Но тем не менее Ник к главному приступать не спешил. И это раздражало, даже в какой-то степени бесило.

С рисунками на спине было покончено.

Движение ко мне, и рука легла на живот. Горячая, неожиданно нежная.

И Ник встал вплотную, разгорячённой кожей я ощущала мягкость его футболки, которая не могла скрыть жара тела и возбуждения мужчины.

Оказывается, эффект-то двухсторонний.

А я чуть воздухом не подавилась.

– Дыши глубже, Измайлова, – усмехнулся мне в шею Ник, невесомо касаясь её губами.

«Неужели? Вот прямо сейчас?»

Желание исчезло, уступив место страху.

Господи, да я в свой первый раз так не нервничала, как сейчас.

Но ничего не произошло. Не совсем так – соблазнение продолжилось, а вот укус был отложен на потом.

– Расслабься, – снова шепнул хищник. – Рано. Ты не готова. А мы же не хотим, чтобы тебе было больно.

Снова поцелуи, нежные, едва уловимые: на изгибе плеча, на жилке, которая лихорадочно билась на шее, в чувствительное место за ушком. Руки, которые требовательно ласкали и поглаживали живот, бока и бёдра.

Тело против воли выгнулось.

Тихий стон и откинутая назад голова, открывающая доступ к другим кусочкам кожи, которые также жаждали внимания.

Твёрдая стена под руками и зуд на ладонях – как хотелось коснуться его, зарыться пальцами в волосы, ощутить их жесткость или мягкость.

То ли всхлип, то ли стон, когда я повернула к нему голову, подставляя сухие, опалённые жаром губы для поцелуя.

Едва слышный рык и Ник прикусил подбородок. Совсем не больно, но ах как возбуждающе.

Во рту всё пересохло, а дыхание давно уже сбилось.

– Вкусная, – сиплый шепот у ушка. – Горячая. Сладкая. И где ж ты пряталась всё это время?

Да разве я пряталась? Чуть ли не каждый день виделись по сотне раз. Шеф и его секретарша. Всё как в бульварных романах. Только в жизни по-другому.

Ярко, обжигающе и опасно.

Еще один лёгкий укус за плечико, и я снова застонала. Его зубы уже не казались такими жуткими.

Руки накрыли чувствительную грудь и осторожно сжали.

– Н-ник…

– Чихнуть решила? – невинно уточнил он, теребя большими пальцами горошинки сосков.

– Иди к чёрту, – фыркнула в ответ, тяжело сглотнув.

Внизу живота всё горело от желания, которое, я была уверена, ему никогда не пробудить во мне.

Но это же хищник. Он не знает слов «нет» и «невозможно».

– Может, пересмотрим наше соглашение? Нам может быть хорошо эти месяцы. Очень хорошо.

Но страсть – это не любовь. Всего лишь вспышка желания. Пусть и сладкого, но такого короткого.

– Тор-р-р-р-ри, – его стон, когда я выгнулась и потёрлась бёдрами о его бёдра.

Провокационно. Не думая о последствиях, которые не заставили себя ждать.

Короткая боль на шее, стальной захват, который не давал мне дёрнуться, звездочки перед глазами, навернувшиеся слёзы – даже не боли, а разочарования – и остатки желания, прогоревшие и исчезнувшие в один миг.

Всё произошло слишком быстро, чтобы я испугалась.

Укус, и вот он уже отошёл, тяжело дыша. И ручеек крови, стекающий по шее. Щекотка на коже. Я медленно выпрямилась, утыкаясь лбом в стену.

– В ванной есть антисептики, – глухо произнёс он, – обработай рану.

– Хорошо.

Шаги и громко хлопнувшая дверь. И только тогда я решилась открыть глаза.

Чёрт, Измайлова. Что же вы оба творите?

Глава пятая

Рана на шее была не такой страшной, как можно было представить.

В третий раз смочив ватку антисептиком, я провела ей по покрасневшей коже, морщась от неприятных ощущений и легкого покалывания.

Кровь уже остановилась, но я маниакально продолжала проводить влажной ватой по месту укуса. Перекись пузырилась, холодила пальцы и стекала по коже вниз.

Глубоко вздохнув, опустила руки, опираясь на раковину, и снова взглянула на ранки, считая следы от зубов. Интересно, оно должно быть таким припухлым? А покраснение от моих усилий или связано чем-то еще?

Страх смешался с раздражением, и я не знала, чего сейчас хочу больше: выйти из ванной и прибить шефа или спрятаться тут на пару дней, забившись в углу и упиваясь собственной беспомощностью.

– Дура, – сообщила я своему отражению.

Отражение ответило мне злым и потемневшим взглядом: «Сама такая!» И проблему это никак не решало.

И вот где была моя голова там, у стеночки? Какого чёрта я так себя вела? Ещё немного, и позволила бы шефу зайти еще дальше. Оправдание, что во всём виноваты феромоны хищников, помогали мало. Если я так на него реагировала до укуса, то что будет после? Ведь эта штука должна действовать по типу афродизиаков.

Вздохнув, коснулась пальцами кожи на шее, морщась от чувства, близкого к отвращению. Вот только непонятно, в отношении кого испытывала: Ника, своего поведения или раны, которая продолжала гореть и пощипывать.

Умывшись прохладной водой, я заклеила укус лейкопластырем – вдруг какая зараза попадёт, и вообще, надо было поинтересоваться, чистил ли он зубы, прежде чем кусаться, – сделала дыхательную гимнастику и вышла.

Не всё же отсиживаться в ванной, боясь собственной тени. Для него ведь это совсем ничего не значит, а я раздула из мухи слона.

Пора быть взрослой и умной девочкой. Подумаешь, желание. Это не чувства и не любовь. Фальшивка, которую просто надо перетерпеть, переступить и жить дальше. Как преграда, как ступенька к становлению и росту. Всего лишь шаг к понимаю себя.

Н’Ери уже ждал меня в гостиной. Чёрная тень в привычном костюме – брюки и белоснежная рубашка, – застывшая у огромного панорамного окна.

– Пришла в себя? – не оборачиваясь, спросил хищник.

Голос равнодушный и спокойный.

– Всё отлично, – в тон ответила ему.

Потоптавшись у входа, я одёрнула край футболки вниз и решительно прошагала к дивану, вольготно располагаясь среди мягких подушек. Одну из которых прижала к животу, там, где клубком свернулся непонятный страх и дрожь предвкушения.

– Изменения чувствуешь?

– Нет.

Разговаривать со спиной было сложно. Но так даже лучше, чем тонуть в зелени его взгляда, заикаться и сгорать от стыда.

– Хорошо.

За окном шёл снег. Я видела, как ветер бил белыми хлопьями по окну.

Настоящая зима и близкий новый год. Вот только ощущения праздника не было.

Скользнула взглядом по широким напряженным плечам, по ровной спине, замерев на мгновение на пятой точке. И неизвестно откуда взявшаяся мысль, что в домашних брюках ему было лучше, они так обтягивали его за…

– О, чёрт, – выдохнула я, отворачиваясь и сильнее прижимая подушку к груди. Краснея от собственных мыслей.

– В чём дело?

Конечно, Н’Ери почувствовал изменение моего состояния, услышал проклятья и не мог не отреагировать.

– Изменения, – с трудом выдавила из себя, изучая картину на стене. Монохромные цвета, ночной город и хай-тек.

– Какие?

Как же мне хотелось, чтобы Ник сейчас оставил меня в покое, дал свыкнуться с новым состоянием, но хищник отступил от окна и подошёл ближе. Я слышала каждый звук его шагов, который невероятным образом соединился с биением моего сердца. Чувствовала его тепло и задыхалась от аромата туалетной воды.

– Острые.

Резкий ответ и тяжелый вздох.

Закрыть глаза и попытаться успокоиться. Прислушаться к биению сердца и не думать о том, кто находится рядом. О первобытном чёрном желании, которое поднималось изнутри, грозя затопить сознание.

– Мне жаль, – тихо проговорил хищник, присаживаясь напротив.

Пожала плечами, всё ещё отказываясь открывать глаза. Может, и жаль, но что это изменит. Я сама дала согласие.

– Обычно после укуса пара проводит время в постели, закрепляя эффект, и поэтому контраст не так ярок.

Ник. Постель. Я. Укус.

У него вообще совесть есть? Говорить мне такое?

– Ник, – болезненно рыкнула я, забыв о субординации и всей прочей дребедени. – Заткнись.

– Еще не поздно продолжить начатое, Измайлова, – неожиданно заявил он.

– Что? – открыв глаза, я упёрлась в пьянящее золото его взора.

Совершенно бесстрастное лицо, словно маска: лживое, надменное, чужое – и на фоне этого хищный взгляд, из-за которого чёрное желание подкатывает к горлу, во рту пересыхает и хочется кричать от бессилия.

– Никакого секса, Н’Ери, – едва шевеля губами, отвечаю ему.

Перекрещение взглядов, голодных и тяжелых, и отступает, понимая, что я права. Это как наркотик, который затягивает в свой омут, и лучше отказаться, чем вновь и вновь оттягивать неизбежное, привыкая и сходя с ума. Потому что дальше будет только хуже. Не для него. Для меня.

– Хотел, как лучше.

– Это не выход.

Кивнул, откинулся на спинку кресла, и напряжение исчезло, уступив место тупой боли и разочарованию.

– Переодевайся, через три часа у нас самолёт, – вставая, произнёс мужчина.

– Самолёт? Мы куда-то летим?

– Да. Тебе надо приобрести гардероб, и лучше это делать на нейтральной территории, где наше появление не вызовет большого ажиотажа.

– Хорошо, – поднимаясь, произнесла. – Я только сделаю один звонок.

Равнодушный кивок. И будто не было этого огня между нами.

В спальне, закрыв замок, я еще некоторое время стояла, прислонившись к твёрдой поверхности двери спиной и задрав вверх голову.

У горла застрял ком, который всё никак не хотел проходить.

– Справлюсь. Это не может длиться вечно.

Но от былой уверенности не осталось и следа.

Выбора из одежды у меня особого не было, поэтому, переодевшись в джинсы и серо-бежевый джемпер, я села на кровать и набрала номер Дашки.

Сестра ответила почти сразу.

– Вика!

– Привет, – улыбнулась, выдыхая и чувствуя, как нормализуется состояние, проходит туман, опутавший сознание, и я становлюсь собой.

– Как тебе это удалось? Так быстро?

Значит, деньги поступили.

– Так получилось.

– Это ведь твой шеф, да? – Голос сестры опускается до шепота, и я слышу в нём нотки любопытства.

Она всегда интересовалась хищниками и была поклонницей сериала «Лунная любовь». Младшая сестрёнка, которая верила в любовь с первого взгляда и счастливое будущее. В то, что матёрого хищника может заинтересовать обычная человечка.

– Это не имеет значения, Даш. Деньги есть, и Морозов останется с носом.

– Спасибо. Надеюсь, это ничем тебе серьёзным не грозит.

Я провела пальцами по шершавой поверхности лейкопластыря.

– Нет, всё хорошо. Отработаю.

И ведь не солгала. Отработаю. Уже отрабатываю.

– Еще кое-что, Даш. У меня не получится прилететь на праздники.

– Но как же… Ты же говорила, что тебе дают четыре дня.

– Обстоятельства изменились. Есть срочный проект, который не смогут сделать без моего непосредственного участия. Сумма вознаграждения очень большая. Мне правда очень жаль.

– Родители расстроятся.

– Я тоже скучаю. Не знаю, может, удастся вырваться на денёк, но не больше.

Говорила и сама себе не верила. Ник ни за что меня не отпустит. Нужна тренировка, привыкание друг к другу и моя адаптация.

Если только…

– Я позвоню, как только что-то узнаю. А теперь прости, мне надо бежать. Поцелуй от меня Милку и родителей.

– Хорошо. Будь осторожна.

– Я всегда осторожна.

Выключив телефон, я еще некоторое время сидела на кровати, собираясь с мыслями. Одна идея не выходила из головы, но я не знала, стоит ли её озвучивать. В любом случае засиживаться смысла не было. Схватив сумочку с документами, открыла дверь и отправилась на поиски хищника.

Впереди нас ждал перелёт и шопинг. А шопинг для любой женщины счастье, особенно если за неё платит кто-то другой.

Еще один огромный плюс, когда твой начальник хищник, занимающий высокую должность, – это личный самолёт.