Рассказчиком я была не самым лучшим, в нужный момент мысли разлетались, как мотыльки. Вот и сейчас разволновалась. И поняла, что на самом деле тоже хотела поговорить с ним, меня тяготили тишина и недосказанность. Мне тоже было интересно, что творится в головах у инквизиторов, почему нас так очерняют, откуда столько ненависти? Почему именно нас объявили вселенским злом, ведь далеко не все хотят этой войны и причиняют людям боль.

– Что именно ты хотел узнать?

– Для начала то, как вы смотрите на Порядок и Хаос. Что вам рассказывают об устройстве мира и магии?

Я опустила глаза и накрутила на палец зеленый стебелек. Не могу сохранять спокойствие, когда на меня так смотрят.

– Хорошо, начну с самого начала. С того, чему учат маленьких ведьмочек, – и, откашлявшись, продолжила: – Есть Хаос и Порядок, они взаимосвязаны и не могут существовать друг без друга. Именно от их союза произошло все живое, они создали бесконечную цепь миров. Тысячелетия назад в нашем мире властвовал Порядок, но есть и другие миры, в которых господствует только Хаос. Почва там выжжена, а в воздухе кружит пепел. Земли эти населяют невиданные твари, и нет там места для людей.

Я подняла взгляд, чтобы видеть реакцию инквизитора на мой рассказ. Он развалился, так же уперев в землю локоть и согнув левую ногу в колене. На лице его плясали отсветы и тени костра. Я расслабилась, и рассказ полился, как река.

– Хаос всегда в движении, поэтому он начал проникать в наш мир. Никто не знает, как появились первые маги, но суть в том, что мужчины и женщины устроены по-разному, и магия их тоже работает неодинаково. Большинство женщин пропускают ее через сердце, поэтому Хаос подчиняется им куда охотней, они сильнее подвержены его влиянию, чем мужчины. У мужчин же господствует голова, холодный расчет, поэтому они владеют Порядком. Но это не значит, что мир поделен на черное и белое, все зависит от того, чего в человеке больше: чистых чувств и эмоций или разума.

Хаос силен, но коварен и опасен. Он стремится завладеть душой ведьмы, нашептывает, соблазняет, завлекает в свои сети. Не заметишь, как ступишь на путь зла. Избыток Хаоса меняет личность, уродует тело и душу.

– Ведьмы слишком часто обращались к Хаосу, именно поэтому он все сильнее наполняет наш мир, – перебил Эйван. – Эти силы притянули чудовищ, с которыми нам, инквизиторам, приходится бороться.

– Мы тоже с ними боремся.

– Да? – спросил он недоверчиво.

Я кивнула.

– Конечно. Я лично уничтожала этих тварей, и сестры тоже. Хаос контролировать возможно, нужно просто знать меру. Пропуская его энергию через себя, мы преобразуем его в Порядок. Именно так я исцелила Сапфира. Правда, наоборот делать не получается, Порядок не преобразуется в Хаос. Может, это и к лучшему.

– Я могу использовать силу Хаоса, но только в исключительных случаях, – признался инквизитор.

– Когда тебя обуревают сильные эмоции?

Эйван на миг напрягся и как будто нехотя согласился.

– Нельзя все время действовать чистым разумом.

– Вот именно. Мы ведь живые. В каждой стихии поровну от двух сил, когда огонь согревает, а вода, земля и воздух дарят жизнь всему живому – это Порядок. Когда бушует ураган, море штормит, в небе сверкают молнии, а огонь пожирает дома и людей – это Хаос. Кстати, были ли инквизиторы, которых он поглотил?

– Были, но о них мало известно. Как правило, таких сразу уничтожали, пока они не успели натворить дел.

– Вот видишь! Ваши тоже могут попасть в сети соблазна, – я помедлила, собираясь с мыслями. – Как думаешь, возможно ли равновесие между двумя противоборствующими силами?

Эйван пожал плечами.

– Может, и возможно, но я в это не верю.

– Зря.

Он сел и поворошил палкой костер – в разные стороны брызнули искры, и я невольно отвернулась. Боюсь огня с детства.

– Что-то мы в философию скатываемся. Что еще можешь рассказать о Хаосе, ведьмочка?

Опять это слово. Ведьмочка. Издевается, что ли? Но хорошо, что уже не отродье зла или тьмы.

– У нас есть легенда об Оке Хаоса, я всегда любила ее слушать. Помню, Верховная однажды собрала нас, юных ведьм, когда мы едва достигли второй ступени. Тогда стояла ночь и горел костер, а небо было усыпано звездами, – я задрала голову и вгляделась в черные островки, виднеющиеся в переплетении крон. – Око Хаоса – это средоточие всего, самый центр миров. Проводник покажет его избранной ведьме, и в нем она сможет исполнить свое самое заветное желание.

– У тебя есть заветное желание? – поинтересовался Эйван.

– Оно есть у каждого, – ответила я с уверенностью.

– У меня нет.

– Такого не может быть. Ты, что, ничего не хочешь? Ни о чем не мечтаешь?

– У меня нет мечты, есть только цели, – голос прозвучал жестко и уверенно. – Некогда мне предаваться мечтаниям, словно девица на выданье.

– Какой ты! Настоящий инквизитор с трезвой головой и холодным рассудком. И скучный, как уроки медитаций.

– А мне нравятся медитации. Люблю побыть наедине с собой, исследуя свой внутренний мир. Послушай, Йованна, ты ведь спасла тех людей не потому, что заключила со мной сделку.

Он не говорил, а утверждал, как будто сумел прочесть мои мысли.

– Я искренне хотела помочь. Как могла остаться в стороне, зная, что солдаты идут, чтобы сжечь всю деревню?

– Тут есть что-то еще.

Он был похож на дознавателя, который умеет выпытывать из людей правду. И я сдалась то ли из-за его пристального взгляда, то ли просто давно хотелось с кем-нибудь поделиться.

– Да. Есть. Я не люблю огонь. Я его боюсь.

Немного помолчала, собираясь с мыслями. Они всегда причиняли боль.

– Мою семью оклеветали соседи. Они завидовали красоте матери и удачливости отца. Их обвинили в колдовстве и подожгли дом ночью, когда все спали. Мне было четыре года, и я помню лишь то, как что-то заставило меня проснуться и выйти на улицу. Когда все началось, и озверевшая толпа подожгла дом, меня, одиноко стоявшую в тени старого дерева, заметила сердобольная соседка.

Эти слова давались с трудом. Не раз я представляла, какой могла стать моя жизнь, если бы родители были рядом. Да, в клане мне было хорошо, я чувствовала себя частью большой семьи, но без самых близких все время ощущала какую-то пустоту и растерянность. Покусав в волнении губы, я продолжила рассказ:

– Рискуя жизнью, соседка неделю прятала меня в своем доме, а потом отвела к воротам монастыря. Настоятельница каким-то образом разглядела во мне ведовской дар и сообщила главе нашего клана. Так я и попала к лесным ведьмам. Потом я не раз бывала в том монастыре, помогала страждущим и училась у монахинь грамоте.

– Ты рассказала все как на духу, – задумчиво произнес Эйван. – Не боишься, что я натравлю инквизицию на монастырь, в котором якшаются с ведьмами?

– Ты этого не сделаешь.

– Уверена? – спросил он с жестокой усмешкой.

– Да.

Я и правда так думала. Сама не знаю, почему. Наверное, это глупо и опасно. Надо контролировать, что говорю.

Он отвел взгляд и посмотрел куда-то над моей головой. Стало тревожно, и я натянула рукава на похолодевшие пальцы. Я по-прежнему слишком мало знаю об этом человеке! И правда, как могла быть такой болтливой? Поделиться захотелось. И с кем? С инквизитором, Хаос меня побери.

– Не строй иллюзий, ведьмочка.

Мы снова замолчали, поляну окутала эта гадкая тишина, когда не знаешь, какое слово станет следующим.

– Эйван, что ты задумал? – спросила я негромко. – На счет меня.

– Я отведу тебя туда, где ты сможешь получить метку. На службе короны ты принесешь больше пользы и точно не натворишь бед.

– Я не хочу, – ответила твердо и помотала головой. – Это как обрезать крылья и надеть рабский ошейник. Лишить воли, свободы, голоса.

– Вчера я видел твою настоящую силу. Тебе ведь понравилось, правда? Ты можешь долго сопротивляться, думая, что управляешь Хаосом, когда на самом деле он будет управлять тобой. И однажды ты проснешься и поймешь, что стала такой же, как убитая мною ведьма. Или не поймешь, потому что потеряешь разум.

От каждого слова, падающего камнем, становилось холодней и холодней. Я внутренне сжалась и возразила:

– Я не превращусь в чудовище, сумею удержаться на грани. И ты не заставишь меня принять метку.

– Это твое последнее слово?

– Да.

– Значит, придется применить силу. Я и так нарушил кодекс, оставив тебя в живых, – сказал он, и мне послышалась нотка сожаления в голосе инквизитора.

Все это еще сильнее укрепило желание бежать. Он, как дрессированный хищник, всегда будет подчиняться приказам Ордена. Эйван ненавидит ведьм, с чего вдруг сделает исключение?

Неожиданно для себя я улыбнулась, вспомнив, как хорошо мы тогда сработались. Пожалуй, эти моменты я буду помнить до самой смерти и рассказывать внучкам, если они у меня будут.

– Вчера ты успел вовремя, – произнесла вполголоса. – Спасибо. Еще бы несколько мгновений и…

– Это не я, а Сапфир, – инквизитор провел ладонью по лбу, будто стряхивая усталость. – Каким-то непостижимым образом он почувствовал, что тебе грозит опасность.

Я метнула удивленный взгляд на меланхолично пощипывающего траву коня.

– Интересно.

– Мне тоже. Зато твой путеводный амулет не подействовал, ведьма слишком хорошо запутала следы.

– Я ведь была слабее, чем она.

– Но проклятие сняла.

И снова испытующий, выворачивающий наизнанку взгляд. Спрятаться бы от него, да некуда. И вообще, вдруг он меня обманывает с меткой, а на самом деле хочет сдать инквизиции и увести в Оплот, где из меня будут выпытывать правду о клане?

– Ты побледнела, Йованна.

– Это от усталости. Я хочу спать. Спокойной ночи, Эйван.

Он не ответил, а я отвернулась и подтянула колени к животу, зарылась пальцами в мягкую лесную подстилку. Перед глазами покачивалась нежная фиалка, перекликались ночные птицы, неподалеку дремал Сапфир. За спиной потрескивал костер, Эйвана не было слышно.

Не знаю точно, сколько времени я пролежала неподвижно. Ночь сгустилась, а небо стало еще чернее. Даже если по лесу ходят твари, оставшиеся после вторжения Хаоса на эту землю – ничего. Это не страшнее, чем путешествовать рядом с инквизитором, ставя под удар сестер.

Осторожно перевернулась на другой бок и застыла. Эйван спал на спине. Веки опущены, грудь ровно вздымается, лицо умиротворенное и расслабленное. Я поймала себя на мысли, что не просто смотрю, а рассматриваю. Молодой красивый мужчина, этого не отнять. Жаль, что инквизитор. Интересно, что если бы он не был тем, кем является?

Мои сестры-ведьмы много веков присматривали сильных мужчин, особенно воинов, чтобы зачать дитя и продолжить свой род. Я знала, что когда-нибудь через это предстоит пройти и мне. Родить девочку и воспитать всем кланом новую ведьму. А если получится мальчик, то подбросить младенца в чужой дом. Этой ужасной традиции я никогда не понимала и не принимала сердцем.

Предельно осторожно я навела сонные чары. Погружать в слишком глубокий сон не рискнула – инквизитор обязательно почувствует чужое вторжение, и тогда все пропало.

Закончив дело, я поднялась и тихо приблизилась к Сапфиру. Он встрепенулся, когда я погладила морду, прощаясь.

«Была рада знакомству, друг. Спасибо тебе за вчерашнее, я буду помнить об этом всегда».

Он бросил печальный взгляд и отвернулся. Не хочет общаться, ну и ладно.