Да…разные мы, мужчины и женщины. Но может в этом и есть сермяжная правда? Она же посконная. Две половинки единого целого, две противоположности. Впрочем…особо думать об этом мне сейчас некогда. Во-первых, Ольга устраивает меня во всех отношениях, так что об изменах я и не помышляю.

Во-вторых, с кем изменять-то? С поварихой, что ли? Или сразу с двумя, на кухне, среди кастрюль!

А в-третьих…не то философствований мне сейчас. График такой напряженный, что о чем-то постороннем и думать-то некогда! Если не обучение курсантов – так диктовка книг! У меня на сон-то остается максимум шесть часов! Уже и забыл, когда спал полные восемь часов.

На следующий день мы с Ольгой, одевшись для прогулки в деревне (я в смесовых штанах, рубашке с короткими рукавами и кроссовках, Ольга в шортах, обтягивающей майке и тоже в кроссовках), отправились гулять по деревне. Стальные двери, которые не смог бы с разгону высадить и танк, медленно и важно открылись, выпуская из чрева наши две личности, и закрылись, будто отрезая нас от ТОЙ, опасной и странной обычному человеку жизни.

Удивительно, но у меня вдруг поднялось настроение, ни с того, ни с сего. Вроде бы что такого – обычная прогулка по вечерней июньской жаре а вот поди ж ты…приятно! Ольга держит меня под руку, и от этого мне смешно и приятно. Как с невестой, или с женой – идем, понимаешь ли, на променад!

К Дому Творчества подошли через час неспешной ходьбы. Время – седьмой час вечера. Дневная жара спала, стало немного прохладнее, особенно в тени деревьев. Народ повысыпал во двор – кто-то сидит на скамейке, кто-то прогуливается, иные объединились в группки и что-то истово обсуждают. Что именно – я не слышу, но вообще-то догадываюсь. Как обычно – литературу, коллег, которые пишут хрен знает что, но имеют ордена и премии. Ну а еще обсуждают политику и…женщин. Если это мужчины. Женщины, соответственно – мужчин.

Не сказал бы, чтобы контингент Дома Творчества славился красотой своих женщин и статью мужчин, но…иногда Амур здесь все-таки пролетает. На безрыбье – и толстая писательница раком. (Да, Ольга тут же сказала: «Пошляк! Тьфу на тебя!» Но между прочим – хихикала. Двойные стандарты!)

Нас заметили не сразу. Вернее – заметили Ольгу, на меня – ноль внимания. Мужики сладострастно разглядывали ее стройные голые загорелые ноги (В Крыму загорала, и на лужайке за нашей Дачей). Ноги эти заканчивались крепкой попой, обтянутой короткими шортами, грудь, не стянутая лифчиком упруго потрагивала в такт ходьбе, в общем – есть на что поглядеть! И за что подержаться. Именно об этом и мечтали все мужчины, которые наблюдали нашу парочку – подержаться! На их физиономиях, молодых и не очень, так было и написано: «Я бы вдул!» Вдуватели хреновы…интернета нет, а вдувателей – каждый первый. Только кто вам даст, корявые, с печатью вырождения на лице? Бухать надо меньше, пузо наедать, в спортзал надо ходить, на пляжах загорать – тогда девушки вас и полюбят!

Впрочем…во все времена было, что частенько девушки смотрят не на толщину бицепса, а на толщину бумажника своего партнера. И это она…сермяжная правда!

Женщины тоже смотрели. С ног до головы, осуждая и всем видом выражая: «Врах не пройдет!». И еще: «Шлюха чертова! Откуда здесь такая взялась?! Кто ее пустил?!».

И только потом, разглядев, раздев, оттрахав в своих мечтах – наблюдатели переключились на меня. «Что это за козел, который ходит с такой телкой?!». Знакомо, да. Уже начал привыкать.

Мимо замолкнувших групп людей, мимо статуями застывших работников умственного труда, соли Земли – в центральный вход, такой знакомый и такой… хмм… родной? По лестнице, устланной ковровой дорожкой – на второй этаж, туда, где административные кабинеты. И…ряды фотографий знаменитостей, которые посетили Дом Творчества в различное время его существования.

И первое, на что наткнулся – мой здоровенный портрет, прямо с самого начала этой фотогалереи. Стою, весь такой важный, а мне вручают…что там вручают? А! Знак лауреата Ленинской премии. Точно, помню это место – трибуна, президиум, и все такое.

Ниже фото написано:

«Карпов Михаил Семенович, писатель-фантаст, в момент вручения ему Ленинской премии».

Ну да, точно, вот и подтверждение. Интересно, где они взяли это фото? Впрочем – в Союзе Писателей оно точно есть, как ему не быть? Я же гордость этого самого союза. А Дом Творчества именно ему и принадлежит.

– Вы к кому, молодые люди? – послышался знакомый голос, я обернулся и увидел женщину лет пятидесяти, одетую старомодно-строго, как и положено настоящему администратору.

Женщина присмотрелась, прищурившись, и вдруг негромко, но явственно охнула:

– Охх…Михаил Семенович! Да вы ли это?! Прекрасно выглядите! Такой молодой, что…я вас вначале и не узнала!

– Просто сбрил бороду – усмехнулся я – Здравствуйте, Нина Викторовна. Вот, зашел в гости. Думаю – пройдусь так сказать по местам боевой и трудовой славы. Ничего, что я вот так, без предупреждения?

– Да что вы, что вы?! – женщина всплеснула руками – да мы всегда рады! Такой гость, такой гость! Я видела, как вы пели на девятое мая – я плакала! У нас дома все плакали! И тут, тут все вас вспоминают! Кстати…слышали мы историю с Ниночкой. Как она посмела променять вас на этого…буржуазного певца?! Безобразница!

Я нахмурился. Мне было неприятно все это слушать, и Нина Викторовна с ее чутким мозгом тут же ощутила мое настроение. Еще бы – если бы не ее умение отслеживать настроение влиятельных людей, неужели она столько лет продержалась бы на таком сытном месте? А то, что место сытное – это без всякого сомнения, и зарплата отличная, и к дефициту поближе, и всегда накормлена.

– Простите, вам это неприятно! Я понимаю. Не буду, не буду…

И тут же воспряла духом:

– Михаил Семенович! А давайте устроим вечер? Вы нам расскажете о творческих планах, споете, расскажете, как там живут, в Америке? Мы ведь никогда там не были, и наверное – не будем. Так хочется узнать – как там живут люди, в этом мире чистогана! Придете? Я приглашу интересных людей, пообщаетесь! Ну пожалуйста, давайте сделаем!

– Михаил Семенович, ну почему бы не пойти на встречу людям? – вдруг подала голос Ольга – надо общаться с народом, встречаться! А когда вы хотите устроить вечер?

– Это мой секретарь, Ольга Фишман – пояснил я как бы невзначай – Она ведает моими встречами с читателями и все такое. Вообще-то я очень занят, работаю, но…надо подумать.

– Очень приятно, Ольга! – Нина Викторовна окинула Ольгу быстрым взглядом, и веки ее чуть прищурились. Мол, знаем, какие такие бывают секретари! Молодые, красивые, похожие на Варлей как две капли воды.

– Если дня через два, можно? – обратилась Нина Викторовна непонятно к кому, то ли ко мне, то ли к Ольге. Ведь якобы Ольга ведает моими встречами, я же только что это озвучил.

– Через два дня – кивнула Ольга – Время уточним по телефону, да? У вас есть визитная карточка? Ах, нет…ну запишите, пожалуйста, номер телефона, по которому с вами можно связаться, я вам перезвоню сегодня вечером…нет, завтра днем. Сегодня уже поздно.

– Но вы…точно придете на встречу, Михаил Семенович? – слегка настороженно спросила администратор – А то я людей позову, а вас и не будет. Неудобно получится.

– Точно. Я если что-то обещаю, то выполняю всегда – вздохнул я понимая, что теперь не отвертеться, и шибко досадуя на Ольгу. Зачем ей это нужно? Мне вот все эти чертовы собрания, пресс-конференции – это как нож острый!

– Отлично! – просияла женщина – Жду звонка! Как можно скорее жду! Мы еще напишем объявление, и повесим у нас в холле. Все, кому хочется – придут! А хочется многим, уверена!

Мы прошлись по Дому Творчества, и попадавшиеся нам навстречу обитатели номеров с любопытством на нас смотрели – то ли узнавая, то ли нет. Уже когда уходили, к нам подошла молодая женщина с не очень здоровым, бледным цветом лица, и поздоровавшись, несмело спросила:

– Извините, вы правда Михаил Карпов? Мне сказали, что Карпов – это вы!

– Да, я Карпов – улыбнулся, невольно окинув девушку взглядом. Интересно, как она здесь оказалась? Поэтесса какая-нибудь, и чья-нибудь пассия. Так-то симпатичная, но излишне худовата. Я все-таки предпочитаю спортивных, крепких девушек. Тут и ущипнуть-то не за что…

Ольга будто прочитала мои мысли, посмотрела на меня строго и хмуро. Я только пожал плечами.

– Ой, как здорово! – ахнула девушка, и сообщила – А вы не подпишете мне книги?! Ваши книги?! Я зачитываюсь вашими книгами! Такой яркий, такой красивый мир! Драконы, подвиги, месть! Ох, как я хотела бы там оказаться! В ваших мирах!

Я едва не рассмеялся, сдержался с некоторым трудом. И подумал о том, что скорее всего такая попаданка оказалась бы где-нибудь в публичном доме. Но не самом дорогом. Клиенты вряд ли бы оценили такую худобу. Более того, скорее всего даже боялись бы иметь дело с подобной девицей – худоба, это признак болезни. В общем – долго бы она в условном средневековье не прожила.

Уже дома, в Даче, я снял трубку и позвонил по знакомому номеру. Меня выслушали, и сообщили, что мне перезвонят. Перезвонили через час, и голос в трубке сообщил, что встреча с писательской и вообще интеллигенцией одобряется на высшем уровне. Более того, пришлют пару корреспондентов центральных газет. Так что мне следует продумать – о чем следует говорить.

Я и без них знал, о чем следует, а о чем не следует говорить. И они об этом знали. Но…служба, есть служба. И я их прекрасно понимаю. Предупредил – скинул с себя ответственность. Разговоры-то пишутся. А вдруг я что-то ляпну, такое, что не понравится руководству – а тогда с кого спрос? С того, кто не предупредил! Глупо, да, но я прекрасно знаю – такова реальность. Когда начнут поиск козла отпущения, любой повод сгодится чтобы повесить его на жертву начальнического произвола. И это не меняется, наверное, с самых что ни на есть пещерных времен.

Ольга позвонила в Дом Творчества, сообщила, что я согласен прийти так сказать…на вечер моего имени, ну и…в общем-то все. Договорились, в какое время будет происходить действо – выбор пал на 19 часов, когда уже и жара спала, и ужин прошел, а пару часов пообщаться перед сном – святое дело. Тем более что практически всегда в это время в Доме творчества происходили какие-то мероприятия, официальные и неофициальные. Например – те же самые встречи с маститыми писателями и поэтами. Собрались, прочитали стихи, поспорили о литературе, и довольные разошлись по номерам. Почему бы и нет?

Три последующие дня прошли как обычно – работа над книгой, тренировки, лекции по тактике и стратегии, стрельба, рукопашка…обычная моя жизнь. Не хочу ныть про то, что я снова в учебке, но…я снова в учебке! И меня это все задрало! Потому, честно сказать, я и согласился на этот самый вечер-встречу. Развеяться, с людьми пообщаться. Оказывается, я не такой уж и бирюк, каким себя представлял.

На вечер оделся просто и совершенно не вызывающе. В чем обычно хожу, в том и пошел – слаксы, рубашка с коротким рукавом, кроссовки. Гордыня! Понимаю, а все равно – ничего с собой поделать не могу. Гордыня в излишней простоте одежды. Мол – смотрите, как я прост в обращении и в одежде! И это несмотря на то, что я такой Великий! Хе хе… Ну это вроде как Папа Римский, облачившись в простую рубаху под взглядами тысяч присутствующих и миллионов телезрителей моет ноги какому-то «первому встречному». Типа – он настолько прост, настолько для людей – что ниже и быть не может! И выше! Почти святой! И все знают, что тот же Папа один из самых влиятельных и богатых людей мира.

Нет, я не сравниваю себя с Папой Римским, боже упаси! Просто пример нарочитого принижения своего статуса. И мне это кажется гордыней.

Ладно, опять пошли самокопания по извечной русской теме: «Кто виноват и кому морду набить!». Отбой самокопаниям.