6.

– Нагулялась, деточка, наворожилась? – Тетушка Ядвига словно ждала возвращения Катаржины. Она сидела в кресле перед распахнутой настежь дверью. За спиной горел ночник – шестиконечная звезда.

Кася слабо махнула рукой. Сил хватило бы только на то, чтобы дотащиться до своей комнаты и рухнуть на кровать.

– Иди, посмотри, что я нашла, – старушка открыла лежащий на коленях альбом.

– Баб Ядя, я спать, – попыталась отнекиваться Кася, но увидев, как погрустнели глаза родственницы, обреченно вздохнула и шагнула в спальню.

– Я никак не могла понять, почему твоя бабушка скрыла от меня имя возлюбленного, ведь мы с ней с детства не расставались. А найдя это, все поняла. Она не могла рассказать свою историю. Иначе ее признали бы сумасшедшей. – В руках старушки подрагивали листки, исписанные мелким почерком. – Агнешка прятала их за своими фотографиями. Она здесь в том самом пропавшем креп–жоржетовом платье. Видишь?

Катаржина заглянула в альбом, где с потертых снимков улыбалась молодая бабушка.

Взяв в руки исписанные странички, Кася вопросительно посмотрела на тетушку Ядвигу.

– Утром поделимся впечатлениями, – кивнула старушка, разрешая унести находку с собой. – Одно скажу, я Агнешке верю.

Кася, раздевшись, забралась в постель и бережно расправила сложенные вчетверо странички.

«Моя история началась на рождественской ярмарке, куда я, семилетняя девочка, приехала вместе со своим горячо любимым дедом. Игрушки, елочные украшения, сладости – чего только не продавали румяные от мороза торговки, но все праздничное великолепие померкло, стоило мне увидеть ЕГО. Перед шатром приехавшего из Германии цирка стоял пряничный домик необыкновенной красоты. И я до боли в животе захотела стать его хозяйкой.

– Дедушка, купи!

Я знала свою власть над патриархом рода Зелинских, который таял, стоило поцеловать его в пахнущую табаком щеку и крепко обхватить руками могучую шею.

– Но он же не новый! – пытался отговорить дед. – Вон, смотри, звезда над дверью покосилась. Если хочешь, я закажу такой же в нашей мастерской.

– Нет, хочу этот! – топала я нарядными сапожками.

Директор цирка наотрез отказался продавать пряничный домик, и я проревела весь вечер. Дед вздыхал и прятался за газетой.

Прошла неделя, наступила Гвяздка, а сожаления о пряничном домике так и не отпускали. Все время что–то напоминало о нем. То присланные в подарок пряники с похожим узором, то посыпанные сахарной пудрой карамельные сосульки, то нарисованный на открытке Звездный человек, на посохе которого сияла звезда.

И каково же было мое счастье, когда после праздничного ужина дедушка привел меня во флигель, где в украшенной еловыми ветками комнате стоял тот самый пряничный домик.

– Ты все–таки купил его! – закричала я, подбегая к желанной игрушке.

– С Рождеством, милая!

Стоит ли говорить, что мою постель перенесли в домик, ведь я никак не соглашалась покинуть его? А ночью мне приснился сон, что я открыла потайную дверь, переступила порог и оказалась в зимнем лесу. Меня не смущало, что я бреду по снегу в одной рубашке. Во сне всякое случается. Детское любопытство влекло туда, где за деревьями светил огнями сказочный замок, в котором наверняка жил принц.

– Как ты сюда попала, девочка? – спросил человек, вышедший мне навстречу. В его руках горел факел.

– Из пряничного домика, – ответила я и, всмотревшись, поняла, что передо мной стоит самый настоящий принц. Красивый, с длинными до плеч волосами, в богатой одежде…

– Хм, значит сейчас он у тебя?

Принц поднял меня на руки и отнес в замок, где, усадив в кресло у камина, укутал в теплую шаль.

Я огляделась. Богатое убранство комнаты поражало детское воображение, но более всего меня восхитило зеркало, стоящее на трех изящных ножках в центре комнаты. Оно было инкрустировано золотом и цветными каменьями, чьи грани вспыхивали под сполохами каминного огня.

– Кто это? – не удержалась я, когда заметила в нем отражение девушки с распущенными волосами. Та сидела в каком–то темном помещении в одной нижней рубахе, освещенная неярким светом двух свечей. Она заговорила, и я различила слова: «Суженый–ряженый, приходи со мной ужинать».

Красивый незнакомец позвонил в колокольчик, и в комнату вошло еще несколько юношей, как мне показалось, тоже принцев. Они на некотором удалении принялись рассматривать отражение замершей в ожидании девушки, и не обращали на нас никакого внимания, ровно до тех пор, пока «мой» принц не спросил:

– Что? Никому из вас черноокая невеста не нравится?

Только тут они обернулись и обнаружили мое присутствие.

– Генрих, что это за чудное создание?

Так я узнала, что принца зовут Генрих.

– Видимо, моя судьба, – ответил он и протянул мне бокал с чем–то теплым и приятно пахнущим. Пока я пила, изображение разочарованной девушки исчезло, а ее место заняла другая. Стоило ей произнести ту же фразу «Суженый–ряженый, приходи со мной ужинать», как один из принцев выкрикнул: «Моя!» и сделал шаг к зеркалу. Девушка, увидев его, ахнула и закрыла лицо ладонями.

– Ну, все! Выбор сделан, – произнес «жених» с самодовольной улыбкой.

– Вайолет, осторожно. Пряничный домик больше не у германца. Видимо, подлец продал его. – Генрих обернулся ко мне: – Ты проводишь Вайолета в свой домик?

– Как вас зовут, милая дама? – Улыбающийся Вайолет отвесил шутовской поклон и поцеловал мою руку.

– Агнешка, – произнесла я, страшно смущаясь. Ведь я так и не умылась перед сном, и на пальцах виднелись следы от шоколада. Вайолет поднял меня и пошел к выходу, кутая в подаренную Генрихом шаль.

– Агнешка, вспомни обо мне, когда тебе исполнится восемнадцать! – крикнул на прощание Генрих. Принцы разразились громким смехом.

Утром меня разбудил дедушка.

– Вставай, засоня. Рождество проспишь! И иди, умойся. Все лицо в шоколаде.

Как же мне было стыдно! Один раз в жизни повезло увидеть принца (пусть и во сне), а я выглядела как настоящая замарашка!

С той ночи прошло много лет. И ни разу чудесный сон не повторился. Хотя существовала одна вещь, которая меня сильно смущала – в доме обнаружилась шаль, которую я впервые увидела именно в замке с зеркалом. Все заверения, что я принесла ее из сна, сначала забавляли родителей, а потом мне было строго наказано перестать твердить, что из пряничного домика можно попасть в сказочный мир. Да и я, повзрослев, поняла, что притащить что–либо из сна просто невозможно. Пряничный домик был забыт и пылился во флигеле вместе с другими старыми вещами.

Ровно до тех пор, пока мне не исполнилось восемнадцать.

Наступило Рождество, и мы отправились с подругами колядовать. Насмеявшись до колик, наевшись сладостей, извалявшись в снегу до зубовного стука, нагрянули мы в дом моей кузины Ядвиги погреться, где кто–то вспомнил об обычае гадать на святки.

Разогрели баню, принесли свечи, зеркала и прочую нужную для ворожбы утварь, и принялись вызывать суженого–ряженого. Конечно, ни к одной из нас жених не явился, но повеселились мы вволю. Я даже пересказала свой сон о «принцах», которые с другой стороны зеркала собираются и нас, невест, оценивают.

– Ой, – всплеснула руками Ядя, – выходит, не только ты смотришь в зеркало, но и зеркало смотрит на тебя?

Позже, уже в усадьбе, делясь с бабушкой впечатлениями, мы с Ядвигой узнали, что гадали неправильно – жениха нужно было вызывать в одиночестве и в полной тишине. Только тогда он, может быть, и придет.