Оставив за спиной Мауру и Иглу, мы с Даниром поспешили к конюшне, под крышей которой жили семеро беркутов. Без своего хозяина гордые птицы, родившиеся на воле, остались узниками в чужом, враждебном доме. Я поднялась по хлипкой стремянке на чердак, и меня встретил шум гневно расправленных крыльев. Птицы ждали Михеля, но отныне нам суждено учиться жить без него. Они наблюдали за мной с подозрением, как и я за ними.

Небольшое окошко открылось легко, словно только и ждало возможности выпустить гордых хищников на волю. Вместе с ветром в комнатку, пахнущую пометом и подпорченным мясом, ворвались холодные дождевые капли. Под ногами скрипели недоеденные кости крыс, мышей и мелких птиц. Я старалась не смотреть на пол, чтобы не выблевать пустой желудок.

– Летите. Отныне вы свободны. Живите вольно и помните Михеля, – прошептала я, зная, что моих слов беркуты не поймут. Они понимали только хозяина.

Уходила я с тоской на сердце. Напоследок обернулась, но птицы не улетали. Оставалось лишь надеяться, что воля поманит их прежде, чем в поместье ворвутся шавки Айдана.

Солдатский корпус кипел от гомона и топота, разбуженная прислуга помогала собирать провиант на ближайшие несколько дней. Много взять с собой мы не могли, но нужно было продержаться до Миреи. Там уж раздобудем продуктов в деревнях, которые попадутся по дороге.

Дождь лил не переставая. Небеса гневно обрушились на нас, но промедление было смерти подобно. Мы планировали покинуть поместье под покровом ночи, даже если копыта лошадей увязнут в грязи, как и наши ноги. Если план не удастся, будет большой бой, и никому из нас не избежать наказания за нападение на солдат империи. Но он удастся!

Вскоре все построились на плацу, навьюченные и готовые к бою. Четыре женщины из прислуги попросились с нами, и я не стала возражать. Если они оказались настолько преданы мне, что решили рискнуть собой и уйти следом, разве могла я растоптать их чувства? Среди тех, кто пошел за мной, я обнаружила Алию. Несмотря на пожилой возраст, она проворно собрала пожитки, раздала трем остальным женщинам солдатскую форму, дабы не выделяться из толпы, и взяла на себя командование сборами.

Я с благодарностью смотрела на управляющую, в то время как Маура ревниво фыркала, наблюдая беспрекословное подчинение солдат властной невысокой женщине с военной выправкой и зычным голосом. Остальной прислуге приказали не сопротивляться при допросе и рассказать солдатам правду, как опальная дочь покойного воеводы пробралась в поместье и увела за собой отряд. Я не желала, чтобы из-за меня пострадали люди, столько лет служившие мне верой и правдой.

Ночь неумолимо заканчивалась. Еще три часа, и рассветет. Пришла пора выдвигаться. Уже в последние минуты перед отправлением Ансар снял привратников с караула. Сказать, что четверо солдат удивились при виде меня и навьюченных вещами сослуживцев, значит ничего не сказать. Новый командир приказал ни о чем не спрашивать, отдал собранные мешки с их вещами и отрапортовал, что отряд готов следовать за мной.

Я кивнула Мауре, и спустя пару мгновений та растворилась в дождливой тьме. Мать незримой тенью метнулась к части каменного забора за солдатским корпусом. По ту сторону разросся густой колючий кустарник. Идеальное место для отвлекающего маневра.

Не теряя времени даром, Ансар повел людей в противоположную сторону. Я с замиранием сердца помогла Алие вскарабкаться на рыжего коня и успокаивающими движениями погладила его морду, с грустью вспомнив о Тайфуне. Как поступил с ним Айдан? Как отыгрался, выместив злость на жеребце, принадлежавшем ненавистной сестре? Словно услышав мои мысли, конь недовольно всхрапнул, но покорился твердым движениям всадницы и двинулся вперед.

Жмурясь от дождя и ветра, я поспешила во главу строя. За мной следовали Данир и Туган – тот смуглый парнишка с голубыми глазами, что пару часов назад преданно называл меня своим кааном. Несмотря на щуплое телосложение, он обладал мощным заклинательским талантом. Беркут нашел его еще подростком в подворотнях Даира и, обладая врожденной чуйкой на таланты, взял под крыло.

Когда отряд в кромешной тьме достиг той части каменной ограды, где мы запланировали сделать собственный выход, земля под ногами задрожала, словно под ней ползли и извивались разросшиеся змеи, не так давно штурмовавшие Вароссу. Издалека послышался грохот – рухнула нужная часть забора.

Легкий шорох слева возвестил, что Игла, окутанная тенью, с легкостью вспорхнула на вершину ограды. Никто из нас не сумел различить ее очертаний. Еще минута, и она так же едва слышно приземлилась рядом со мной.

– Путь свободен. Эти олухи рванули на шум, – прошептала она.

Я кивнула Даниру, и тот приступил к работе. Обладая даром резать все, к чему бы ни прикоснулся, сегодня он оказался незаменим, но камень – не бумага, и потому заклинательский талант Тугана пришелся весьма кстати. Парнишка закрыл глаза и положил руку на ограду. Под его ладонью замерцала магия, тут же свернувшаяся в искрящуюся змейку, и скользнула в трещины, которые паутиной расползались под пальцами Данира. Змейка проникала в глубь камня, крошила и разрушала его. Трещины ширились, как будто их неслышно рубили топором.

Благодаря помощи двух ведьмаков и сгустившемуся воздуху Данир постепенно поднимался вверх. Наконец трещина достигла вершины каменной ограды. Еще пара минут, и справа, на расстоянии сажени, появилась вторая. Пружинистый воздух мягко опустил Данира на землю. Пришла очередь ведьмаков проделать такой нужный нам проход. Пока камни мягко и неслышно опускались на землю, Игла вновь перемахнула через ограду и покрыла тенью получившийся коридор.

Стоило нам закончить, как подоспела Маура. По колено утопающий в грязи отряд направился прочь от поместья к ближайшей узкой улочке, уходящей подальше от центральной площади.

Мы двигались, беспрестанно оглядываясь. Звук копыт скрывала каша под ногами и шум неистового ливня. Издалека слышались голоса солдат империи и их отрывистые выкрики.

Как и каждый из нас, я с трудом разбирала дорогу. Зыбкая мгла, в которой чудищами преисподней проступали очертания домов, сжимала удушающие объятия, словно помогая солдатам догнать наш отряд. Улицы сменяли друг друга, уводили нас от крупных имений к домам крестьян, где дороги расквасились еще сильнее. Мы вязли в грязи, лошади шли натужно и недовольно ржали, то и дело отряхиваясь от воды. Мы продвигались вперед медленно, но верно.

Непогода оказалась на руку, хоть и виделась мне карой небесной. Патрулей под ливневыми потоками не встретилось. Наверняка все предпочли отсидеться в теплых убежищах либо дежурить у моего поместья, повинуясь приказу коменданта, с радостью стервятника предвкушавшего мертвечинку. Меня то есть. Либо моих солдат.

Когда здания вокруг стали беднее, а за нашими спинами осталась вторая городская стена, я позволила себе вздохнуть спокойнее. Преодолеть бы всего одну стену, а там и ворота. Чтобы покинуть город, нам придется обезвредить привратников. В этом и заключался план. Он выглядел довольно шатким, но оказался на удивление ладным.

Торопливое чавканье, звук возни, а после отчаянный выкрик «Наместница!» заставили меня вздрогнуть и замереть. Отряд последовал моему примеру. Замыкавшие строй солдаты подтащили ко мне человека в промокшем бедном камзоле. Один из конвоиров зажег на руке небольшой огонек, осветивший белые, словно иней, волосы молодого мужчины и знакомое лицо. Это же белёсый паренек из моего поместья!

– Наместница, поторопитесь! Солдаты рыщут по улицам и спешат за вами! Я видел, как мой сосед Дир спешил к воротам! Он сдал вас! – тараторил рабочий, напряженно вглядываясь во тьму за нашими спинами.

Времени на размышления не осталось.

– Ансар, уводи всех. Прорывайтесь через ворота и спешите к лесу. Мы их задержим, – приказала я.

– Амаль Кахир… – начал новый командир, но властным жестом я остановила его.

– Со мной останутся только Игла, Маура, Данир и Туган. Еще мне понадобится пара ведьмаков, властвующих над воздухом. Мы устроим ищейкам достойную встречу.

Если бы не мелькающие вдалеке огни, Ансар продолжил бы спорить.

– Я прошу тебя, выведи остальных! – Схватив его за ворот плаща, я сжала в кулаке грубую ткань. – Мы проделали такой путь, чтобы спасти отряд. Так спаси их.

Ансар кивнул, покоряясь, и велел двигаться. Строй зашевелился и продолжил путь. Белесый поспешил за ними, хоть и не взял с собой никакого скарба. Путь назад ему был отрезан. Хотелось надеяться, что дурные поверья, связанные с белесыми людьми, обойдут нас стороной. Не могла же я бросить его на произвол судьбы только из-за цвета кожи и волос!

– Если они идут по следу, мы должны выбить землю у них из-под ног, – произнесла я, многозначительно покосившись на Мауру. Мысли не путались и не скакали, присмиренные каплями, и почти мгновенно выстроились в четкий план.

– Я вырою им общую могилу. – Режущий без ножа голос матери добавил мне уверенности. – Игла, а ты эту могилу прикроешь миражом. Только, прошу, без огрехов, как это часто бывает.

Гаденько ухмыльнувшись, Игла поклонилась Мауре.

– Мы оставим вас здесь, а сами устроим обвал на пути к воротам, – сказала я и, дождавшись одобрения матери, вместе с четырьмя солдатами бросилась прочь.

Мы обеспечили себе тыл, осталось обеспечить отступление.

К воротам вела всего одна дорога, бравшая начало от первой городской стены. К ней стекались улицы и тропки, словно притоки реки, питавшие один-единственный тракт, который шел прочь из Вароссы и уводил на север, к Мирее. И этот тракт нам следовало перекрыть.

Я бежала, с трудом переставляя ноги, на которые налипла, казалось, вся грязь города роз, и едва различала дорогу. Под ступнями отдавалось эхо земной дрожи – это Маура готовила братскую могилу для солдат империи.

Холодные капли хлестали по мокрым щекам, затекали за шиворот, капали с повисших сосульками волос и застилали глаза. Трепещущие огни на первой городской стене казались далекими маяками в штормящем море, которое с коварной ненавистью затягивало нас на темное дно.

Издалека слышалось ржание лошадей. Вскоре мои солдаты достигнут ворот и, будь на то воля Творца, покинут город.

– Деревья! Рубите деревья! – приказала я.

Пусть здесь не росло старых и раскидистых исполинов, но если завалить дорогу невысокими деревьями, их лиственные кроны застопорят путь солдатам. Чтобы расчистить дорогу, понадобится драгоценное время.

Данир с Туганом, приноровившись работать в паре, проворно перерезали стволы по обе стороны некогда красивой городской аллеи, а воздух, подвластный ведьмакам, плавно укладывал их одно на другое, образуя густой бурелом. Не прошло и четверти часа, как из подворотни вынырнули Игла с Маурой, запыхавшиеся от бега в расквашенной грязи.

– Бежим! Они разделились! Не все попали в нашу ловушку! – рявкнула Маура и, схватив меня в объятия, проворно перелетела гору стволов. Я восхитилась бы чувством короткого полета, если бы не насущные проблемы. Игла, подхваченная своими склизкими тенями, приземлилась рядом. Еще через пару мгновений ведьмаки перенесли через бурелом и Тугана с Даниром.

Заслышав приближающийся топот десятка лошадей и мужские крики, мы ринулись к выходу. Я задыхалась от усталости и ветра, но не сбавляла скорости. К городским воротам вела дорожка, вымощенная камнем, и ноги наконец обрели твердую опору. Домишки в окружении покосившихся сараев редели, оставляя Вароссу за нашими спинами.

Свобода приближалась, и робкое чувство надежды ширилось в груди, наполняя ее радостным ликованием. Армированная опускная решетка на воротах была поднята, а одна из тяжеленных железных створок распахнута. В неясном свете трепещущих факелов, защищенных от дождя козырьками, я разглядела шестерых крепко связанных привратников. Кто-то заткнул им рты грязными черными тряпками. Солдаты мычали и перекатывались по земле, в отчаянии надеясь на помощь.

Пропустив вперед своих спутников, я склонилась к одному из поверженных привратников, похожему на дергающегося дождевого червя, и процедила: