– Кто вы такие? Где мы?!

И в ту же секунду раздался такой оглушительной треск, что я подпрыгнула на месте и чуть не захлебнулась слюной. Та пленница, что крикнула, повалилась на колени, а потом и вовсе упала лицом в пол, завыв. Я закашлялась и попятилась, но чьи-то крепкие руки грубо отпихнули назад и удержали на месте за локти, заставив безуспешно скользить по полу пятками.

Поймав на себе недовольный взгляд двух похитителей, я подавила кашель, глухо икая.

– Говорить можно, когда я позволю!– что-то в этом роде жёстко произнесла женщина: ошалелое сознание едва переводило язык, который я знала, как родной.

Я зажмурилась, сжалась и, покосившись через плечо, заметила, что за каждой из женщин-пленниц стоит крупный мужчина в такой же светлой форме, что и двое перед нами, но в шапке и широкой маске, закрывающей всё лицо, а в руках – палка-электрошокер. От жуткого предчувствия зажгло затылок. Хотелось хоть как-то защитить себя, однако руки всё ещё были связаны за спиной. Я вжала голову в плечи и от неконтролируемой крупной дрожи прикусила щёку изнутри. Но лишь сузила глаза, стараясь преодолеть острую боль.

Все пленницы затихли, испуганно глядя в сторону смуглой коренастой женщины, безуспешно пытающейся подняться с пола, но со связанными руками это было непросто. Несчастную быстро поставил на ноги её конвоир, она содрогалась, морщилась от боли и тяжело дышала, но больше не посмела раскрыть рта, со страхом косясь за плечо.

– Итак, слушаем и запоминаем,– продолжила главная.– Меня зовут Ламара. С этой минуты я ваши воля, воздух, еда, вода. Станете выполнять всё, что вам приказано, будете сыты, живы и свободны. Говорить и двигаться – только с моего разрешения, если не обозначу другое. Кто нарушит это, будет приласкан электрошокером до тех пор, пока не утонет в собственной моче. А вы нужны нам живые и здоровые,– как-то недобро усмехнулась она, и меня словно дежавю пронзило. Я уже слышала эту усмешку, видела эти короткие чёрные волосы и острые черты лица. Но где?

Ламара прошлась перед нами, осматривая цепким оценивающим взглядом, и наконец, остановилась у первой пленницы в ряду.

– Вы находитесь в учебном корпусе «Скала». Здесь говорят исключительно на английском. О родном языке забудьте. Далее, пока вы здесь, будете носить имена, которые я дам сейчас.

В полном недоумении я мельком огляделась и повела напряжёнными плечами: мышцы шеи и спины пекло.

Главная снова окинула нас пристальным взглядом, подошла к крупной женщине слева от меня и отчеканила:

– Берта Хаинс – Первая,– а затем оглянулась на приспешника:– Снизить мышечную нагрузку, больше тренировок на ловкость.

Тот быстро вбил что-то в тонкий планшет, и она снова повернулась к женщине:

– Повтори своё имя!

– Б-бер-та…– хрипло проговорила пленница с явным немецким акцентом, опасливо пригибая голову.

– Ты глухая?!– вскинула брови Ламара, а в тоне – презрение и угроза.– Я дала тебе новое имя! Повтори его! Больше разъяснять не стану!– и наконечник её электрошокера угрожающе остановился в паре сантиметров от лица Берты.

– Первая…– выпрямилась та и замерла.

Я на секунду прикрыла глаза, переводя дыхание, как вновь раздался такой ужасающий треск, что сердце снова ушло в пятки, заставив покачнуться. На этот раз это был только пугающий жест. Но я быстро взяла себя в руки, замерла по стойке смирно, и лишь глазами следила за движением главной.

– Запомни его!– процедила Ламара, сверля угрожающим взглядом лицо пленницы.– Марш к правой стене!

Берта, или Первая, спотыкаясь засеменила к боковой стене в сопровождении личного конвоира и застыла там.

Ламара недовольно хмыкнула, перевела взгляд на женщину справа от меня и продолжила:

– Сильвия Мари́но – Вторая. Повтори своё имя!

– Вторая,– тихо проговорила высокая стройная женщина.

– К стене!

Как только Вторая оказалась рядом с Первой, главная холодно глянула на оставшихся и прошла к чернокожей девушке, которая, казалось, сейчас упадёт в обморок.

– На́йти Мва… наджума, матерь божья, язык сломать можно!– пренебрежительно усмехнулась Ламара.– Но в отличной форме, поздравляю: будет легче. Ты – Третья.

«Легче в чём?»– настороженно покосилась на высокую африканку с угольно-синей кожей, которая, повторив прозвище и ссутулившись, на подкашивающихся ногах прошла к двум остальным.

– Ки́та Ватанабэ – Четвёртая…

– Четвёртая,– с сильным азиатским акцентом мгновенно, как солдат, выдала пленница в шаге справа и замерла статуей.

– Берите пример,– хмыкнула главная и кивнула той в сторону стены, а затем шагнула к угловатой крупной блондинке чуть выше меня.– Грейс Бенсон – Пятая.

– Пятая…– дрогнул низкий голос женщины.

– Мо́ра Уилсон – Шестая!– пройдя мимо меня, отрезала Ламара перед той, которую недавно «приласкали» электрошокером.

– Ш-шестая…– несмело произнесла та и спешно присоединилась к остальным.

И наконец, холодный взгляд женщины упал на меня. Показалось или нет, но смотрела она с каким-то особым презрением или насмешкой.

«Почему я последняя? Это плохо или хорошо?»– невольно подумала я, косясь на остальных. Все они были крепкими, явно в хорошей физической форме, словно каждая ежедневно тренировалась в спортзале, даже та худая африканка, похожая на бегунью.

– Ты у нас особенная, да?– продолжила Ламара.

Я удивлённо округлила глаза и уставилась в её суровое лицо.

– Ева Кот… Слабая физически, по сути, бесполезна… Но отлично похудела. Толстушкам здесь не место. Ты – Седьмая!

С языка чуть не сорвался вопрос: «Для чего?», но нацеленный на меня кончик электрошокера заставил проглотить слова.

Меня мутило, и безумно хотелось выполоскать рот от горечи, но настороженно выполнила требование, еле слышно выдавив:

– Седьмая…

Показалось, ещё мгновение, и она ткнёт электрошокером прямо в лицо: настолько жестоким был её взгляд, но женщина удовлетворённо хмыкнула и отвернулась. Однако, сделав шаг, остановилась и оглянулась, тяжело прищурилась и вернулась.

– Эту…– и так резко ткнула палкой в ключицу, будто проткнула насквозь раскалённым гвоздём, что по спине пробежала капля пота.– Перекрасить! Слишком выцветшая, выделяться будет!

Брови возмущённо взлетели: «Где я буду выделяться?!»

Ламара отступила, резкими шагами вернулась к началу длинного коридора и скомандовала:

– А теперь… на дезинфекцию, дамы!

Не успела округлить глаза на новую порцию недоумения, как меня дёрнули за руки, развернули вслед последней в ряду пленниц и повели по длинному коридору-туннелю.

Мысли путались от замешательства, тревоги и чего-то тяжёлого, бьющегося в затылке, будто спрятанного от сознания, но пытающегося вырваться. Я до сих пор была не уверена, моё ли это имя – Ева Кот, что здесь делаю, реально ли всё это.

Глава 2.

Нас остановили перед стеной, в которой отчётливо виднелись вертикальные швы, скорее всего, створки двери. Они распахнулись, едва глава этого хаоса дотронулась до сенсорной панели на стене.

Конвой завёл нас в большое пустое помещение, о предназначении которого я не сразу догадалась, пока внезапно не ощутила силу притяжения и лёгкую тошноту. Похоже, это был скоростной лифт… И мы куда-то спускались.

Семеро охранников, выстроившихся в ряд перед нами, сняли маски, бросив их болтаться на груди, и не спускали глаз каждый со своей цели. Инстинктивно все мы – пленницы – столпились у дальней стены. Мне достался высокий широкоплечий, но худой даже в дутых куртке и брюках мужчина с прямым тонким, при этом орлиным носом. Большие тёмные глаза так и скользили по мне, не отвлекаясь ни на секунду. Мелькнула мысль попытаться сбежать, но тут же погасла: я не знала, где нахожусь, что за стенами, а на что способны эти нелюди, они доказали. Если поймают, я не выдержу боли от шокера. Но пугало даже не это, а нечто неуловимое, всё ещё мучительно зудящее под коркой.

Наконец, лифт остановился. Главная вышла в сопровождении помощника, поразительно похожего на моего конвоира, и не оглядываясь исчезла за углом широкого недлинного Т-коридора. Только потом нас по очереди вывели, выстроили в ряд и направили по тому же коридору.

Я шла последней, следя за шагом, чтобы не споткнуться, и тревожно осматривалась. Ничто в помещении не говорило, для чего предназначено это место. На охране не было оружия, только шокеры. Вокруг просто плоские светлые стены: на вид не металлические, не пластиковые, не бетонные, но заметно не хрупкие и монолитные. Ламп не было, но обычный дневной свет лился ровным потоком с потолка. Пол гладкий, литой, цвета топлёного молока, без плинтуса, никаких стыков, словно он сплавлялся со стеной, как и потолок. Пахло чистотой и так, как после кварцевания. Ни посторонних шумов, ни эха от дыхания или шагов, ни голосов, ни других людей.

Все эти немногие детали врезались в мозг, заставляя воображение выбрасывать самые разные гипотезы, где нахожусь. Но сознание настолько было сбито с толку, что едва ли хватало смелости предположить что-то конкретное: любое непостижимое пугало. Я понимала лишь одно: это тюрьма, из которой так просто не выйти.

Впереди по правую руку открылся широкий проём. Нас завели в большую комнату, оказавшуюся душевой с семью раковинами у одной стены и большими квадратными лейками, разделёнными прозрачными перегородками, – у другой. А в стене по центру – семь туалетных кабинок. Над каждым предметом душевой на монолитной стене выпирали округлые римские цифры от единицы до семёрки.

Меня кто-то коснулся, я почувствовала лёгкое жжение на запястьях, а затем руки оказались свободны, и в этот момент за спиной раздался голос Ламары:

– Надеюсь, не нужно разъяснять, где чьё место?

Она прошла в центр и обвела помещение рукой.

– У вас семь минут на процедуры. Раздеться, одежду бросить в урну у выхода. Затем опорожнить кишечник и мочевой пузырь. После принять комплексный душ. Все имеющиеся средства гигиены использовать обязательно. После одеться: индивидуальные пакеты с одеждой на стене. Не общаться. Не медлить. Жду вас за дверью. Кто не выйдет вовремя,– и она угрожающе ласково улыбнулась, вертя в руках палку-шокер,– будет наказан. Три неподчинения, и шокер будет самым безобидным средством достижения послушания. Не советую проверять, что будет более эффективным: не люблю, когда пахнет блевотой и кровью…

Напоследок она брезгливо поморщилась и указала палкой куда-то вверх нам за спины.

Я оглянулась, и в стене над дверью заметила проявившиеся синим цифры: 00:06:59.

– Время пошло!– хмыкнула главная и вышла.

Охрана тут же покинула душевую, а дверь наглухо закрылась.

Я растерянно смотрела на уходящие секунды и не могла пошевелиться. Кажется, Четвёртая – азиатка – стала быстро раздеваться и сбрасывать одежду в высокую белую урну, кто-то, как и я, оцепенел. Вскоре, подавленные и смятённые, за ней последовали и другие. Каждая заняла своё место под лейкой и стала судорожно шарить рукой по стене, чтобы включить воду, потому что ни кранов, ни кнопок не было. Они оглядывались друг на друга, восклицали что-то шёпотом, но не могли понять, почему не льётся вода. Тогда все ринулись в туалетные кабинки, затем вернулись к душевым.

«Что происходит? Какой-то маразм…»– дрожа от накатывающегося страха и непонимания, я обняла себя за плечи. Голову застилал туман, мысли перестали двигаться, застревая только на видимых предметах. Опустив глаза на свою одежду и обувь, осознала, что они знакомы, но вряд ли мои. Не помню, как покупала их или как надевала. Я вообще не могла точно вспомнить что-либо из прошлого до момента пробуждения в этом ужасающем месте.