Спрашивать Катерину при всех, что с ней происходит, я не решилась, а вот когда она поела, позвала к себе под предлогом помощи в одном важном личном деле. Мы поднялись в мою комнату, и там, усадив подругу на кровать, я предложила:

– Поговорим?

– О чем? – удивилась она. – Тебе ведь нужна была помощь.

– Нет, – усмехнулась я. – Это тебе нужна помощь. Но мне не понятно, почему ты не пришла сразу? Ведь знаешь, я всегда готова прийти на выручку. Днем и ночью. Когда угодно. И это нормально – чувствовать себя плохо после всего, что мы пережили. Тебе просто нужен человек рядом. Да, есть Оллер, но он мужчина. Они не такие понимающие и чуткие, как женщины. Поэтому нужно было сразу идти ко мне, Рина. Я поддержу, выслушаю, пойму. Так было всегда и будет. Обещаю. Мы рядом, мы вместе. И даже теперь, когда нас разделили… – Я указала на стену между нашими комнатами. – Это ничего не меняет! Предлагаю снова ночевать вместе, если тебе страшно. И признаваться не стыдно…

– Стой! – Рина вскочила, выставила перед собой ладони и переспросила: – Зачем нам ночевать вместе?

– Чтобы ты не боялась, – растерялась я.

– И с чего мне бояться?

– Ну… мы ведь столько прошли… – начала повторять я.

Катерина рассмеялась и покачала головой:

– Ника, ты… Нет, прости, но меньшее, чего я сейчас хочу, снова жить с соседкой в одной комнате. И нет, меня не мучают кошмары.

– Тогда что происходит? – спросила я, чувствуя себя ужасно глупо. – Ты ведешь себя странно…

– Это все Оллер! – выдала подруга. Устало вздохнув, она плюхнулась на кровать и с грустью поделилась: – Он меня боится.

– В каком смысле? – я растерянно уставилась на Рину.

– Ну… мне неловко говорить об этом, – покраснела она, подумала чуть-чуть и, бросив на меня быстрый взгляд, начала, – хотя, может, ты мне, и правда, что-нибудь посоветуешь. После экзамена всего ничего прошло, буквально три-четыре дня, но некоторые ребята, что состоят в парах, опытным путем выяснили, что печати сняты. Опытным. И я говорю, не просто о поцелуях и обнимашках. Я вчера нечаянно в туалете после занятия разговор Даяши и Мариши под… услышала, в общем.

– О-о-о… – растерянно протянула я.

– Я Оллеру рассказала, думала, он тоже сразу попросит попробовать. А он – отказался! Представляешь!

– Мы здесь совсем недавно, – смущенно пробормотала я. – Может, он еще не восстановил силы после экзамена?

– Ника! Что за чушь! – вспылила Ринка. – Конечно, дело не в усталости. Он говорит, что любит, даже сильнее, чем раньше, но… хочет, видишь ли, сделать все, как положено.

Не зная, что сказать, я кивала, хоть так поддерживая подругу.

– Оллер сказал, до свадьбы у нас ничего такого не будет, – уже со слезами в голосе выдавила страдающая влюбленная. – А я устала ждать, понимаешь? Два года в кадетах, жесткая дисциплина и редкие свидания. Потом жуткий экзамен, и вот оно, счастье! Я хочу быть с ним, причем во всех смыслах единым целым. Но Оллер уперся как баран – «надо соблюсти традиции, я тебя люблю и хочу, чтоб все по закону и честь по чести».

– Может он прав, Ринка? – осторожно заметила я.

Но подруга, наверное, даже не слышала меня, она искала свои пути решения проблемы:

– Ника, как думаешь, генерал согласится быстренько провести для нас связующий ритуал?

И смотрела на меня своими большими глазами с такой надеждой, что я снова кивнула и робко согласилась с ней:

– Можно попробовать спросить его об этом. Почему бы и нет.

– Вот и я так думаю! – обрадовалась Катерина. Подскочила с кровати с задорной улыбкой (ну наконец-то) подмигнула мне и заявила: – А пока попробую еще парочку способов. Вдруг все-таки удастся взять неприступную крепость по имени Оллер?

– Удачи! – пожелала я.

Рина ушла, напевая веселенький мотивчик. Я удивленно смотрела на закрывшуюся дверь. Мне бы и в голову не пришло, что добропорядочная дочь бургомистра настолько расстроится из-за э-э-э… отсутствия близости с парнем. Если хорошо подумать, на самом деле я очень даже согласна с ним: все серьезное после свадьбы. Куда торопиться? Я, например, точно не стала бы спешить. Будь у меня настоящая пара…

И опять вспомнился лерр Лерио. Как он заменял моего партнера, защищал. На минуту представила, что это навсегда. И что между нами возможны не только служебные отношения. В голове моментально нарисовались обрывки из снов, в которых куратор целовал меня, а я таяла, таяла…

Эх, если бы не Стефания со своими снами! Моя мечта снова раздавлена. Ведь у Лерио есть женщина. Кажется. Хотя раньше я считала его парой Регину, а выяснилось, что жестоко ошибалась. А теперь… мне необходимо знать наверняка: свободен или нет?!

Я вскочила, прошлась по комнате, остановилась у двери и поняла, что делать. Клянусь, в тот миг мысль казалась гениальной в своей простоте. Нужно было всего лишь… поцеловать Грея Лерио. Однажды такая проверка чувств сработала на Эране. Я тоже считала, что влюблена, но поцелуй все расставил по своим местам. Вот и в нашем случае… нужно всего лишь дождаться бала-маскарада, застать куратора врасплох и…

Я мотнула головой. Это невозможно. Никогда. Нет. Или? Мысль о поцелуе засела в голове занозой. К концу дня, путем долгих метаний, терзаний и отрицаний, я неожиданно созрела сразу до двух сложных решений. Первое касалось тайны личной жизни Лерио: узнать, есть ли у него пара – основная цель! А потом… Второе решение, дерзкое, даже бесстыдное, должно было свершиться на маскараде. Я действительно собралась поцеловать своего куратора.

Смелая и дерзкая! Ай да я!

Правда, боевой запал почти погас, когда вечером мне в комнату доставили записку от Лерио: «Лерра Эйташ, вы пропустили доклад о группе. Я ждал вас больше часа. Извольте исправиться. Поднимитесь в комнату 308 и отчитайтесь о прошедшем учебном дне. С уважением и надеждой, ваш куратор. Г.Л.»

У меня пол ушел из-под ног. Забыла! Как я могла забыть о докладе?! Ведь он говорил, что будет ждать вечером…

Пошатнувшись, я рванула к шкафу, сняла с вешалки форму, надела как по тревоге, схватила черновик отчета и отправилась «сдаваться» куратору. Какие уж там поцелуи! Вот стоило провести немного времени с мыслями о мужчине, как учеба полетела коту под хвост.

Я корила себя всю дорогу. Поднявшись на этаж преподавательского общежития, нашла триста восьмую комнату и, вздохнув, постучала. Никто не открыл. И не ответил. Я постучала снова, сильнее. Дверь скрипнула, подалась вперед, приоткрыв небольшую щель, сквозь которую я увидела коричневый диван и негромко позвала:

– Лерр Лерио?

Ответа не последовало. Я осторожно заглянула внутрь. В просторной комнате, обставленной самой необходимой, но вполне удобной и далеко не самой дешевой мебелью, куратора не было. Кажется, он все-таки ушел, не дождавшись меня!

«Боги, и как быть дальше? – расстроилась я. – Просто уйти? Тогда он точно решит, что я не выполняю свои обязанности. Последует дисциплинарное наказание… Из-за меня может пострадать вся группа!»

Прикусив губу, я, надеясь неизвестно на что, толкнула дверь и робко, крадучись, вошла в комнату. Слева и справа оказались еще две двери, закрытые. Шаг. Еще один. Наконец, я остановилась у низкого столика рядом с диваном и положила черновик отчета – лучше хоть что-то, чем ничего. Посмотрела на закрытый платяной шкаф, книжный, комод с лампой и какой-то мелочевкой. И услышала звук открывающейся двери за спиной. Мгновенно развернулась и…

Именно в этот момент лерр Лерио вышел из ванной комнаты, дверь в которую теперь была открыта. И на мгновение застыл под моим ошеломленным взглядом, ведь вышел в полотенце. На бедрах. Второе полотенце он держал у лица, видимо, вытирался. На его смуглом мускулистом теле блестели капельки воды. Мокрые черные волосы, обычно собранные в хвост на затылке, липли к шее и широким плечам…

– Лерра Эйташ, – хрипло проговорил Грей Лерио. Плавным, неторопливым движением вытер вторым полотенцем свою великолепную мускулистую грудь и отбросил его на диван, – какой сюрприз!

А я судорожно сглотнула, мысленно взмолившись, чтобы он так же легко не отбросил и второе полотенце, которое едва-едва держалось на его бедрах.

– Я… я… мне пришлось. От вас записка, – пробормотала я и в смятении протянула вперед руку, но в ней, разумеется, ничего не было. Ведь записку я забыла у себя в комнате. Поэтому окончательно смешалась и заговорила рваными фразами, пытаясь объяснить все и сразу: – Простите, что я не пришла с докладом вовремя. День был таким… Нет, это не оправдание, я знаю. И теперь вот ворвалась к вам. Н-но дверь открылась, когда…

– Вероника, – прервал он мой невнятный лепет, неожиданно перехватив меня за локоть и легонько сжав. – Успокойся. Дыши. Ты не совершила ничего ужасного. Забыла о докладе – случается по первости. Теперь ты наверняка будешь помнить. Так ведь?

– Клянусь! То есть, так точно, лерр Лерио.

– И сюда ты пришла, потому что принесла отчет. Так? – кивнул мой прекрасный кошмар во плоти, даже не думая смущаться из-за того, что обнажен!

– Да, – кивнула я. – Это черновой вариант. Я собиралась узнать, как именно все оформить, но…

– Но день выдался очень тяжелым, – посочувствовал Грей хрипловатым низким голосом.

А я смотрела ему в грудь, бывшую как раз на уровне моих глаз, и ощущала, как наливаются жаром смущения щеки, шея и, наверное, даже кончики волос. Какая у него гладкая, загорелая кожа, четкий рельеф торса и груди, широкие плечи, и все это прямо перед глазами. Качнись на полшажка вперед – и уткнешься ему в грудь, пышущую жаром. Я даже на расстоянии ощущала этот жар. Его мужской запах, который терзал меня два года, становился густым, обволакивающим, сводящим с тропки ясных мыслей.

– Ага, – забывшись, ляпнула я в ответ.

Веселый удовлетворенный «хмык» мне однозначно почудился!

– Что ж, завтра подойди к моему секретарю и возьми формы для отчета. Кстати, вчера на собрании я тоже кое-что забыл сделать, – теперь в его голосе мне почудилась улыбка. – Сейчас дам тебе значки, которые необходимо раздать всей группе.

Развернулся и, обдав терпким ароматом со свежими древесными нотками хорошего мыла, подошел к комоду, с которого прихватил бумажный конверт. Затем вернулся ко мне, попутно вынув из конверта что-то маленькое, протянув мне на широкой, как у Оллера, ладони:

– Называется сигнальный амулет. – Я увидела почти что обычную пуговицу – кусочек темной смолы в круглой латунной оправе, только соединенный с булавкой, чтобы крепить к одежде. – С виду ничего особенного, но на самом деле это очень важный артефакт, который отныне всегда должен быть при вас. Амулет создан для оповещения, издает тихий, но вполне различимый звук. К тому же его сердцевина меняет цвет. Как видишь, в покое цвет амулета черный. Если вы услышите сигнал, но цвет не изменился, следует немедленно прибыть на центральный полигон. Безотлагательно. Значит, объявлен срочный сбор. Если помимо сигнала амулет покраснел, необходимо взять походный вещмешок и немедленно следовать в пункт распределения. Этот сигнал вы получите в случае вызова и отправки к прорывам. Реже – на менее важный сбор. Главное, запомните: красный сигнал – готовность отправиться в любую точку мира. Ну и зеленый цвет амулета – вызов от меня. Наиболее часто он будет для тебя. Так как ты старшая группы. Ясно?

– Так точно.

– Для активации артефакта и настройки его на себя нужно послать в него магический импульс. Ясно?

– Да.

– Уверена? Выглядишь потерянной, Ника.

Потерянной? Рядом с полуголым Греем? Да мне конец! Крылья рвутся наружу, дыхание сбивается, сердце то ли вот-вот остановится, то ли выскочит наружу!

– Все хорошо, – ответила едва слышно. – Я могу идти?

А в ответ томительное молчание и изучающий внимательный взгляд. Наконец он кивнул:

– Возьми амулеты и раздай группе.

Свобода была так близко, но!..