Тем временем немолодая женщина пересекла деревянный мостик и нет, чтобы свернуть направо, к фонтану желаний, как делала основная часть горожан, она продолжила двигаться нам навстречу прогулочным шагом.

Вопреки этикету, я не сводила с незнакомки глаз. У меня не было причин следить за ней, как и объяснений касательно повышенного внимания. Однако аристократка загадочным образом приковала к себе мой взгляд. Только поэтому я заметила, как из-за раскидистого дуба выскочил оборванец тринадцати-четырнадцати лет и ураганом рванул вслед за женщиной.

Я осознала, что он собирается предпринять, лишь когда пальцы его левой руки сомкнулись на ремешке элегантной сумочки. Ловко перерезав крученые нити заточенной монетой, воришка ломанулся со всех ног с добычей к широкоствольному дереву, где его дожидались другие беспризорники.

– Помогите! На помощь! – закричала жертва грабежа, выставив вперед холеную кисть, словно та могла удлиниться и добраться до обидчика.

Интуиция подсказывала, что стоит пройти мимо либо подбежать к незнакомке, выразить сочувствие, потянуть время, позволяя мальчишке исчезнуть из виду и закатить вечером пир. Женщина была богатой. От десяти-пятнадцати серебряников не обеднеет. Но в ее голосе слышалось столько горя и отчаяния, что мне стало жаль аристократку. Вдруг в ридикюле, помимо кошеля, лежало нечто жизненно важное?

– Сибилла, – раздался предостерегающий голос Пирса.

Я сделала вид, что не услышала его, поскольку все для себя решила. На осуществление задумки имелось не более двух-трех секунд, ведь стоило мальчишке добраться до дуба – сумочку уже не найти. Поэтому без промедления призвала магию, создала воздушное лассо, покрутила пару раз над головой и резким движением послала вдогонку удаляющемуся вору.

Годы практики уберегли от промаха. Едва заметная плеть виноградной лозой обвилась вокруг худенькой детской талии и не позволила беспризорнику и шага больше ступить. Он дергался, рвался вперед, но я крепко держала веревку. Не ослабляя хватку даже на долю секунды, стала сокращать расстояние в намерении добраться до мальчугана. Он тотчас осознал, что план провалился, бросил ридикюль и с мольбой посмотрел мне в глаза. Сердце сжалось в болезненном спазме, совесть заворчала, точно брюзгливая старуха.

Я отпустила воздушные потоки и устремилась к сумочке. Беспризорник без заминки сорвался с места и побежал к дубу. Спустя несколько мгновений его и след простыл, тем не менее я ощущала на себе встревоженные взгляды и когда поднимала ридикюль, и когда устремилась обратно, чтобы вернуть владелице.

– Держите, миледи, – протянула темноволосой женщине расшитую золотой нитью сумочку и мягко произнесла: – Будьте впредь, пожалуйста, осмотрительнее. В Графорде кражи не редкость.

Серые глаза незнакомки заблестели от набежавших слез, в уголках собрались тоненькие лучики морщинок, на щеках появились ямочки. Аристократка взяла ридикюль, покопалась в нем, извлекла овальный медальон с гравировкой на крышке, испустила облегченный выдох и признательно вымолвила:

– Премного благодарна, юная леди! Не знаю даже, что бы делала, не окажись вы рядом, – голос у нее оказался приятным, мелодичным, ласкал слух. – Здесь все, что у меня осталось от любимого Генри, – шатенка открыла медальон, показала светлую прядь волос и быстро защелкнула, чтобы ветер не унес дорогой сердцу локон. – Как я могу отблагодарить вас?

Лишний серебряник не помешал бы, учитывая положение нашей семьи и состоятельность незнакомки, о чем свидетельствовали пузатый кошель, выглядывающий из сумки, дорогие серьги с крупными аметистами в обрамлении бриллиантов. Аналогичный браслет и модный наряд, стоивший невесть сколько. Однако, что бы ни говорила Аралим, мое сердце не превратилось в камень или холодные бусинки из агата на счетах, с помощью которых я производила порой расчеты. Оно способно было чувствовать, учащенно биться и замирать в нужную минуту.

– Не стоит, миледи, – махнула рукой, решив не брать плату в этот раз. Обойдусь. – На моем месте любой бы поспешил вам на выручку.

– Любой, говорите? – хмыкнула шатенка и указала кивком на Пирса. – Ваш спутник с места не сдвинулся.

– У него выдались тяжелые времена, – бросилась защищать лучшего друга.

Стоило взглянуть на Корба, как он заметно напрягся. Внутренний голос посоветовал тотчас распрощаться с незнакомкой и выбросить встречу из памяти. Прислушавшись к нему, обходительно произнесла:

– Берегите себя!

Я исполнила книксен и сделала шаг по направлению к Корбу. Однако уйти так скоро не вышло – женщина преградила путь со словами:

– Скажите тогда хотя бы свое имя.

– Сибилла. Всего доброго, миледи! – сорвалось отчего-то с губ.

Я еще раз поклонилась и присоединилась к Пирсу. В следующий миг мимо нас пронесся статный стражник того же возраста, что и незнакомка, и обеспокоенно прогромыхал:

– Ваша светлость! Ваша светлость! С вами все в порядке?

– Уже да, Ричард. У меня есть для тебя задание. Оно не терпит отлагательств, – благосклонно ответила вдовствующая герцогиня.

– Какое, госпожа?

О чем она распорядилась, я не разобрала, поскольку мы с Пирсом отошли на приличное расстояние. Напрягать слух с помощью магического заклинания не стала. Во-первых, это было неподобающе для леди, во-вторых, их разговор меня не интересовал. Я полагала, что мы никогда больше не свидимся.

– Не стоило вмешиваться, Сибилла, – с укором вымолвил Корб, покачал головой и выставил локоть.

Я ухватилась за него и завела беседу на непринужденную тему, продолжая думать, зачем градоначальник, в народе просто Модя, созвал глав. Да ему жить было лень, не то что проводить совещания. А тут еще и срочно!

На выходе из парка друг пообещал по возвращении в Графорд прислать весточку, после мы коротко попрощались и разошлись в разных направлениях.

Добравшись до отчего дома, пообедала, затем нанесла мазь из целебных трав на метку и легла спать в надежде, что родные позволят отдохнуть вплоть до ужина.

Глава 3

– Миледи! Миледи, проснитесь! – донесся словно сквозь толщу одеял голос служанки, усердно трясшей меня за плечо.

Я нехотя приоткрыла правый глаз и пробормотала:

– Что случилось, Розанна? В доме пожар? Крысы напали на припасы?

– Нет, – растерянно сказала девушка, оставив в покое мое измученное тело.

– Значит, можно дальше спать, – пробубнила я, глянула на часы и, отметив, что легла всего час назад, снова смежила веко.

Горничная, по совместительству кухарка, никуда не ушла. Она продолжила стоять истуканом, чем вызвала раздражение. Поспать сегодня точно не дадут. Не день, а наказание!

– Госпожа… – осмелилась Розанна вновь подать голос. – Вас спрашивает представительный мужчина. Судя по одежде, стражник. Твердит, что дело важное и срочное. Хозяйка пыталась узнать, зачем он явился, но тот желает говорить только с вами.

Сон вмиг словно рукой сняло. Сердце неистово забарабанило, пульс зачастил. Недоброе предчувствие юркой змеей заворочалось в желудке. Я села на кровати и уставилась в окно.

«Стражник? Что ему нужно? Надеюсь, он здесь не из-за метки», – зароились в голосе тревожные мысли.

– Ее сиятельство пробовала отослать его. Не вышло, – продолжила Розанна нагнетать беспокойство.

– Каким образом? – просипела я и прочистила горло.

– Сказала, что вы плохо себя чувствуете, приняли снадобье и теперь отдыхаете. Велела наглецу прийти завтра, но он стоит на своем. В доме нет мужчин, чтобы выставить его, поэтому мы не знаем, как быть. Леди Эрин послала за вами, – развела служанка руками.

Я провела ладонями по лицу, заправила за уши выбившиеся пряди и с каплей безысходности заключила:

– Пусть ждет тогда. Сейчас оденусь и спущусь.

Горничная просветлела. Исполнив поклон, выпорхнула в коридор. Хоть интуиция била во все колокола, я не стала оттягивать момент истины. Выбравшись из постели, быстро привела себя в порядок и покинула комнату. Однако стоило оказаться у подножия парадной лестницы и заметить визитера, как вся бравада куда-то испарилась. Захотелось поскорее очутиться в своей комнате, забраться под одеяло и до утра не показывать оттуда носа. Я даже предприняла попытку к бегству: развернулась и поднялась на одну ступеньку, как вдогонку прилетело:

– Леди Бланшет? – прогромыхал стражник – тот самый, которого видела днем в парке.

Я не считала себя трусихой, учитывая, чем занималась порой по ночам. Но я действительно испугалась, увидев темноволосого мужчину. Свидетельством тому был пронесшийся по телу озноб, взмокшие ладони и вставшие дыбом волоски на руках.

Причина страха крылась не в его должности, хотя на дух не переносила представителей правопорядка. И не во внешности. Несмотря на высокий рост, атлетичное телосложение, стражник был довольно притягательным мужчиной: каштановые волосы, слегка полноватые губы, небольшая бородка. Ни тени надменности, холодности или презрения.

Сердце волновало только то, как он вычислил, кто я и где живу. Неужели имени оказалось достаточно?

Бежать теперь, когда мужчина заметил меня, было бессмысленно. Поэтому я спрятала эмоции под маской холодности и повернулась лицом к незваному гостю.

– Леди Сибилла Бланшет? – уточнил он, едва столкнулись наши взгляды.

Я расправила плечи и уверенной походкой двинулась к охраннику. Мама и Аралим стояли неподалеку от входа в Голубую гостиную и с любопытством наблюдали за происходящим.

– Она самая. Кто вы и по какому делу? – осведомилась у мужчины, быстро сокращая разделяющее нас расстояние.

– Я Ричард, – приложил он руку к груди и поклонился в соответствии с этикетом. – Личный охранник леди Леаросс. Госпожа велела передать вам письмо и проследить, чтобы вы прочли его.

Стражник достал из внутреннего кармана мундира белоснежный конверт и резким движением протянул мне. Хруст сургучной печати полоснул по нервам. Я извлекла сложенный вчетверо лист бумаги, развернула его и пробежала глазами по нескольким строчкам, выведенным уборным почерком:

«Леди Сибилла,

прошу простить мне назойливость. Тем не менее моя душа не успокоится, пока не отплачу за вашу доброту. В связи с чем приглашаю вас, леди Сибилла, вашу матушку и сестру выпить по чашке чая. Отказ не принимается. Карета прибудет в половине шестого. Просьба не опаздывать.

Герцогиня Беатрис Армант».

Ее светлость могла подписаться «леди Леаросс», но предпочла подчеркнуть значимость, указав титул. Я никогда не покидала Графорд, однако знала, что Арманты – древний и очень влиятельный род в нашей империи. Во многом благодаря подругам матери, любившим посплетничать за чашкой чая. Денег на газеты у нас не было, так что единственным источником информации служили слухи.

Короткое послание поведало также, что герцогиня, прежде чем отправить личного стража, успела за небольшой промежуток времени собрать порядком информации обо мне: где и с кем живу, каково положение и статус. Ее светлость пригласила женскую половину Бланшетов на чай, а не на ужин, требовавший соблюдения определенного регламента, словно знала наперед, что у нас вряд ли найдется хоть одно подходящее платье.

Левая рука сама собой сжалась до побелевших костяшек, зубы заскрежетали, стоило представить жалостливый взгляд герцогини.

При этом ей хватило лишь имени, которое не являлось редким! В городе имелось порядка двадцати-тридцати Сибилл, но она задалась целью и нашла меня, что заставляло нервничать. А как иначе реагировать, если кто-то рыщет по Графорду в твоих поисках? Особенно, сейчас, когда на запястье красовалась метка следопыта.

– Передайте, пожалуйста, герцогине Армант, что мы крайне признательны за приглашение, однако не можем его принять ни сегодня, ни когда-либо еще, – без тени колебания произнесла я, едва в груди улеглась буря негодования и тревоги.

Добавлять, что леди Леаросс ничего мне не должна, не стала. Иначе не видать было бы моей душеньке покоя. Мама точно ухватилась бы за слова, поэтому проще было умолчать.