– Первый циньван, – сказал Небесный император, – Высочайшей волей ты будешь заточён в Небесную темницу на тысячу небесных лет, чтобы дать тебе возможность осознать твои ошибки и избавиться от наполняющей тебя Скверны. Если ты и через тысячу лет не покоришься, ты будешь казнён. Никогда ещё в Небесном дворце такого не было, чтобы отпрыск небесного рода погряз в Скверне добровольно и упорствовал в ней.

– Ваше величество! – закричала императрица.

Ху Фэйцинь не понимал, чем вызвал столь сильный гнев отца. Он полагал, что раз его повысили в ранге до бога, то о попытке прикончить себя во время церемонии Становления будет забыто.

– Что я сделал? – рассеянно спросил Ху Фэйцинь, скорее обращаясь к самому себе. – Я остался в Небесном дворце, согласился стать Тайцзы, меня ни в чём нельзя упрекнуть. Фактически демона я поразил небесным копьём.

– И ты ещё спрашиваешь?! Ты сдружился с грязным демоном! – проревел Небесный император.

– А… – сказал Ху Фэйцинь, сообразив, что Небесному императору как-то стало об этом известно.

– И это всё, что ты можешь сказать?! – окончательно взъярился Небесный император.

– Я не думаю, что ты бы хотел узнать подробности. Что ещё я должен сказать?

Небесный император взмахнул веером снова. Ху Фэйциня ещё сильнее вжало в каменные плиты. Он почувствовал, как хрустят кости. В ране что-то безобразно булькнуло.

– Я казню тебя немедленно!

– Это было бы хорошо, – кивнул Ху Фэйцинь.

Небесный император побледнел от гнева. Кто знает, что случилось бы, но неожиданно вмешалась императрица. Она взмахнула рукавом, в воздухе появились небесные зеркала, расположились полумесяцем за её плечами.

– Посмотрела бы я, как ты это сделаешь! – гневно выкрикнула богиня небесных зеркал, отбрасывая почтительный тон. – Может, ты и император, но ты всё-таки ещё не бог!

– Что? – опешил Небесный император. Такой дерзости от супруги он не ожидал.

Ху Фэйцинь был ошеломлён. Мать виделась ему разъярённой тигрицей. Она всегда была тиха, спокойна, даже никогда не повышала голос, но теперь духовная сила, выплеснувшаяся из неё, была настолько яростна, что смогла перебить силу небесного веера. Ху Фэйцинь почувствовал, что тяжесть исчезла с плеч, и смог встать. Его шатнуло, он ухватился за живот рукой.

– Да-да! – Богиня небесных зеркал ещё раз взмахнула рукавом. – Как будто я позволю что-то сделать с моим единственным сыном! Ты и так уже сделал всё, что можно! А теперь грозишься его казнить? Ты, всего лишь император, собрался казнить бога?!

– Ты спятила?! – воскликнул Небесный император, невольно пятясь. – Императору подвластно всё.

– Поглядим, что тебе подвластно!

Императрица ухватила сына за локоть и толкнула его в одно из зеркал.

– Матушка! – воскликнул он, проваливаясь куда-то в бездонную пропасть.

– Где угодно будет лучше, чем здесь, – сказала она, и глаза её наполнились слезами. – Береги себя.

Небесный император заорал:

– Ты создала зеркало Цюаньцю^[12]!!!

– Оно соткано из моих слёз, – сказала императрица. – Слёз по моему сыну.

– Стража! В погоню! Разыщите его! – рявкнул Небесный император.

Императрица рассмеялась, вытащила из волос шпильку и ударила ею в зеркало Цюаньцю. Раздался звон, Небесный дворец будто весь содрогнулся, и зеркало разлетелось на куски. Следом, одно за другим, начали трескаться и осыпаться осколками на пол и остальные зеркала.

– Что ты сделала?! – завопил Небесный император.

Обессилевшая императрица села на пол, выдохнула и сказала, не скрывая торжества:

– Ты его никогда не найдёшь. Никто не знает, где он, даже я. Небесные зеркала уничтожены, ты никогда не сможешь отыскать его через них. У тебя займёт целую вечность, чтобы разыскать его обычным путём. Мне нужно было сделать это раньше. До того, как ты осквернил его душу. Быть может, я не слишком опоздала.

Она засмеялась и поглядела на свою руку. Пальцы покрывали мелкие трещинки. Разбив небесные зеркала, она истратила почти всю свою силу. Разбив небесные зеркала, она перестала быть богиней небесных зеркал. Разбив небесные зеркала, она стала просто женщиной. Матерью, готовой до последнего вздоха защищать сына.

[120] Нисхождение Лисьего бога в мир смертных

До ушей Ху Фэйциня, проваливавшегося в густую темноту, донёсся звон разбитого зеркала. Он сообразил, что мать таким образом пыталась спасти его от гнева отца и дальнейшего преследования.

Но что это был за тоннель и куда он вёл? В этой темноте он даже не видел самого себя, просто чувствовал стремительное падение сквозь пустоту. Ху Фэйцинь не знал, но он скользил по краю Великого Ничто.

– Куда я падаю? – пробормотал он.

И неожиданно услышал ответ, похожий на отдалённый шелест листвы:

– Откуда ты падаешь?

Ху Фэйцинь удивлённо приподнял брови. Он не чувствовал в темноте ничьего присутствия, но здесь всё же кто-то был и говорил с ним.

На самом деле Шу Э, Повелитель теней и секретарь Юн Гуаня, скользила в пустоте рядом с ним, разглядывая Первого принца. Его появление было неожиданностью для Великого Ничто, он буквально свалился Шу Э на голову, когда та совершала обход Приграничья, чтобы убедиться, что границы Великого Ничто никто не нарушил.

Ху Фэйцинь показался ей измождённым, от него исходил сильный запах крови. Но аура, окружавшая его, была чем-то потрясающим. Шу Э безошибочно определила в ней ауру бога.

– Кто говорит со мной? – спросил Ху Фэйцинь. – Где ты?

– Почему ты здесь? – отозвалась Шу Э. – Как бог попал сюда?

Ху Фэйцинь решил, что это какое-то искажённое эхо: оно только задаёт вопросы, но не отвечает. Неужели ему суждено провести в темноте вечность, споря с эхом?

– А что, боги сюда попасть не могут? – спросил он, нахмурив брови.

И неожиданно услышал ответ:

– Не могут. Богам здесь не место.

Ху Фэйцинь приободрился: не эхо!

– А где место богам? – тут же спросил он.

– А где место тебе? – спросила Шу Э.

– Нигде, – помрачнел Ху Фэйцинь.

– Так не бывает, – возразила Шу Э. – Здесь нет времени, у тебя есть возможность подумать хорошенько и ответить правильно.

– А важно, чтобы я ответил правильно? – осторожно спросил Ху Фэйцинь.

– Разумеется, ты ведь не можешь оставаться здесь вечно. Я должна отправить тебя туда, где тебе самое место. Где бы оно ни было.

– Ты проводник душ?

Послышался смех, а потом:

– А ты разве умер?

– Не уверен. В этой темноте я не могу сказать с уверенностью, жив я или мёртв.

– Я могу, – возразила Шу Э и ткнула пальцем прямо в живот Ху Фэйциню, тот не смог сдержать крика. – Видишь? Ты чувствуешь боль, значит, ты всё ещё жив. Мертвецам всё равно, чем в них ни тыкай.

Глаза Ху Фэйциня начали привыкать к темноте, и ему показалось, что он различает очертания летящего рядом с ним тела.

– Кто ты? – ещё раз спросил Ху Фэйцинь. – Покажись.

Шу Э не собиралась этого делать, слишком хлопотно: нужно остановить падение, осветить пустоту, материализовать развоплощённое в тень тело…

– Лучше скажи, чего желает Лисий бог Ху Фэйцинь, – предложила Шу Э.

– То, чего я желаю, я получить не могу, – сказал Ху Фэйцинь после паузы.

Шу Э засмеялась:

– Ты просто не пробовал. Хорошо, я отправлю тебя сама. Тебе не стоит оставаться здесь слишком долго. В конце концов, боги здесь никогда не бывали. Я не знаю, что с ними сделается, если они здесь замешкаются.

Ху Фэйциню подумалось, что он уже слышал нечто подобное – при разговоре с Вечным судией.

– Так я перерожусь? – беспокойно спросил он.

– Чтобы переродиться, тебе придётся прежде умереть, – фыркнула Шу Э. – Тебя не устраивает нынешнее перерождение? Ты добился грандиозных успехов: из обычной лисы стал Лисьим богом.

– Но я…

Тут Ху Фэйцинь почувствовал, что его падение ускорилось, а голос отстал. В ушах у него засвистело, темнота прорвалась, как наполненный воздухом бумажный шар, и он влетел в прозрачное пространство, затянутое дымкой облаков. По запаху он понял, что падает в мир смертных.

Скорость падения была слишком быстрой, вокруг него образовался огненный шар. Ху Фэйцинь интуитивно превратился в лиса, свернулся клубком. Куцый хвост беспокойно подрагивал. Оставалось только надеяться, что боги об землю в лепёшку не разбиваются.

Земля приближалась стремительно. Огонь вокруг него сбило воздушными потоками, теперь он был окружён ветром и попавшими в ловушку облаками.

Земля становилась всё ближе, ближе… Ху Фэйцинь крепко зажмурился.

Когда он грохнулся оземь, раздался гул, земля образовала глубокую воронку. Сухая трава вокруг загорелась и выгорела за считанные секунды, оставляя кратер безжизненным и чёрным.

[121] Знакомство с семейством Чжао и сковородой

Ху Фэйцинь не знал, сколько продлилось забвение. Очнувшись, он втянул носом воздух и почувствовал запах собственной крови и мокрой шерсти, и так определил, что всё ещё в лисьем обличии. Живот туго перетягивала повязка – это он тоже почувствовал. Все прочее терялось в запахе людей, заполнявшем какое-то тесное помещение.

Ху Фэйцинь открыл глаза и попытался сесть, пробормотав:

– Интересно, где это я…

Он успел заметить, как перед его мордой метнулась закопчённая сковорода. Удар его оглушил, он отключился.

Пришёл в себя он примерно через четверть часа, попытался сесть и удивлённо пробормотал:

– Что это было?

Бац! Ещё один удар сковородой по голове.

Он очнулся в третий раз и, наученный предыдущим опытом, выпалил на одном дыхании:

– Только посмей меня ударить ещё раз, кто бы ты ни был! Я нашлю на тебя страшное проклятие!

Раздался грохот. Сковорода выпала из чьих-то рук. Ху Фэйцинь рассчитал верно: судя по запаху, его подобрали люди, а люди страшно боялись проклятий и прочих суеверий.

Он обхватил лапой затылок и нащупал здоровенную шишку. Сковородой его хорошо приложили!

Он потряс головой и увидел, что лежит на кровати в небольшом доме, а поодаль – человечий мальчишка, вооружённый сковородой, и мужчина, вероятно, его отец, с метёлкой.

– Мы тебя не боимся, демон! – сказал мужчина, выставляя метёлку вперёд.

– Я не демон, – сказал Ху Фэйцинь, щупая пузо. Забинтовано было на славу.

– Лисы разговаривать не умеют!

Ху Фэйцинь понял, почему мальчишка пустил в ход сковороду: они думали, что подобрали обычную лису, которую ранили охотники. Он сел, как садятся для медитации, положил передние лапы на голени. Это, видимо, испугало людей ещё больше: они попятились.

– Я не демон, я Лисий бог, – сказал Ху Фэйцинь. – Не нужно меня бояться.

– Лисий бог? – переспросил мужчина недоверчиво. – Никогда не слышал о лисьих богах.

– Зачем людям о них знать? – возразил Ху Фэйцинь. – Лисьим богам поклоняются лисы.

– Боги не грозят проклятиями! – выпалил мальчишка, покрепче сжимая сковороду. – Так делают демоны!

– Так делает любой в здравом уме, кто не хочет, чтобы его по башке сковородой огрели, – сварливо отозвался Ху Фэйцинь и ещё раз пощупал шишку. – А если бы ты мне голову пробил, что тогда?

– Если ты бог, как ты уверяешь, ранить тебя нельзя, – сказал мужчина. – А ведь ты ранен. Нет, ты демон, которого не добили охотники. Я слышал, что лисы на грани смерти становятся демонами!

Ху Фэйцинь закатил глаза. Спорить ему не хотелось, он был слишком слаб, но очередной встречи морды со сковородой ему тоже не хотелось, поэтому он терпеливо объяснил, что когда боги спускаются в мир смертных, то надевают на себя телесную оболочку, поэтому их можно не только ранить, но и убить. Кажется, они не поверили ни единому слову.

– Скажите, по крайней мере, кто вы и где я, – проворчал Ху Фэйцинь.

Мужчина, не выпуская метлы из рук, сказал:

– Я Чжао И, староста этой деревни. А это мой сын, Хань.

– Был бы я демоном, наслал бы на вас проклятие по имени, – тут же сказал Ху Фэйцинь.

Мужчина издал испуганное восклицание и зажал рот рукой. Мальчишка всё ещё держал наготове сковороду.

Ху Фэйцинь вздохнул и добавил:

– Был бы я демоном, давно бы сожрал ваши потроха, чтобы залечить рану. Вряд ли сковорода и метёлка вам помогли бы.