– Конечно, сразу!

– Ну и отлично! Будем жить!

Алексеев забычковал папиросу в блюдце, обвёл взглядом оперативников:

– В моём отделе тоже особого веселья нет, не то, что раньше. В былые времена ресторан заказывали, всем управлением гуляли!

– Какое уж тут веселье, – поддержал Рыков. – Представляешь, не могу смотреть на мужиков в новом камуфляже, сразу вижу их в окопах закрывающими головы от бомбёжки. Точно в американских фильмах о войне во Вьетнаме. По городу группами ходят, у магазинов собираются, у банков, у нотариусов. Что они там делают – составляют завещание? Мне от этого не по себе!

Алексеев пожал плечами:

– Стараюсь об этом не задумываться, иначе совсем тошно. Работали мужики, учились, бабы детей рожали, планы строили…

– А ну, – Рыков махнул рукой, – всё по-занзибарски! Слушай, у меня странная вещь с домашним телефоном стала происходить с недавних пор. Как трубку после разговора кладу, так после этого короткий звоночек идёт.

– Управление собственной безопасности работает, у меня такое тоже было пару лет назад, – невозмутимо сообщил Михаил, – старая чешская прослушка. Как обычно, на хорошее оборудование денег нет. Она так себя выдаёт. А тебя давно проверяли? Положено начальство изучать раз в год.

– Да вроде недавно ездили за мной, замечал хвост. Но чтобы слушали – такого не припомню.

– Значит, у них что-то есть на тебя! Сколько времени тебе полковника не присваивают и должность не предлагают?

– Уже больше пяти лет.

– А что говорят? Ты же с начальством раньше вместе служил!

Рыков поморщился:

– Противно слушать, валят друг на друга. Как на Занзибаре! Хорошо, что сидят на разных этажах, а то бы свести этих баранов вместе! Посмотреть!

Алексеев понимающе кивнул:

– Значит, они здесь ни при чём. Просто сказать не могут. Я думаю, УСБ что-то нарыло и согласия им не даёт. Ты сам виноват – выпендриваешься, ездишь на джипе «лексус».

– Да ему больше десяти лет! Вон начальник мошеннического отдела на новом «туареге» рассекает!

– Он его в кредит оформил, умный! Ты пока поосторожней, лишнего не болтай и не заезжай куда не надо. Это недолго. Дней двадцать, затем на другого руководителя переключатся.

– Хорошо, – улыбнулся Рыков, – постараюсь.

У него зазвонил телефон, достал трубку и посмотрел на экран.

– Жена звонит! – внутренне улыбнулся, в груди потеплело.

Алексеев похлопал Виктора по плечу:

– Ну, пока, пойду! – затушил папиросу в блюдце и направился к выходу, отпер дверь и скрылся за ней.

Рыков закрыл дверь на ключ, коснулся зелёной кнопки айфона:

– Что, любимая?

Лицо его постепенно становилось напряжённым и хмурым, брови сдвигались, взгляд рассеянно скользил по кабинету, накрытым столам, сотрудникам…

– Хорошо, сделаю что смогу, – завершив разговор, убрал телефон в карман.

Несколько минут постоял в раздумье, затем снова достал гаджет и стал просматривать контакты. Не увидев нужного человека, нашёл взглядом Игнатьева и махнул ему, чтобы подошёл:

– Олег, у тебя жена продолжает работать в прокуратуре Центрального района?

Тот кивнул:

– Да, помощником прокурора, а что случилось?

– Дочку задержали на антивоенном митинге у «Гостиного двора», жена не может её найти.

– А что, девочку в армию призывают? – пошутил Олег. – Она же у тебя несовершеннолетняя!

– Ну да, выпускной класс, но рослая кобыла не по годам! Понятия не имею, что она там делала! Может, ездила на занятия куда или из метро вышла?

– Сейчас спрошу, – Игнатьев достал телефон, набрал номер жены, вытянул губы трубочкой, начал сюсюкать:

– Привет, моя любимая мамочка… – но неожиданно замолчал, лицо стало серьёзным. Прижал ладонь к трубке, порхнул Виктору бровями, тихо шепнул: – Блин, забыл, не любит, когда я пьяный! – Затем снова заговорил в телефон, но уже по-деловому: – Дорогая, у нас же День уголовного розыска. Имею право! Но я о другом. Дочку шефа задержали у «Гостиного двора», может, приняли за митингующую! Учится в последнем классе.

– Рыкова Елена Викторовна, – уточнил Виктор.

Игнатьев повторил в телефон, немного послушав, ответил:

– Хорошо, – нажал на красную кнопку, посмотрел на шефа: – Сказала, сейчас найдёт.

– Ты что, свою жену мамой называешь? – удивился Рыков.

– Мамочкой, – уточнил Олег. – Правда, она делает вид иногда, что ей не нравится. Но я-то знаю, что в глубине души ей приятно. Пять выкидышей – это тебе не шутка.

– Да… – протянул Рыков озабоченным тоном. – Но может, ещё получится, какие ваши годы! – На лице отразилось сочувствие, предложил: – Давай выпьем за наших детей! Кто знает, что им ещё предстоит в этой жизни!

– Давай за твоих, – отозвался Олег, разлил водку по стопкам и поднял свою, с усмешкой добавил: – У меня пока волноваться не о ком!

– Зря ты так говоришь, – Рыков покрутил головой, чокнулся стопкой с заместителем и вылил в рот, – все детки, что вокруг, наши, чужих не бывает! И если они что-то плохое совершают – мы все в ответе. Как мы их вырастим, то и получим в стране!

Мужчины стали закусывать.

Через полчаса Олегу перезвонила жена.

– Девочку забрала, – передал он Виктору, – повезла к тебе домой.

Глава 5
Знакомство

Анна не находила себе место – что могло случиться с дочкой? Отзвонилась её подруга, сообщила, что Елену у «Гостиного двора» забрала полиция.

Сын только ходил, посмеивался:

– Она же борется за мир во всём мире, пусть теперь в тюрьме за него посидит! Узнает, что такое борьба! Может, с Навальным встретится!

– Как тебе не стыдно! – возмущалась Анна. – Твоя сестра попала в беду, а ты юродствуешь! Хороший брат поехал бы и разузнал, что случилось. Может, ей помощь требуется!

– Мозгам её помощь требуется! Вся страна борется с фашизмом, а ей мира захотелось! Забыла, как наши деды погибали в Великую отечественную войну? Жалко, что я не в военном училище обучаюсь, а то бы уже давно стрелял в этих гадов!

Анна не нашла слов для возмущения, только горько вздохнула, покачала головой. Прошла в спальню, прилегла на кровать. Взяла с тумбочки айпэд и включила его, стала смотреть ролики на Ютубе. Не могла сосредоточиться, стала беспорядочно тыкать в картинки. Перед глазами мелькали летящие в лицо торты, гуляющие по улицам зомби, танцы в метро, поцелуи на улице. Казалось, весь этот хаос перекочевал в её голову и перемешался. Она набрала в поисковике «война на Украине», и на экране возникли пикирующие самолёты, взрывы домов, рыдающие женщины, чумазые дети в очереди за едой…

Неожиданно раздался звонок в дверь, и она пошла открывать.

На пороге стояла дочка с портфелем, а за ней крепкая коренастая женщина за пятьдесят в кашемировом сером пальто с короткой химией на голове, торчащей из-под берета.

Анна сплеснула руками:

– Господи, я так волновалась! – она притянула дочку к себе, стала целовать.

Елена стояла с опущенными руками, на ласки матери не реагировала. Лицо было хмурое, радужные волосы растрёпаны, на куртке виднелись следы грязи.

– Я Игнатьева Эльвира Моисеевна, – напомнила женщина о себе, – жена Олега, заместителя вашего мужа.

– А я Анна, – опомнилась Рыкова, отводя дочь от порога: – Присаживайтесь, пожалуйста! Извините за беспокойство.

Гостья села в кожаное кресло при входе, продолжая наблюдать радость матери.

Анна помогла дочери раздеться и проводила в ванную комнату. Вернулась, на ходу предлагая гостье:

– Может, чайку? – тут же всплеснула руками: – Ах, какая я неряха! Встаньте, пожалуйста! Забыла убрать.

Игнатьева приподнялась, настороженно оглянулась назад. Стала осматривать пальто, отряхивать от налипшей кошачьей шерсти руками в чёрных вязаных перчатках.

Анна забрала с сиденья овечью шкурку, оправдывалась:

– Наш кот здесь ночью спит, давайте я почищу! – достала клейкий рулончик и несколько раз провела им по материалу. – Ну, вот и всё. Пойдёмте чай пить с печеньем!

– Можно, я не буду раздеваться? – спросила гостья. – А то у вас холодно, у меня малокровие, руки мёрзнут!

– Да, конечно, – согласилась Анна, – отопление ещё не включили. Мы сами не можем согреться. Проходите!

Они прошли на кухню, и хозяйка поставила на плиту чайник, достала овсяное печенье, выставила на стол, спросила:

– Не очень сложно было дочку найти?

Игнатьева пожала плечами:

– Чего её искать? Сидела бедняжка в обезьяннике, как и остальные. Их там человек десять задержали с транспарантами.

Анна разлила чай, и гостья стала прихлёбывать из чашки, держа её руками в перчатках. Неожиданно спросила:

– А нет чего покрепче? Может, водочки?

– Конечно, – улыбнулась Анна, подумала, что и ей не помешает расслабиться. Обрадовалась предложению. Достала из холодильника початую бутылку «Царской золотой» и поставила на стол. Стала нарезать колбасу, сыр, затем разлила водку по стопкам.

– Давай за наших мужей, – предложила Эльвира, – пусть на фронт их не возьмут, но им и здесь не сладко приходится!

– Давай! – согласилась Анна и стала пить маленькими глотками, стараясь не морщиться.

Эльвира махнула содержимое стопки в рот и стала закусывать колбасой, тыкая в неё вилкой.

Тепло проникло в организм Анны, она откинулась на стул, расстегнула ворот кофточки. На шее блеснул подаренный мужем золотой кулон.

– Интересная подвеска, – заметила Эльвира, – кто там изображён – спортсменка?

– Это Ника, Богиня победы, муж подарил, когда я со спортом завязала.

Эльвира привстала разглядывая:

– Девушка с факелом? Я видела другие изображения.

– Да, – согласилась Анна, – бывает с венком или мечом! Я в интернете смотрела. Виктор даже собирался мне ещё прикупить в подарок для коллекции.

– Ясно, – заулыбалась Игнатьева, – значит любит!

Анна смущённо мелко закивала.

Застолье продолжилось, болтали о всякой ерунде.

Постепенно беседа становилась задушевной. Женщины разоткровенничались.

Игнатьева рассуждала сама с собой:

– Волнуюсь я за Олега. Молоденький он у меня. Чувствую, никак не может освоиться в отделе у вашего мужа. На земле проще было, и я рядом. Мы с ним вдвоём живём, он у меня и за мужа и за детей. Хожу за ним как за маленьким, он хоть и большой, но такой ещё глупый, во всём надо помогать, подталкивать!

Анна пожала плечами:

– Мой муж меня не спрашивает, сам всё решает. Да и некогда мне ему советовать, с детьми бы разобраться. Но чувствую, Виктор постоянно волнуется за нас, жалеет, – в душу проникли воспоминания, глаза Анны наполнились влагой.

– Ну, давай ещё по одной на посошок, и я поеду домой, – предложила гостья.

– На машине? – удивилась Анна.

Эльвира махнула рукой:

– Да, под окном стоит. Муж купил себе, а на права сдать не может, вот я и катаюсь.

Анна продолжала вопросительно глядеть на собеседницу.

– Наливай, наливай, прокуроров не трогают! – добавила та.

Анна наполнила стопки. Чокнулись. Эльвира опрокинула водку в рот и пошла в коридор твёрдой чеканящей походкой, застёгивая большие пуговицы пальто.

Анна не выпила, поставила стопку на стол, двинулась следом.

Прощались перед дверью сердечно с поцелуями в щёки, точно лучшие подруги.

Рыков в квартире появился за полночь.

Дети спали. Жена с закрытыми глазами, одетая в лёгкую ночную сорочку, лежала в постели, прикрывшись одеялом. В ушах белели капельки наушников. Слушала остросюжетную книгу, но мысли уводили её от содержания совсем в другом направлении. Собственный детектив был ближе сердцу, щемил, не давал покоя, затмевал придуманные интриги автора, делал их наивными и неубедительными.

Горел ночник.

Сняв чёрное короткое пальто и обувь, Виктор сразу прошёл в спальню, наклонился и поцеловал жену в губы.