После обмена приветствиями один из заклинателей, мужчина с седой бородой и недовольным взглядом, выступил вперед и взял слово. На его словах о том, что меня обвиняют в темной магии и запрещенных ритуалах, я едва сдержалась. Я? Темная магия? Да я ни за что бы с этим не связалась! Какие у них есть доказательства?

Из доказательств были показания очевидцев, которые вроде бы что-то точно видели. Вроде бы точно… ну и определение!

– Ее поймали с кровью жертв на руках! – гневно потрясая деревянным посохом, завершил свою обвинительную речь заклинатель. Кажется, его звали глава Бинвэй. Возражения, уже готовые было сорваться, замерли у меня на губах.

….Наставник Юнхэн делает шаг ко мне, на его лице написана решимость. Его меч с глухим звоном покидает ножны. Я опускаю глаза на свои руки и вижу, что ладони перемазаны в крови…

Что же я натворила? Неужели… я и правда связалась с темной магией? Нет, я ничего не помню, но я знаю себя. Я бы такого не сделала.

Я подняла взгляд на мужчину рядом со мной. А он верит мне? Может, он знает, что случилось на самом деле?

– Итак, мы предлагаем заключить ее под стражу в школе Минжун^[1] до выяснения обстоятельств, – скрипучим голосом закончил глава Бинвэй. За все это время он ни разу не взглянул на меня, обращаясь исключительно к моему наставнику, словно я была пустым местом. – Если ее вина будет доказана, то ей грозит двадцать лет заточения.

Двадцать лет… я покачнулась. Что со мной станет спустя такой срок в темнице, в сырости и холоде? И как я буду доказывать свою невиновность, если я ничего не помню да вдобавок буду за решеткой? Я даже не смогу расспросить свидетелей! Вряд ли почтенные заклинатели будут слишком уж стараться, чтобы выяснить правду ради одной никому не нужной ученицы.

Наставник Юнхэн, кашлянув, приготовился отвечать. Я обратила на него полный надежды взгляд. Конечно же, мой наставник меня защитит, это его прямой долг! К тому же, он ведь будущий тиран – неужели он испугается какого-то собрания старцев?

– Зачем тратить время зря, когда все ясно? Вина моей ученицы очевидна, – произнес он небрежным тоном, и я на миг замерла от шока, – а потом вцепила в него возмущенный взгляд. Предатель!

Не я одна была удивлена – зрители переглядывались, и до меня донеслись перешептывания. Все-таки от наставников обычно ожидалось, что они будут защищать даже самых непутевых учеников перед посторонними, а потом уже наказывать их розгами или работой. Может, у него бы не получилось спасти меня, но он должен был хотя бы попытаться!

Но мне сказали, что я предала его. Может, это месть?

– Преступники должны быть лишены духовных сил, – продолжил наставник, и глава Бинвэй, от удивления так выпучивший глаза, что стал похож на рака, переспросил:

– Вы предлагаете… разрушить золотое ядро?

Золотое ядро – шарик из энергий, который находится в центре солнечного сплетения у каждого заклинателя. Если его разрушить – я стану обычным человеком. Я проживу короткую жизнь и больше не смогу сотворить ни одного заклинания…

Глава Бинвэй, вероятно, подумал о том же – потому что он вдруг, впервые за все это время, перевел на меня взгляд. В нем было написано что-то, отдаленно похожее на жалость.

– Зачем же разбрасываться ценными ресурсами, – так расслабленно, словно мы с ним были на лесной прогулке, а не в суде, произнес наставник Юнхэн. – Я предлагаю запереть ее силы заклинанием Дяньхуа^[2].

Шпот в зале усилился. Я растерянно огляделась по сторонам, пытаясь уловить в неразборчивом гуле, что это за заклинание.

– Вижу, яблоко недалеко откатилось от яблоньки… – начал было глава Бинвэй, гневно потрясая бородой, на что наставник Юнхэн лишь вздернул бровь и спросил:

– Вы в чем-то меня обвиняете? Может, проведем суд по этому вопросу?

Видимо, репутация у наставника Юнхэна была безупречная, потому что его оппонент стушевался, но, глянув на своих коллег, все же раздраженно произнес:

– Судьба преступника – сидеть в темнице. Я не могу дозволить использование запрещенных заклинаний в этом зале.

– Если уж вы заговорили о судьбе, то пусть судьба и решает, – неожиданно согласился наставник и, выхватив из-за пояса какой-то мелкий предмет, продемонстрировал его всем. Монетка. – Если она отгадает правильно – я забираю ее. Ошибется – и останется в темнице школы Минжун.

Так вот что он имел в виду… Монетка блеснула, подлетела и упала обратно на ладонь. Наставник, бросив на нее взгляд, ожидающе уставился на меня. Я замерла, глядя на него в ответ и сжимая пальцы.

– Выбирай, – его глаза блеснули. Я сглотнула.

Хочу ли я лишиться способностей и уйти с ним – или лучше остаться тут, до выяснения обстоятельств? Если я останусь, мне грозят годы в заточении – но способности останутся при мне. А если он лишит меня возможности использовать духовные силы… Я даже не знаю, временное это заклинание или нет! Вдруг оно необратимо, и способности исчезнут навсегда?

Да, это заклинание предложил мой наставник. Но могу ли я вообще ему доверять? Я не помню его, а то, что помню, надежды не внушает. Однако… Я оглянулась на замерших в ожидании заклинателей. Глава Бинвэй застыл, и его взгляд был прикован к ладони наставника Юнхэна. Однако лучше я поверю ему, чем им… К тому же, у меня дело к наставнику Юнхэну. Я должна остановить его, а значит, должна быть рядом.

Довериться кому-то – словно сделать шаг в пропасть. Ты не знаешь, подхватят тебя или нет. И я шагнула.

– Лев, – решительно отозвалась я.

От толпы заклинателей отделился один, самый юный, и, быстро подбежав к наставнику, склонился над его ладонью.

– Лев! – подтвердил он и для надежности поводил рукой над монеткой, чтобы исключить чары.

Чар не было, и он понесся обратно с несколько разочарованным видом.

Наставник Юнхэн, даже не улыбнувшись своей победе, протянул руку, и ему в ладонь с шумом ударила кисточка, прилетевшая прямо из стаканчика на столе писаря. Тот только пожал плечами и продолжил записывать все, что говорилось.

Развернувшись ко мне, он потянул меч из ножен. Звенящий шепот металла, готовящегося отведать крови…

…Наставник Юнхэн делает шаг ко мне, и на его лице написана решимость…

Но в этот раз меч не покинул ножен полностью: вытянув его на ладонь, наставник сжал пальцами лезвие и тут же убрал руку. Потом, сложив ладонь лодочкой, он макнул кисть в скопившуюся в углублении каплю крови и, шагнув ко мне, мазнул кисточкой по лбу, шепча заклинание. Легкое касание кисточки, второе, третье – они были неожиданно холодными, словно он рисовал на моем лице куском льда, и я невольно вздрогнула. От его одежд до меня донесся легкий морозный запах, и я даже почти что-то вспомнила… что-то из прошлого…

– Готово, – мужчина отступил на пару шагов, и кисточка, не выдержав силы заклинаний, рассыпалась в его пальцах. Произнеся последние слова, он взглянул мне в глаза, впервые за последние полчаса, и я почувствовала, как от узора на лбу расползается холод, пронизывающий все тело, такой сильный, что я на миг потеряла способность видеть и дышать, – а когда темная дымка перед глазами рассеялась, оказалось, что наставник Юнхэн уже прощается с толпой заклинателей, возглавляющих собрание. Кое-как поклонившись и умудрившись не свалиться, я пошла к выходу следом за ним.

Глава 3

Когда я окончательно пришла в себя, оказалось, что мы уже вышли из зала собраний, причем мужчина практически волок меня на себе, потому что я была способна лишь вяло перебирать ногами. Прохладный ночной воздух отрезвил меня, и, сделав глубокий вдох, я отстранилась.

– Зачем вы это сделали? – я дотронулась до своего лба. – Вы… верите, что я действительно совершила преступление?

– Ты бы не выдержала и года в темнице для заклинателей, – холодно и отстраненно ответил наставник.

Он не ответил на мой вопрос. Оббежав его, я заступила ему путь и, когда он наконец-то взглянул мне в глаза, спросила еще раз:

– Вы верите, что я невиновна?

Я пыталась задать вопрос спокойно и с достоинством, но голос предательски дрожал. Да, он, возможно, станет тираном, но мне почему-то было жизненно важно, что он обо мне думает: важнее того, считали ли меня преступницей все заклинатели в том зале.

Ничего не ответив, он отвязал свой меч и, вытянув руку, разжал пальцы. Меч, камнем свалившись вниз, завис в ладони от земли. Наставник Юнхэн легко ступил на свое оружие и, протянув мне руку, наконец-то отозвался:

– Давай сначала вернемся домой. У нас был длинный день.

Я было протянула ему ладонь, но тут же отдернула, вдруг сообразив, что сейчас меч взмоет в воздух и мы полетим домой. Полетим. На высоте. Подо мной будут сотни ли^[3] пустоты, на дне которой поджидают твердые камни и жесткая земля. А если… а если я оступлюсь?

Мысли о возможном падении наполнили меня таким ужасом, что я даже сделала шаг назад и замерла, глубоко дыша. Все будет нормально… с чего бы мне падать… я не упаду, если только… меня не столкнут специально.

Взгляд метнулся вверх на лицо наставника, который терпеливо ждал, пока я наконец подойду. Он не верил мне, но тем не менее спас от смерти в темнице. Может, на самом деле он не спас меня, а просто забрал, чтобы разделаться со мной собственноручно?

Тут наставнику Юнхэну надоело ждать, и, схватив меня за руку, он одним движением затащил меня на меч. Тот тут же медленно взмыл вверх, набирая высоту. Я судорожно всхлипнула. Странно, я же никогда не боялась высоты, почему же сейчас я едва дышу от ужаса?

Почувствовав на своей талии крепкий захват, я слабо дернулась от неожиданности, – но тут же вцепилась своими руками в него, для верности, да еще и сдвинулась назад. Теперь я стояла так близко, что спиной чувствовала сухое тепло, исходящее от груди мужчины, а его дыхание шевелило прядь волос у моего виска. Ненароком вспомнив, что на мне всего один слой одежды, да к тому же это была его одежда, я залилась густой краской, но не разжала рук. В голову тут же полезли непрошеные воспоминания, которые я успешно подавила. Сейчас не время, сейчас для меня главное – не свалиться вниз.

Вспомнив о возможном падении, я резко вдохнула воздух и попыталась думать о чем-то другом. О чем угодно… Как там мои родственники? Действительно ли наставник станет тираном и уничтожит и их, и всех вокруг? Действительно ли он не собирается убить меня, сбросив с меча на острые скалы, до которых лететь, и лететь, и лететь…. Да что же это такое! Хорошо еще, сейчас ночь, и я вижу под собой только темноту, а не далекую землю.

Наверное, если бы наставник Юнхэн решил допросить меня, сейчас бы я рассказала ему все – и о храме, и о лисице, и о том, какое я получила от нее задание. Но он молчал, и приблизительно через час мы начали снижаться, плавно и медленно. По обе стороны от нас замелькали темные силуэты горных пиков, и, облетев один из них, мы оказались в долине на склоне горы, где меч наконец-то снизился и замер над землей.

Я скатилась с меча еще до того, как он полностью остановился. Неужели я на твердой земле?! Я стою на плотно утоптанной почве, а не на тонкой полоске металла, под которой только вызывающая дурноту пустота!

Я так крепко вцепилась в руки наставника Юнхэна, что сейчас мои пальцы отказывались гнуться и застыли в скрюченном положении. Однако стоило наставнику шагнуть ко мне, как я инстинктивно шарахнулась в сторону и охнула от боли, ударившись спиной о дерево.