– Выбирать всё равно не приходится. – У него сделалось такое лицо, что я пожалела о своих словах. Билли не виноват в том, что я застряла здесь, буквально сама не своя из-за невозможности нырять. – Прости, я не это имела в виду! Я не против потусоваться.

– Ты ещё много чего не видела. – К нему вернулась привычная ухмылка. – Ещё одна неофициальная экскурсия?

– Будет круто. – Я потянулась, чтобы забрать венок, и на миг его глаза расширились от удивления, пока он не понял, в чём дело. – Спасибо, Билли, – сказала я и надела венок на себя.

– Всегда пожалуйста. До завтра. – Он крутанулся на месте, отчего мачете так и взлетело в воздух, и скрылся в лесу.

А я поползла вверх по лестнице. В груди кололо и саднило, и пришлось остановиться, чтобы прокашляться. Сложившись пополам, до боли напрягая диафрагму, сквозь слёзы в глазах я разглядывала алые капли на ступеньках. Они впитались в камень и пропали.

А потом точно на этом месте возник росток. Прямо на глазах он вытянулся, и на его верхушке появился розовый бутон.

Я проморгалась и протёрла глаза. Такого просто не может быть. Я смотрела на цветок, мысленно приказывая ему исчезнуть – словно это была галлюцинация, порождённая обезвоживанием, больными лёгкими и долгой прогулкой по душному лесу, – однако он упорно торчал на месте, лишь покачивался на ветру.

Может, это простое совпадение. А может, как бы невероятно это ни звучало, есть такие виды плюща, которые способны вырасти и зацвести за секунды при контакте с влагой. В конце концов, в крови тоже немало воды.

Или, может быть, я теряю рассудок.

Бутоны плюща наклонились в мою сторону. Лепестки начали раскрываться, но это было простое совпадение, что он вот так расцветает передо мною, как будто благодарит за пролитую кровь. Это точно совпадение. Чувствуя тяжесть в желудке, я отступила, стараясь не задевать растение, и помчалась вверх по ступенькам.

Глава 9

– Ты сегодня выглядишь намного лучше. – Дэвид наклонил в мою сторону бутылку вина, но я покачала головой. – Разве я неправ, Керри? Смотри, у неё вернулись краски на лицо. Адди, океанский бриз тебе явно на пользу!

Я заставила себя залпом проглотить стакан воды, чтобы утопить слова о том, что в Дахабе я могла бы получить ещё больше океанского бриза, если бы по случайности не утонула. Я подавила желание спросить маму, стали бы они хоронить меня в земле или сожгли бы в крематории, потому что не смела испортить ужин.

– Спасибо, – вместо этого сказала я. – Мне правда немного лучше.

Мама не спускала с меня глаз, и я испугалась: вдруг она догадается обо всех ужасающих и невероятных вещах, что приключились со мной за день. Но в следующий миг она улыбнулась:

– Да, у тебя на лице явно прибавилось красок, детка!

– Типа того. – Я кивнула. В её глазах читалась такая надежда, что у меня не хватило духа признаться, что никакие практики не помогают – сколько бы я ими ни занималась. И уж конечно я не собиралась рассказывать о галлюцинации, когда я увидела на ступеньке растение-вампира. – Ты правда напрасно из-за меня так переживаешь, – добавила я. – Я чувствую себя хорошо, и Билли нормальный парень, так что я могу побыть в его компании, если вы захотите заняться чем-то своим.

– А ты не теряешь времени даром! – Дэвид выразительно пошевелил густыми бровями.

– Хм, вот уж нет, – буркнула я, разозлившись и на Билли, и на себя. – Ему едва пятнадцать исполнилось.

Дэвид так расхохотался, что кусок салата вылетел у него изо рта на футболку:

– Где мои семнадцать лет?

– Ох, да ладно тебе, – сказала мама, но я уже встала и принялась собирать тарелки. Я была слишком разбита после бессонной ночи и сегодняшнего бесконечного списка странных событий, чтобы сносить хамские шуточки Дэвида.

– Пойду-ка почитаю, – сказала я. – Спасибо за ужин, мама. Очень вкусная рыба.

– Кен обещал завтра отвезти нас на лодке на рыбалку, чтобы мы наловили её сами, – просияла мама.

– Это без меня, – сказала я. – Не бойтесь, со мной ничего не случится.

– Мы подумаем. – Мама погрустнела. – Ах да, Мелинда принесла свою книгу по истории острова, если тебе интересно. Она в гостиной на журнальном столике.

– Спасибо, – сказала я. – Спокойной ночи.

Хотя веки мои так отяжелели, что я опасалась, что не смогу прочесть ни строчки, я все же прихватила с собой книгу. «Краткая истории острова Евлалии». На мягкой обложке был изображён полумесяц песчаного пляжа в обрамлении зелёных пальм. В центре пляжа – фигурка девушки в зелёном платье и с белокурыми локонами до пояса. Я напрасно всматривалась в картинку, рассмотреть черты её лица мне не удалось.

Зевая так, что ломило челюсть, я положила книгу на тумбочку у кровати. Почитаю про остров завтра. А сейчас надо спать – хотя и без привычного видео, сегодня я надеялась заснуть быстро. Может, к концу поездки я даже научусь справляться с искушением крутить его снова и снова. Может, я больше не буду одержима желанием понять, где же я находилась те восемь с половиной минут – хотя особой надежды на это не было.

Где-то на половине второго цикла дыхательных упражнений я заметила, что с цветочного венка над изножьем кровати на одеяло капает сок. Осторожно взяв его кончиками пальцев, я вынесла его наружу и кинула подальше в кусты. Возвращаясь к себе, я невольно прислушалась: не играет ли арфа? – но до меня доносилось лишь стрекотание насекомых, плеск волн и шорох крон деревьев.

* * *

Мне приснилось, что я сижу в вёсельной лодке, дрейфующей по тёмному морю под ночным небом. Напротив меня сидела темноволосая девочка в длинном белом платье. Её лицо было белым как мел. Она склонила голову к воде, где из глубины поднимались какие-то силуэты. Лица – сотни лиц, белые и скользкие, как рыбы, с закрытыми глазами.

Тела.

Девочка потянулась к ним, и лодка накренилась.

– Не надо! – Я схватила её за руку, и оказалось, что это голые кости – ни кожи, ни мышц. Её зубы блестели, как осколки стекла. И она была обвязана толстой верёвкой за талию. Тела легонько ударялись о борта лодки.

– Где же вёсла? – прошептала я.

Она протянула руку назад и что-то вытащила. Но это оказалось не весло, а якорь, привязанный к той самой верёвке, что стянула её пояс. И не успела я опомниться, девочка кинула якорь в воду. Пока разматывались петли верёвки, она пристально смотрела мне в глаза, неслышно произнеся единственное слово:

– Помоги!

И тут якорь утянул её за борт.

Глава 10

Я проснулась не у себя в кровати, а в лесной чаще: под босыми ногами проминалась влажная земля на тропинке. Прошло уже немало лет с тех пор, как я в панике просыпалась не у себя в спальне или не помнила, что со мной случилось. Руки машинально потянулись к образку, гоняя его вдоль цепочки, пока я старалась смириться с пребыванием в тёмных, таинственно шепчущих зарослях.

«Ааа-ди-ди-ди!» – заливалась птица, хотя ночью ей полагалось спать, и звук был каким-то глухим и потусторонним.

В лунном свете тени зияли чёрными провалами между ярко освещёнными деревьями. Воздух был таким же душным, как днём, и я вся обливалась потом. Джунгли обдавали меня своим гнилостным цветочным дыханием, и вдруг что-то коснулось моего колена. Я с визгом оттолкнула это от себя. Жирный жук, недовольно жужжа, шлёпнулся на землю и зарылся в листву, синевато блеснув надкрыльями.

От ужаса мои внутренности сжались в тугой комок. Я понятия не имела, в какой стороне дом и как туда попасть.

«Не кашляй. Просто дыши!»

Я не впервые испытывала панику, ведь это совершенно естественная человеческая реакция на опасность, а фридайвинг – чрезвычайно опасный спорт. Но с годами я научилась жить с этим страхом, отстраняться от него в момент погружения. Чтобы двигаться вперёд, несмотря на него, но вместе с ним. «Оседлай свой страх», – как-то посоветовала мне Миа, и сейчас этот совет был очень кстати.

В кустах замелькали новые вспышки голубого света: их мерцание складывалось в размеренный ритм.

– Адди, – шёпот донесся с порывом ветра.

– Кто здесь? – Я двинулась было на звук, но остановилась, когда заметила, что голубые жуки-светляки следуют за мной.

При безопасном свете дня я нисколько не сомневалась, что Билли разыгрывает меня, старается заставить поверить в призраков, но сейчас моя уверенность поколебалась. В этом потустороннем лунном сиянии казалось возможным что угодно. Я старалась не углубляться в размышления о том, почему семья Билли не рискует гулять по ночам и что из этого следует. Содрогнувшись так, что клацнули зубы, я резко сменила направление, и жуки сменили его следом за мной. Скрестив руки на горевшей груди, я понеслась по тропинке, и жуки вились роем надо мной и вокруг меня, путаясь у меня в волосах, задевая голые руки и плечи своими жёсткими маленькими телами.

Тропинка пошла вверх, и что-то массивное замаячило впереди – хоть бы это оказалась лестница к нашему дому! Я не смела поверить в такую удачу. Отмахиваясь от жуков, я ринулась вперёд, но споткнулась о корень и упала. Колени впечатались в гравий и землю. Жжение в груди сделалось нестерпимым, грозя закончиться взрывом, но я уже вскочила на ноги. Я не могла позволить себе остановиться. Мне нужно было двигаться дальше, невзирая на страх. Сияние луны стало ещё ярче, ещё белее. И еле различимо где-то вдалеке запели струны арфы.

То, к чему я бежала, оказалось не лестницей – просто над лесом торчала ещё одна скала. И это не была дорога домой. Жуки все разом опустились на землю и поползли по скале, выстроившись в цепочку. Я никогда не видела, чтобы жуки так себя вели, и в памяти зазвучали слова Билли о том, что на острове Евлалии нет ничего нормального. Ни жуков, ни растений – я могла лишь надеяться, что последние не тянутся ко мне своими жадными побегами, пока я не вижу их в темноте.

«Дыши, Адди. Просто дыши».

У меня было два варианта: следовать за этими ненормальными голубыми светляками или развернуться и отправиться в лес, наполненный пением сломанной арфы. В общем, особой разницы тут не было. Остров не такой уж большой: если мне удастся долго идти по прямой, я рано или поздно доберусь до океана, а потом по берегу вернусь домой.

Я была напугана, но нам с моим страхом удалось подняться на скалу. Она оказалась сухой и пыльной, и мелкие камешки крошились у меня под руками. Воздух стал прохладнее, и я с жадностью наполняла им лёгкие, несмотря на боль. За вершиной скалы стал слышен негромкий плеск, и когда я туда поднялась, луна вышла из-за облаков.

Я стояла над сенотом, гладким как зеркало и излучавшим загадочный сине-зелёный внутренний свет. Звуки арфы внезапно пропали. Ноги сами понесли меня вперёд, я застыла, буквально цепляясь пальцами ног за край скалы. Здесь было совсем неглубоко, от силы пятнадцать футов. Но если я нырну, то могу просто не захотеть вернуться на поверхность. От пота защипало в уголках глаз, и когда я зажмурилась, словно наяву ощутила нежные поцелуи этой волшебной воды на своей коже.

«Ааа-ди-ди-ди!»

Даже птицы хотели, чтобы я нырнула.

Но я не должна была этого делать.

«Ааа-ди-ди-ди!»

Я раскинула руки, как крылья, и прыгнула.

Лес остался позади, и лунный свет смазался, когда я пробила поверхность воды в сеноте. Я стремительно опускалась, и пузырьки воздуха щекотали кожу и волосы, и всё кругом стало синим, синим, синим, и от чувства, что я вернулась домой, сладко защемило сердце. На втором метре глубины погружение замедлилось, и меня мало-помалу стало выталкивать на поверхность, но я сопротивлялась, работая руками: мне совершенно необходимо было задержаться хотя бы ненадолго. И пузырьки устремились к поверхности без меня.