчивается всё хорошее», – подумал Андрей, сворачивая «пенку». Они уже уходят, а чай в его термосе так и остался недопитым – зря заваривал, получается. Выгулял «эрл грей» в лес и вернул домой.

Лёша раскидывал палкой догорающие остатки костра. Света, сделав несколько шагов в сторону, прислонилась спиной к дубу. Таня пристально смотрела в заросли камыша.

– Глядите-ка, туман идёт, – задумчиво сказала она.

– Где?

Это и вправду был туман – лёгкая, едва заметная дымка вставала над спокойной речкой. Солнце исчезло за рощицей по ту сторону воды, и внезапно всё стало прохладно-синим.

– Как будто привидение хочет пролезть через камыши, – сказал Андрей.

– Да ну. Просто красиво…

– Тань, ты любишь туман?

Таня задумчиво пожала плечами.

– Просто красиво. А про туман я потом расскажу.

Слева, над горизонтом, показался гигантский круг бело-призрачной восходящей луны, тут же отразившийся в синевато-прохладной воде речки. «Сегодня полнолуние», – подумал Андрей.

– Ну что, все готовы? Ничего не оставили? – поинтересовался Лёша, сворачивая поплотнее пакет с мусором.

– Всё норм.

– Спасибо этому месту, – сказала Света.

– Не отставай. – Лёша повернулся к ней и взял за руку.

Друзья спустились с холма по тропинке и вошли в лес.

* * *

Лес изменился. Ещё полтора часа назад он был изумрудно-зелёным, точно килт шотландского горца. Сейчас всё стало серым и синим и напоминало Андрею что-то потустороннее.

– Знаете, – сказал он, – если бы мы находились в компьютерной игре, то уровень с такой графикой был бы загробным миром.

– Почему? – удивился Лёша, шагающий под руку со Светой.

Они вдвоём не помещались на тропинке, поэтому Лёше приходилось идти по правой обочине, а Свете – по левой.

Андрей замялся. Пришедшее в голову сравнение казалось слишком точным и слишком нелогичным.