Я раскрою свои лучшие качества.
Я буду держать своё слово.
Я буду помогать всем, кому смогу.
Я никогда не стану сдаваться.

Вы думаете, что, бросив друзей и попытавшись увернуться от принятия трудного решения, я нарушил обещание раскрыть свои лучшие качества. Да, да. Поздравляю! Вы очень умны.

Наконец зуд немного утих, и я огляделся. Я услышал… музыку. Точнее, насвистывание. Оно доносилось откуда-то спереди. Нет, оно было прямо подо мной.

Я заглянул за край обрыва, туда, где находилась маленькая пещера, в которой во время своего первого визита я увидел плачущего мальчика. Я перебрался через край и начал спускаться вниз по скале, как и в первый раз. Но на этот раз я замер на месте. К камню были прибиты несколько табличек, так что любой, кто спускался вниз, не мог их не заметить. Не знаю, как я пропустил их в прошлый раз. На табличках было написано «Наказание за вхождение в пещеру Балгроты – смерть под пытками. Вас предупредили».

Хм-м…

Дело принимало серьёзный оборот. Но с другой стороны, я видел в пещере того мальчишку, а теперь кто-то, наверняка тот же самый мальчишка, насвистывал внизу, так что, возможно, эти таблички ничего не значили. Я просто спущусь и посмотрю. Я не собирался никого беспокоить.

Я спустился на нижний выступ и начал подбираться к краю, пока не оказался прямо над пещерой. Потом лёг на живот и осторожно свесился вниз. Но прежде чем мне удалось что-то разглядеть, я почувствовал, как Килантус выскальзывает из ножен. К счастью, мне удалось схватиться за рукоятку, прежде чем он полетел в пропасть с высоты ста футов. Тяжело дыша, я откатился в сторону и крепко сжал меч в руке.

Просто великолепно! Я только что прибыл сюда и чуть не уронил свой волшебный меч с первого же утёса. На всякий случай я повернул кнопку Е8 («Тайник»), и Килантус исчез в магическом отсеке внутри плаща. Лучше перестраховаться.

Я снова свесился вниз и заглянул в пещеру.

И точно, мальчик был там. Теперь он просто сидел, скрестив ноги, и выглядел очень спокойным. Он насвистывал мелодию, чтобы скоротать время, и очевидно, чего-то ждал. Или кого-то.

У него за спиной из темноты возникли два силуэта в красных плащах. Они вышли из глубины пещеры, двигаясь совершенно бесшумно, их лица были скрыты резными золотыми масками в форме голов хищников – воющего волка и рычащего ягуара. Эти высокие угрожающие фигуры приблизились к мальчику, держа длинные чёрные копья.

– Берегись! – крикнул я. Точнее, хотел крикнуть, но тут меня за волосы схватила чья-то рука и подняла с земли.

– Что ты здесь делаешь? – прорычал голос у меня за спиной.

– Не знаю, – честно ответил я.

Другая рука схватила меня за пояс и с такой силой швырнула вверх, что я описал над утёсом огромную дугу. Я приземлился на камень и огляделся в поисках своего врага. Внизу раздался смех, а затем вопль.

Над обрывом медленно возникла фигура в тяжёлом красном плаще. На незнакомце была золотая маска – морда бородавочника с широкими бивнями и оскаленными зубами. Он некоторое время парил в воздухе, а затем шагнул на каменистый утёс и навис надо мной.

Я сунул руку в карман плаща, но незнакомец выхватил копьё и ударил меня по руке выше локтя. Я почувствовал острую боль, и моя рука бессильно упала.

– Наказание за вхождение в пещеру Балгроты, – прорычало сквозь золотую маску существо в красном плаще, – смерть под пытками.

– Проклятие… – пробормотал я. Это было плохое начало.

Копьё просвистело у меня над головой, безумно вращаясь в воздухе. Я задумался, что ударит меня первым – наконечник или остриё. А потом провалился во тьму.

Глава 2. Жизнь без боли

Знать, что мы знаем то, что знаем, и знать, что мы не знаем того, чего не знаем, – это истинное знание.

Коперник^[9]

Когда я пришёл в себя, меня пытали. Но это не то, о чём вы подумали.

Я оказался в сыром подземелье с земляным полом, куда сквозь длинную, узкую трубу на крыше проникал лунный свет, а по стенам было размазано загадочное вещество, которое я принял за кровь. А ещё там стоял огромный одноглазый лысый парень в заляпанном кожаном фартуке, а рядом – целый ящик орудий пыток. Но в остальном всё оказалось совсем не так, как вы подумали.

К примеру, первое, что он меня спросил, как только я пришёл в себя, было:

– Скоко е-е-ет?

– Что? – переспросил я, ощупывая голову. От удара наконечником копья там появился большой порез.

– Скоко е-е-ет? – медленно повторил он.

– Сколько лет? – догадался я.

Мой мучитель радостно захлопал в ладоши.

– Да!

– И конечно же, мне попался палач, который не умеет говорить, – грубо заметил я.

– И-и-и-вини, – ответил он, открыл рот и указал на то место, где когда-то был язык.

– Фу! – Я поморщился. – Мне тринадцать.

– О-о-о… – протянул он, садясь на трясущийся трёхногий табурет и открывая ящик. – Х-о-ошо. Мы не пыаем^[10] деей^[11].

– Прекрасно, – сказал я, глядя как палач роется в своих инструментах. – Можно спросить, что вы там ищете? Чем вы собираетесь меня пытать?

– Пео.

– Не понял.

Палач вытащил из ящика странную перчатку и натянул её на левую руку. Она была полностью покрыта короткими чёрными жёсткими перьями. В другую руку он взял очень длинное и тонкое коричневое перо.

– Перья, – сказал я. – И что же вы собираетесь с ними делать?

– Не пееживай. Не бойно. Всего ишь пыыка.

– Всего лишь пытка? – уточнил я.

Палач кивнул.

– Отлично. Хотел бы заметить, что я с радостью расскажу вам всё, что вы хотите услышать, правда, я ничего не знаю. – Я попытался залезть в карман плаща, но мои руки были крепко связаны за спиной. Я мысленно призвал свою силу, отчаянно надеясь сотворить Полуночный Синий или что-то в этом роде, но ничего не произошло. Грустно, что вы можете с такой лёгкостью одолеть так называемого «самого могущественного» мага, всего лишь связав руки ему за спиной. Мне придётся над этим поработать.

Палач пожал плечами.

– Гаговоы поом. Сейчас пыыка.

– Разговоры потом… – пробормотал я, когда он приблизился, держа перед собой перо, как хирург скальпель. – А сейчас пытка. Мило.

* * *

Если вы не знали, существует много способов пытать человека, не причиняя ему физического вреда. К примеру, лишить его сна. Просто посветите фонариком человеку в лицо, растолкайте его и убедитесь, что он больше не заснёт. Через четыре или пять дней он всё вам расскажет. Конечно, это приводит к маниям, паранойе, психозу, галлюцинациям и в конце концов к смерти, поэтому такую пытку вряд ли можно назвать безобидной.

Однако в древнем городе Таринея Королевская гвардия – очаровательные люди в красных плащах, схватившие меня – твёрдо придерживалась правила не причинять вред детям (по крайней мере, напрямую), поэтому меня начали пытать щекоткой. Конечно же, больше всего у человека подвержена щекотке внутренняя часть носа^[12].

Позвольте заметить, что когда кто-то засовывает перо вам в нос^[13], ощущения просто ужасные. Я смеялся, потом плакал, потом вопил, а потом лишился чувств. И так двенадцать раз. Наконец мне дали возможность поговорить – на этот раз с другим человеком с двумя глазами, двумя ушами и языком, – и я рассказал ему всё, что знал. Я рассказал ему о своём детстве. О своих самых ранних воспоминаниях и глубочайших страхах, посвятил его во все свои тайны, рассказал о кровавых камнях, Круге Восьми, Реллике, Роне, плаще-перевёртыше, раскрытии магических сил и своей миссии спасти мир. Я даже рассказал ему, что я Люк Скайуокер, знаю, где спрятаны похищенные планы Звезды Смерти, и что на самом деле они ищут дроидов. Что ещё тут можно сказать?^[14]

Естественно, поскольку Таринея существовала до того, как магические силы раскрылись, а кровавые камни были отданы Року (а ещё они никогда не смотрели «Звёздные войны»), Королевская гвардия решила, что я спятил или лгу.

Поэтому они снова начали меня пытать.

Это были два удивительных дня.

Интересно, что Зохары не мучили меня диким зудом в носу, пока меня пытали этим самым зудом. Маленькая милость. Однако я не мог не отметить этой иронии и провёл много мучительных часов, размышляя о том, как я сдался, выбрал самый лёгкий путь и не раскрыл свои лучшие качества. Странно, но именно путь, который я избрал (внимание – спойлер), приведёт меня к исполнению моей миссии. Иногда путь к судьбе ведёт вопреки нашим действиям или именно потому, что мы не раскрыли свои лучшие качества. В этом и заключается величайшая тайна жизни. Поэтому я и привёл эту цитату в начале главы.

Когда всё закончилось и они решили, что я брежу, меня бросили в другую подземную камеру. В ней уже были люди. Там был старик, неотрывно смотревший на воздуховод посреди комнаты, и беззубая женщина средних лет, которая складывала в углу камни и тихонько напевала про себя.

– Один на другой, всё выше и выше. Никто не живёт вечно, и сеем мы печаль. – Там был и третий пленник. Я сразу же узнал его.

– Ты! – крикнул я, указывая на мальчика с острыми чертами лица, которого видел в пещере. Мои руки по-прежнему были связаны у меня за спиной, но я сумел подняться. – Это ты меня в это втянул! Где мы?

Мальчик сидел, безмятежно прислонившись к стене, но сразу же нахмурился, как только я обратился к нему.

– Значит, тебя тоже схватили? Это не моя проблема. Может быть, стоило подумать об этом прежде, чем шпионить за людьми? – Его умные глаза были холодными и бесстрастными.

Значит, он помнил, как я смотрел на него, пока он плакал. Я собирался заговорить с ним, спросить, что его так опечалило, но у него был такой вид, словно он был готов разорвать меня на кусочки, если я об этом заикнусь.

– Извини, – сказал я. – Я не хотел, честно. Меня просто… тянуло к этой пещере. Что это такое? Нас из-за этого схватили? Из-за табличек?

Мальчик ухмыльнулся, как будто услышал шутку, но когда я не улыбнулся в ответ, на его лице появилось недоумение.

– Святой Гарамон^[15], мальчишка! Ты и правда не знаешь, почему ты здесь?

Я как раз собирался сказать ему, что мне не нравится, когда кто-то младше меня называет меня «мальчишкой», но тут дверь камеры с грохотом распахнулась, и на пороге появился высокий королевский гвардеец в красном плаще и львиной маске с блестящей гривой.

– Вы все находитесь здесь, – начал он гортанным голосом, – за совершённые вами гнусные^[16] преступления. – Гвардеец посмотрел на старика. – Ты украл еду у архиепископа. – Он перевёл взгляд на беспокойную женщину. – Ты кормила чужого ребёнка. – Страж посмотрел на меня, и его голос от ярости стал ещё громче. – Ты вошёл в пещеру Балгроты!

Старик и женщина ахнули и с ужасом уставились на меня. Очевидно, они не знали, с каким закоренелым и жестоким преступником провели последние две минуты.

– Погодите! – сказал я и посмотрел на мальчика. – А как же он? Это он виноват, что я здесь оказался!

Королевский гвардеец с силой оттолкнул меня, и я ударился о стену камеры.

– За свои преступления, – продолжал он, – вы будете подвергаться вечным пыткам.

Я вздохнул.

– Или… – он нарочито медленно перевёл на нас взгляд. – Вы можете выбрать жизнь без боли. Какой бы короткой она ни была…

– Очень интересно, – сказал я и шагнул к нему. – Я выбираю жизнь без боли. Выпустите меня отсюда.

– И хоть мне ужасно неприятно соглашаться с глупым ребёнком, – произнёс мой новый надоедливый приятель, – я тоже выбираю жизнь без боли.

Старик также сделал шаг вперёд, но женщина продолжала складывать камни в углу. Гвардеец, видимо, не был уверен, расслышала ли она его, и потому разворошил кучу камней копьём. Женщина завопила и снова принялась складывать камни.