Все бы ничего, но мне хотелось провести с ним как можно больше времени. Искушению способствовала влюбленность, которую я, впрочем, держала под контролем. Больше беспокоило другое: меня поджимали сроки. До сдачи книги оставалось восемь недель, и, честно говоря, тратить драгоценное время на поиски подходящего пристанища представлялось неразумным. Я оценивала перспективы объективно: каждая свободная минута и каждый доллар были на вес золота. Положение вполне могло ухудшиться, если я не выполню условия контракта. Придется вернуть аванс, и мой банковский счет серьезно пострадает.

Вот я и осталась в студии Лины вместе с Лукасом – совсем ненадолго, пока не отремонтируют мое жилье. И лучше надеяться, что это случится в ближайшие дни.

Я посмотрела на экран ноутбука и напомнила себе: следует сосредоточиться на рукописи, а обо всем прочем пока забыть, и уж точно не зацикливаться на Лукасе.

Очередной раз пересчитала количество написанных сегодня слов. Ровно сто… А надо – каждый день по две тысячи.

Три часа. Сто слов. Печально. Половина из них – заметки на полях, план несуществующего пока эпизода.

Вздохнув, я уставилась на почти пустую страницу. Провела пальцами по клавиатуре и прикрыла глаза, пытаясь вызвать хоть одну идею, однако ничего толком не складывалось. Во мне зародился страх; начал расползаться, пока не добрался до сердца, где и засел подобно тяжелому камню. Как обычно в таких случаях, захотелось завизжать от ярости.

Я подавила неприятное чувство. Я – все та же Рози, которая привыкла собой владеть. Умела составить план, подойти к нему критически и, не теряя самообладания, приспособиться к любому повороту событий. Я – надежный друг, хорошая дочь.

Когда я писала первую и единственную пока книгу, сюжетные ходы рождались сами собой – словно в голове открывался клапан, выпуская вдохновение, которое только и ждало своего часа. Наверное, сказывалось страстное желание быть любимой, стать центром чьей-то вселенной. Представляла себе, как буду счастлива, когда сама найду подходящего по всем статьям человека… Не совершенного, нет – таких на самом деле не бывает, а того, кто составит идеальную для меня пару.

Ход с путешествием во времени я тогда использовала исключительно для собственного развлечения, поскольку всегда любила читать о героях, оказавшихся в несвойственной им обстановке. Придумала мужчину из прошлого, военного, волей обстоятельств застрявшего в будущем. На протяжении всей книги он боролся с собой, пытался смириться с постигшей его любовью, которой, по его мнению, не заслуживал. Может, мой персонаж и затерялся в изгибах времени, однако это не значило, что его личность никому не интересна – пусть все шансы против, пусть он оказался и не в своей эпохе.

Так почему же я не способна…

Мои мысли прервал громкий скрип.

Лукас?

Да нет, вряд ли. Он ведь ушел исследовать Нью-Йорк несколько часов назад и вернется не раньше, чем во второй половине дня.

Подкравшись к двери, я приникла к глазку.

На лестничной площадке, уперев руки в бедра, стояла пожилая женщина в красном комбинезоне, а из двери ее квартиры торчал наглухо застрявший кожаный диванчик горчичного цвета.

Выглянув на лестницу, я робко ее окликнула:

– Привет! Помощь нужна?

Меня словно не заметили. Женщина упорно дергала диван за подлокотник, и я, шагнув через порог, сказала чуть громче:

– Здравствуйте! Вам помочь?

Все еще не обращая на меня внимания, старая дама – явно глубоко за семьдесят, судя по копне седых волос и согбенной фигуре – изо всех сил толкнула упрямую мебель внутрь квартиры. Не добившись результата, сделала пару неуверенных шагов назад.

Я быстро подскочила к дивану и вцепилась во второй подлокотник.

Наконец блуждающий взгляд женщины остановился на мне, и ее брови взлетели вверх.

– Господи боже! – взвизгнула она, схватившись за грудь. – Как ты меня напугала, девочка!

– Простите, – дружелюбно улыбнулась я. – Пыталась привлечь ваше внимание, только вы меня не слышали.

Старушка прищурилась, и моя улыбка увяла.

– Меня зовут Рози. – Я сделала паузу, ожидая, что соседка представится, однако та промолчала. – Похоже, одной вам не совладать, и я испугалась, как бы вы себе что-нибудь не повредили.

Женщина медленно рассмотрела мою стройную фигуру.

– Ну, не знаю.

– Не знаете, получится ли у меня вам подсобить? – нахмурилась я, поймав на себе ее оценивающий взгляд. – Я сильнее, чем вы думаете.

Отчего-то мой голос прозвучал неуверенно, и женщина склонила голову к плечу.

– Возможно, – пробормотала она, не сводя с меня глаз. – Ты здесь не живешь.

– Да, верно. – Не оборачиваясь, я ткнула большим пальцем в сторону своей двери. – Мы подружки с Каталиной, вашей соседкой. Вот, остановилась у нее на пару дней.

– Не знаю никакой Каталины.

– Ну, Каталина Мартин, – растерялась я. – Такая маленькая брюнетка, моя ровесница. Разве вы не знакомы?

Дама заморгала.

– Она… она… – Черт, как же еще описать подругу? – Клянусь, мы с ней близкие…

Не дослушав, женщина махнула рукой.

– Просто проверяла. Знаю ее. Всегда здоровается, вонючих животных не держит, кавалер у нее – такой высокий парень. Она мне нравится, да и ее друг тоже.

– Да-да, это Каталина и есть.

– Тут на лестнице пару дней назад была какая-то шумная сцена. Она устроила?

Я вздрогнула.

– Нет, это мы с моим…

Хм. Как бы правильно выразиться? С соседом? С братом подружки, которого я приняла за грабителя?

– Мы с Лукасом. То есть не с моим Лукасом, а просто с Лукасом. Извините, если доставили вам неудобства. – Пристыженно замолчав, я посмотрела в сторону ее заблокированной двери. – Как считаете, вдвоем справимся?

Соседка Лины вновь смерила меня взглядом.

– Да, пожалуй. Кстати, меня зовут Адель.

– Спасибо, Адель, – зачем-то поблагодарила ее я и обеими руками ухватилась за диван. Расправив плечи, начала командовать: – Наверное, нам сперва нужно втолкнуть его обратно в квартиру, там уже развернем удобнее. На счет три, хорошо?

Она кивнула, что-то пробормотав под нос, и мне послышалось: «Самая умная?»

– Ладно, – вздохнула я, решив не обращать внимания. – Раз, два… три! Толкаем!

Чертов диван не сдвинулся ни на дюйм, потому что Адель тянула на себя.

– Ничего, – сказала я, скрывая раздражение. – Попробуем еще разок. Только не тяните, а пихайте его вперед, договорились?

Адель мрачно воззрилась на меня.

– Давай не таким тоном. Я прекрасно знаю, что делаю.

Господи сохрани… Можно подумать, у меня есть время на подобную ерунду!

– Просто стараюсь помочь, Адель, – широко улыбнулась я.

– Много ты настараешься. Ручонки как макаронины, – тихо проворчала старушка.

Я поморщилась, рассматривая свои слабые мышцы, и тут меня осенило:

– Адель, так мы его выносим или наоборот, заносим?

– Давай сделаем еще подход, – приказала она, словно не расслышав. – Раз, два!

Есть ли смысл ее допрашивать? Вздохнув, я молча взялась за подлокотник и обернулась, ожидая команды.

Адель вдруг изменилась в лице и страшно побледнела.

Я глянула в ее стеклянные глаза и положила руку на плечо.

– Адель? Как вы себя чувствуете? Не хотите присесть на минутку?

Женщина не меньше минуты смотрела в стену, не реагируя на мои попытки привести ее в себя.

В голове у меня прозвучал тревожный звонок.

В квартиру соседки не попасть – дверь перекрыта. Звать на помощь? Так у старушки никаких видимых повреждений… Она вдруг словно превратилась в овощ.

У меня по шее потекли капли пота.

– Адель?

Молчит…

Я уже вытаскивала телефон, готовясь вызвать службу спасения, когда взгляд женщины на миг сосредоточился. Адель в замешательстве нахмурилась и посмотрела на диван, затем на стиснутое моей рукой плечо. В ее глазах заметалась тревога.

– Адель! – Я медленно разжала пальцы. – Как вы?

Стоявшая передо мной женщина ничем не напоминала бойкую старушку, пытавшуюся двигать мебель. Дезориентированная, растерянная, словно человек, только что вынырнувший из глубокого сна.

О-ля-ля… Меня охватила паника, и тут за спиной раздался знакомый низкий голос:

– Рози?

Лукас! Слава богу, вернулся…

Я испытала ни с чем не сравнимое облегчение. Появилось желание закрыть глаза и выдохнуть.

– Что здесь происходит? Какого черта тут делает этот диван?

Я обернулась. Лукас стоял в паре футов.

– Хотели вытащить его из квартиры.

Мы обменялись взглядами, и его ослепительная улыбка потухла.

– Или занести внутрь, уж и не знаю.

Лукас слегка нахмурился.

– Матео? – радостно и в то же время недоверчиво пробормотала Адель.

Я заморгала, переводя взгляд с молитвенно сложившей руки старушки на Лукаса. Тот был совершенно невозмутим.

Хм, Матео?

– Адель, это Лукас, – ласково заговорила я. – Помните, я вам рассказывала? Мой Лукас… э-э-э…

Глупая оговорка привела меня в полное смущение.

– Брат Каталины, – промямлила я, избегая смотреть на молодого человека.

– Что значит «твой Лукас»? – сдвинула брови старушка. – Это мой Матео.

Я натянуто улыбнулась. Вот так влипли… Как же свернуть дурацкий разговор?

Молчание длилось целую вечность, и наконец Лукас подал голос:

– Не возражаете, если я уберу диван, и вы пройдете к себе, Адель? Нет, я уважаю феминизм, но мы ведь одна команда?

Осмелившись посмотреть на своего спасителя, я поймала его взгляд, и Лукас двинулся к забаррикадированной двери. Осторожно отстранил пожилую женщину и повернулся ко мне. Медленно наклонившись, тихонько шепнул:

– Твой Лукас идет на помощь.

Мой Лукас…

С моих губ слетел странный звук.

К счастью, сосед уже взялся за дело. Через несколько минут диван вновь стоял где положено, и Лукас провел хрупкую старушку внутрь. Я осталась у порога.

– Проголодался? – осведомилась Адель. – У меня осталось немного лазаньи от завтрака. Кстати, по-моему, ты слегка похудел.

– Неужели? – как ни в чем не бывало откликнулся Лукас, словно они со старушкой знакомы уже сто лет. – По-моему, я в неплохой форме. Видите? – заявил он, напрягая бицепсы.

– Ах, негодник! – захихикала Адель, шлепнув его по руке.

Я застыла в дверях, не в силах оторваться от созерцания печальной, хотя и невозможно милой сценки. Как удается Лукасу быть столь обходительным и одновременно настойчивым? Он оглянулся, застав меня врасплох. Зайдешь?

Я нерешительно топталась на пороге. Не знаю, что он рассмотрел в моих глазах, однако, повременив, сказал ласково и в то же время твердо:

– Зайди к нам, Рози.

Я машинально сделала шаг вперед и присоединилась к ним в гостиной.

Заваривая чай, Адель болтала без умолку. Заверила нас, что вечером ее навестит дочь, и наконец задремала, а мы вернулись в квартиру Лины. В нашу квартиру, невольно отметила я.

Дверь захлопнулась, и мы встали, прижавшись спинами к стене.

– Это было… волнительно, – прошептала я. – Просто душераздирающая сцена.

– Ага, – устало согласился Лукас, закрыв глаза. – Что делать, такова жизнь. Бывает, что сердце оказывается не на месте.

По его лицу пробежала тень, которую я замечала уже не раз, и меня черт дернул за язык:

– Похоже, у тебя как раз не на месте? Поэтому ты и решил на время покинуть Испанию?

Лукас лениво поднял веки и одарил меня тяжелым взглядом.

– И да и нет. Сердце мне никто не разбил, если ты об этом, Рози. Таких шансов я никому не давал.

Интересно, что означает его ответ… Он никогда не влюблялся? Отчего уехал из Испании? Допустим, речь не о несчастной любви, тогда в чем дело? Сам ведь признал – сердце не на месте.

– У дедушки болезнь Альцгеймера, – нарушил тишину он. – Начал принимать меня за своего младшего брата. Со временем я перестал его поправлять. Брат – значит брат. Естественно, я не знал диагноза Адели, но…

– Все понял и с ней повел себя точно так же, – закончила за него я. – Прости, что заставила вспомнить. Наверняка тебе пришлось нелегко.

Слова Лукаса запали мне в душу, заставили понять его боль. Положив руку ему на предплечье, я ощутила тепло мужского тела.

– По-моему, ты доставил Адели несколько минут счастья. Пусть немного, но уж сколько есть…