Иногда считается, что феминистки уже победили – в момент предоставления женщинам избирательного права или же когда первые женщины получили право заниматься врачебной практикой, осуществлять опеку над детьми и водить машину. В 1990-х годах много рассуждали о «постфеминистском мире», где к услугам женщин оказались политическая власть, экономические возможности и культурные богатства. Однако уверенность в том, что феминизм выполнил свою задачу, существенно снизилась в последнее десятилетие, отмеченное экономическими трудностями, жестокими войнами и подъемом авторитаризма. В 2013 году видная нигерийская писательница Чимаманда Нгози Адичи, выступая на форуме TED Talks, заявила: «Мы все должны быть феминистками». Эти ее слова использовала в песне «Flawless» поп-идол Бейонсе (в 2013 году на ее концертах на задник сцены проецировали огромное слово «FEMINIST»). В Швеции текст речи «Мы все должны быть феминистками» вскоре после его публикации стали раздавать всем шестнадцатилетним. При этом в нынешних политических спорах преобладает антифеминистская и женоненавистническая риторика. В 2016 году Хиллари Клинтон, чью внешность много и жестко критиковали, проиграла президентские выборы в США. Она и другие политики-женщины подверглись оскорблениям со стороны Дональда Трампа (при этом о Карли Фиорина из своей же, Республиканской, партии он высказался так: «Посмотрите на это лицо!» и «Кто-нибудь проголосует за такое?»). Высказывания Трампа в начале 2017 года вывели миллионы женщин планеты из себя – и на улицу. После хвастовства Трампа, «хватавшего их [женщин] за киску», родился лозунг «Киска показывает когти» (pussy grabs back). Теперь на маршах и акциях протеста во всем мире можно увидеть розовую шапку с кошачьими ушами (pussy hat), напоминающую красный колпак, или колпак свободы, времен Великой Французской революции. В том же 2017 году редакция солидного американского словаря Merriam-Webster объявила, что самым популярным запросом на его сайте стал «феминизм». Согласно всемирному опросу, лишь в Японии большинство респондентов не согласились с утверждением: «Я одобряю и поддерживаю равные возможности для женщин. Я не только думаю об этих вещах, но заявляю об этом во всеуслышание и выступаю за то, чтобы участь женской части населения моей страны изменилась»^{4}. С учетом этих общественно-политических тенденций разговоры о постфеминизме кажутся неубедительными.

Появившийся в конце XIX века термин «феминизм» всегда вызывал споры. Американская юмористическая газета, заявившая, что феминизм – «новое имя волокитства», изобразила мужчину, оказывающего женщине нежелательные знаки внимания: «Мадемуазель! Не обращайте внимания – я феминист»^{5}. Потребовалось некоторое время для того, чтобы слово приобрело более устойчивое значение – «тот, кто выступает против несправедливого отношения к женщинам». Ребекка Уэст, начавшая в 1911 году (ей было тогда двадцать лет) писать для феминистского журнала Freewoman, говорила, что ее называют феминисткой «всякий раз, когда я выражаю чувства, отличающие меня от коврика для вытирания ног». Тем не менее она (из-за опасения опозорить семью) печаталась под псевдонимом.

Не только женщин воодушевляли идеи равноправия, гендерная справедливость и перспектива иной жизни. На страницах этой книги мы встретимся с мужчинами, отстаивавшими права женщин, видевшими в успехе феминизма пользу для всех и нередко глубоко вовлеченными в борьбу. Сам термин «феминистский» вошел в употребление в конце XIX века, сменив идею женского движения более открытой, доступной для обоих полов самоидентификацией. В 1906 году в Париже месье Лежандр прервал встречу Международного совета женщин, заявив, что на ближайших местных выборах он станет кандидатом от феминисток. Делегаток это не впечатлило, и, по словам репортеров, Лежандра «безжалостно изгнали» из исключительно женского собрания^{6}. В XX веке он был не единственным мужчиной, искавшим на выборах поддержки у феминисток. Джордж Лэнсбери (впоследствии возглавлявший Лейбористскую партию) в 1906 году выставил свою кандидатуру с программой, предусматривавшей предоставление женщинам избирательного права, от Мидлсбро, а в 1913 году – от округа Боу и Бромли. Лэнсбери, которого оппоненты заподозрили в желании ввести женщин в правительство, в обоих случаях проиграл, но своим убеждениям не изменил. В 1913 году он, поддерживая суфражисток, попал в тюрьму за подстрекательство к насилию и присоединился к голодовке, к которой часто прибегали в знак протеста женщины-заключенные. В эпоху, более близкую к нашей, активисты изготавливали футболки (в том числе мужских размеров) с надписью: «Так выглядит феминист(ка)». Этот лозунг в 2016 году подхватил бывший президент США Барак Обама. Но многие мужчины до сих пор относятся к профеминистской позиции с недоверием.

Для некоторых женщин и мужчин феминизм оказался революционным, скандальным, меняющим жизнь способом смотреть на мир. У других феминизм вызвал слепое отрицание, иронию и сомнения. Неимущие женщины, требующие социальной защиты, темнокожие женщины, протестующие против полицейского насилия и неприемлемых условий проживания, профсоюзные активистки из низов, добивающиеся равной оплаты и безопасных условий труда, мужчины из профеминистских групп часто выбирали другие названия: «антисексист», «вуменист», «активный участник борьбы за социальную справедливость» и так далее. Активисток, предпочитавших называться иначе, не следует относить к «феминисткам». Но их мотивы и причины, в силу которых они избегали называться именно так, важны для историков феминизма, и, описывая этапы борьбы с гендерной несправедливостью, нужно учитывать и таких деятелей^{7}.

Время феминизма

Феминизм обнаруживают даже в далеком прошлом – с переменным успехом, но тем не менее. Феминистками пытались объявить средневековую писательницу Кристину Пизанскую или даже Гипатию, философа из древней Александрии. Конечно, упомянутые нами исторические фигуры не мыслили в категориях феминизма, и неверно судить о них с наших идеологических позиций. Вместо этого стоит задаться вопросом: что они думали о мужчинах и женщинах, каких представлений придерживались? Деление человечества на два пола нельзя принимать как само собой разумеющееся. Относительно некоторых частей света неясно, существовало ли там четкое понятие женщины. Специалисты по китайской истории считают, что категория «женщины» (fùnǚ) – сравнительно позднее изобретение и прямо относится к семейному статусу и семейной роли. В цинском Китае женщины во многих случаях делились на «супруг» и «куртизанок», и это было очень серьезное различие. То же можно сказать об имеющем классовый характер делении на просто «женщин» и «леди» в Англии XIX века.

В силу местной специфики требования перемен в мире оформлялись очень по-разному. Там, где они звучали, феминистки выступали от лица различных организаций и на разные лады. Термины «женское движение» и «женский вопрос» относятся к Европе, Северной Америке и Южной Америке XIX века. В начале XX века в странах Ближнего и Среднего Востока и Северной Африки много спорили о «пробуждении женщин». В других местах в тот период предпочитали говорить о «новой женщине» – символе новых экономических и культурных возможностей для женщин. Китайские радикалы самыми разными способами требовали прав для женщины (fùnüjié) и гендерного равенства (nánnǚ píngděng). Феминизм нелегко вписать в такого рода ландшафт, и его историки должны действовать осмотрительно, чтобы не упустить из виду нюансы локальных способов борьбы и активистских практик. Но было бы ошибкой рассматривать эти дискуссии и движения сугубо по отдельности, ведь их основные идеи нередко совпадали или же они черпали вдохновение друг у друга. Мы можем наметить сложные пути глобальной дискуссии об отношении гендера и власти и одновременно признать феминизм явлением, обусловленным историческим контекстом.

Хотя «феминизм» определяют очень по-разному, в начале XX века этот термин приняли во всем мире. Он может относиться к правам женщин, к деятельности по их расширению, защите, к требованиям равноправия. В 1904 году в Чили появился журнал La Aurora Feminista («Заря феминизма»). (Вышел единственный его номер.) В том же году Розика Швиммер (1877–1948) основала в Венгрии Феминистскую ассоциацию (Feministák Egyesülete). В 1905 году в Буэнос-Айресе появился Феминистский центр. Организация Asociación Feminista Filipina была учреждена в 1905 году. Филиппинки считали, что феминизм отвоевывает для женщин место в обществе, способствует регулированию женского труда и предотвращает ранние браки^{8}. В 1910 году в Ла-Плате стал выходить журнал La Nueva Mujer («Новая женщина»), а в Буэнос-Айресе прошел Международный женский конгресс под лозунгом «Дайте нам работать». Латиноамериканские феминистки в первые годы делали упор на социальном обеспечении и государственной защите женщин. Критики называли феминисток marimacho: наполовину мужчинами, наполовину женщинами. Но понятие «феминизм» оказалось в достаточной мере широким для того, чтобы его приняли и такие религиозные консерваторы, как Лаура Корреа де Бустос. В 1907 году в уругвайской столице Монтевидео она опубликовала работу о «христианском феминизме»^{9}.

Суфражистское движение, по мнению многих в Англии, считается выразителем настроений феминисток той эпохи. Однако сотрудницы английского журнала Freewoman назвали в 1911 году свое издание «феминистским», чтобы указать на то, что их убеждения отличаются от убеждений суфражисток. Прогрессивные редакторы Freewoman сочли, что термин «феминизм» применим к представителям обоих полов, а еще что в нем заложено отрицание традиционных политических институтов. Они жаждали фундаментальных, революционных преобразований. Одна из редакторов, Дора Марсден, заявила (спровоцировав скандал), что «вольнодумцы с винтовками» быстрее добьются уважения к себе. Предлагались и другие термины. Французские радикалки, стремясь отразить характер дерзких женщин, «освободившихся от всего, что доселе обременяло основную массу их товарищей», экспериментировали с понятием éclaireuse («зачинатель», «первопроходец», «застрельщик»)^{10}. Немецкоязычные активистки выбирали между «феминизмом» и Frauenbewegung («женским движением»), поскольку опасались, что первый термин имеет отношение к «свободной любви» или к воинственности английских суфражисток^{11}. Феминизм часто оказывался заимствованием, много где применявшимся для именования различных видов гендерной политики. Так, в 1910 году в Японии рассуждали о feminizumu. Российские активистки предпочитали именовать себя «равноправками» – по названию Всероссийского союза равноправия женщин, учрежденного в бурные дни революции 1905 года^{12}. По всему миру восхищались новым понятием «феминизм» – и одновременно видели в нем европейское и американское влияние.

Иногда приживались прозвища. В начале XX века английская пресса дразнила воинствующих активисток «суфражистками» (suffragettes), но те, кто швырялся камнями, отстаивая свое право голосовать, восторженно приняли это название. В 1970-х годах выражение bra burners, «поджигательницы бюстгальтеров», звучало как оскорбление, но активистки и сами придумывали себе вызывающие прозвища: Гарпии, Ведьмы, Лавандовая угроза, Монструозный полк, Общество по разделке мужчин.

Значение слова «феминистка» менялось, но оттенок значения, связанный со скандалом, никуда не девался. В 1970–80-х годах активистки нередко предпочитали говорить об «освобождении женщин», поскольку термин «феминистка» ассоциировался у них с либеральной повесткой реформаторов, с парламентской борьбой и избирательным правом. Во Франции феминистки, связанные с группой Psych et Po («Психоанализ и политика»), не принимали наименование «феминистка», видя в нем американское заимствование с конфликтными коннотациями, и предпочитали говорить о femmes en lutte («борющихся женщинах»), с акцентом на женственности и материнских качествах. Японские активистки в конце XX века рассуждали о бесполом (gender-free) обществе. К XXI веку активисты по всему миру почувствовали необходимость постоянно вести феминистскую борьбу под другими флагами, и это привело к появлению таких терминов, как «интерсекциональный» или «трансинклюзивный» феминизм.