Прямо посреди коротко подстриженного газона стояло раскидистое дерево. Высокое, толстое. Древнее! Земля вокруг него бугрилась от корней, темная кора напоминала непробиваемую броню, с течением времени становившуюся лишь прочнее.

Я смотрела на крону и с трудом держалась, чтобы не улыбнуться.

Листья были покрашены в яркие цвета, повсюду висели повязанные ленточки, встречались черные почки, явно неестественного происхождения. Взгляд остановился на заброшенных на верхушку ботинках, скользнул к обмотанному лоскутами ткани стволу.

– Каждый год одно и то же! – пальцем сотрясал воздух надзиратель. – Приходят и гадят, гадят, гадят. Мелкое хамье. Но ничего, двери-то послезавтра закроются…

– А почему закроются? – поинтересовался Эдар.

– Приказ ректора! Лабиринт зреет – это очень важный момент. Поэтому в ближайшие месяцы никто не попадет в академию, но и не выйдет, – едва не захихикал надзиратель, потирая руки. – Теперь в выходные никто от меня не сбежит, будут отрабатывать.

Жандарм помассировал переносицу, недовольно скривился.

– Ректор у себя?

– А как же? Теперь вы увидели своими глазами, уважаемый жандарм, насколько распущенная нынче молодежь, совсем уважения к деревьям Силы не имеет. В мои годы такого никто себе не позволял! Да и академия не принимала всякий сброд с улицы. Невоспитанные, наглые, громкие. Примите строгие меры, жандарм, чтобы наказать хулиганов.

Эдар задумчиво кивнул. Взглянул на настенные часы академии, затем на меня.

– Проведите нас к ректору.

– Конечно, идемте.

Мы зашли обратно в холл, миновали открытую комнату отдыха, по длинному коридору с витражными окнами добрались до двери с вывеской «Ректор. Азиал ди Ронанд».

Надзиратель постучал, повернул ручку. Кабинет остался закрытым. Оронтон недовольно промычал, закивал нам и с бормотанием о невесть где шатающемся по утрам ректоре повел нас снова к главному холлу.

В поисках Азиала ди Ронанда мы поднялись на второй этаж, попутно посмотрели на мрачные статуи животных, следящих за нами каменными углублениями глаз. Мне запомнились красочные картины на стенах, живописные уголки с цветами и уютными диванчиками. Было в этом нечто милое.

Снова вернувшись в начальную точку нашего пути – все в тот же холл с высокими потолками, на этот раз мы свернули влево и даже обнаружили людей.

В центре большого зала стояла группа молодежи и внимательно слушала низенького мужчину с волнистыми волосами. Вокруг них находились квадраты с желтым песком.

– Ректор! – позвал надзиратель и поспешил к стоявшему возле стены колдуну. – Ректор ди Ронанд, спасибо, что приняли меры. Студентам нельзя спускать с рук их выходки.

– Оронтон, – тепло улыбнулся мужчина, но тут же посуровел, заметив нас.

– Чистой силы, ректор, – обратился к нему Эдар. – Нам нужно измерить силу этой девушки. Ваш прибор сломался, поэтому вы позаимствовали его у нас.

– Да-да, – стал менее хмурым Азиал и указал на рассказывающего что-то колдуна: – Прибор у декана ди Тарта.

Рядом с группой молодежи вспыхнул огнем целый квадрат. Плотное пламя устремилось вверх, но пошло рябью у основания и, выплюнув жалкие искры, потухло.

– Это наглядный пример того, как взаимодействует стихия с чистым потоком бытового колдовства, – донесся до нас голос невысокого мужчины с внушительным разворотом плеч. – Ваша задача: удержать заклинание заданный промежуток времени, подстроиться, укрепить. Неважно, будете ли вы вливать больше силы или задействуете слово, но все должно быть в рамках выбранной формулы. Что станет помехой, неизвестно. Нужно вовремя заметить изменения и среагировать. Олли Порк, вот вы умелый природник, какой здесь знак силы?

– Бутон красного цветка.

– Верно. Взрастите его.

Студент отделился от группы, встал возле указанного квадрата, выставил вперед руки. Из написанного на песке знака начали появляться зеленые ростки, они переплелись друг с другом, образовали стебель, но не успели перейти в бутон, как снизу потянулись черные щупальца и, заразив не успевшее приобрести конечную форму растение, превратили его в пыль.

– Не переживайте, Олли, это сетариалл с повышенной сложностью. У вас отлично получилось, – похлопал парня по плечу декан и заметил нас.

– Ди Тарт, не могли бы вы к нам подойти?

– Продолжим завтра. У вас велики шансы попасть в команду, – сообщил декан группе молодых людей и вскоре приблизился к нам. – Ректор? Всем чистой силы!

– Я вас жду, у нас очередной, кхм, случай… – отозвался Азиал. – И да, жандарм с этой юной девушкой пришли замерить силу. Помоги им, а после ко мне в кабинет.

– Ректор! – остановил его Эдар. – Мне тоже нужно с вами поговорить. Я слышал, что двери академии послезавтра закрываются, это так?

– Верно.

– Нам нужно решить один вопрос. Ваш студент получил наказание в виде общественных работ из-за открытия десятисетового миара.

– Еще один… Но в чем, собственно, проблема? – нахмурился ди Ронанд и обвел присутствующих взглядом. – Выпишите распоряжение. Назначим отработку в академии, чем не общественное место? Здесь хватает забот. Верно, Оронтон?

– Всегда хватает, господин ректор, – закивал надзиратель.

– Да, но уже есть предписание, и по нему Вариэссу Шаю иэн Гальтону нужно отрабатывать вместе с этой девушкой, кочевницей, которая не учится у вас.

– Шай не закрыл миар? Не верю! – вступил в диалог декан. – Он в состоянии справиться в одиночку с десятисетовым.

– Как видите, не справился.

– Не справился или ему помешали?

Все одновременно посмотрели на меня.

– Ничего я не мешала! Он сам… – выпалила я, но вовремя закусила губу.

Мои слова не примут в расчет! Если они настолько уверены в блондинистом недоумке, который вместо того чтобы уничтожать сет, наполнял его силой, то утверждения какой-то кочевницы станут для них пустым звуком. Я была в невыгодном положении, чтобы сейчас говорить правду. С одной стороны, лучше не открывать свои знания и умения перед незнакомыми людьми, а с другой – не надо принижать свои достоинства бессмысленными оправданиями перед самим ректором, к которому еще предстоит обратиться с просьбой взять меня в академию. Но это потом, не при посторонних лицах. Еще бы найти того человека, не встретившего меня у ворот.

Декану дико захотелось узнать подробности случившегося. Эдар поэтапно рассказал: вот эта кочевница напала на наследника, толкнула в искажение, иэн Баглез вызвал поисковиков, так как иэн Гальтон не появился через десять минут, а затем служба зачистки вырвала злостных нарушителей из уже десятисетового миара и отправила на его устранение проверенных людей.

На меня снова посмотрели. Иначе. И нет, не было в их глазах ничего хорошего.

– У девушки нет лицензии на тики, поэтому необходим замер. Прибор у вас, мы пришли за ним и попутно узнали о закрытии академии. Как бы нам решить эти два вопроса? Может, выпишете принцу спецпропуск?

– Исключено, – качнул головой ректор. – Академия будет закрыта для всех. Но давайте обсудим этот вопрос в моем кабинете. Леодрик, отведи на замер.

Мы разбились по двое и двинулись в разные стороны. И только надзиратель остался на месте, смотрел то на нас, то на ректора с жандармом, словно не понимая еще, что Эдар пришел не ради него.

– Так что произошло в миаре? – полюбопытствовал декан.

Я дернула плечами, отбилась общими фразами. Казалось, рассказывать правду не имело смысла. Так бы пришлось обвинять в случившемся принца, а отзываться о самом наследнике при постороннем человеке было не только некрасиво, но и достаточно глупо. Не стоит говорить слов, которые потом обернут против тебя. Молчание порой ценнее самых чистых бриллиантов.

Колдун по-своему воспринял мои невнятные ответы, ужимки. Кинул взгляд на пальцы, оценил мой резерв, сделал выводы. Необразованная, с маленьким резервом, запугана…

Я с невинным видом улыбнулась преподавателю. Проходя мимо квадрата с песком, где недавно пытались сотворить цветок, замедлилась.

– Идем, – поторопил меня Леодрик.

Мы миновали зал, вышли с противоположной стороны, оказались в узком коридоре. Раздевалки, душевые, закрытые помещения. За поворотом мы наткнулись на группу колдунов, и декан заулыбался.

– Почему не расходимся? Ждете меня? Так, секундочку. Ву-уно-о! Где тебя рогзи носят, когда нужен? Ву-уно!

– Да, декан, – выскочил из одной из запертых дверей взлохмаченный мужчина.

Прилизал волосы, по крайней мере, попытался, поспешил к нам.

– Замерь силу. Ну и все остальное.

– Новая студентка?

– Вроде того, – отмахнулся Леодрик и отправился к группе ребят.

Колдун хмыкнул, оценил мой внешний вид: порванную тунику, сумку через плечо и босые ноги. При его взгляде на последние я пошевелила пальцами. Ну да, без обуви, что с того? Так лучше улавливаются потоки силы, легче распознавать искажения, и вообще нужно быть ближе к природе. В академии эта близость, конечно, резко терялась.

– Давай сюда, новенькая, – указал на открытую комнату мужчина.

Разговор декана со студентами стал громче. Они оживленно обсуждали свои перспективы. Преподаватель предупреждал о возможных трудностях, ведь первым курсам значительно сложнее пробиться в основу по сетариаллам, а поэтому всегда оставалась команда новичков.

– В прошлом году выиграли турнир, но большинство участников выпустились, – пояснил Вуно. – Вот он и набирает новую кровь. Развел бурную деятельность. Еще до начала учебы отобрал самых одаренных. Давай руку.

Я помедлила. Начала перебирать пальцами, ощущая тревогу. Контроль, нужен жесткий контроль.

– Не бойся, это не больно.

За спиной студенты разразились смехом. Сердце всполошилось, заглушило звуки, подкатило к горлу. Контроль!

Я вытянула руку, позволила колдуну прикрепить к моим пальцам липучки. Он делал это все с такой небрежностью и скучающим видом, будто за последние дни проверил не менее ста человек. Вот поставил на стол тяжелую серую коробочку, подсоединил проводки. Щелкнул выключателем, зевнул, почесав затылок.

Прибор издал тонкий писк. Первая стрелка побежала по циферблату. Миновала красное деление, остановилась на зеленом, вторая сделала оборот и замерла на белом. А третья, нижняя, сколько бы я ни прилагала усилий, как бы ни брала силу под контроль, устремилась к самому концу шкалы… Я увидела. Он увидел! Дернулась четвертая.

Вуно бросил испуганный взгляд на стоявших возле дверей студентов, сдернул с меня липучки. Посмотрел прямо в глаза.

– Что тут у вас? – обратил на нас внимание декан.

– Уже закончили, – попытался скрыть волнение колдун и, чтобы ди Тарт ничего не заметил, уселся за стол.

Он выдвинул верхний ящик. С серьезным видом достал оттуда наполовину заполненный лист, взял карандаш.

– Сколько у нее?

– Десять тиков, – поспешно ответила я.

– Всего десять, – закивал Вуно.

Декан никак не отреагировал, словно это было само собой разумеющимся. Конечно, у оборванки больше вряд ли будет. Так бы у меня хватило на приличную одежду и хотя бы обувь. А десять… это только на поесть. Леодрик предупредил меня, что будет ждать в зале, и ушел вместе с группой студентов.

– Десять, слабовато как-то, – нервно хохотнул колдун, усердно что-то записывая.

Грифель шуршал по бумаге. Мужчина заполнял пустые строки. Когда голоса стихли, достал чистый лист и набросал большими буквами «Уходите! Опасно». Дождался, пока я прочту, и сжег послание прямо в своей руке.

– Сколько всего делений? – спросила я шепотом.

– Двести, – одними губами ответил он и добавил: – Уходите. Не надо.

– Не понимаю я вас… богатеев, – заговорила в полный голос, подозревая, что нас могут слышать. – У моей мамы и десяти не было. Это радость, что я родилась с силой, так дядюшка говорил.

Колдун покачал головой, вручил мне лист. Черкнул пальцами по губам, обещая молчать.