– Вот об этом я и говорю, – снова вздохнул Кармель. – Видит Всеблагая, меньше всего я хотел смутить или даже напугать вас. Кажется, я возмутительно распустил свою прислугу, если они позволяют себе устраивать заговоры – пусть даже эти заговоры проистекают из желания позаботиться обо мне. И о вас, разумеется. Возмутительная бестактность и невоспитанность!

Он опять немного повысил голос, и из-за двери послышался горестный вздох. Вряд ли там прятался сам Алонсо, скорее, Роза или Луиса ожидали приказаний, а заодно стремились узнать, как хозяин оценит затею повара. Уши и щеки Айлин пылали, но она мужественно посмотрела на Кармеля и поинтересовалась:

– Так вы полагаете, нам не стоит… это есть?

– Почему же? – слегка удивился разумник. – Поверьте, воздействие любовной кухни сильно переоценивают. Вряд ли перепелиные яйца и мидии способны разжечь огонь там, где нет ни топлива, ни искры для него. Но все эти блюда действительно очень питательны, вкусны и легки для пищеварения, в этом их истинное достоинство. Попробуйте, прошу, и пусть вас не смущает их сомнительная слава.

Айлин глотнула вина и робко попробовала артишок – вкус оказался великолепен! Уже смелее она взглянула на печеных мидий… Кармель галантно положил ей порцию и показал, как отделять нежное мясо от тонких раковин-лодочек.

– Их собирают ныряльщики на побережье Арлезы, – сказал он. – Говорят, в северных реках они тоже водятся, но я, признаться, не пробовал, а вот за эти ручаюсь – еще сегодня утром их омывало теплое арлезийское море.

– Восхитительно, – призналась Айлин, распробовав необычное лакомство. – И так чудесно сочетается с артишоками… Надеюсь, вы будете не очень суровы к Алонсо, он ведь хотел как лучше.

– Ну, за желание порадовать прекрасную донну я его даже не упрекну, – усмехнулся Кармель, к которому на глазах вернулось хорошее расположение духа. – А вот за предположение, что его хозяин нуждается в каких-то средствах для поддержания страсти…

За дверью в третий раз охнули, послышались быстрые шаги – и Айлин тихонько хихикнула. Судя по улыбке, которую Кармель прятал в уголках губ, он точно не злился.

– Ваша прислуга очень любит вас, – улыбнулась она, и разумник кивнул:

– Они считают себя одной семьей, а меня – скорее главой этой семьи, чем хозяином. Но преданность и почтение имеют обратную сторону, заключенную в излишней… старательности. Айлин, я очень прошу вас не обижаться и не думать, что кто-нибудь в этом доме желал вас оскорбить. Если забота Амины или кого-то еще покажется вам навязчивой, просто скажите мне – я сделаю все, чтобы вы чувствовали себя свободно.

– Забота, пусть даже излишняя, это куда лучше равнодушия или неприязни, – тихо сказала Айлин. – Знаете, в доме лорда Бастельеро я звалась хозяйкой, но чувствовала себя то ли пленницей, то ли нежеланной гостьей. Там было всего два человека, о разлуке с которыми я жалею. Лорд Аларик и Дженни, моя горничная. Не считая Аларика Раэна, конечно, но вы же понимаете…

– Понимаю, – так же негромко отозвался Кармель. – Айлин, вас мучают какие-то мысли? Это из-за найденной лаборатории?

Соблазн отговориться утренней находкой был так велик, что Айлин едва ему не поддалась. Но начинать отношения с откровенной лжи она не хотела, поэтому качнула головой и, уставившись в тарелку с остатками еды, призналась:

– Нет, дело не в этом. Я… не знаю, как сказать…

– Скажите как другу, – мягко предложил Кармель, словно не замечая ее смущения.

– Я люблю вас! – выпалила Айлин так отчаянно, словно снова кинулась в Разлом, вскинула голову и посмотрела на разумника. – Но я поняла, что не могу… что просто не создана для… любовных отношений. А вы наверняка ожидаете… Нет, конечно, я верю в ваше благородство! Я знаю, что вы сдержите обещание и не станете… Но что мне делать, если я просто не могу дать того, что вы заслуживаете?! Одна мысль, что я… что мы с вами… Кармель, я не хочу портить то, что между нами было, этой… гадостью!

Она замолчала и глотнула вино как воду. Кисловатая жидкость освежила горло, Айлин жадно сделала еще пару глотков и поставила наполовину опустевший бокал, а потом снова упрямо посмотрела на разумника. Тот рассматривал ее с непроницаемым лицом, а потом так же тихо и ровно уточнил:

– Гадостью, значит?

– Гадостью, – кивнула Айлин и тут же торопливо исправилась: – Поверьте, я знаю, что это не для всех так! Я видела… примеры супружеской любви! И охотно верю, что есть люди, которым это и вправду доставляет удовольствие! Но… я не такая. Теперь я знаю это совершенно точно! И я не хочу даже думать об этом… применительно к нам.

– Гадостью… – снова повторил разумник, на пару мгновений прикрыл глаза и процедил: – За одно это стоило бы… Всеблагая Мать, как же я жалею, что послушал вас… что отпустил к этому… – Его лицо застыло, но это спокойствие показалось Айлин страшнее любой гневной гримасы. Потом Кармель открыл глаза, в упор посмотрел на Айлин и устало сказал: – Я не должен был вас отпускать, но и пренебречь вашим собственным решением не мог. К сожалению, иногда задача не имеет единственно верного ответа… Айлин, послушайте… Вы утверждаете, что не созданы для телесной любви и супружеских радостей, так?

Айлин снова настороженно кивнула. Теперь, когда она сказала самое страшное и постыдное, стало намного легче. Кармель не обиделся и не разозлился, он снова говорил с ней терпеливо и ласково, как… с ученицей… И в его лице, хвала Претемнейшей, не было пугающей ярости, только забота.

– Представьте, что вы купили туфли, – сказал вдруг разумник то, что она никак не рассчитывала услышать. – Из дорогой кожи, превосходно пошитые, изысканно украшенные. Но слегка вам не по размеру. Не настолько, чтобы их нельзя было надеть, и все-таки они вам жмут. Представили?

Айлин удивленно кивнула – и правда, что сложного? Да любая девушка хоть раз в жизни испытала это горькое разочарование, когда купленные, а не пошитые на заказ туфельки просто идеальны во всем, кроме размера. И как назло – совсем чуть-чуть не подходят, а выясняется это уже потом, когда принесешь их из лавки и привыкнешь к мысли, что они твои…

– Теперь представьте, что вам приходится весь день ходить именно в этих туфлях, – неумолимо продолжал разумник. – Утром – на занятия, потом – на долгую прогулку, а вечером еще и танцевать в них. Шаг за шагом, час за часом… Что случится?

– Я разотру ноги! – возмущенно сказала Айлин. – Болеть будет ужасно, а может, и мозоли появятся… Во всяком случае, устану и…

Она осеклась, вдруг заподозрив, что речь совсем не о туфлях…

– Вероятно, в конце концов, вы их скинете, – невозмутимо предположил Кармель. – А потом решите, что просто… не созданы для туфель?

В уголках его губ снова пряталась улыбка, но не лукавая, а мягкая, сочувствующая.

– Так вы думаете, что дело в этом? – жалобно спросила Айлин. – Что это не со мной что-то не так, а я… просто выбрала не те туфли?!

Изнутри ее теплой волной омывала благодарность к магистру, который не только все понял, но и подобрал такое понятное сравнение. Которое, вдобавок, позволяет говорить о постыдных вещах просто и легко! Всеблагая Матушка, ведь и правда – как похоже! Этот брак действительно жал и натирал ей душу, словно туфли не по размеру – ноги.

– Я думаю, что вам стоит походить в мягких домашних тапочках, моя дорогая, – ласково сказал Кармель. – Позволить себе залечить раны, обрасти новой здоровой кожей, а потом… примерить что-нибудь другое.

– Как у вас все легко, – обиженно сказала Айлин, чувствуя себя ужасно глупой. – А если не поможет?

– Чтобы это узнать, нужно попробовать, – сказал разумник и пригубил вино. – Но сначала следует полностью исцелиться, ведь израненным ногам больно даже в тех туфлях, которые безупречно им подходят. Айлин, позвольте себе ни о чем не тревожиться. Вы поймете, когда придет время для большего, а сейчас просто отдыхайте. Кстати, ваши друзья передают вам привет и обещают навестить, как только представится удачный момент. Лорд Бастельеро вчера был во дворце, но уехал оттуда ни с чем, Дарра решительно настроен даже близко не подпускать его к расследованию, а его величество подтвердил лорду Бастельеро приказ о раздельном проживании и запретил ваши поиски.

– Наверное, он в ужасном гневе, – тихо сказала Айлин.

У нее мурашки побежали, стоило вспомнить редкие, но страшные вспышки ярости, которым она была свидетельницей. Кто еще станет жертвой вместо нее, беглянки, которая так близко и в то же время так далеко…

– Что ж, ему давно пора научиться обуздывать этот гнев, – пожал плечами разумник и с сожалением добавил: – К сожалению, вряд ли лорд Бастельеро со мной согласится. Он считает свой гнев оправданным и даже более того – единственно возможным чувством сейчас. А лечить того, кто не хочет излечиться, пустая трата времени и сил, – добавил он со вздохом. – Но хватит о грустном. Завтра я снова еду в Академию. Возможно, вам что-нибудь нужно? Книги, учебники, тетради для занятий?

– Учебник по артефакторике! – выпалила Айлин и добавила дрогнувшим голосом – И… узнайте о здоровье Саймона… Я так надеялась, что он пришел в себя и действительно хочет меня видеть… А теперь даже не знаю, кто так подло воспользовался его бедой!

– Ну, кое-что нам уже известно. – Кармель сделал еще небольшой глоток вина, запив съеденных осьминогов с перепелиным салатом. – Помните человека с бретерской серьгой? Наш общий друг месьор д’Альбрэ смог его опознать. Мерзавец был исключением даже для бретерского сообщества, где мало кто отличается строгой моралью. Неудивительно, что он ввязался в такое грязное дело, как похищение женщины. Еще двух нападавших опознал офицер по особым поручениям из фраганского посольства и указал на них как на опытных и дорогих наемников. Так мы получили целых три имени…

– И смогли их допросить? – радостно вскинулась Айлин. – Дарра не мог об этом не подумать!

– Разумеется! Они с леди Немайн провели ритуал призыва. Увы, это мало что прояснило. Вызванные души рассказали, что их отряд нанял человек из Дорвенанта, в этом они твердо уверены. Никаких особых примет, никакого имени, но очень щедрая плата. Им надлежало ждать карету с гербовым вороном на дверце, вытащить оттуда рыжеволосую молодую женщину и избавиться от остальных свидетелей. С похищенной женщиной им приказали обращаться учтиво и заботливо, однако надеть на нее усыпляющий артефакт и с помощью портального ключа немедленно доставить в указанное место.

– И это место… – затаив дыхание, спросила Айлин.

– Заброшенная усадьба по дороге в Озерный Край. Скорее всего, оттуда вас должны были переправить куда-то еще. Увы, на встречу никто не явился. Но это и не удивительно, наверняка заказчик похищения узнал новости и затаился. Служба канцлера продолжает искать малейшие следы…

– Я надеюсь, их найдут, – твердо сказала Айлин. – Кто бы ни был этот человек, он должен заплатить за смерть госпожи Эванс и бедняги-кучера. Их убили так безжалостно и равнодушно… Кармель, я… никогда не радовалась чужой смерти! Но сейчас я очень рада, что никто из напавших на меня не выжил. Они это заслужили! И еще больше я рада, что смогла хоть немного себя защитить сама!

– Вы сделали не просто «немного», моя дорогая, – нежно улыбнулся ей магистр. – Вы отважно сражались и выиграли драгоценное время. Мы обязательно найдем главного преступника, не сомневайтесь.

– Теперь не сомневаюсь. – Айлин посмотрела на остатки еды и с сожалением признала, что сыта. Хорошо бы Алонсо почаще готовил эти удивительные арлезийские блюда, и неважно, что там они означают. В желудке и правда никакой тяжести, зато как вкусно! – Рано или поздно любая тайна раскрывается, чтобы свершилась справедливость. Кларисса Логрейн много лет ждала, чтобы уличить убийцу своих отца и брата, но ведь дождалась же!