Попробовала дотронуться пальцем до этого теплого, но пока ничего не выходило – руки не действовали.

– Р-рр…

Попробовала поднять веки. Потому что новый звук рядом мне не понравился.

– Р-рр…

Я все таки открыла глаза волевым усилием и взвизгнула. Точнее, хотела это сделать, но не смогла. Оскаленная морда волка – точно не то, что я рассчитывала увидеть после того, как выжила. Точно не оно! Мне надо было как-то переместиться… защититься… сделать хоть что-то, что позволит спасти свою жизнь. Потому что меня здесь и сейчас явно собрались жрать!

– Хрмап! – клацнула зубастая тварь челюстями возле моего носа. Я тихонько заскулила от ужаса, ведь еще немного и…

– Пшел вон! – раздалось громкое и чудовище от меня оттянули, – Еще не хватало, чтобы егеря меня за сожранную приблудшую наказали.

– Хнык, – наконец смогла произнести и повернуть голову.

В первый момент показалось, что меня все-таки настигли разбойники. Потому что мужик, возвышавшийсяся надо мной, выглядел примерно так же. Косматый, грязный, неопрятный. И защитная для лица штуковина имелась – но болталась на шее.

Но все-таки он был один. Без оружия. И не обвешанный всякими механизмами. Не разбойник, наверное.

Хотя как без оружия… с учетом волка, которого он держал за шипастый ошейник, и огромных грязных ручищ с острыми ногтями, он очень даже вооружен.

Я осторожно перевела взгляд на местность. Ох… убого как и страшно-то. Выжженный лес, в котором лишь зола и пепел, остовы деревьев. Холодная земля. Ни трелей птиц, ни шороха листвы. Все то ли в легкой дымке, то ли в постоянно кружащихся серых хлопьях.

– Что это? – спросила в ступоре.

– Приблудшая и отбитая? – хмыкнул мужик и смачно почесал грязными ногтями волосатую щеку, – С шарльера шлепнулась, что ли?

– Угу, с дирижабля, – буркнула. Вообще-то почти в шутку. Но местный принял это как данность, почему-то.

– Вечно выпадают над Пустошью, – снова почесал лапищей, теперь шею. Надеюсь он не заразный.

Но он бы не дал и шанса заразиться.

Потому что после этих слов сплюнул, натянул маску на лицо и пошел прочь, утягивая волка.

Простые нравы

– Погодите! – я аж нашла силы присесть и удивиться, – Вы что, не поможете?

– А с чего это? – он тоже удивился, – Сначала самоубивцами становятся, над Пустошью прыгают, а потом помогай? Что, Великая Длань спасла, подхватила, и ты решила, что все теперь носить будут?

Великая Длань?

Ах да. В некоторых местах еще верят во всеведающего создателя, который всегда был и всегда будет. Не верят в реальных Великих. Изначальных магов, что населили пустынный мир, насытили его магическими частицами и умерли в положенное им время. И не пытаются сейчас живым потворствовать или мешать.

– Не самоубийца я, – повысила голос. Чтобы точно услышал, а то опять двинулся прочь. Я, конечно, соскребу себя с земли, сориентируюсь, доберусь до мест не столь диких, но если можно сэкономить силы и время и воспользоваться помощью, то чего нет? И не буду, наверное, про разбойников говорить. Долго получится, а он уже далеко. – Меня скинули!

– Визгливая потому что? – предположил мужик, снова оборачиваясь.

Р-рр…

Ой. Неподалеку от волка рычать не стоит. Тот мигом рядом оказался. Но может и к лучшему. Потому что и мужик подошел тоже.

– Помогите пожалуйста, – улыбнулась как можно более очаровательно. – Я горожанка, я без ваших наставлений здесь погибну. Вы же вон живность всякую любите… – кивнула на тварь, – И Великую Длань уважаете. А сейчас против натуры и ее решения выступаете. Я вам отплачу обязательно…

– Телом? – почесал теперь… ну пусть будет живот.

– Ик, – испугалась немного, – Н-нет… П-пользой…

– И верно, – вздохнул, – А то страшноватая.

И, пока я глотала воздух ртом, потому что сказать от возмущения ничего не могла, взял за плечи и поставил меня на ноги. И буркнул:

– Пошли уже, отбитая. Выведу.

Чуть пошатнулась, но пошла.

Шли мы долго.

Пришлось рукой прикрываться, а потом и грязным куском рукава от пепла и гари, набивавшейся в горло. Глаза прикрыть было нечем – только слезами. И ноги заплетались. Но я смогла таки доползти с ним до более высокого места, до место, где жило страшилище, которого звали Осмунд.

Про страшилище – это я не про волка.

А там, в видавшей, кажется, все лета нашего мира хижине, получила не только горячую сытную похлебку, но и наставления. Потому что я «страшная, глупая и неустроенная, еще и неудачливая. Великая Длань говорит, что таких надо научать и отправлять подальше, чтобы не заражали этой глупостью».

– Длань ведь что… Помогает или тем, кто великие дела может свершить или совсем уж убогим, которым самим не выжить. Ты-то сразу понятно, убогая. Вот и прибейся к кому. Служкой там, помощницей, стряпухой. Под чью-то руку сильную. А иначе беда. Не только из дирижабля выкинут, еще чего сделают… Хотя не все, конечно, для всего прям не годишься.

– Да что не так в моей внешности?! – не выдержала.

– Тощая, блеклая, говоришь много, – передернулся, – И если подумать… не полезная. Вот чем ты можешь мне помочь? Дичь ловить? Бревна собирать?

– Уборкой и готовкой? – спросила с сомнением, осматриваясь еще раз. Кстати внутри было довольно чисто. И еда вполне вкусная.

– Так я один столько лет, мне никто не нужен для таких дел, – отмахнулся, – Завтра отведу тебя, возницу найдешь, может он за твои такие умения и возьмет.

За деньги возьмет, вот что я подумала. Монеты, пара камней, несколько артефактов были умело запрятаны, я их не лешилась. А вещи докуплю.

Я повалилась спать, потому что за всеми этими нападениями и спасениями день и прошел. А с утра попыталась оттереть хотя бы руки и лицо в довольно мутном ручье недалеко от хижины.

Пустоши, сожженные «неизвестными силами», граничили с низким хребтом, за которым начиналась относительная цивилизация, а здесь – куцые леса, озера и болота, разбросанные домишки охотников и егерей, небольшие поселения. И местный рынок возле тракта. Трактир там же.

Посетители в нем сплошь косматые, огромные и грязные. Даже женщины. И, несмотря на полное понимание существования магии, больших городов, машинерии и воздухоплавания, какие-то дикие, что ли.

Может в этой местности приживаются только такие? Большие, с огромными руками, волосатые – в холодное время температура здесь наверное падает. Приживаются, рожают таких же детей, а грязью покрыты – так это от мошкары с болот. Я по наивности-то помылась, но потом только и ругалась, расчесывая кожу, потому что жрали они меня нещадно.

– Это ты кого привел? Что за существо? – изумились дружки Осмунда, когда мы вошли. Загоготали. А один еще и добавил. – Неужто кровать такую узкую себе срубил, что только такая и помещается?

Хм.

Не «один». Одна. Это женщина. И она довольно ревниво обратилась к Осмунду. А тот, между прочим, приосанился

– Так пошла бы и проверила, что за кровать, раз тебе так интересно…

– А вот и пойду, – поднялась из-за стола та, – А то разговоров много, а дел пока с Пустошь…

Я, открыв рот, смотрела, как они уходят. Я ведь даже не успела ни поблагодарить, ни одарить… как не было меня.

А вот прочие даже внимания не обратили, видимо нравы здесь совсем простые.

Вздохнула, покачала головой и начала расспрашивать, кто может меня довезти до места, куда я изначально и направлялась.

Отвлеклась

– Повозка, грязный мул, парожанс, своими ножками от бандитов, поезд, теперь вот лодка с жуткими лопастями, которые все в пятнах – от чего как ты думаешь пятна, Май – Мари? Конечно от отсеченных голов незадачливых пассажиров, – бормотала, сидя на самом дне этой самой лодки. – И все почему? Потому что ты побоялась сесть в шальер или дирижабль и долететь двумя днями до Осбеорта, а оттуда и до столицы, на таком же… Чего было не рискнуть?

Было чего, на самом деле.

Воздухоплавание в королевстве Сэндилан развилось так стремительно, что о безопасности не успевали подумать. Популярный у определенной публики способ перемещения давал лишь два из трех случаев, что доберешься до места целым и невредимым.

Самоубийцы, вообразившие себя птицами, преступники, что расправлялись с прочими пассажирами, чрезмерное пьянство, которое приводило к падению за ненадежные ограждения – не самая главная причина смертей. Основная – несовершенство самих механизмов. Дирижабли и шальеры врезались, падали, сдувались.

И как бы мне ни хотелось поскорей оказаться в столице, как бы ни опасны были дороги для самостоятельного путешествия: разбойники, дикие волосатые люди, которые не воспользовались ситуацией лишь потому, что страшная показалась, приставучие попутчики и возницы, которые видели во мне легкую добычу, странные личности, возжелавшие засунуть в дом «ударенных Дланью» за «странные высказывания» – но путешествовать по воздуху я не собиралась.

Ни-ког-гда.

Только вооружилась для большей безопасности артефактами, а не просто ножом да маг-порошками, когда попала, наконец, в шумный городок. И наметила следующую точку своего нелегкого пути. И даже это прошло не гладко. В добротной лавке, выслушав мой заказ – часовой механизм со скрытой возможностью оглушать противника и «чего-нибудь посильнее» – лавочник потребовал грамоты, подтверждающие мое право пользоваться такими серьезными вещами, а когда я попыталась вручить вместо грамот монеты, вызвал стражу.

Едва успела сбежать оттуда.

И вынуждена была обратиться к артефактору не столь известному, расположившемуся на такой темной и грязной улице, что я даже раздумывала, что опасней: нему отправиться или дальше путешествовать безоружной?

Пошла. А что делать? Я уже не знала, чего ждать дальше от этого бесконечного путешествия.

Бродяжничать мне было не впервой. Как и беспокоиться за свою жизнь. Но не в таком же количестве!

Когда я получала это задание, самым сложным мне казалось закрепиться в столице, приблизиться в каком-то виде к отбору невест, не пропасть там в этом королевском дворце, как прочие. Но оказалось, что до столицы еще и добраться надо. Желательно невредимой.

И желательно не истеричной, ведь я была уже на грани… И мне бы на что отвлечься, успокоиться, чтобы не выдать себя и не привлечь внимание непонятным поведением, а то и Великие не спасут.

Похоже, что Великие восприняли мою просьбу «отвлечься» буквально.

В город Сигьюерд я въезжала, открыв рот. То есть вплывала. Потому что когда мне сказали, что добираться туда надо на лодке, я предположила какие-нибудь строения на берегу озера или реки. Но никак не увидеть ущелье, заполненное водой, которое предваряли каменные высокие «острова» с прилепившимися к ним хлипким жильем.

И после хныкания и размышлений, на меня как-то разом обрушились запахи, крики, яркие цвета, грохот механизмов…

Окраина города представляла собой многоярусный хаос из дерева и железяк, между которыми сновали лодки, наподобие моей, еще более простые, деревянные, с веслами. Совсем крупные, похожие на гигантские бревна с шестеренками и несколькими пассажирами.

Но сам, сам-то город… отдельно стоящие облепленные жильем скалы сменились на высоченные монолиты, и будто сужались, давили, хотели сплющить…

– Впечатляет, да? – хмыкнул лодочник, глядя на меня хитро, – Такая задавака была сначала, а теперь глядишь и радуешься. Вся с лица спала и боишься.

Идиот.

Впрочем, только сумасшедшие и могли решиться на такое. Построить город в узком ущелье, не над ним, а внутри него. Вытесать из многотонных пород галереи и улицы, дома, прилепить на ненадежный крошащийся камень дворцы и хибары, растянуть это все вверх и вниз и во все стороны и даже умудриться перекинуть между двумя отвесными стенами ущелья стальные канаты. На них и люльки, чтобы перебираться с одной стороны на другую, и почтовые коробки и даже белье сушилось! Построить и жить в таком месте, где на тебя все давит во всех смыслах.