– И как я выгляжу? – голос Асуки оторвал меня от размышлений. Девушка на ходу приняла переходную форму и, обернувшись, как-то совсем по-детски посмотрела на мужа. Ну да… Нашла, блин, у кого спрашивать. Нори и так-то на жену смотрел с придыханием, а сейчас и вовсе стал похож на тинейджера, которому персонаж из любимого аниме предложил прогуляться по городу.

Нет, внешне Асука практически не изменилась. Волосы девушки стали светлее, над прической появились волчьи уши, на плечах – меховой плащ пепельного цвета, из-под которого торчал кончик хвоста. Казалось бы – какая ерунда, но брат всю жизнь о такой и мечтал. По крайней мере, все то время, сколько я его знаю.

– Ты прекрасна, – справившись наконец с чувствами, Нори широко улыбнулся.

– Спасибо! – девушка робко улыбнулась в ответ, но тут же смутилась и, резко обернувшись, пошла дальше с низко опущенной головой.

Настоящая японская школьница. Скромность во плоти – ни дать ни взять… И если бы я не видел, как она разорвала заклинанием десяток вооруженных до зубов мужиков, не испытав после этого никаких негативных эмоций… Дочка Императора, ну да…

Некоторое время Асука шла молча, очевидно прислушиваясь к своим ощущениям, но вскоре это ей надоело, и она снова обратилась к лисице с вопросом:

– Эйка, расскажи, пожалуйста, о ёкай Синего Леса. Много ли там таких, как мы, – оборотней, и насколько они дружелюбны?

– Сложно сказать… – пожала плечами кицунэ. – Вообще ёкай в лесу очень много, но большинство из них неразумные, в нашем понимании разума. Нас же – оборотней – вряд ли наберется больше пятидесяти тысяч, включая тех, кто живет за пределами Синего Леса. Что же насчет дружелюбия, – лисица посмотрела на Асуку. – Тут мы отличаемся от людей. Ни один оборотень, независимо от его вида, без веской причины не нанесет вреда своему собрату. Нас слишком мало, чтобы вести себя агрессивно по отношению друг к другу. Живем смешанными родами, конфликты случаются крайне редко, и их быстро разрешают вожди и Старейшины.

– А как это: «смешанными родами»? – Асука непонимающе посмотрела на свою собеседницу.

– Это когда Светлые ёкай разных видов проживают в одном поселении, – охотно пояснила та. – В лесу нет отдельных деревень оками или тануки. Жить отдельным видом намного сложнее, ведь у каждого из ёкай-оборотней своя роль. Оками и бакэнэко – воины, кицунэ – лучшие планировщики, тактики и заклинатели стихий, тануки – хозяйственники, мудзина^[10] – хранят традиции и лучше всех умеют использовать Силу Синего Леса.

– Мудзина? – я поморщился, услышав незнакомое слово. – А кто это такие? Почему я ни одного из них ни разу не видел?

– Потому что они никогда не покидают Аокигахару, – ответил за подругу Иоши. – Но одного мудзина ты видел. И даже носишь на себе его метку.

Блин, вот что за привычка у некоторых недоговаривать? Нет чтобы сказать прямо, но… Стоп! Я посмотрел на Эйку и уточнил:

– Получается, Сару-сама – мудзина?

– Да, – кивнула лисица. – Другие не такие крупные, и он, в отличие от большинства мудзина, Темный. Но, встретив одного, ты не ошибёшься, когда встретишь другого.

– А чем отличаются Тёмные оборотни от Светлых? – Асука перевела взгляд с Иоши на Эйку и вопросительно приподняла брови. – Таро, как и ты – кицунэ, но ты Светлая, а он Темный.

– Ты тоже Темная, – с улыбкой ответила Эйка. – У кицунэ и оками такими рождаются два-три щенка на несколько сотен. Ну а кумо^[11], например, или серебристые лисы Светлыми быть просто не могут. Что же до отличий… – Кицунэ перевела на меня взгляд и пояснила: – Тёмные живут по собственным правилам, соблюдая лишь основные законы: не убей своего, защити, помоги. Больше никаких ограничений для них не существует. Ни мне, ни Иоши, к примеру, нельзя без причины убивать разумных. Наша сущность противится этому. Ведь даже одно убийство может привести к серьезному ухудшению кармы, и Хранитель Границы просто не пропустит нас домой. У Тёмных не так. Синий Лес принимает вас такими, какие вы есть, позволяя жить по своему разумению.

«Интересно, – думал я, слушая рассказ кицунэ. – Хотя все это вполне объяснимо. Любому крупному социальному образованию нужны те, кто способен выполнять грязную работу: лазутчики, диверсанты, убийцы. Сару тоже Темный? И это понятно. Много бы он науправлял, связанный по рукам и ногам кучей законов и обязательств? В общем, ничего нового во всем этом для меня нет. Ёкай просто сразу рождаются убийцами и диверсантами, у людей же все немного не так».

Видя, что Асука замолчала, очевидно, переваривая полученную информацию, я прибавил шаг и обратился к лисице:

– Слушай, а расскажи нам о Минамигучи. Мы ведь сразу пойдём туда?

– Ты слишком высокого мнения о моей осведомленности, – с грустной улыбкой ответила кицунэ. – Синий Лес я покинула в год своего взросления и ни разу после этого не возвращалась домой.

– Ну что-то же ты знаешь?

– Да, конечно, – лисица кивнула. – Знаю, что Минамигучи – это один из восьми форпостов Синего Леса, созданный вокруг Малого Побега Великого Древа. Думаю, там проживает до четырёх сотен ёкай, каждый из которых в любой момент готов взять в руки оружие, чтобы защитить Побег от любой возможной опасности. – Видя полное непонимание у меня на лице, Эйка вздохнула и пояснила: – У Синего Древа есть три Великих Побега: Судьба, Покой и Надежда. Они почти такие же огромные, как их прародитель, и растут, образуя огромный правильный треугольник, в центре которого находится Великое Древо.

Помимо этого, существует ещё двадцать Малых Побегов, которые растут на расстоянии примерно пятидесяти ри друг от друга и создают собой огромную защитную сеть. Когда-то их было двадцать пять, но твари, вторгнувшиеся в Северный лес, уничтожили эти Побеги в первую очередь, – Эйка тяжело вздохнула, отвела взгляд и продолжила свой рассказ: – Каждый из оставшихся Побегов находится в крупном поселении ёкай. Минамигучи – одно из таких поселений.

– Ну а какая польза ёкай от этих Побегов? – уточнил я, не совсем понимая всю эту эльфийскую муть. Великие Деревья, Побеги и прочие одуванчики… Тут же черт ногу сломит с одними только названиями. А ведь за каждым из этих названий лежит пять томов пояснений, и нормальный человек просто не в состоянии все это понять.

Забавно, но, разорвав оковы, я мгновенно превратился в того парня из прошлого, которому не нужно было ничего объяснять. Восстановив цепь, Хона отрезала меня от огромного массива информации. Отключила на хрен все диски и вырвала из компа сетевой кабель, оставив только тетрис и пару пасьянсов. Тот парень мог превратить в призрака здоровенную верну и сам был способен превратиться в сотню самых разных существ, но всего один поцелуй, и я снова чувствую себя полным дебилом. Ну да… Горе-то – оно от ума, поэтому играй, Гриша, в свой тетрис, и не хрен тут возмущаться.

– Эти Побеги приносят пользу всем обитателям Леса, – ответил за подругу Иоши. – Они очищают местность вокруг себя от любых проявлений скверны, ускоряют рост травы и деревьев, делятся с нами излишками Силы и защищают от нашествия снизу. Ты же помнишь тот храм, что вылез из земли в Мрачном лесу? Так вот, на территории Аокигахары такое случиться не может.

– Господин! Дорога закончилась около леса, – подбежавший к нам самурай ударил себя кулаком в грудь и указал на опушку, на которой остановился передовой отряд. – Впереди непроходимые заросли. Прикажете поискать дорогу или…

– Сейчас… – Нори повернул голову и вопросительно посмотрел на меня.

Ну да, он бы ещё на жену посмотрел. В том смысле, что с одинаковым результатом. Не, я могу посоветовать рубить эти заросли или поджечь, но подозреваю, что эти варианты нам не подходят.

Видимо, заметив выражение моего лица, Эйка сдержала улыбку и, переведя взгляд на брата, произнесла:

– Ничего не нужно искать. Пусть ждут около леса. Мы с Иоши сейчас покажем дорогу.

– Все слышал? – Нори посмотрел на самурая и, дождавшись его кивка, приказал: – Выполнять! И не вздумайте сунуться в лес!

– Да, господин! – самурай обернулся и, придерживая ножны, побежал к ожидающему нас отряду.

Я посмотрел ему вслед, затем тронул за плечо идущего рядом енота и, указав на деревья, до которых оставалось меньше трёх сотен метров пути, уточнил:

– Это уже Синий Лес или ещё не совсем?

– Нет, Таро, – тануки покачал головой. – До Аокигахары ещё полтора ри пути. Но это тоже не простой лес. Абы кого он сквозь себя не пропустит.

– А если поджечь?

– Да что ты такое говоришь?! – енот всплеснул руками и осуждающе посмотрел мне в глаза. – Как тебе в голову такое приходит?! Ты же ёкай!

– Я просто пытаюсь поставить себя на место наших врагов, – пожал плечами я, немного покривив при этом душой. – Думаю, как бы поступили они…

– Этот лес поджечь не так-то и просто, – вступила в разговор кицунэ. – Вряд ли тут справился бы обычный заклинатель огня. Но даже если это бы и получилось, никакой пожар не поможет проникнуть в Аокигахару. Ты поймешь это, Таро, когда мы придем.

– Хорошо, – кивнул я, – но ты ещё говорила что-то о Хранителе Границы, который не пропускает тех ёкай, у которых дурная карма. Кто это? Расскажи…

– Кукуноти-но ками^[12] – божественный Хранитель и Страж границы Синего Леса, – поправив заплечный мешок, ответила кицунэ. – Он оберегает Аокигахару от проникновения скверны, и сам, по сути, является этой самой границей. При определенных обстоятельствах Кукуноти-сама лично является к ёкай, но в большинстве случаев возвращающиеся из внешнего мира просто проходят ограду деревьев и ничего при этом не чувствуют.

– А что с братом и его бойцами? Они же не возвращаются. Они просто идут.

– Таро, я ещё сама ни разу не возвращалась домой, – посмотрев на меня, грустно улыбнулась лисица. – Откуда мне знать, как оно будет?

– «И придёт Император людей, и выйдет к нему божественный ками – Хранитель Границы», – воспользовавшись паузой, негромко произнёс Нори. – Об этом прямо написано в древнем договоре между Империей и Аокигахарой. Не знаю, правда, как Кукуноти-сама почувствует, что к границе леса подошёл Император, но я на всякий случай взял с собой копию того договора.

– Если написано в договоре, то, значит, как-то узнает, – пожал плечами впереди идущий енот. – Думаю, о том, что в Империи сменилась власть, знают уже все заинтересованные боги этого мира. И о том, куда ты направляешься, тоже…

– Всем остановиться! – громко выкрикнула лисица, когда мы подошли к ожидающему у леса отряду. – Кояма-доно, – она нашла взглядом старшего телохранителя и, махнув рукой себе за спину, попросила: – Собери всех в плотный строй за нашими спинами так, чтобы ширина этого строя не превышала десятка шагов.

Произнеся это, лисица позвала Иоши, и они вместе подошли вплотную к краю леса.

Собственно, лесом это можно было назвать только с большой натяжкой. Какая-то жуткая смесь джунглей Амазонки, Уссурийской тайги и колючих кустарников, которыми местные так любят огораживать собственные участки. Высокие ели и пальмы росли на достаточно большом расстоянии друг от друга, но между ними все заросло настолько, что вглубь этот лес не просматривался даже на метр. Впрочем, ни у Эйки, ни у Иоши на лицах не было и тени сомнений, а значит, и мне заморачиваться не стоило.

– Так! Слушаем все внимательно! – кицунэ обернулась, оглядела передние ряды самураев, которым Кояма приказал строиться в колонну по шесть, и, кивнув на заросли у себя за спиной, пояснила: – Сейчас мы с Иоши пойдём туда, и лес расступится на сотню шагов вперед и на столько же ударов сердца. Ваша задача: быстро идти за нами по освободившемуся пути. Вся дорога займет что-то около часа, поэтому будьте внимательны. По сторонам лучше не смотреть, но если кто-то что-то увидит – не смейте хвататься за оружие. Здесь врагов нет.