– Так что, господа, если вы не изыщете средств, чтобы нормально пережить эту зиму без очередных бедствий и чрезвычайных ситуаций, то я изыщу их лично.

Они как бы клялись, он как бы верил. Казалось бы, театральное действо. Однако действовало же! С тех пор как он взял за практику методично объезжать и пугать, количество экстренных мероприятий стремительно сократилось. Но только небеса знают, как же ему всё это надоело.

В столицу пришли снегопады. В этот раз какие-то особенно снежные.

Ирина задерживалась. Князь давно выдал ей амулет связи, чтобы они общались, когда он уезжал. Договаривались о встречах, о времени, когда она выходит с работы. Он всегда ждал её на другой стороне улицы, подальше от любопытных глаз.

Радомиров посмотрел на здание госпиталя – яркая, тёплого оттенка подсветка, горят окна.

– Где же ты, девочка моя?

И насмешливо улыбнулся – слышал бы его кто-нибудь из знакомых. Хотя бы один из генерал-губернаторов. Хотя нет, не дай небеса. Его позиция при дворе, как доверенного лица его императорского величества, была незыблема ещё и потому, что у него не было слабостей. А значит, не было болевых точек.

Так что на его привязанности к этой девочке, если б узнали, обязательно попытались бы поиграть…

Он уже собрался, послав к небесам свою конспирацию, отправиться в госпиталь и узнать, что произошло, как вдруг увидел её.

– Ира! – Он бросился туда, на свет, обнял её, уже ни о чём не думая – настолько потерянной она выглядела. – Что? Что случилось?

– Он умер, – выговорили её губы. – Я ничего не смогла сделать.

– Бедная моя девочка… – Прижать её к себе крепко-крепко, жалея, что невозможно забрать хотя бы часть её боли.

– Ирина Алексеевна, – раздался знакомый голос княгини Снеговой. – Нельзя так реагировать. Смерть – это неотделимая часть жизни. А мы можем исцелять, но никак не воскрешать. Смиритесь с этим. Вы и так сделали всё возможное. Вам не в чем себя упрекнуть.

Девушка дёрнулась, чтобы высвободиться из объятий. Но он не собирался её отпускать. Поэтому она развернулась, а князь, стоя за спиной Ирины, продолжил её обнимать. В конце концов, он практически всесилен в этой стране. Уж высший свет он как-нибудь построит, а её общение с этой клоакой можно свести к минимуму, и пусть себе она лечит людей по-прежнему. Только надо будет охрану усилить.

– Отправляйтесь домой. Вон молодой человек ждёт…

Тут супруга князя Снегова его узнала.

– Добрый вечер, – произнёс он, отрицательно качая головой и приказывая этим жестом ей молчать.

– Вам придётся объясниться, – холодно сказала княгиня, но вняла безмолвному приказу. И не стала раскрывать его инкогнито.

– Я могу нанести визит завтра? Перед тем как вы отправитесь на службу?

– Безусловно, – склонила голову целительница. – В семь пятнадцать. Хорошего вам вечера.

И она удалилась.

Хлопок, и Радомиров перенёс Ирину в своё поместье у моря.

– Я что-то сделала не так? – напряжённо спросила девушка. Она высвободилась из его объятий, подошла к огромному, во всю стену, окну и уставилась в кромешную темень, пытаясь разглядеть за ней море и небо. – Наталья Николаевна гневалась.

– На меня, как я понял, – улыбнулся он, подходя и обнимая. И почему он не принял решения жениться раньше? Мучился почти месяц? Придумывал себе глупости всякие.

– Вы что-то сделали не так? – продолжила между тем выспрашивать Ира.

– Княгиня Снегова переживает за вас. – Он легонько поцеловал волосы любимой. – И хочет узнать мои намерения.

– Ваши намерения…

Она обернулась, посмотрела на него, оглядела огромную гостиную его дома. Распахнула глаза, будто просыпаясь. И князь словно прочёл её мысли, которые понеслись вскачь, как подковами по брусчатке мостовой – неприлично, недостойно, недопустимо… Он понял – ей стало стыдно. Она с такой лёгкостью, даже не задумываясь, откинула все нормы поведения, приличия, не раздумывая, оставалась с ним наедине. И ей было так хорошо, так спокойно, что она даже позволила себе мечтать. Он был уверен в этом.

Ирина решительно высвободилась из его объятий.

– Андрей Николаевич, перенесите меня домой. – Голос не дрожит, хоть с этим она могла себя поздравить.

– Я бы не хотел оставлять вас одну в таком состоянии.

– Мне надо это пережить, вот и всё, – холодно сказала она. – Как мне объяснили сегодня, винить мне себя не в чем.

Он тяжело вздохнул.

– Но необязательно же переживать это в одиночку…

Ирина подняла на него безжизненный взгляд:

– Мне не привыкать.

– Ира, не надо…

– Я хочу остаться одна. Пожалуйста.

– Нет. Вам надо поесть. Я бы рекомендовал выпить коньяку. Потом выйти к морю и покричать. Лучше всего поплакать. И к утру смириться с тем, что вы не всесильны. Это очень больно, по себе знаю. Но одной это пережить можно. Но, безусловно, не нужно.

– Да что вы обо всём этом знаете? – прошипела она злобно.

– Может быть, больше, чем мне бы хотелось. – Князь отошёл от неё, открыл шкафчик, достал пузатую бутылку, снял со стойки два бокала, наполнил их. – Я лишился родителей, когда мне было восемнадцать лет. Акция бомбистов. Экипаж так нашпиговали ледовыми бомбами, что хоронить было уже практически некого.

– Я знаю, как действуют подобные бомбы, – бесцветным голосом проговорила она, сцепив пальцы. – Радиус поражения до десяти метров, разлетевшиеся осколки прошивают тела попавших под удар, как бумагу. Сфера из переплавленных осколков чёрного хрусталя. Внутри – зачарованный лёд. На уроках в академии нам рассказывали. И показывали.

Андрей Николаевич решительно сунул ей в руки бокал, выпил свой и уставился на огонь камина, повернувшись к ней спиной.

– Простите. – Она подошла и положила руку ему на плечо. – Я не знала.

– Выпейте коньяк, Ирина. К сожалению, других успокоительных в доме нет. Да я их и не знаю.

– Настойка ледяного мха, – улыбнулась она сквозь слёзы. – По капле на год жизни…

– Могу слуг отправить. Вам будет легче, если вы выпьете лекарство?

Он по-прежнему не поворачивался.

Она обошла его и обняла сама.

– Ирочка, – шептал он, осыпая её короткими и нежными поцелуями-узнаваниями, поцелуями-вопросами, подглядывая за выражением её лица из-под длинных ресниц. А руки уже сами тянулись к её волосам, которые, как и полагается, были уложены в строгую гладкую причёску. Почему ему всегда казалось, что от такой укладки у неё болит голова?

Она вздохнула и прижалась к нему. Положила руки ему на плечи. И лёгкость поцелуев исчезла, её сменило неистовство.

Князь её целовал – страстно, жадно, уже не думая ни о чём и потихоньку отбрасывал шпильку за шпилькой, пока не высвободил косу. Он гладил её распущенные волосы и не мог остановиться. Не мог насытиться. Смог только чуть приоткрыть глаза, чтобы посмотреть на неё.

Какая серьёзная мордашка! Он не мог не улыбнуться. Она почувствовала эту улыбку на своих губах и очнулась.

Мучительно покраснела.

Он погладил её по щеке.

«К небесам всё! За два-три дня я организую нам свадьбу, порву всех, кто хоть косо взглянет. Императрица не рискнёт со мной связываться, и на неё найдётся управа».

И он прижал девушку к себе ещё крепче.

И князю стало так легко, как не было с тех самых восемнадцати лет, когда привычный мир вдруг рухнул.

Он опять потянулся к её губам, но остановился, потому что вспомнил:

– Ты не ужинала!

Улыбнулся её недоумённому взгляду, потому что она чуть было не сказала вслух: «Какой ужин?» Поэтому спросил уже недовольно:

– Ты хоть обедала нормально?

Ирина, лукаво улыбаясь, отрицательно покачала головой.

– Охрану приставлю! – грозно заявил он.

Потом вспомнил, что охрана уже приставлена, и огорчился. А когда подумал, что ему ещё и объясняться с Ирой…

– Ужинать! – возвестил вслух, а про себя подумал, что и это решаемо.

После еды она стала дремать, сидя прямо за столом с открытыми глазами, да ещё и умудряясь ему что-то отвечать. Получалось, правда, не очень внятно. Поэтому Андрей Николаевич сделал над собой героическое усилие и преодолел искушение оставить ночевать её в своём доме.

– Я отнесу тебя домой. – Подошёл к ней и подхватил на руки.

– Сумка и жакет. – Всё-таки Ирина была прагматична. – И на вешалке моё пальто.

Подождал, пока она соберётся. И с печальным вздохом доставил домой, прямиком в гостиную.

– Только пообещай, что сразу ляжешь спать. Наверняка сумасшедший день будет, – прошептал, уже прощаясь. И поцеловал. Снова.

– Хорошо, Андрей Николаевич, – с интонацией первой ученицы ответила она.

– Называть мужчину, с которым целуешься, на «вы» и по имени-отчеству… – раздосадовано протянул он. – Это…

– Неприлично? – улыбнулась она.

– Практически. Я встречу тебя завтра после работы, и мы поговорим. Пока тренируйся.

* * *

В семь пятнадцать утра он был у княгини Снеговой.

– Я искренне благодарен вам, ваше сиятельство, за то, что вчера вы сохранили мою тайну и не стали раскрывать моё инкогнито, – после всех необходимых ритуалов приветствия, поклонов и целования ручек заявил он.

Княгиня не садилась, демонстрируя своё недовольство, поэтому и он остался стоять.

– Я так понимаю, – аккуратно подбирая слова, начала она, – что моя сотрудница понятия не имеет, кто тот молодой человек, с которым у неё роман?

– Вы совершенно правильно всё понимаете, – не стал спорить с очевидным он.

– Ваше сиятельство, вы понимаете, насколько дурно это выглядит со стороны?

– Отчего же? – вдруг разозлился князь. – Я что, подлец? Или насильник? Не человек? У меня не может быть искренней привязанности?

– Вы человек, которого я, бесспорно, уважаю. Однако… Что будет с этой девочкой? Она и так практически не сходится с людьми. У неё нет родных. Нет друзей. А после… опыта общения с вами… Она же никого никогда к себе не подпустит!

– Ей не придётся кого-то к себе подпускать. – Яда в его голосе было предостаточно. – Моей супруге, согласитесь, это будет не к лицу.

– Что? – изумилась княгиня.

– Ваше сиятельство… Я уважаю вашу заботу об Ирине Алексеевне и лишь поэтому с вами беседую. Однако согласитесь… – Он как-то устал объясняться витиевато и просто сказал: – Это всё обидно слышать.

– Вы ведь аристократ. Первая фамилия империи.

– Поэтому у меня больше проблем с заключением брака, чем у полковника, которым я имел неосторожность представиться в начале нашего знакомства.

– И дело только в этом?

– Совершенно верно.

– Тогда я сохраню вашу тайну и дам возможность объясниться с вашей избранницей самостоятельно, – склонила голову княгиня. – И… приношу свои извинения за необоснованные подозрения.

Князь отбыл на службу. Так как он планировал исчезнуть где-то дней на пять, сразу после празднования тезоименитства наследника, то надо было максимально разобраться с текучкой, распределить обязанности. И ещё много чего интересного, включая беседу с его императорским величеством.

Вместо этого он битый час выслушивал причитания её императорского величества на предмет того, как она боится, что на дне рождения наследника может случиться что-то плохое.

В глубине души князь был с ней абсолютно согласен. Как и служба безопасности, а также ещё добрый десяток организаций, отвечающих за порядок на подобных мероприятиях. Однако монархия держится на традициях, на торжественности вот таких моментов. На единении власти и народа. Конечно, на иллюзии единения, но эту самую иллюзию как раз и надо было создавать тем более старательно, что опять пошли покушения. И начались они как раз с него, с великого князя Радомирова Андрея Николаевича, верного пса престола.

– Я могу гарантировать, что всё возможное и невозможное будет сделано. К тому же на наследнике будет кольцо с мгновенным телепортом. Если что, он будет перенесен в безопасное место.

– Почему нельзя раздать эти кольца всем?