В поисках солнца (страница 45)
– Вы с ума сошли, – констатировал Дерек очень спокойным голосом, и так же спокойно взял со стола свою тяжёлую стеклянную кружку и долбанул ею опасного знакомца по лбу.
Пьяница заторможено моргнул, видимо, решая, терять ли сознание или нет, в итоге сошёлся со своими мозгами в том, что они ещё повоюют – и полез в драку.
Потасовка вышла короткой, потому что на стороне Дерека были его друзья с лесопилки, и потому что на шум почти мгновенно выскочил мастер Годэн. Всплеснув руками, он рассыпался в извинениях.
Ньонец, который уже вошёл в раж, с потоками ругательств принялся жаловаться трактирщику, что это Дерек первым долбанул его кружкой.
– Как можно! – драматично закатил глаза Годэн. – Как можно наговаривать на брата самого господина Тогнара!
Дерек закашлялся от неожиданности.
Райтэн довольно заржал: в кои-то веки тень семейного величия легла не на него.
– Простите, господин Анодар, – закланялся трактирщик. – Сей момент всё исправим!
Стол, пострадавший в потасовке, моментально привели в порядок, из погреба в качестве извинений притащили неплохое вино, а дебошира вытолкали за дверь с доносившимися «сам правитель Аньтье!» и «ты, рожа пьяная, хоть смотри, к кому цепляешься!»
Когда вечером они возвращались домой – останавливаться у отца во время своих приездов в Аньтье Райтэн всё же со скрипом согласился – последний растеряно поинтересовался:
– А схрена ли он тебя даркийцем назвал?
Дерек аж остановился. С недоумением ответил:
– Ну, наверно, потому что я родился в Даркии, да?
Райтэн поморгал. Лицо его в слабом свете фонаря выглядело в край обескураженным.
– А ты что, думал, я ньонец? – искренне удивился Дерек, демонстративно дёргая себя за волосы – коренные ньонцы блондинами не бывали.
Поразглядывав предложенные его вниманию белобрысые патлы, Райтэн со вздохом предложил:
– Ты, что ли, волосы бы отпустил. И бороду.
Дерек скривился, поскольку не любил растительность на лице и искренне полагал, что она ему не идёт.
Меж тем, Райтэн продолжал рассматривать его с глубоким недоумением.
Дерек выразительно поднял брови.
С минуту они переглядывались с взаимным недоумением, потом Райтэн осторожно уточнил:
– Раз даркиец… то, выходит… Дер… Дерек?
Тот кивнул и, видя, что друг явно выбит из колеи, язвительно переспросил:
– Какие-то предубеждения? Против даркийцев, против беглых ньонских рабов или против Дереков?
Уголки губ Райтэна задрожали. Сдерживая смех, он потрепал Дерека по вихрам и весело сказал:
– Какие предубеждения, братишка!
– Эй! – пригладив волосы обратно, надул щёки Дерек. – Вообще-то, братишка тут ты, потому что я старше… – он подсчитал в уме: – На целых восемь месяцев, вот!
Поражённое лицо Райтэна изрядно его повеселило. Он, по правде сказать, никогда не задумывался, откуда Дерек родом – раз не рассказывает сам, значит, нечего лезть! – и был в абсолютной степени уверен, что тот младше него лет на пять.
Сложив руки на груди, Райтэн сделал полшага назад, окинул Дерека взглядом с ног до головы, как будто видел впервые, усмехнулся и, возведя глаза к небу, философским тоном отметил:
– Ну что ж, всегда мечтал иметь старшего брата!
Правда, пафос этого высказывания был напрочь разрушен язвительным дополнением:
– Пусть и такого бестолкового!
Дерек было рассмеялся, но потом до него дошло, и он с комичным ужасом воскликнул:
– Господи Боже мой! Это что ж, мне теперь придётся соответствовать званию старшего брата Того Самого Райтэна Тогнара?! – схватился он за свою отвисшую челюсть.
Самым простецким образом расхихикавшись, тот с наслаждением уведомил:
– О, да!
Так, смеясь и перешучиваясь, они всё-таки дошли до места назначения.
Впереди у них было ещё море амбициозных планов, которые требовали своего воплощения в жизнь.
Книга третья. Степные волки. I. Влюблённые девицы. 1. Почему опасно дурить голову влюблённой девице?
Книга третья. Степные волки
I. Влюблённые девицы
643 год, весна-лето. Кармидер
Из синяков и тумаков,
Из отваги и сжатых кулаков,
Из независимости и мастерства,
Из страсти, и сердца, и достоинства,
Из воли, крепче кремня,
Из силы и огня,
Из свободы от чужих мнений,
Из свершений и достижений
Сделаны наши девчонки!
Арина Румянцева, ремикс Nike
на песню «Из чего же, из чего же?»
1. Почему опасно дурить голову влюблённой девице?
– Нет, это, положительно, уже никуда не годится!.. – мрачно бормотал себе под нос Райтэн, недовольно разглядывая Дерека.
Выглядел тот, прямо скажем, хуже, чем в какой бы то ни было период своей жизни – хотя, пожалуй, та пара недель, что он провёл в трюме корабля марианских пиратов, могла бы поспорить за лидерство с нынешним обликом.
Если разбираться детально, дело было не столько в общей заросшести и запущенности, сколько в совершенно нетипичной для Дерека недовольной физиономии. Что презрительный прищур, что кисло скривлённые губы и сами по себе смотрелись на его лице чужеродно и неприятно – что уж говорить о том, что подобной картиной Райтэну приходилось наслаждаться вот уже второй месяц кряду!
– Положительно невыносимо!.. – бурчал он себе под нос, пытаясь родить какой-нибудь ещё гениальный план, отличный от тех, кои он уже пытался претворить в жизнь – и не преуспевал.
С тех пор, как пять недель назад он притащил Дерека в Кармидер, было перепробовано всё: поход в библиотеку университета, вечер для избранных в местном Торговом доме, цирковое представление, важные переговоры по закупкам парусины, открытые лекции лучших преподавателей, посещение элитного борделя, внезапное купание в Роне, совместный побег от жандармов, участие в срочной починке моста наравне с простыми рабочими, музыкальный вечер у компании старых знакомых… да что там, Райтэн был настолько в отчаянии, что даже опустился до того, что тряхнул семейными связями и устроил Дереку знакомство лично с правителем Кармидера!
Во всей этой череде сокрушительных неудач единственным плюсом было то, что Дерек, во всяком случае, соглашался в них участвовать. Но на этом положительные стороны кончались: с каждой неделей друг становился мрачнее, язвительнее и молчаливее.
– Отчаянные времена требуют отчаянных мер! – словно убеждая самого себя, продолжил монолог в пустоту Райтэн.
Поуговаривав самого себе ещё немного, он сделал вывод:
– Если не она – то кто?.. – и решительно потащил Дерека к цирюльнику, приводить в порядок волосы и бороду, поскольку особа, кою он намеревался посетить, была весьма требовательна к внешнему облику своих визитёров.
Так как приведение нашего героя в более или менее приемлемый вид требует значительных временных затрат, мы как раз успеем разобраться, что же привело его к такому жалкому положению.
Сперва дела Дерека шли просто отлично. Летом он, как и планировал, поехал по портам Северной Анджелии, где, действительно, весьма преуспел в деле продвижения каменного угля.
Однако, вернувшись в Брейлин, он столкнулся с нерешённой проблемой: Лэнь. Стратегия избегания, конечно, неплохо ему удавалась, но отсутствие разговора начистоту напрочь лишило эту стратегию положительного эффекта. Лэнь лишь гордилась тем, что её возлюбленный так трудолюбив и энергичен, а любезность Дерека в те дни, когда ему не удавалось избежать встречи с нею, убеждала её в том, что она любима.
Однако время шло. Дерек, как легко догадаться, не делал никаких шагов к развитию их отношений – но так и не нашёл в себе сил на охлаждение или объяснение. Меж тем, Лэнь уже пошёл двадцать первый год, и гордое «завидная невеста выросла!» стало превращаться в шепотки «что-то тут неладно, небось, неспроста замуж не берут!» На шепотки эти Лэнь бы никогда не обратила своего внимания, но в самой своей семье она столкнулась с нарастающим давлением – то брат, то мать, а иногда и отец – и это не говоря уж о тётушках-дядюшках – то и дело пытались завести «серьёзный разговор» об устройстве её судьбы.
Всю зиму Лэнь героически отбивалась от этих атак, но в душе её подспудно зрела обида на Дерека, который по каким-то неясным ей причинам не мог выделить время на полноценные ухаживания и следующий за ними брак.
Лэнь смотрела на всё это дело весьма романтично, и ей казалось, что объект её воздыханий полностью разделяет её чувства и чаяния.
С огорчением вынуждены признать, что буквально всё в поведении Дерека подпитывало именно такую точку зрения.
Опасаясь, что по тёплой погоде возлюбленный опять сбежит по своим ужасно важным деловым делам, Лэнь решила брать свою судьбу в свои руки. Подойти к делу обольщения тонко она не умела – да и не видела причин в тонкой игре, ведь между ней и Дереком всегда всё было прозрачно! – поэтому она попросту начала открытый разговор сама.
Дерек оказался к этому категорически не готов.
Увы, он искренне полагал, что, раз он так демонстративно не проявляет инициативу, с его мотивами всё понятно, и Лэнь прекрасно всё понимает и ничего такого от него и не ждёт…
В общем, мы оставим за кадром этот отвратительный вечер с весьма безобразной сценой объяснения, которая, совершенно точно, обнажила худшие черты в них обоих.
Наутро глава жандармерии Брейлина был осчастливлен приходом истерично настроенной дочери, которая прорыдала всю ночь, неаккуратно обкромсала свои роскошные золотые волосы почти под корень и теперь истово требовала принять её в ряды городских жандармов.
Лэнь никогда не держала в руках оружия, никогда не уделяла времени физическим упражнениям и никогда не проявляла интереса к службе отца, поэтому явление это вызвало в доме настоящую панику.
За девушкой носились неделю всей семьёй, в страхе, что она вытворит что-нибудь непоправимое, но она лишь спокойно и холодно продолжала высказывать своё желание. В конце концов, господин Кэриар сделал вид, что уступает, отправив её на «предварительное обучение основам», как он это назвал. Обучением руководил его старый друг, задачей которого было показать Лэнь, что служба в жандармерии – это явно не то, чем ей хочется заниматься.
Лэнь оказалась ужасно упёртой, и ей потребовался месяц строгой муштры на грани издевательства, чтобы признать, что таки да, жандармом ей не стать.
Конечно, причины странного помешательства дочери были вскрыты господином Кэриаром ещё на первой неделе.
Узнавший о подоплёке истории Войтэн с шумом уволился.
Разразился скандал.
Весь Брейлин гудел о том, что «такой вроде приличный» господин Анодар «крутил шуры-муры» с дочкой главы жандармерии, а потом – подумать только, вы слышали? – бросил бедняжку, и та, не перенеся позора.... и дальше, в зависимости от фантазии сплетников, Лэнь сходила с ума, бросалась с моста в реку, брала в руки меч, чтобы отомстить за себя, выходила замуж за кузнеца и многое, многое другое.
Райтэн всю эту ситуацию благополучно прошляпил – его лёгкие суда отчаянно терпели крах в борьбе с ветрами Малого океана, и, когда он вернулся из Аньтье, то обнаружил, что дело уже капитально вышло из-под контроля.
Общественные симпатии оказались явно не на стороне Дерека; правитель Брейлина и верхушка общества, естественно, была в этом конфликте на стороне Кэриаров. Дерек, вмиг приобретший репутацию бесчестного соблазнителя, цинично пользующегося наивностью юных благородных барышень, оказался не в состоянии с этой репутацией совладать.
Он привык, что все – или почти все – его любят. В своей жизни он всегда умудрялся устроится так, чтобы вызывать у окружающих симпатию. И впервые он столкнулся со стеной холода, отчуждения и презрения.