Мы прошли в старомодно обставленную гостиную. Вернее, прошла я, а Никласу ничего иного не оставалось, кроме как последовать за мной. Если бы не знала, что здесь живет один мужчина, сейчас поняла бы это. Когда уборку раз за разом делают бытовые заклинания, а не живой человек, это чувствуется. И шторы повешены странно, будто кто-то стремился не допустить попадания в комнату малейшего лучика света. Другие «доказательства» тоже были.

В носу вдруг зачесалось, и я чихнула. Потом спешно выудила из сумки документы и письмо для Алавена, положила все это на столик и подтолкнула к хозяину дома.

На документы он лишь взглянул и кивнул.

Письмо пробежал взглядом и грубо выругался.

Пожалуй, самое время мне вступить.

– Я не могла его прочесть, оно зачаровано.

– Вторая такая же шкатулка заперта там же, где и твое золото. – Показалось, что в уголке его рта мелькнуло что-то вроде уважительной усмешки. – Как понимаешь, получить все это мы сможем только одним способом.

– И ты…

– Заинтересован.

Главное, что согласен.

– Не обязательно жениться по-настоящему, – поддавшись эмоциям, зачастила, – то есть пожениться придется, но потом мы могли бы просто выждать время, получить наследство и, как только это перестанет быть подозрительным, – расторгнуть брак.

Сердце взволнованно замерло. Ну же!..

– На твоем месте я бы поостерегся вываливать свои планы, находясь рядом с зачарованным письмом, – хмыкнул в бороду тип, уж точно получше некоторых разбиравшийся во всей этой магической ерунде. – Я прикрыла рот ладонью. – Мы поженимся, – твердо произнес Алавен в попытке сгладить мою оплошность. – А там… по обстоятельствам.

Мне оставалось только согласно угукнуть под его тяжелым взглядом.

Без нескольких часов муж отложил в сторону бумаги, едва удостоив мимолетного взгляда ту самую характеристику, и вновь вернул внимание моей персоне.

– Однако я озвучу несколько правил… Не советую их нарушать.

– Какие же?

– Ты тихо живешь своей жизнью, проблем не создаешь, ко мне не лезешь, в вещах не копаешься, с разговорами не пристаешь. И не с разговорами тоже. Как женщина ты меня не интересуешь, уясни.

В лиф платья он точно не полезет, это плюс.

Безумие, учитывая нашу ситуацию, но с Алавеном я чувствовала себя в полной безопасности. Лучше места и компании, чтобы дождаться наследства и решить, что стану делать потом, не найти.

– Не беспокойся, мне не нравятся бородатые мужчины, – сладко промурлыкала в ответ. – И в тебе меня привлекает исключительно золото.

– И кто-то еще говорит, что женщины романтичны, – буркнул почти муж.

Останешься тут нежным цветочком, когда вместо работы предлагают неприличное!

– Идем! – Я вскочила на ноги, цапнула его за руку и потащила к двери. – Если поторопимся, мы еще успеем оформить брак сегодня.

– Ты хоть представляешь, как это выглядит со стороны?

Алавен пошел, но не без возражений.

– Как если бы ты обесчестил меня, а потом, как порядочный человек, вынужден был жениться.

Он резко остановился, и я чуть не зашипела от боли в руке.

– Ты что, беременна?

– Ты дурак?

Поединок испепеляющих взглядов.

И почему мужчинам обязательно искать в женщинах какие-то надуманные недостатки? Я просто хочу получить свое золото!

– Если это какие-то ваши с братцем интриги… – процедил счастливый жених. – Имей в виду, мы подпишем брачный договор.

– Заодно включи в него пункт о недопустимости оскорблений в мой адрес. Продолжишь в том же духе, и мы вообще ничего не подпишем!

– А как же твое золото? – прищурился Алавен.

– Примерно так же, как и твоя шкатулка.

Направленные друг на друга взгляды одновременно стали оценивающими.

Мгновение, еще одно…

– Идем уже! – Я не выдержала.

– Только посмей что-нибудь выкинуть.

– Ты опять?!

По крайней мере он сдвинулся с места.

Кто бы предупредил, что выйти замуж так непросто!

– Успокойся, мы скажем, что я невеста по каталогу. – На улице мне пришлось подстраиваться под его шаг. – Должны же мы как-то объяснить мое внезапное появление.

– По-твоему, я из тех, кто обращается к свахам? – возмутился жених.

– Дай-ка подумать… Ты живешь на окраине города, ни с кем не общаешься, выглядишь, как дикарь… – Я выразительно потянула носом. – Ну хоть моешься. Уверяю, тебе не обойтись без помощи специалиста!

– И что, в каталоге не нашлось более соблазнительной и менее наглой девицы? – вернулся мне укол в самолюбие.

– Увы, всех лучших невест расхватали более перспективные женихи, – вздохнула с притворным сочувствием. – Ну или ты потерял голову от меня с первого взгляда, просто не признаешься.

Алавен хмыкнул с выражением «будет чудом, если я не придушу тебя в ближайшие месяцы», и предпочел отмолчаться.

А я и рада. Идти по дышащим весной улицам было приятно, в моих волосах уже застряли какие-то лепестки. Глэдшир с его цветущими магнолиями, жарким весенним солнцем, свежестью от реки и старинными домиками мне нравился. Прежде и понятия не имела, что, оказывается, питаю слабость к небольшим городкам. Я с любопытством смотрела по сторонам, подмечая, где пекарня, а где магазин, перехватывала чужие любопытные взгляды и подставляла лицо напоенному ароматами воздуху.

О спутнике в какой-то момент напрочь забыла, но он о себе напомнил:

– Разве тебе не нужно… э-э… свадебное платье или что-то еще?

– Я очень бедная и скромная невеста по каталогу, – смиренно ответила.

– Скромная особенно, – не купился будущий муж.

Платье все же следовало сменить. Ни то, что на мне, ни три, дожидающиеся в чемодане на постоялом дворе, не годились не то что для свадьбы, они вообще не подходили для жизни в Глэдшире. Разве что зимой, потому что все остальное время здесь слишком жарко, чтобы носить плотные грубые ткани. К тому же местные горожанки, как я успела заметить, предпочитали расцветки повеселее, распускали волосы, украшали их цветами или ободками и вообще выглядели такими свободными, будто сами являлись дуновениями ветерка.

Хотелось бы и мне порхать так же легко… Но пока нет уверенности, что впишусь в местное общество.

Немолодой сотрудник, ведавший в Глэдшире регистрацией браков, чуть из-за стойки не вывалился, услышав причину нашего визита. Но сказочку про обращение к свахе проглотил. Потом, правда, трижды переспросил, хорошо ли я подумала, и осторожненько так заметил, что если поутру мне понадобится расторгнуть скоропалительный брак, то вообще-то так не принято, но городская канцелярия начинает работать с девяти.

Информацию я взяла на заметку. На будущее.

После этого нас наконец поженили.

Расстались мы с мужем у дверей городской администрации. К сожалению или к счастью, не навсегда. Мне предстояло вернуться на постоялый двор за вещами, дабы перевезти их в новый, пусть и временный дом. Никлас Алавен помогать мне в этом категорически отказался, правда, дал несколько монет, чтобы я могла нанять экипаж.

Ну хоть так.

И почему мой брат считал, будто мы поладим?

Почему все это не обговорил со мной лично, раз уж, как оказалось, я для него существовала?

Сомневаться в последнем не приходилось: он оставил мне такую сумму, получив которую, я всю оставшуюся жизнь могла бы безбедно жить где-нибудь на берегу теплого моря. Не то чтобы я собиралась так сделать… После исполнения условия из завещания думать о будущем пока не получалось. Слишком мало времени прошло. И до последних минут все было неопределенно. В любом случае особу, к которой испытываешь неприязнь, не станешь подсовывать лучшему другу.

Проводив взглядом удаляющуюся широкую спину новоиспеченного мужа, я неспешно направилась в противоположную сторону.

Как символично.

Сдула с лица выбившуюся из узла прядку. Взгляд наткнулся на витрину магазина с готовой одеждой. Почему бы и нет, в конце концов?

В итоге до комнаты на постоялом дворе я добралась не только с новым нежно-розовым платьем, но и с туфлями к нему. Понятия не имею, как это получилось. И историю про сваху и невесту из каталога к тому моменту я повторила столько раз, что вот-вот сама готова была в нее поверить.

Поздравляли меня довольно сдержанно. Алавен популярностью у местных не пользовался.

Потом разберусь с этим.

Переодевшись в обновку, я подавила желание выбросить пансионские наряды и аккуратно уложила их в чемодан. Который, впрочем, остался почти пустым. С таким я легко могла дойти до места, которое теперь будет служить мне домом, и пешком, но решила позволить мужу проявить заботу. В конце концов, это приятно.

По дороге купила мясной пирог и брусничный чай к ужину. С этим и вернулась к Алавену.

Он решил обойтись без выкрутасов и ни калитку, ни дверь не запер.

Чудно все начинается!

– Милый, я дома! – объявила, остановившись в холле.

А в ответ тишина.

Зато на столике в гостиной помимо оставленных там после разговора с Алавеном бумаг лежали ключ и брачный договор. Что ж, ожидаемо. Я бы на его месте тоже постаралась обезопасить себя. Пробежав нудный текст глазами, пришла к выводу, что условия вполне стандартные. Поскольку многие выпускницы из пансиона отправлялись сразу замуж, нам много и подробно рассказывали про сопутствующие формальности. От меня ничего особенного не требовалось, Никлас Алавен всего лишь защищал себя от возможных интриг. И да, на период брака он брал всю финансовую заботу о жене на себя.

Занятная у магов дружба.

Вот накуплю себе целый гардероб платьев, будет знать, как оскорблять примерную жену всякими подозрениями!

С этой мстительной мыслью я поставила подпись в нужном месте.

Вспышка на миг ослепила, заставив ойкнуть от неожиданности.

Договор оказался магическим.

Ну… ладно. В конце концов, я за мага замуж и выходила, а не просто за мрачного типа с окраины. Однако его вид и манера держаться заставили меня забыть о важном нюансе. Что ж, спасибо за своевременное напоминание.

Комнату пришлось искать самой, поскольку муж за все это время так себя и не проявил. В доме было так пугающе тихо, что закрадывались подозрения в собственной разумности: вдруг вся эта история с завещанием и условием мне приснилась, а на самом деле я залезла в заброшенный дом и пытаюсь тут обжиться?

Передернуло, как подумала.

Запустила руку в сумку и нашарила остатки выданных мне мужем монет. Выдохнула.

Ну вот они, существуют. Я не сумасшедшая.

Обойдя второй этаж, решила поселиться в комнате рядом с той, где обитал сам Никлас. Выбор немного смущал, но на случай, если нас решат проверить, супруги часто занимают смежные спальни. Хоть смогу соврать, будто этот дикарь храпит как медведь, а у меня чуткий сон.

Просторная комната в золотисто-коричневых тонах немного вскружила голову. Она была раза в три больше той, которую мы на четверых делили в пансионе, и вся моя! Эмоции заставили едва ли не танцевать, и пришлось зажать себе рот руками, чтобы новоявленный муж не подумал, что ему досталась женушка с приветом.

Праматерь, теперь у меня есть собственный туалетный столик, шкаф, в котором при желании можно жить, своя ванная… и ни с кем не надо делиться! Хотя я никогда не была против делиться, но было что-то волшебное в том, чтобы вдруг оказаться единственной хозяйкой.

Восторг удалось усмирить лишь напоминанием, что все это – не более чем временное сотрудничество.

О чем мой брат только думал?!

Занять много времени раскладыванием вещей не получилось. Четыре унылых платья, пара туфель, белье и несколько женских мелочей. Дневник в обложке, которую сделала я сама. Использовала я его не по назначению: записывала не переживания, а адреса девчонок, с которыми не хотела потерять связь. Письменные принадлежности. Стопка писем, перевязанная старой лентой. Вот и все, что я привезла с собой.

– Советую выкинуть это и купить новое, – раздалось от двери, – иначе сработает страшное проклятье, и ты превратишься в старуху.