* * *

На следующий день де Фле относил еще одно послание с мелкой черточкой, через день – тоже, потом еще и еще.

Короче, он делал то же, что делал бы на его месте любой курьер в незнакомом городе – изучал его. Ибо от скорости доставки корреспонденции зависит и зарплата, и, что важнее, чаевые.

Небольшим отличием от коллег было, пожалуй, чуть большее внимание молодого человека к мелким переулкам да проходным дворам, ну да ведь молодости свойственно любопытство.

Так продолжалось почти месяц, пока однажды, изрядно поплутав по городу, де Фле не заглянул в лавку портного и после продолжительного и яростного торга купил наряд, его должности никак не соответствующий. Небогатый посыльный приобрел себе скромный, но пошитый из добротной ткани костюм, который не стыдно было надеть и сыну купца. Пусть не самого богатого, но и не начинающего или, тем более, разорившегося.

Причем общался покупатель с продавцом на хорошем островном языке, может быть, с легким акцентом, впрочем, нормальным для выходца из заморских колоний, где как раз и принято торговаться по любому пустяку так азартно, словно от результата зависит судьба мироздания. И расплатился он слегка потертым, но вполне приемлемым совереном, после чего стал совершенно неинтересен хозяину лавки – еще одна сделка, не слишком прибыльная, но и не убыточная. Рутина, одним словом.

* * *

На следующий день де Фле, получив очередное письмо с уже привычной черточкой около подписи, направился в город и… исчез. То ли стал невидимым, хотя ведущие маги в один голос заявляли, что подобное невозможно с научной точки зрения, то ли вознесся на небеса, приобщившись к пантеону святых, прости, господи, за подобную ересь. Во всяком случае, осторожно заглянувший ему вслед невзрачно одетый мужичок, наплевав на конспирацию, опрометью бросился на параллельную улицу, но объект наблюдения так и не увидел.

А тому просто некуда было деваться. На переулок не выходила ни одна дверь, только окна, расположенные слишком высоко, чтобы в них мог запрыгнуть самый ловкий юноша.

По параллельной улице шел еще один неприметный мужчина, который тоже потом клялся, что объект наблюдения и там не появился. Обоих проверили заклятьем правды, убедились, что не врут, но по мордасам съездили крепко и зарплату за тот день все равно не заплатили. Безалаберность – не новая беда любых работников.

* * *

Пока потерявшие де Фле мужички бегали по окрестностям, писали отчеты да получали зуботычины, шевалье появился на другом конце города. Одетый в тот самый недавно купленный костюм. В руках держал потертый чемодан, с которым пару недель назад и приехал в Лондон.

Уверенной походкой вошел в двухэтажный дом, один из многих, вплотную стоявших по обе стороны узкой и кривой улицы, вплотную примыкающей к Фаррингтон-стрит, где, назвавшись эсквайром Шелдоном и сославшись на договоренность хозяина с неким Фицджеральдом, снял комнату. Так, чтобы по дороге домой не заходить в опасные кварталы, но, если приспичит, иметь возможность туда сбежать. Все как обычно – в городских клоаках легко потерять жизнь, но там же есть шанс ее спасти. От преследования властей, судей, да просто сильных мира сего.

Кто такой этот Фицджеральд, молодой человек не имел ни малейшего понятия, но ключи от уютной, хотя и тесноватой комнаты на втором этаже ему передали без лишних вопросов и за вполне умеренную плату.

Степенный пожилой мужчина, видимо, бывший военный, смотрел на нового квартиранта равнодушно. Очередной сынок богатенького папаши озаботился местом для свиданий да гулянок. Что он там бормочет?

– Буду много ездить… редко здесь бывать… вам достался выгодный постоялец…

Ну да, все они так говорят. И наплевать, лишь бы окна не били, деньги платили исправно, а остальное неважно.

Окрестности этого дома де Фле изучил в первый же день, когда относил письмо неведомому Мальдоне. Тогда слежки за ним не было, можно было позволить себе не спеша присмотреться. Дом не богат, но и не развалюха, улица перед ним тщательно выметена, а это обязанность именно хозяина дома.

О том, что в доме живут люди степенные и нелюбопытные, рассказал трактирщик из расположенной по соседству таверны. Вон он, кстати, помахал рукой – шевалье махнул в ответ. В следующий раз надо будет зайти, пообедать и выпить пинту хорошего, кстати, пива.

Да, как оказалось, комната имеет отдельный вход из совсем уже узкого кривого переулка, что просто прекрасно! Кто и когда входит-выходит, никому не видно, так что ни у хозяина, ни у соседей лишние вопросы не появятся.

Глава 9

Дом на улице Башмачников

Тем же вечером в добротный, но не шикарный дом на улице Башмачников, что пролегла не в самом центре, но и не на окраине, вошел прилично одетый мужчина. Светловолосый, голубоглазый, среднего роста, слишком молодой, чтобы быть купцом или хотя бы хорошо оплачиваемым стряпчим.

– Могу я увидеть хозяйку?

Пожилой слуга погладил лопатообразной ручищей пышные, на морской манер постриженные бакенбарды, окинул гостя быстрым взглядом из-под кустистых бровей и, очевидно, решил, что больших проблем его присутствие в доме не создаст.

– Проходите. Миссис Клэптон сейчас спустится.

Пока слуга неожиданно резво бегал с докладом, молодой человек осмотрелся. Судя по легкой улыбке, увиденное – добротная облицовка стен, не узкая, но и не слишком широкая лестница, ведущая на второй этаж, – произвело на него благоприятное впечатление.

Тут открылась дверь сбоку, и в прихожую вошла седая женщина в простом коричневом платье. Худая, с тонкими, уложенными в аккуратную прическу волосами и сурово поджатыми губами.

– Что вы хотите?

Хрипловатый голос прозвучал не слишком любезно, но посетитель не смутился.

– Здравствуйте, миссис Клэптон, меня зовут Ален Юбер. Мой друг мастер Фицджеральд передал, что вы согласились сдать для меня комнату. Она все еще свободна?

– Да, если шиллинг в день вы не сочтете слишком большой платой. А согласитесь доплатить шесть пенсов, сможете снять две комнаты – такой солидный господин не может обойтись без слуги. – Это предложение следовало произнести с улыбкой, по возможности более доброжелательной, но на деле было сказано суровым тоном корабельного боцмана.

– Цена разумная. – Юбер решил быть столь же строг и лаконичен. – Если, разумеется, комнаты того стоят.

– Прошу, молодой человек. – Хозяйка резким взмахом руки указала наверх, словно дуэлянт, приглашающий соперника к месту смертельного поединка.

Что же, помещение для слуги, которого только еще предстояло найти и нанять, было скромным, но аккуратным. Маленькое окошко, узкая кровать, тумбочка и даже небольшой, встроенный в угол шкаф. Что еще нужно расторопному слуге для счастья? Да, через комнату проходил дымоход, давая бедолаге надежду на хоть какое-то тепло в это промозглое время!

Зато в господской комнате, точнее даже двух комнатах, разъединенных тонкой перегородкой, не стыдно было поселиться и дворянину. Массивная дубовая мебель, мягкие кресла. Даже камин, без которого, как уже понял посетитель, состоятельному человеку трудно пережить сырые и холодные островные зимы.

Отдельное внимание Юбера привлекла кровать, столь широкая, что своими размерами навевала самые разнообразные мечты. Заметив слегка затуманившийся взгляд нового постояльца, миссис Клэптон немедленно внесла коррективы.

– Молодой человек, я категорически настаиваю на вашем подобающем поведении в моем доме. Вы снимаете комнату в добропорядочном квартале, где не терпят праздных гулянок и легкомысленных визгов распутных девиц. Здесь ценится репутация жильцов. Я вдова, мой муж служил боцманом на «Чайной розе», мои сыновья были матросами на этом славном корабле. Мои дочери замужем за достойными моряками. Я вас прошу, – она сделала акцент на слове «прошу», отчего оно прозвучало как «требую», – вести себя достойно. Во всяком случае, здесь.

«Чайная роза» – это название было известно на обоих берегах Ла-Манша. Флейт Островной империи, потопленный в прошлом году. Пиратский корабль, бесчинствовавший на северном побережье Галлии. Ни один человек с судов, попавших под его атаку, не вернулся домой. Впрочем, на корабли островитян и их союзников «Чайная роза» никогда не нападала.

Видимо, поэтому те пираты здесь считаются добропорядочными господами. И это следует учитывать.

– Не беспокойтесь, миссис Клэптон. Я сын серьезного купца. Хочу открыть в Лондоне свое дело, поэтому репутация важна и для меня. Вообще, я буду много разъезжать и редко останавливаться в вашем доме. Вам повезло с постояльцем. – И молодой Юбер улыбнулся. Широко, искренне. Так, что и хозяйка не смогла не улыбнуться в ответ. Может быть, впервые за долгие месяцы.

Резиденция контрразведки Островной империи

– Итак, он все-таки возвратился в посольство. А послание передал?

– Да, мой господин. Мы проверили. Щенок появился у адресата ровно в полдень, передал письмо господину барону лично и сразу отправился назад. По дороге заходил лишь к себе домой на двадцать шесть минут. Потом прямиком в посольство, где и оставался до вечера.

– Так что ничего особенного он сделать не успел. Сколько времени его не было под нашим контролем? Пару часов? Нестрашно, скорее всего – обычное разгильдяйство ваших людей.

– Они за это наказаны, господин барон, можете не сомневаться.

– Ну и хорошо. А это… – господин средних лет взял в руку сводку наружного наблюдения, – подождем докладывать. Пока, по крайней мере.

* * *

На следующий день Щенок, как контрразведчики называли между собой де Фле, очередного адресата не нашел и ни с чем вернулся в посольство.

Агент Сойка, работавшая в канцелярии галлийского посольства, сообщила, что Щенка вызвал к себе сам господин первый секретарь. Грандиозный разнос был слышен во всем посольстве. Обещание посадить разгильдяя на кол было, пожалуй, самым мягким из предложенных де Понтьевром вариантов. В конце концов грозный начальник изволил предоставить последний шанс на исправление – курьер должен доставить послание консулу в Эдинбурге и вернуться через три недели.

Теплым мартовским утром Щенок получил в канцелярии пакет, зашел домой, откуда через полчаса вышел пешком, пошел по городу и… вновь исчез. Так же, как в прошлый раз.

Стража ни на одних городских воротах его не заметила. Ни через три недели, ни через месяц, ни через два шевалье де Фле в посольстве не появился.

Его вообще больше нигде не видели.

Резиденция контрразведки Островной империи

– Ну что, барон, чем намерены порадовать старика на этот раз? – голос пожилого господина буквально сочился желчью.

– Наши художники сделали полторы сотни портретов де Фле. Они розданы всем констеблям, разосланы по заставам на всех дорогах. Пусто. Его нигде нет.

– Это я вижу. – Пожилой господин потряс пачкой исписанных листов, швырнул их на стол. – Как вижу и то, что слежка не была постоянной. Что он делал, когда вы за ним не следили?

– Кто знает, ваша светлость. До своего исчезновения Щенок ничем не выделялся.

– Ничем, говорите? Вас не насторожили его маршруты? Серьезно?

– Он же курьер! Он обязан изучить город.

– Да, но какие части города? Главные улицы, богатые кварталы, где только и могут жить его адресаты. А что ему делать в районе Фарригтон-стрит? Рядом с нижним городом, этой клоакой, на всех картах обозначенной как опасное место? Это вас не насторожило?

– Но его возраст! Молодежь часто тянет в такие места, вам ли не знать?

– Хм, да, пожалуй.

Пожилой господин потер левый бок, на котором, как знал его собеседник, когда-то был глубокий шрам от бандитского ножа. Шрам, последствие юношеской самонадеянности, полученный именно в окрестностях Фаррингтон-стрит, маги свели, но само тело навсегда запомнило и страшную рану, и дикую боль.