– Образы в моей голове, что это такое? Мое прошлое? Если это мое прошлое, то почему нигде нет ничего похожего на те комнаты? Картины? – я поспешно перечислял все, что помнил, но Пирокант жестом остановил тебя.

– Образы в твоей голове?

– Подвижные изображения, – пояснил я. – А еще был какой-то голос, не похожий ни на чей, который сказал, что все это игры. Или что все происходящее здесь – игра. Все очень интересно, но ничего непонятно.

Пирокант сперва был серьезно, а потом вдруг улыбнулся.

– Понимаю, что тебя это тревожит очень давно. И думаю, что эти образы часто становились пищей для размышлений, но все они – не твое прошлое. Не твое. Совершенно. Но ты это прошлое видел. Я уверен, что видел достаточно, раз даже потеря памяти не позволила образам полностью исчезнуть.

– Еще я имена слышал. Точнее, одно имя, – с надеждой в голосе произнес я.

– Нет, это не твое имя. Оно принадлежало мальчику, который жил тысячелетия до тебя.

– Ты… тысячелетия? – запнулся я в ужасе.

– Точных сроков никто уже не назовет. Но это точно тысячелетия, – с грустью ответил Пирокант. – Не осталось упоминаний о тех, кто был до нас, кто оставил нам это. Я про образы, которые сохранились в твоей голове.

– Если это не мое, то как я это узнал? Как получил? – допытывался я.

– Обучаясь здесь, в монастыре.

– То есть… я хочу видеть. Пожалуйста, – попросил я, резко сменив тон с требовательного.

Пирокант поерзал на троне, а потом глянул в маленькое круглое окошко под самой крышей. И, не думая, ответил:

– Мне кажется, уже поздно продолжать разговоры. Особенно если ты хочешь посмотреть то, что когда-то видел раньше.

– Это – да? – уточнил я.

– Да, – ответил Пирокант. – Я подумаю над случившимся. Утром мы с тобой продолжим, когда ты освежишь в памяти кое-какие воспоминания. Мьелдон, ты отведешь нашего у… то есть, гостя, теперь уже гостя, – он слабо улыбнулся. – Бывшего нашего ученика.

Молодой монах склонил голову перед главой монастыря и показал мне раскрытой ладонью в сторону выхода. Я, немного поколебавшись, повторил его движение, а потом, когда мы оказались снаружи, спросил Мьелдона:

– Похоже, я здесь надолго?

– Мы в этом точно не заинтересованы, – ответил он коротко.

– А в чем же вы заинтересованы?

– В том, чтобы наши задачи выполнялись, – последовал ответ Мьелдона, который вел меня через большую поляну в сторону одного из многочисленных строений с массивными дверьми. – Нам сюда, – добавил он, когда мы остановились возле прочной двери с полукруглым верхом. – Осторожно, ступенька.

Дверь оказалась низкой, так что кроме поиска ступеньки мне пришлось еще и пригнуться, чтобы не удариться головой.

– Больше похоже, что меня все же отправляют в темницу! – воскликнул я, так и не убрав ногу с травы.

– Мне пойти вперед? – спросил сверху Мьелдон.

– Да.

Тот выругался, но, потеснив меня, пошел вниз. Где-то на ходу поджег чем-то маленьким факелы на стене. Взял один в руку, второй предложил взять мне.

Я последовал вниз. Все ниже и ниже, счет ступенек шел на сотни. Стало понятно, почему Пирокант не согласился продолжать вести переговоры – мы только идти вниз будем до ночи!

Но я ошибся – после второй сотни ступени кончились. Начался коридор… освещенный совсем не факелами. Свет лился прямо с потолка. С больших прямоугольных пластин.

– Где это мы?? – воскликнул я, но не было никакого эха.

– Место, где ты учился. В отличие от всех остальных, – безэмоционально ответил Мьелдон. – Не я тебя выбирал, кстати, но я тебя кое-чему учил.

– Например? – спросил я, пока мы шли по коридору. Я старательно смотрел по сторонам, но не понимал, что находится вокруг меня. – Что это такое вообще? Вы построили??

– Нет, это подземелье всегда здесь было. И всегда такое, если это тебе тоже интересно.

– Я что-то такое видел в своих снах. Я думал…

– Значит, тебя память покинула не окончательно, – продолжил Мьелдон. – Это хорошо. Здесь ты проводил гораздо больше времени, чем в остальной части монастыря. Ты даже ел здесь. Хотя по правилам те, кто живут в монастыре, принимают пищу все вместе. Кроме Совета, когда они заняты обсуждениями, – дополнил он. – Ну а ты провел здесь полгода.

– С самого начала? Как я здесь появился? Откуда пришел?

– Ты всегда здесь был. Я пришел в монастырь позже тебя, во всяком случае, – развел руками Мьелдон и открыл одну из дверей. На ощупь она была гладкой и приятной, я даже несколько раз провел по ее поверхности ладонью. – Ты можешь войти. Здесь ты проводил все свое время.

И я замер в дверях, когда увидел комнату с металлической кроватью, с матрасом и постельным бельем. Такой же металлический стол, на котором стояли какие-то коробки. В потолке сиял такой же прямоугольник, как и в коридоре.

– И здесь я провел полгода? – усомнился я, хотя кое-какие из моих снов совпадали с этим местом. Вот только не было еще окна и занавесок, но это, похоже, были другие сны.

– Да, – ответил Мьелдон, подошел к столу, что-то щелкнуло и одна из коробок засветилась.

– Что это такое? – вздрогнув, спросил я.

– Техника прошлого, – ответил монах. – Старая, очень старая. Но каким-то чудом дожившая до наших дней.

– И что в ней?

– То, что ты изучал. Там есть видеоролики, есть игры, есть какие-то записи.

– Что. Это. Такое? – спросил я, глядя на светящуюся сторону большой белой коробки. Под столом что-то громко гудело.

– Вычислительная машина. У нас где-то лежит к ней инструкция, написанная пару тысяч лет тому назад. Уже после того, как исчезла цивилизация создателей этой штуки.

Я осторожно присел за стол. Всмотрелся в экран. Смутно знакомое, но в то же время непонятное зрелище.

На синем фоне много-много мелких картинок. Я начал читать названия.

– О, а вот про это мне был сон, – я ткнул пальцем в синий фон. Холодный, как стекло.

– Да, ты любил эти штуки. Все, что видишь здесь – все тебе нравилось.

Я задумался. Что-то не складывалось.

– Скажи, Мьелдон. Разве остальные не играли? Ты сказал, что здесь были какие-то игры.

– Машина только одна. И учили тебя одного.

– Чему учили?

– Прошлому, – Мьелдон опустился на кровать рядом со мной. – Прошлое, которое было развито технически, но так внезапно исчезло, не оставив никакого следа – это повод начать исследования. Однако, начать их нельзя. Во всяком случае, начать их прямо сейчас – точно нельзя.

– Почему? – спросил я.

– Что «почему»? – уточнил монах.

– Почему было развито – только потому, что были такие штуки?

– И не только поэтому, – ответил Мьелдон. – Есть много косвенных свидетельств, но это, – он ткнул пальцем в вычислительную машину: – одно из самых главных. Мне кажется, что в этом коридоре должны быть потайные двери, но мне до сих пор не удалось найти к ним ключ.

– Здесь есть еще комнаты? – я быстро переключился на новую проблему.

– Есть, но в большинстве своем они пусты.

– Так, ладно, с этим, я надеюсь, разбираться не мне. Значит, здесь я был один. Так в чем была моя задача? Когда меня выпустили из монастыря.

– Выпустили, – хмыкнул Мьелдон. – Как будто из тюрьмы. Про задачу я тебе не расскажу. Пускай Пирокант рассказывает.

– То есть… я полгода сидел, играл… смотрел… изучал что-то прошлое… Никак не возьму в толк, что и зачем, – произнес я.

– Пирокант, – коротко ответил Мьелдон. – Только он тебе все сможет адекватно объяснить.

– Хорошо, мои цели. А вы что здесь делаете? У вас сотни монахов, которые учатся обращению с оружием. Это что, какой-то другой план?

– Мне повторить? – нахмурился Мьелдон.

– Ладно, я понял. Все вопросы к мастеру Пирокару.

– Именно.

– А что насчет истории? Ты ее знаешь? Я могу тебя спросить о том, что происходит в этом мире?

– Наверно, – монах выключил гудящую машину. – Смотря о чем ты хочешь спросить.

– Что это за города?

– Города-государства, по сути своей, – ответил Мьелдон. – Территориальные образования, на которые распались последние союзы. Если тебе это интересно, то нужно поговорить с нашим хранителем.

– С кем?

– Хранитель, – терпеливо повторил монах. – Он следит за монастырской библиотекой и отвечает за летописи. События, ведет учет. Можешь у него завтра спросить. А в общих чертах если, то вот уже несколько сотен лет города-государства ведут бесконечную войну. До этого войну вели страны – по сути, представлявшие собой два-три города. Потом интересны внутри этой территории стали расходиться и страны распались. Конфликты не кончились. Появились новые союзы, еще менее долговечные.

– А что было до этого? Страна, в которой три города… Может, когда-то их было больше? – спросил я.

– Говорят, что раньше все эти земли, даже Пустоши – принадлежали одной стране. Пока в ней не началась война. А дальше дробление, дробление и еще раз дробление. Виной тому могла быть человеческая натура или природные катаклизмы – история об этом умалчивает.

– Даже здесь ничего нет? – я ткнул в черный прямоугольник пальцем. Остался забавный овальный отпечаток.

– Я просмотрел все. Пирокант тоже ознакомился. Ничего не нашлось. Никаких сведений о прошлом.

– Жалко.

– Жалко, – тем же тоном ответил мне Мьелдон. – Но представь, есть и более далекие земли. Там тоже, вероятно, кто-то живет. Такие же города или еще что-то.

– Захватывающе, – безразлично ответил я. – Я даже до Пакшена не дошел. Был лишь в Полянах. Да возле Ничков.

– Не занимайся самобичеванием, Бавлер. Человек, который создал поселение, чтобы спасти людей от смерти на войне или от голода – уже достиг многого. Даже если поселение просуществует год, даже если проживет всего лишь одну зиму – на ровном месте ты приютил людей.

– Я тебя не понимаю, – растерялся я. – Ты то ругаешь, то хвалишь, то безразличен.

– Пирокант полагает, что ты не провалил задание. Я тоже не знаю, провалился ты или же был успешен, – ответил мне Мьелдон, поправив одежды. – Но в то же время ты преуспел в чем-то другом, что для меня совсем неожиданно. Ты не проявлял усердия в классической учебе, – добавил он.

– Мне помнилось, что я учился в строительном колледже, – медленно произнес я.

– Не учился, – покачал головой монах. – Прости, не учился.

– Ага… – разочарованно протянул я.

Все выходило совсем не так, как я думал.

– Заночевать ты сможешь здесь, – Мьелдон встал. – Наверху все места заняты. Уже поздно. Тебе лучше поспать. Но не забудь помыться. Пахнешь. Бани наверху. Раньше здесь, вероятно были тоже какие-то ванны, но воды в них давно нет.

Монах показал, где можно помыться, а потом проводил меня обратно до кровати, в которой я провел те полгода, пока учился здесь.

Оставшись в одиночестве, я попытался уложить полученную за день информацию. Много пробелов оставалось, однако я понимал, что большую часть ответов получу только завтра.

Не придя к какому-то единому решению, я с трудом заснул. На этот раз – без снов.

Глава 6. Пирокант доволен

Чтобы не тратить время зря, меня подняли с рассветом. Солнце только встало, когда я уже протирал глаза на земной поверхности. Пирокант принимал в своих комнатах, которых занимал целых две. Монашеский аскетизм тут явно отсутствовал.

– Доброе утро, Бавлер, – важно произнес монах.

– Доброе, – неуверенно ответил я.

– Садись. Надеюсь, ты пока завтракать не планируешь? – обеспокоился он.

– Нет, – а что я еще мог ответить?

– Прекрасно. Значит, можно поговорить начистоту. Мьелдон мне передал содержание вашего вчерашнего разговора. Я обдумал твою и нашу ситуацию и понял, что ты выбрал очень интересный путь. Он отличается от того, на который мы хотели натолкнуть тебя.

– Я бы хотел послушать, что вы планировали, – попросил я.